Дневник матери

Рон Уизли был в гневе. Не успев толком насладиться своей победой, что у него девушка является лучшей ученицей Хогвартса, и помечтать, какие привилегии ему это дает, как он лишился в один миг всего, что у него было. Девушка выбрала другого, и рыжий потерял еще и статус лучшего друга Избранного. В Хогвартсе только ленивый не обсуждал распад Золотого Трио. Больше всех радовались слизеринцы и особенно Драко Малфой со своей свитой. - Что, Поттер, наконец-то нашел себе подружку по статусу? Такая же грязнокровка, как и твоя мать. - Уизли, ты как был всегда неудачником, так им и помрешь. Бывший оруженосец Великого Избранного. Конечно, такие реплики не оставались без ответа. Особенно чувствовал себя вольготно слизеринский «принц», когда рядом находился его декан или Амбридж. Тогда, пытаясь проучить наглеца посредством магии или кулаков, Гарри и Рон нарывались на отработки и потерю баллов. Иногда выпадало, что отработки бывшим друзьям назначали в одно время и в одном месте, и тогда юноши не сдерживали свой «львиный» темперамент. Гермиона чувствовала себя отчасти виноватой, что разрушила их компанию. Она с грустью вспоминала о предыдущих годах, когда ей казалось, что ближе ее мальчишек для нее никого не будет, и дружбу они пронесут через всю жизнь. Да, они ссорились, как все друзья, но обязательно мирились. Теперь же их дружбе пришел конец. Грейнджер знала, что Рон никогда не примет, что его опять оставили «за бортом». Да, рыжий всегда завидовал своему известному лучшему другу, стараясь хоть как-то выделиться и отхватить часть славы, но в этот раз у него не было шансов. И постоянные подколы слизеринцев только усугубляли и без того напряженные отношения между бывшими друзьями. Гриффиндорцы же разбились на два лагеря. Те, кто искренне сочувствовал и поддерживал отверженного возлюбленного «зубрилы Грейнджер» и те, кто выступал на стороне Золотого Дуэта. Среди первых, как ни странно, находились Дин Томас, Симус Финниган, а также Лаванда Браун и Парвати Патил. Среди вторых особенно яро выступали за Гарри Невилл Лонгботтом, Колин Криви и близнецы Фред и Джордж Уизли. Рон скрипел зубами, считая братьев еще большими предателями, чем Поттера. Остальные студенты старались держать нейтралитет, наблюдая со стороны, как развиваются события. В связи с разладом внутри факультета в спальнях мальчиков и девочек так же произошли перестановки. Раньше кровати Гарри и Рона стояли рядом, теперь же соседом брюнета стал Невилл, а Браун с Патил устроили бойкот Гермионе, сдвинув свои постели почти вплотную, чтобы быть как можно дальше от шатенки. В Главном зале во время приемов пищи было особенно заметно разделение, ибо, поделив стол пополам, каждая из сторон старалась сесть как можно дальше от противоборствующей. Профессора, а особенно МакГоногалл, хватались за голову, не зная как приструнить «львят», потому что те иногда начинали выяснять отношения прямо во время уроков. Декан пыталась помирить своих подопечных, снимала баллы, но все это, как выразилась Амбридж, не производило должного эффекта. Через несколько дней студенты школы немного попривыкли, что Золотое Трио распалось безвозвратно, а новая шокирующая новость совсем отодвинула на второй план все перипетии. Замминистра после разговора с МакГоногалл решила, что ей необходимы новые полномочия и нажаловалась своему начальнику, а Фадж присвоил своей помощнице новый статус – Инспектор Хогвартса. Амбридж, дав интервью «Пророку», заявила, что теперь-то она наведет порядок. Она настолько вжилась в новую роль, что практически не занималась своими прямыми обязанностями преподавателя ЗОТИ, от которых ее никто не освобождал. Она подвергла изменениям весь уклад школы, позволяя себе отчитывать профессоров, вводить правила, касающиеся не только учебного процесса, но и быта Хогвартса в целом. Казалось, что никто и ничто не ушло от ее цепкого взгляда. Конечно, никому не понравился практически диктаторский строй в школе. Правда, нашлись и те, кто ему обрадовался. Завхоз Филч и до этого не скрывавший тот факт, что ненавидит детей и мечтает ввести телесные наказания за их даже минимальные проступки, а так же группа слизеринцев под предводительством Драко Малфоя. Они были горды собой, когда Амбридж создала Инспекционную Дружину, наделив их даже большими полномочиями, нежели старост школы. Эта восьмерка вся была с факультета Слизерин, и они в полной мере упивались своей властью, снимая очки со всех подряд даже за то, что на них косо кто-то посмотрел. Особенно доставалось гриффиндорцам, так как эти факультеты всегда находились по разные стороны баррикад. Тогда-то «львята» и поняли, что их междоусобные распри ничто по сравнению с противостоянием дружине Амбридж. Собравшись в очередной раз в гостиной, студенты пришли к выводу, что необходимо объединиться против общего врага. Близнецы Уизли тут же вспомнили о своих проделках и розыгрышах и предложили дать отпор беспределу замминистра и ее подпевал. Это предложение было принято единогласно. Терять гриффиндорцам было уже нечего – рубинов в их часах практически не прибавлялось, ибо не успевая пополнятся, они тут же исчезали под неусыпным контролем дружины Малфоя. Даже помощь профессоров, сочувствующих «львам» и щедро вознаграждая их за успеваемость, не помогала. Амбридж, ее дружине и Филчу была объявлена настоящая война, даже некоторые студенты с других факультетов не захотели оставаться в стороне, не убоявшись снятия балов. В противостоянии, пусть и косвенно, но участвовали даже профессора, в том числе и Снейп, впрочем, стараясь не афишировать двойственность своих взглядов. Слизеринцы стали посмешищем, подвергаясь розыгрышам с подачи близнецов Уизли и, если бы не поддержка Амбридж, им пришлось бы не сладко. Замминистра, решив, что именно Гарри Поттер является возмутителем общего спокойствия, отыгрывалась на нем по полной программе. Юноша практически не вылезал с отработок, а после лишился и членства в сборной по квиддичу. Весь Гриффиндор встретил это вопиющую новость громкими возгласами и попытался отвоевать у своего декана отмены этого приказа, зная, что без Поттера шансы получить очередной кубок школы по квиддичу сводились практически к нулю. Конечно, МакГонагалл тоже это понимала, но, к сожалению, она была таким же подневольным человеком, не имея право оспаривать распоряжения Инспектора Хогвартса. Место ловца заняла Джинни Уизли, которая делала неплохие успехи в этом виде спорта. Естественно, девушка не чаяла надежд, что сможет соревноваться в способностях с Великим Избранным, но торжественно пообещала членам команды и всему факультету в целом, что приложит все свои силы, чтобы «львы» не сдались без боя. Вид отработок женщина так же изменила, теперь Филчу разрешалось применять его любимые пытки. Зная, что за Поттера заступиться некому, ибо он сирота, Амбридж не сдерживала своих садистских наклонностей. Мадам Помфри в этом случае запрещалось оказывать медицинскую помощь гриффиндорцу, но медсестра игнорировала ее запреты, жалея Великого Избранного. Несколько раз профессора взывали к Дамблдору, прося его вмешаться, но тот был связан по рукам и ногам. Выступить против Амбридж, заручившейся поддержкой самого Министра Магии, было сродни потерять все позиции светлого мага, в том числе членства в Визенгамоте и кресла директора школы. Но именно сам директор не особо и страдал от нового порядка в Хогвартсе. Хотя бы по причине того, что довольно часто отсутствовал, и его заменяла МакГонагалл. О том, где он пропадает, не знала даже декан Гриффиндора, как бы Амбридж не пыталась у нее это выведать. Но диктатура Амбридж не сломила дух гриффиндорцев, как бы ни старалась. Узнав от крестного всю необходимую информацию о Выручай-комнате, Гарри решил, что надо все-таки претворять задумку с самостоятельными уроками по ЗОТИ в реальность. К своему удивлению, он узнал, что его идею готов поддержать почти весь факультет, исключая младшие курсы. В Отряд Поттера записались даже несколько студентов с факультета Когтерван и Пуффендуй, хотя о наборе в группу не было широко известно из-за опасности, что дружина может помешать реализации задумки. Итого уже через несколько дней после присвоения замминистру нового титула ОП насчитывало более пятнадцати человек. Даже Рон Уизли, забыв о своей ненависти к бывшему другу, пришел на собрание. До самого последнего дня до рождественских каникул и после них Гарри с Гермионой, основываясь на учебниках по боевой и высшей магии, что предоставляла в наличии Выручай-комната, помогали своим единомышленникам изучать атакующие и защитные заклинания. Все члены ОП единогласно признавали, что, пожалуй, лучших преподавателей по этой дисциплине у них еще не было. Но даже почти стопроцентная занятость Поттера (учеба, отработки и занятия с ОП), не помешали юноше продолжить изучать дневник своей матери, хотя он и смог вернуться к нему только на рождественских каникулах. Из-за того, что большинство студентов разъехались по домам, включая членов Инспекционной Дружины, времени стало больше из-за отсутствия уроков. К сожалению, Гарри не с кем было спраздновать этот светлый праздник. От компании Дурсль юноша отказался сразу, – впрочем, его родственники его и не приглашали – как и еще раз испытать терпение Дамблдора, «пропав» на несколько дней в родовом имении Блэк. Но брюнет все равно связался с помощью поискового ритуала с крестным, чтобы поздравить друг друга с праздником и немного пообщаться. Во время этого момента Сириус тепло поздравил крестника, что тот прислушался к его словам, не упустив свое счастье в лице Гермионы. Девушка тут же спросила, можно ли ей в следующий раз прибыть вместе с возлюбленным на Гриммо Плейс, и Лорд Блэк не выказал возражений на этот счет, сообщив, что откроет для нее эту возможность. И вот, отпраздновав Рождество и позавтракав на следующее утро, Гарри с Гермионой, – девушка не захотела, чтобы ее возлюбленный проводил праздник в одиночестве, а потому осталась с ним в Хогвартсе - пользуясь тем, что спальня мальчиков пустовала, устроились на кровати брюнета и, открыв дневник Лили Поттер, приготовились окунуться в очередное воспоминание. 30 января 1977 Ослепительный свет, и Поттер обнаружил, что стоит посреди гостиной родного факультета. Его мама сидела в кресле у камина и читала какую-то книгу. В гостиной было немноголюдно. Пожалуй, еще не более пяти студентов, каждый занимающийся своими делами. Испугавшись, что артефакт мог был рассчитан только на одного человека, брюнет оглянулся. Грейнджер стояла по правую руку от него и с улыбкой смотрела на будущую миссис Поттер. До этого девушка видела мать своего друга только на фотографиях, а потому пусть и в воспоминании, но все же почти вживую, видеть рыжеволосую волшебницу было для Гермионы невероятно. Заметив внимание любимого, она перевела на него взгляд, и ее карие глаза заблестели от счастья. Гарри улыбнулся ей в ответ, и молодые люди повернулись к хозяйке дневника, чтобы проследить за развитием событий. В этот момент проем открылся, и в гостиную вошел Джеймс Поттер, одетый в теплую верхнюю одежду волшебника. У него было немного раскрасневшееся обветренное лицо, выдающее, что юноша недавно с прогулки. Быстро найдя неподалеку Эванс, юноша просиял и направился прямо к ней. Девушка была очень занята чтением, а потому его появление заметила не сразу. Лишь когда Сохатый негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, Лили подняла взгляд. - Привет, – широко улыбнулся Джеймс, а потом вдруг стушевался. – Эм, ты сейчас не занята? То есть… я хотел сказать, что хотел бы тебя кое-куда пригласить. - Вот как? – переспросила девушка и закрыла книгу. – Хорошо. - Тогда ты не могла бы надеть мантию потеплее? – сказал Поттер, обрадовавшись, что его не прогнали. - Хм… - задумчиво протянула Эванс и поднялась на ноги. – Ладно. Я быстро. - Да, я здесь, все нормально, – просиял Джеймс и взлохматил свои волосы, запустив в них две пятерни рук. Гарри и Гермиону, с улыбками смотрели на смущающегося гриффиндорского охотника сборной по квиддичу, пока их тянуло следом за Лили, которая направилась в женскую спальню, чтобы взять теплую одежду. Вернулась девушка, действительно, быстро. Джеймс вскинул голову и, кивнув сокурснице, направился к выходу из гостиной. Надевая по пути мантию и застегивая ее, Лили вышла следом. - Итак, Джеймс, куда мы идем? – спросила Эванс. Следуя за родителями, Гарри улыбался. Он заметил, что мама обратилась к отцу по имени, а не фамилии, как было до этого, а, значит, сейчас то самое время, когда, наконец, между ними стали налаживаться отношения. - Пока это сюрприз, Лили, наберись терпения, – загадочно улыбнулся Джеймс. Эванс усмехнулась, но больше допытываться не стала. Так в молчании молодые люди покинули пределы Хогвартса и вышли на улицу. Гости из будущего воспользовались возможностью «погулять» по прошлой школе, оглядываясь по сторонам и отмечая изменения, произошедшие в Хогвартсе за почти двадцать лет. Их было не так много, одно из некоторых меньшее количество картин в коридорах, а также небольшие изменения в школьной форме студентов. Кутаясь в мантию, будущие супруги Поттер миновали внутренний двор Хогвартса и направились к Запретному Лесу, но, не дойдя до него, Джеймс потянул сокурсницу в сторону озера. Гадая, что же приготовил для нее юноша, Лили последовала за ним. Озеро, что зимой замерзало, было частично расчищено и подготовлено для катания на коньках. Лед был прочным и прозрачным. Здесь же на берегу стояла скамейка, у которой и находились две пары коньков для катания по льду. - Как тебе это удалось, Джеймс? – не скрывая восхищения, спросила Лили, поворачиваясь к Поттеру. Тот неопределенно пожал плечами, желая оставить этот секрет в целостности, а потом взял девушку за руку и подвел к скамейке. - Ох, мне ужасно неловко… - состроив грустное выражение лица, проговорила Эванс, смотря на коньки. – Но я не умею кататься на них. - Ай, ерунда, – махнул рукой юноша, усаживая девушку на скамейку. – Я научу. Не желая расстраивать сокурсника, – все-таки старался – Лили улыбнулась, и пара принялась переобуваться. Потом, взявшись за руки, они подошли к кромке озера. Поттер первый встал на лед и, взяв будущую супругу за вторую руку, остановился перед ней. Отъехав немного назад, он потянул Лили за собой, чтобы и она оказалась на льду. Конек на правой ноге девушки, посчитав шажок за побудку к движению, поехал вперед, и Эванс взвизгнула, испугавшись, что упадет, едва очутившись на скользкой поверхности. Но Джеймс показал, что гены ловкости сыну все-таки были переданы от него, и Лили, не успев толком испугаться, оказалась крепко прижата к груди сокурсника, так и не завершив свой пируэт. Замерев от неожиданности, девушка смотрела в карие глаза юноши напротив и чувствовала, как его крепкие руки держат ее за талию. - Не волнуйся, – проговорил Сохатый, нежно улыбаясь. – Я тебя не уроню. - Хорошо, – выдохнула Эванс и тоже улыбнулась. Гарри с умиленной улыбкой смотрел на идиллию родителей. Он был благодарен матери, что она дала возможность своему сыну стать свидетелем этой романтической сцены. Гермиона тоже едва не плакала от трогательности момента. Она взяла возлюбленного за руку и, переплетя их пальцы, прижалась к его плечу. Брюнет наклонил голову вбок, прислоняясь головой к ее макушке. Тем временем будущие родители Великого Избранного с неохотой ослабили свои крепкие объятия. Джеймс снова взял Лили за обе руки, но не увеличивал между ними расстояния, чтобы в любой момент снова успеть предотвратить падение. - Я просто буду катать тебя, а ты пока не двигай ногами, – попросил он. – Пусть они немного привыкнут к скользкой поверхности. - Ох, я постараюсь, Джеймс, – с опаской в голосе проговорила Эванс. – Но я так боюсь. - Я же сказал, что не уроню, – повторил свое обещание Поттер и, оттолкнувшись, откатился от берега озера. Вскрикнув, девушка поехала за ним, схватившись за его руки еще сильнее, как утопающий в спасательный круг. От напряжения у нее дрожали коленки, которые она для устойчивости немного согнула. Джеймс заливисто рассмеялся и еще оттолкнулся коньком, увлекая за собой сокурсницу. При этом он подбадривал ее словами, но Лили была так напугана, что едва понимала, что он говорит. Мысленно она уже сожалела, что согласилась пойти с юношей на озеро. Некоторое время Поттер возил ее по озеру, а когда громкость вскриков гриффиндорки немного уменьшилась, он предложил ей самой попробовать оттолкнуться коньком и проехаться самостоятельно. - Если я упаду, ты крупно об этом пожалеешь, Джеймс Флимонт Поттер, – пригрозила Эванс и скользнула коньком правой ноги. Ее ноги стали ожидаемо разъезжаться, но крепкие мужские руки снова не дали ей упасть. – Так и признай, что тебе просто захотелось со мной пообниматься, – беззлобно нахмурила брови Лили. - Ты меня раскусила, – рассмеялся Поттер, действительно, крепко сжимая стан избранницы в своих руках. – Попробуешь еще раз? Чем больше практикуешься, тем лучше станет получаться. - Ладно, – кивнула девушка. Пара снова чуть увеличила расстояние между своими телами и, опять крепко взявшись за руки, продолжила катание по озеру. Наблюдая за движениями юноши, Эванс старалась, чтобы ее шажки не были большими, а ноги чувствовали какую-то устойчивость. Джеймс, давая ей наставления, координировал ее действия, не позволяя ей скользить слишком сильно. Через несколько минут у Лили начало немного получаться, и ее лицо стало озаряться улыбкой. Поттер тоже радовался ее успехам, не прекращая хвалить ее и подбадривать. Вскоре они уже вдвоем весело смеялись, наслаждаясь этим времяпровождением. Гарри с Гермионой, наблюдая за ними с края озера, также весело смеялись. Пробороздив просторы замершего озера около получаса, Джеймс и Лили прикатили к берегу. Встав на менее скользкую поверхность, Лили обрадовалась еще больше. Но когда она заметила, как изменился берег за то время, пока она каталась на коньках, она не сдержала удивленного возгласа. Сохатый, увидев ее реакцию, довольно улыбнулся. Проследив за их взглядами, гости из будущего тоже обернулись и их лица удивленно вытянулись. Пока они стояли на краю озера и не сводили взглядов с пары на импровизированном катке, снежный берег озера немного изменился. Скамейка, где переобувались будущие супруги Поттер, осталась на месте, но неподалеку будто из-под земли выросли две стены из снежных блоков. Эти приспособления использовались для игр в снежки. За ними игроки прятались от летящих в них снарядов. - О, Мерлин, Джеймс, как? – ахнула Лили, оглядывая «поле боя». Поттер снова загадочно улыбнулся, но Эванс, как и Гарри с Гермионой, догадалась, что без участия друзей-мародеров здесь не обошлось. Между тем Джеймс с Лили вернулись к скамейке, чтобы переобуться в обычные меховые сапоги. - На берегу у тебя точно нет шансов, Джеймс Поттер, – грозно подбоченившись, заявила рыжеволосая ведьмочка. - О, так вы не в курсе, мисс Эванс? – поддержал Сохатый ее настрой. – Я чемпион в снежной битве. Это у вас нет не единого шанса против меня. Лили на это высокомерное высказывание громко фыркнула и, разойдясь в разные стороны, пара заняла свои места за укрытиями. Гарри с Гермионой, предвкушая грандиозную баталию, ушли с линии атаки и встали неподалеку, чтобы было удобнее наблюдать за противостоянием со стороны. Спрятавшись за стенами, Лили с Джеймсом потратили некоторое время на лепку снарядов, чтобы потом в пылу сражений не отвлекаться на их пополнение. Когда у основания укрытий скопилось достаточное на взгляд участников количество снежков, Джеймс объявил о начале состязания. - Три раунда по три попадания, – крикнул он, выглядывая из своего укрытия и тут же получая один из снарядов прямо в лоб. Эванс счастливо вскрикнула и захлопала в ладоши. Ее сын со своей девушкой поддержали ее веселье, смотря на обескураженное выражение лица гриффиндорского охотника. – Эй, Лилз, это было нечестно, – показательно обиделся Поттер. – Я еще не закончил объяснять. - Ты уже объявил о начале, – возразила Лили, слегка выглядывая из своего укрытия, но не высовываясь достаточно сильно, чтобы не стать идеальной мишенью. – Так что, 1:0 в мою пользу. - Ах, так? – вспыхнул Джеймс. Как истинного игрока, его быстро охватил спортивный азарт. – Ну, держитесь, мисс Эванс. Девушка на эту угрозу только рассмеялась, и пара начала битву. Как истинные болельщики, гости из будущего комментировали их действия, подбадривая и подсказывая. Их также охватил игровой азарт, а потому они даже на время забыли, что участники баталии их не видят и не слышат. Но Лили и Джеймс были так заняты своей войной, что вряд ли заметили появление и кого-нибудь из своего времени. Несмотря на холод, их лица раскраснелись от жары, а мантии вскоре были расстегнуты в запале. Первый раунд все же был за Эванс, и юноша снова напомнил, что первый снаряд прилетел в него не по правилам, но победу у девушки отстаивать не стал. Второй раунд все же выиграл Поттер, при этом исполнивший какой-то танец, дергая всеми конечностями сразу. Под заливистый смех Лили, что валялась на земле от этого зрелища, юноша сообщил, что это такой победный танец. На что рыжеволосая волшебница заявила, что этот танец можно смело зачислять в категорию танцев шаманов при ритуалах жертвоприношения, а также призван вводить в смятение соперников. Но она девушка морально устойчивая и на провокацию не поведется. Что и доказала, выиграв третий раунд. Радостно подпрыгнув несколько раз на одном месте, Эванс заявила, что она лучшая во всем, а Поттеру надо было сдаваться заранее. Джеймс смотрел на ее радость, растянув в счастливой улыбке губы. Он не стал говорить избраннице, что в последнем раунде подыграл ей. Все же это он затеял, чтобы поздравить возлюбленную с ее днем рождения, а потому и пошел на некоторые хитрости, чтобы этот праздник не испортить. Лили была так довольна победой, уверенная, что смогла добиться ее лишь своими силами, что ни на мгновение не заподозрила юношу в «жульничестве». Когда баталии закончились, на территорию Хогвартса стали опускаться ранние сумерки. Отойдя от азарта и перестав заниматься физическими нагрузками, гриффиндорцы ощутили, что все же на улице разгар зимы и поспешили поплотнее укутаться в свои теплые мантии. Решив вернуться в школу, они направились в ее сторону, взявшись за руки. Гарри и Гермиона, повторив за ними это движением, направились следом. - Джеймс, спасибо, – искренне поблагодарила юношу Лили, ласково улыбнувшись ему. – Это было потрясающе. Я уж думала, что ты забыл. - Как я мог забыть о твоем дне рождения? – воскликнул Поттер. – Честно, я голову ломал, наверно, пару недель, думая, чем же тебя поразить. Но это еще не все. Сейчас мы отправимся на кухню, домовики уже предупреждены и ждут нас с тортом в твою честь. Ты задуешь свечи, ведь это обязательный атрибут, и загадаешь желание. А потом мы будет его есть и запивать глинтвейном. - Потрясающе, – выдохнула девушка. – Как и ты. Самый лучший день рождения в моей жизни. - И все последующие будут только лучше, Лилз, – заверил ее Джеймс и, остановившись, встал перед ней, поднял ее руку, заключенную в своей ладони, поднес к своим губам и нежно поцеловал костяшки ее пальцев. Девушка смущенно улыбнулась, смотря на избранника взглядом безграничной любви и благодарности. – Обещаю тебе, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. В этих словах Лили не сомневалась, о чем поспешила заверить возлюбленного согласным кивком головы и обворожительной улыбкой. Потом она потянулась к его губам и запечатлела на них нежный поцелуй, на который тут же получила отклик. Оторвавшись друг от друга спустя пару мгновений, пара продолжила свой путь до Хогвартса, а Гарри с Гермионой потянуло в противоположную сторону, давая понять, что воспоминание окончено. Все еще находясь под впечатлением от сцены романтического свидания Лили и Джеймса, они не сразу поняли, что вернулись в свое время. Первой «отвисла» Грейнджер. Она повернулась к любимому и улыбнулась. Она могла себе представить, что он ощущал сейчас. Этот подарок матери в виде ее дневника дал юноше, наконец, возможность «лично» познакомиться, пусть и с несколькими моментами в жизни родителей, но самыми главными и запоминающимися в их жизни. Возможность увидеть их, понаблюдать за ними. Все же рассказы Сириуса, Люпина и других не смогли передать и малой доли того, когда видишь их практически на расстоянии вытянутой руки. Переживаешь и радуешься вместе с ними. Эта тетрадь стала для Гарри самым главным подарком. Самым главным, полученным за всю жизнь. Гермиона даже предположила, что этот артефакт будет передаваться из поколения в поколение в Роду Поттер, и внуки и правнуки Лили и Джеймса будут смотреть на них и так же ценить эти воспоминания, как сейчас ценит Гарри Поттер. Наконец, в себя пришел и брюнет. Он вздохнул и закрыл дневник, вернув на место замочек на ремешке. Потом он перевел взгляд на Гермиону и улыбнулся какой-то отстраненной улыбкой. Девушка решила дать ему еще немного времени и, обхватив его руку двумя руками, прижалась к его боку всем телом, поджав под себя ноги. - Они были так счастливы, – проговорил Поттер хриплым голосом. – Наверно, это были одни из последних их счастливых беззаботных дней. Сириус говорил, что они вступили в Орден Феникса, который основал Дамблдор, чтобы бороться с Волан-де-Мортом, едва закончив школу. Сейчас мы наблюдали за родителями, что учились на шестом курсе. Возможно, Том Реддл уже начал свое восхождение к величию Темного Лорда. И вот-вот мои родители и их друзья будут вовлечены в войну, которую мама с папой не переживут. Жаль, что их счастье продлилось так недолго. Гермиона не знала, что на это ответить. Любые слова, которыми бы она захотела поддержать любимого, не передали бы и сотой доли того сочувствия, что она испытывает. Поэтому девушка только нежно поцеловала возлюбленного в уголок губ и прижалась к нему сильнее. Гарри чувствовал ее поддержку и был благодарен, что шатенка сейчас с ним. Оставив дневник лежать на своих ладонях, он прижал девушку ближе к себе и зарылся носом в ее пушистые волосы на макушке. Слова влюбленным, действительно, были не нужны. Они на каком-то телепатическом уровне прекрасно чувствовали эмоции друг друга и точно знали, как поддержать друг друга. Молодые люди не знали, сколько счастливых дней у них, но точно знали, что будут по-настоящему наслаждаться каждым из них, словно он последний.