Дневник матери

Кэти Белл, так и не пришедшая в сознание на третий день пребывания в больничном крыле, была отправлена в больницу Святого Мунго. Конечно, колдомедсестра напоследок дала студентам возможность навестить ее и попрощаться, а потому атмосфера в палате стояла невеселая. Гриффиндорцам было тяжело видеть свою лучшую охотницу команды в столь тяжелом состоянии, но все, что было на данный момент в их возможностях - это мысленно желать ей скорейшего выздоровления и бороться за жизнь всеми силами. Гарри с Гермионой очень хотелось расспросить сокурсницу о том, как проклятое ожерелье попало к ней, но, увы, придется ждать полного выздоровления Белл. Лианна также не знала ответа на этот вопрос. Она знала только то, что Кэти покинула паб «Три метлы», уже имея при себе посылку. - Интересно, кому оно предназначалось? – задумчиво произнесла Гермиона, нежась в объятиях любимого на диванчике перед камином в гостиной Гриффиндора. - Наверное, директору, - усмехнулся Гарри, зарываясь носом в пышные кудри избранницы. – Волан-де-Морт готов начать полномасштабную войну и мешает ему развернуться во всю ширь только существование Дамблдора. К тому же он думает, что это директор уничтожил три его крестража, и понял, что дальше тянуть нельзя. - А между тем нам нужно узнать еще о возможных оставшихся крестражах Волан-де-Морта, - пробормотала девушка. – И почему директор сразу не может сказать тебе, что ему известно? Неужели уверен, что у него еще достаточно времени, чтобы самому уничтожить крестражи? - Возможно. Я уже привык к тому, что директор никому не доверяет и предпочитает до последнего держать свои идеи в тайне. Думаю, даже та же МакГонагалл не может похвастаться, что он доверяет ей полностью, хотя, без сомнения, больше, чем другим. - И все же, он показал тебе воспоминания о Нем, рассказал о чаше Пуффендуй, - заметила Грейнджер, поднимая голову с плеча юноши и заглядывая в его глаза. – Значит, директор понимает, что, возможно, может не успеть расправиться с этим крестражем, потому и стал посвящать тебя в свои планы. Хорошо, что Ремус не стал передавать ему подробности вашего разговора. Знаешь, я думаю, твои слова заставили его задуматься. Возможно, удастся его убедить, что директор - не такой благодетель, как он всегда считал. - Я тоже об этом думал, - признался Гарри. – Хочу посоветоваться с отцом завтра, когда отправимся на выходные домой. Ох, если честно, у меня от этих заданий с вербовками голова трещит, - вздохнул он, откидывая голову на спинку дивана. – Слизнорт принял нас в свой клуб, как и планировалось. На его занятиях я только и слышу похвалу. Думаю, можно попробовать узнать, что нужно от него Дамблдору, а так же что известно Слизнорту о Томе Реддле, когда тот был его учеником. Гермиона сочувствующе улыбнулась и нежно провела ладонью по щеке возлюбленного. Тот прикрыл от наслаждения глаза и благодарно улыбнулся. - Ладно, поздно уже, - произнесла девушка и поднялась с дивана. - Хочу пригласить тебя на свидание, - вдруг произнес Поттер-Блэк, растягивая губы в хитрой улыбке и, взяв ее за руку, нежно погладил тыльную сторону ее ладони подушечкой большого пальца. - Сейчас? – удивленно вскинула брови Грейнджер. - Да. Из-за этих интриг наших шахматистов нам всего-то только пару раз и удалось остаться наедине. Я хотел предложить тебе освежиться перед сном. В ванной старост. Я очень по тебе соскучился. Гермиона с сомнением кусала нижнюю губу. С одной стороны передвигаться по школе после отбоя это нарушение правил, а она все же староста и ее обязанность соблюдать эти правила и не позволять нарушать их другим, к которым так же относится и сам Гарри. Но с другой стороны и она соскучилась по минутам уединения с избранником. Да и не могла она отказать этим колдовским зеленым глазам, так умоляюще и в тоже время кокетливо смотрящим на нее. Потому она все же кивнула головой, и юноша, счастливо улыбнувшись, убежал в спальню для мальчиков за мантией-невидимкой. Спрятавшись под ней и сверяясь с картой Мародеров, молодые люди поднялись на пятый этаж и подошли к нужной двери. Гарри был очень рад, что теперь, являясь капитаном команды по квиддичу, также имел свободный допуск в это помещение. И еще больше был рад, что у него появилась такая возможность наравне с избранницей. Зайдя внутрь, он снял мантию-невидимку и убрал карту в карман брюк. Гермиона в это время подошла к большому бассейну и открыла краны, чтобы те наполняли его водой и пеной. - Мне тоже здесь нравится, - словно прочитав мысли юноши, произнесла она, расстегивая свою школьную мантию. – Когда устаю от дел старосты, приятно расслабиться здесь. Жаль, что часто не получается. - Но будем ловить каждую свободную минуту, - произнес Гарри, подходя к девушке и так же начиная избавляться от школьной мантии. – Как эту, например. Подойдя ближе, он поднял правую руку и нежно очертил костяшками пальцев контур лица избранницы. Девушка мило улыбнулась и подалась навстречу ласке. Скользнув ладонью по шее и рукам, юноша взял ее за руку, переплетя пальцы и, наклонившись вперед, завладел ее губами в нежном и трепетном поцелуе. Поцелуй постепенно перерос в страстный и пылкий, и молодые люди отдались с головой этому упоительному процессу. Их руки жили своей жизнью, спеша избавить друг друга от ненужной одежды. Оставив ее кучей лежать на полу у бассейна, влюбленные с веселым смехом нырнули в теплую воду. Отфыркиваясь от пены и убирая мокрые волосы с лица, они с нежной улыбкой подплыли друг к другу, чтобы, обнявшись, возобновить пылкий поцелуй. Русалка с витража улыбнулась и отвернулась, хотя и без ее внимания влюбленные сейчас никого не замечали. Прислонив возлюбленную к бортику бассейна, Гарри прижался грудью к ее телу, впиваясь в ее губы жадным поцелуем и глухо постанывая от растущего желания. Гермиона обхватила ногами его торс, крепко обнимая руками за плечи. Переместившись губами на нежную девичью шейку, юноша нежно провел ладонью по стройному телу возлюбленной, срывая сладостный стон с ее губ. Прочертив обжигающими поцелуями по ключице, он спустился к упругой груди и, обхватив твердый от возбуждения сосок губами, слегка прикусил, а потом принялся с упоением посасывать. Обняв одной рукой стройный стан, он отклонил девушку назад, побуждая ее опереться на ладони, вторая же рука скользила по влажному телу. Гермиона прогибалась в пояснице, дрожа всем телом от наслаждения. Она с трудом сдерживалась и желала любимого всем естеством, но Гарри хотелось доставить избраннице больше удовольствия. Оторвавшись от чарующей груди девушки, он прочертил дорожку из поцелуев ниже, обвел кончиком языка впадину пупка и, разведя ее бедра шире, скользнул языком в пылающее жаром нутро. Запрокинув голову, Гермиона громко вскрикнула, ощутив доселе непередаваемые ощущения. Получив одобрение своим движениям, Гарри обхватил губами выпуклость клитора, закидывая одну ногу девушки на свое плечо для удобства. Девушка чувствовала, что сходит с ума, язык избранника творил с ней невообразимое. Помогая себе пальцем, юноша продолжал ласки до тех пор, пока Гермиона не замерла, прогнувшись грудью вперед и особенно громко вскрикнув, ощутив сладостное жжение между ног. Довольно улыбнувшись, Гарри поднялся и, проведя языком по ее телу, впился страстным поцелуем в ее губы, крепко обхватывая талию двумя руками. Прижавшись своими бедрами к ее, он призывно потерся о нее, чтобы девушка ощутила, как он возбужден. Гермиона с готовностью подалась вперед, также желая перейти к главному. Чуть отклонившись назад, он приподнял ее, ухватившись за бедра, и медленно вошел в ее нутро. Откинув голову, Грейнджер закатила от удовольствия глаза и тихо простонала, а на ее лице расцвела сладостная улыбка. Ответом ей был такой же довольный стон и, отстранившись, Гарри принялся размеренными толчками проникать в нее, покрывая ласковыми поцелуями ее ключицу. Девушка запустила пальцы одной руки в его волосы, прижимая его голову к себе, а пальцами второй руки скользила по его плечам, уже не сдерживая сладостных и громких стонов, любовно повторяя имя избранника. Оба потеряли связь с внешним миром, забыв о времени и полностью растворившись друг в друге. С каждым движением темп увеличивался, стоны становились все громче, а объятия крепче и яростнее. И вот, спустя несколько мгновений или вечностей, влюбленные замерли, испытав сладостный момент оргазма и, прижавшись друг к другу, расслабленно улыбнулись. - Люблю тебя, - прошептали они одновременно и весело рассмеялись с этого. Отдышавшись, они решили еще немного поплавать, совмещая нырки под воду с поцелуями. Вдоволь наплескавшись, они выбрались из воды и, одевшись в пушистые халаты, покинули помещение, прихватив свои вещи. Снова спрятавшись под мантией-невидимкой, гриффиндорцы поспешили обратно в свою гостиную. Им с трудом удалось разбудить Полную Даму, а та, сообщив, что негоже студентам шляться по школе после часа ночи по замку, все же впустила их внутрь. Весело хихикая, молодые люди зашли в покрытую мраком гостиную и, крепко обнявшись, снова слились в долгом поцелуе. Как бы им не хотелось расставаться даже на ночь, им пришлось разорвать объятие и разойтись по спальням. Засыпали они с блаженными улыбками на лице, надеясь, что таких приятных ночей у них будет больше.

***

Чтобы отправиться с Гарри на Гриммо, Гермионе все же пришлось пожертвовать занятием в Дуэльном клубе, отчего она считала себя почему-то виноватой. Из головы девушки не выходил тот обескураженный и виноватый взгляд Люпина, когда он узнал, как тяжело жилось сыну его лучших друзей вдали от волшебного мира. Но юноше не терпелось скорее рассказать Сириусу о том, что он узнал от Дамблдора, а потому, когда старшие курсы отправились в Главный зал, он позвал Кричера и попросил доставить их домой. Дух аппарировал с ними в гостиную Родового имения Блэк. Находившиеся там сам хозяин дома и Элоиза с радостными приветствиями поспешили обнять студентов. - У меня две новости, - произнес Гарри, усаживаясь вместе с Гермионой в кресла у камина. Сириус с мисс Фоули устроились на диване, готовые выслушать новости, приведшие молодых людей в дом. – Одна из них и хорошая и плохая. Вторая… на твое усмотрение, пап. - Заинтриговал, - с улыбкой ответил Лорд Блэк. - Я узнал, какой следующий крестраж Волан-де-Морта. Это снова реликвия Основателей - чаша Пенелопы Пуффендуй. - Что? – широко распахнув свои глаза, переспросила Элоиза, подавшись вперед. – Как?.. Как он нашел ее? Я перерыла все архивы и никаких следов, где она была все это время. - Она была у одной из коллекционерш, - ответил Поттер-Блэк и пересказал свой разговор с Дамблдором. – Там ее и нашел Том Реддл и, убив миссис Смитт, сделал из чаши крестраж, - закончил он. - Да как у него рука поднялась? – не скрывая праведного гнева, выпалила Фоули, вскакивая с места. Остальные удивленно посмотрели на нее, недоумевая с такой реакции. – Ладно, чертов медальон Слизерина, но чаша… - она запнулась и тяжело вздохнула, словно оплакивая судьбу древней реликвии Основательницы своего факультета. – Вот потому я всегда была против, чтобы подобные достояния всего магического сообщества находились в каких-то одних руках зажравшихся коллекционеров. Это же вандализм, - уже тише и, едва не плача, продолжила она. – Как он посмел? Это же… кощунство. - Лиз, милая, - понимающе улыбнулся Сириус и, взяв ее за пальчики руки, нежно сжал их. – Мы все разделяем твое негодование. И обещаю тебе, что Волан-де-Морт ответит за все. В том числе и за этот вопиющий поступок. - Это не смешно, Сириус, - подумав, что возлюбленный насмехается над ее горем, вскрикнула Элоиза, выдернув свои пальцы из его руки. – Да за этот поступок и поцелуя дементора мало. - Я не смеюсь, Лиз, - поспешил заверить ее мужчина, поднимаясь следом и нежно обнимая ее за талию. – Мне очень жаль, какая участь постигла чашу Пуффендуй, честно. И Он ответит за это, обещаю. - Это ужасно, - прошептала Фоули и, спрятав лицо на плече возлюбленного, всхлипнула. Сириус улыбнулся от такой поистине детской реакции и погладил ее по волосам. – Он просто не имел права, - продолжала бормотать блондинка, успокаиваясь под нежными прикосновениями избранника. – Это чаша самой Пуффендуй. Гарри с Гермионой переглянулись и улыбнулись. Они понимали, что каждая из реликвий Основателей считалась нечто священным для представителя того или иного факультета. Как для Гарри в свое время было трепетно и гордо сжимать в своей руке рукоять меча, принадлежавшего когда-то самому Годрику Гриффиндору, так для Элоизы чаша была исключительной и неприкосновенной. Потому для нее стало настоящим ударом то, как Том Реддл очернил эту святыню, прокляв ее посредством создания крестража. Успокоившись через некоторое время, Фоули снова уселась вместе с Сириусом на диван, и Поттер-Блэк смог продолжить рассказ. - И плохая часть этой новости то, что директор не знает, где чаша сейчас, - с грустью произнес он. – Он почему-то думает, что я могу знать. - Откуда? – переспросил Лорд Блэк. - Все дело в этом шраме, - ответил юноша и, подняв руку, коснулся кончиками пальцев своего знаменитого шрама на лбу. – Дамблдор думает, что это работает, как связь между мной и Волан-де-Мортом. На четвертом курсе мне постоянно снились реалистичные сны о Нем до того, как Хвост, проведя ритуал воскрешения, помог тому возродиться. И после Волан-де-Морт посылал видения мне. Одно из них было о похищении Гермионы, чтобы выманить меня в Министерство и заставить принести ему Пророчество о нас. Но у меня с тех пор не было видений. Мне кажется, что Волан-де-Морт закрыл свое сознание. Он боится, что и я смогу увидеть то, что мне не нужно увидеть. Возможно, это касается как раз крестражей. - Мда, - задумчиво протянул Сириус. – Действительно, плохо, что мы не знаем, где эта чаша. Остальные замолчали, и этим затишьем воспользовался Кричер, материализовавшись посреди гостиной. - Простите, что Кричер вмешивается, Господин, - произнес он, низко поклонившись – но Кричер, кажется, знает, где может находиться то, о чем Господин, Хозяин и их гости говорят. - Слушаем тебя внимательно, Кричер, - вскинув брови вверх, разрешил хозяин дома. - Однажды Кричер стал невольным свидетелем разговора между хозяйкой Беллатрисой и молодым хозяином Регулусом, состоявшимся в Малфой-мэноре - еще раз поклонившись, принялся рассказывать дух. – Юный хозяин делился радостью, что Темный Повелитель оказал ему великую честь, доверив задание, которое Кричер показывал Господину. В ответ на это хозяйка Беллатриса заявила, что Темный Повелитель жалует ее больше прочих своих сторонников, ибо доверил хозяйке Беллатрисе очень ценную вещь. Некую исключительную реликвию, равной которой нет среди других артефактов. И хозяйка Беллатриса упоминала именно одну из Основательниц магической школы Хогвартс. Пенелопу Пуффендуй. - Чаша у Беллатрисы Лестрейндж? – теперь уже выпалил Гарри, вскочив со своего места и во все глаза смотря на слугу. - Кричер понял именно так, - подтвердил тот. – Увы, но Кричер не смог узнать, где чаша находится конкретно, Кричера позвала к себе хозяйка Нарцисса. После этого Кричер вместе с молодым хозяином Регулусом вернулся в имение Уважаемого и Благородного Рода Блэк. - Вот ведь Мордред и Моргана, - выругался Сириус, с досады цокнув языком и хлопнув ладонью по своему колену. – Знал бы, что Белла еще пригодится, не спешил бы ее к предкам отправлять. Так, ладно, подумаем. Если Белла так гордилась оказанной честью, то вряд ли она хранила эту чашу дома и засыпала с ней в обнимку. Скорее всего, она хранила эту реликвию в очень надежном месте. Думаю, она и сейчас там хранится. Как и все волшебники, Белла считала, что места, надежнее банка Гринготтс, не существует. Там хранится все имущество и никто, кроме самого хозяина и доверенного лица, не может проникнуть в хранилище. - И как туда проникнуть? – спросил юноша с азартом, словно собирался хоть сейчас отправиться в банк, чтобы добыть следующий крестраж. - А вот тут уже не все так просто, - вздохнул мужчина и откинулся на спинку дивана. – Это проблема. - А ты не можешь, пап? – подался вперед Гарри, облокотившись ладонями о поверхность чайного столика. - Она же была Блэк и, значит, членом семьи. Как это не прискорбно осознавать, - закончил он с нотками сожаления в голосе. - Увы, проникнуть внутрь ячейки могут только те, кто указан в доверенности, - развел руками Лорд Блэк. – И у кого есть ключ. Вряд ли Белла указала в списке избранных меня. Придется проникать туда незаконно, - продолжил он и перевел взгляд хитрых глаз на Элоизу, ожидая, что та выступит с категорическим отказом. Правда, это не остановило бы Мародера, в голове которого уже созревал план очередной шалости. Сириусу порядком надоело сидеть в четырех стенах своего имения и возможность размяться и устроить вылазку, особенно рискованную, будоражила его кровь. - Я бы могла добыть законный способ, - проговорила Фоули. – Белла считается приговоренной Пожирательницей Смерти, и все ее имущество подлежит конфискации. - Это если бы у нее не было законных наследников, - тут же отозвался мужчина, наклоняясь вперед и ставя локти на разведенные колени. - Ага, - фыркнула служащая Министерства. – Рабастан и Родольфус Лестрейндж, которые также считаются приговоренными Пожирателями. Можно сказать, что ты, Сириус, избавил суд Визенгамота от лишней волокиты по делу Беллы, а потому он может пойти навстречу и по ходатайству главы Департамента выдать бумагу, разрешающую проникнуть в ячейку и извлечь оттуда все имущество на благо магического общества. С Пием я смогу договориться. - Жаль тебя разочаровывать, Лиз, но это не сработает, - почему-то обрадовался Сириус, и в его глазах зажглись озорные огоньки. - Почему? - Да потому что гоблинам в банке все равно на наши законы. Они подчиняются только экономически-договорным отношениям со своими клиентами. И пусть хозяин ячейки хоть умер, хоть приговорен к поцелую дементора, гоблин откроет хранилище только перед тем, кого клиент указал в доверенности. В ином случае хранимое в ячейке имущество переходит во владение гоблинов банка. И, как понимаешь, гоблины никогда не расстанутся со своими сокровищами добровольно. Даже если ты им сотню таких бумаг принесешь. - Я не знала, - расстроилась Фоули, опустив голову. – Я с подобным еще не сталкивалась. Что же тогда делать? - Проникнуть в ячейку под видом того, кому Белла могла доверять, - ответил Лорд Блэк, растянув губы в счастливой улыбке. - Оборотное зелье? – догадался Гарри, поняв, к чему клонит родитель. – Но как? Нужен же волос того человека. - У нас есть шпион в стане врага, - игриво подмигнул сыну Сириус. – Как ты правильно заметила, Лиз, имущество приговоренных Пожирателей Смерти подлежит изъятию, а потому в имении Рода Лестрейндж Рабастана и Родольфуса авроры будут искать в первую очередь. Это если они уже не дежурят там денно и нощно с момента их побега из тюрьмы Азкабан. А потому братья Лестрейндж сейчас, скорее всего, находятся рядом со своим Повелителем в Малфой-мэноре, куда, увы, попасть могут только приспешники Волан-де-Морта. Северус имеет туда доступ, как обладатель Метки Смерти. Думаю, для него не возникнет проблем выдернуть волосок с головы вдовца или деверя моей дорогой почившей кузины. Он же сварит Оборотное зелье, а я под личиной Рабастана или Родольфуса отправлюсь в банк. - Рискованно, - пробормотала Элоиза. – В банке есть охранники. И они обычные волшебники, которые прекрасно знают в лицо всех разыскиваемых преступников. Да, гоблины тебя встретят и даже проводят к ячейке, вот только выйдя оттуда, тебя встретят авроры, которые тут же тебя повяжут. И ты никак не докажешь им, что ты тут не при чем. В этот раз ты не сможешь убедить суд, что не причастен к Пожирателям, ибо как-то смог добыть волос одного из них. - А кто сказал, что я оттуда выйду, - довольная улыбка Мародера стала еще шире. – Правда, Кричер? Включая самого Сириуса, на духа выжидающе посмотрели все присутствующие волшебники. Тот сначала опешил от подобного внимания к своей скромной персоне, а потом неожиданно выпрямился, гордо выпятив грудь вперед. - Кричер будет счастлив помочь Господину добыть артефакт, - пафосно выпалил он. - Ты сможешь проникнуть в сам банк? – в шоке переспросила Элоиза у него. – Даже в ячейку? - Кричер может следовать за своим Господином в любое место, - гордость от своей нужности и исключительности способностей буквально распирала Кричера. – Куда бы Господин не позвал и не приказал явиться Кричеру. - Ну, вот, - довольно подвел итог Лорд Блэк. – Главное попасть в ячейку Беллы, потому что аппарировать туда нельзя без одобрения магии гоблинов, а вот изнутри Кричер заберет меня домой. - Класс, - рассмеялся Гарри. – Теперь я понимаю, почему Министерству такие Рода, как наш, поперек горла. Из-за таких вот привилегий. Сириус кивнул и присоединился к веселому смеху сына. Гермиона тоже позволила себе улыбку, смотря на Блэков, а Элоиза только для вида неодобрительно помотала головой, но она понимала, что иного способа заполучить чашу Пуффендуй они не придумают. - А какая вторая новость? – спросил Сириус, когда, отсмеявшись, волшебники продолжили разговор, отправив Кричера накрывать стол к ланчу. - Она касается Ремуса, - с опаской смотря на крестного, ответил Гарри и рассказал о состоявшемся доверительном разговоре между ним и профессором. – Мне кажется, пап, он был в шоке, узнав, как я жил до Хогвартса и что я не знал об истинной судьбе родителей. К тому же он не рассказал Дамблдору о нашем разговоре. Я так думаю. Иначе директор вряд ли рассказал мне про чашу. Может, если бы ты поговорил с Ремусом… - Нет, - жестко ответил Лорд Блэк, резко прерывая юношу. - Но почему? – недоуменно переспросил тот. – Мне кажется, мои слова заставили его задуматься. Если бы он узнал, что это директор во всем виноват… - Я сказал: нет, - еще более категорично ответил Сириус и, гневно сдвинув брови к переносице, внимательно посмотрел на Гарри. – И больше с ним не откровенничай, ясно? Ремусу Люпину нет доверия и точка. И в том, что Дамблдор рассказал тебе о чаше, его заслуги нет. Все дело в том, что директор знает, что ему осталось жить считанные дни, вот и выбирать ему не приходится. Ты Избранный и должен продолжить уничтожение крестражей после его смерти, вот он и рассказывает тебе все, что он знает о них. Хотя последняя его помощь относительная. Хорошо, что Кричер случайно подслушал разговор Беллы и Регулуса. Но это лишь случайность. Удачная, но все же случайность. Ты меня услышал, Гарри? Я запрещаю тебе разговаривать с Люпином на темы, отличные от школьных. - Я понял, пап, - вздохнул Гарри. – Прости. - Пока ничего запретного ты ему не сказал, кроме факта Следящего заклинания, - немного смягчив тон голоса, продолжил мужчина. – Не думаю, что Рем побежит к Дамблдору, требуя объяснений. А если и да, то тот сможет его успокоить и вернуть под свой контроль. Пойми, Гарри, Ремус слишком плотно сидит под влиянием директора. Он обязан Дамблдору всем, что имеет. И директор лишний раз ему это напомнит и тем самым заткнет. А нам это только навредит, ибо Дамблдор узнает о твоем к нему истинном отношении, и его реакцию и последующие поступки мы с тобой не сможем предугадать, но вряд ли он будет рад. Я понимаю тебя. Мне и самому грустно, что мой некогда друг отвернулся от меня, но, увы, этот факт мы изменить не можем. Только сделаем хуже. Так что больше никаких душевных разговоров. - Хорошо, как скажешь. - Не расстраивайся, сын, - улыбнулся Лорд Блэк, желая ободрить. – Возможно, потом, после того, как Дамблдор умрет, можно будет попробовать поговорить с Ремусом. По крайней мере, он будет свободен от влияния директора. Не знаю. Поживем - увидим. Гарри несколько раз кивнул головой, но что-то ему подсказывало, что даже после смерти Дамблдора душевный разговор с Ремусом ничего не изменит. Он был даже уверен, что ничего, кроме разочарования и грусти такой разговор не вызовет у оборотня. Для Гарри стало ударом, когда у него на глазах рассыпался в пух и прах светлый образ великого доброго мага, а для Люпина Дамблдор был еще большей иконой, нежели для юноши. Потому он понимал, почему Сириус выступил с жестким запретом. Сейчас это действительно будет опасно. Ремус, даже сам не понимая, чем это может обернуться, обязательно побежит за объяснениями к директору, упрекая того в причастности к смерти его друзей. Дамблдор поймет, что его мессия больше ему не подчиняется и может попытаться даже избавиться от Гарри, чтобы избежать его бунта. Конечно, самого Люпина он легко заткнет, указав, что все, что есть у оборотня, лишь его, директора, заслуга. И эта благодарность подобна кандалам, ибо деваться Ремусу некуда – он будет вынужден продолжать подчиняться. Гарри мысленно вздохнул, искренне посочувствовав школьному товарищу родителей. Гарри, к счастью, не был так зависим от директора. Уже не был. В это время Кричер накрыл на стол и поклонился, доложив о выполненном приказе. Волшебники поблагодарили его и расселись за столом. - Кричер, - не спешил отпускать слугу Сириус – кто-либо из моих родственников еще звал тебя к себе? - Да, Господин, - ответил Кричер, виновато опустив голову. – Незадолго после вашего возвращения домой, Господин. Господин тогда только готовился принимать на себя обязанности Главы Рода. - Снова Нарцисса? – чуть прищурив глаза, спросил Лорд Блэк. - Нет, Господин. Хозяйка Андромеда. - Ясно, - усмехнулся мужчина. – И что хотела? – спросил он, хотя присутствующим стало понятно, что ответ он уже знал. - Хозяйка Андромеда хотела узнать, как ей попасть в родовое имение, - ответил дух, и Сириус хмыкнул, получив подтверждение своим догадкам. – Кричер ответил хозяйке Андромеде, что только Господин может вновь открыть доступ к имению. Кричер спросил у хозяйки Андромеды хочет ли она, чтобы Кричер спросил у Господина разрешения, но хозяйка Андромеда отказалась и отослала Кричера обратно домой. Простите, Господин, Кричер виноват. - Нет, Кричер, ты все сделал правильно. А теперь слушай мой приказ. С этого момента я запрещаю тебе немедленно выполнять приказы, поступающие от тех, в ком течет кровь Рода Блэк. Сперва ты должен спросить разрешения у меня. Неукоснительно выполнять только приказы, поступающие от меня и от Гарри, ясно? - Конечно, Господин, - низко поклонился Кричер, и было заметно, что этот приказ его даже обрадовал. – Кричер исполнит все, что прикажет ему Господин. Кричер будет выполнять приказы только самого Господина и хозяина Гарри, а об остальных Кричер будет докладывать Господину. Если Господин позволит Кричеру добавить, то хозяйка Беллатриса так же интересовалась, почему она не может попасть в родовое имение. Хозяйка Беллатриса даже приказывала Кричеру доставить ее домой, но Кричер не мог, так как Господин не давал ей допуска, а от возможности спросить разрешения хозяйка Беллатриса так же отказалась. - Прекрасно, - снова довольно растянул губы в еще более довольной улыбке Лорд Блэк. – Ты можешь быть свободен, Кричер. Дух поклонился и, пожелав магам приятного аппетита, исчез. Продолжая улыбаться, Сириус разлил по бокалам вино и приступил к блюдам. - Я понимаю, почему Белла хотела, - испытующе смотря на возлюбленного, произнесла Элоиза. – По приказу своего Повелителя. А Андромеда? - По приказу Дамблдора, - ответил мужчина тоном, мол, это же очевидно. – Сбежав из Азкабана, я прибыл домой, зная, что здесь меня никакое Министерство не найдет. Вот только доступ сюда имели те, кому не надо, включая членов Ордена Феникса. Что поделать, молод я был, глуп и слишком доверял Дамблдору. Предоставил ему дом предков для собраний орденцов. В камере у меня глаза на его "светлость" открылись, и я затаил обиду. Директор, конечно, был уверен, что обо мне больше не услышит, иначе не распинался бы так на моем слушании, показав свое истинное лицо. Но вот я сбежал, и Дамблдор понял, что мне иного пути, чем в родовое имение нет. Потому он, как и Волан-де-Морт, обратился к тому, кто, будучи Блэком, имел доступ в дом. К их досаде, они оба опоздали. Я закрыл доступ для всех, включая и членов семьи. Тогда дом и принял меня, как истинного хозяина и всячески стал подталкивать к тому, чтобы я принял свое наследие окончательно и стал Главой Рода. А я понял, что дальше бежать мне некуда, и дом и мое имя – это все, что у меня осталось. Ну, и мой крестник, конечно, - закончил он и весело подмигнул юноше, а тот ответил ему веселой улыбкой. – А теперь расскажи, как твои успехи в школе, Гарри? – перевел тему Сириус, показывая, что предыдущая закрыта для обсуждения. – Как тебе на месте капитана команды? - О, просто замечательно, пап, - воскликнул Гарри и принялся делиться с Главой Рода своими успехами в постижении школьных наук и квиддича. За столом воцарилась игровая тема, и Гермионе с Элоизой осталось только вздохнуть и, предоставив мужчинам вести интересующий их разговор, начали свой, обсуждая законы магического сообщества. Девушку, как в свое время Фоули, не устраивала нынешняя судебная и правовая система, и она очень надеялась в будущем попытаться повлиять на нее, внеся свой вклад в ее улучшение.

***

- Ты издеваешься, Сириус? – не хуже змееустов прошипел Северус, сидя за столом в своем кабинете и общаясь с другом с помощью ритуала связи. – Как ты себе вообще это представляешь? Или думаешь, я в Малфой-мэнор, как к себе домой ходить могу? Мне для того нужно веское обоснование, например, приказ Повелителя к нему явиться на собрание. - Ну, ты все еще являешься деканом для сына Малфоев, Драко, - спокойно ответил Сириус. – Объяснишь свое появление тем, что тебе есть что обсудить с родителями твоего подопечного. Да и к тому же еще и почти члена семьи, ведь ты не только декан Драко, но и его крестный. - Ага, и этот вопрос я, конечно, просто в письме решить не смогу? – язвительно скривил губы зельевар. - Всегда лучше лично, - даже не видя выражение лица друга, Северус мог точно видеть, как тот довольно улыбнулся. Когда друг рассказал ему, что стала известна принадлежность еще одного крестража и о том, где он может находиться, Снейп очень обрадовался, но предстояло направиться в Малфой-мэнор, где сейчас хозяйничал Волан-де-Морт, а он очень не любит, когда его приказов ослушиваются. Темный Лорд на последнем собрании ясно дал понять зельевару, чтобы тот сидел в школе и следил за Дамблдором Он мог появиться в Малфой-мэноре только когда сам Темный Лорд его вызовет для отчета. Но и добыть волос необходимо, а Лестрейндж вряд ли высунется из охраняемого Малфой-мэнора зная, что за его воротами их будут ждать авроры, чтобы препроводить в Азкабан. Или сразу на свидание с дементором. - Ладно, - раздраженно ответил Северус. – Я что-нибудь придумаю. - Отлично, тогда до связи, - попрощался Лорд Блэк, и сеанс был окончен. Снейп поставил локти на поверхность стола и, запустив пальцы в свои волосы, задумался. Правда, долго думать ему не позволили. Раздался звон колокола, возвещающий о начале первого урока. Решив отложить обдумывание плана на более спокойное время после занятий, он поднялся из-за стола и направился к выходу. Открыв дверь, он впустил студентов шестого курса Гриффиндора и Когтеврана в кабинет. - Поттер, задержитесь, - услышал Гарри, убирая учебник в свою сумку, когда колокол возвестил об окончании урока. Оставив свою сумку лежать на парте, юноша улыбнулся Гермионе и, договорившись, что они встретятся перед входом в класс Чар, принялся ждать, когда кабинет опустеет, оставив их с профессором наедине. Сокурсники очень быстро исполнили его желание, подгоняемые недовольным взглядом зельевара. Когда дверь за последним студентом закрылась, мужчина тут же запечатал ее необходимыми заклинаниями. - Подойди, - почти приказным тоном сказал он. Пока Гарри исполнял его просьбу, он наклонился к ящику в столе и, открыв его, достал оттуда небольшой подарочный пакет. – Эту посылку ты должен доставить Дамблдору. - Я? – удивленно вскинул брови вверх гриффиндорец. - Считай это своим извинением, что вмешался, и предыдущая посылка не достигла своего адресата. - Но я же не знал, - возмущенно выпалил юноша. - Незнание не освобождает от ответственности, - скривил губы в кривой усмешке Снейп. Запустив руку внутрь пакета, он достал оттуда бутылку из темного стекла с сургучной пробкой и удобной ручкой на боку. – Это отравленное вино, - пояснил зельевар. – Один глоток, и Дамблдор, наконец-то, отправится к предкам. - Прости, Северус, я не могу этого сделать, - замотал головой Гарри, отступая на шаг назад. - В каком смысле? – не понял мужчина, удивившись отказу. – В гуманисты решил заделаться? – со злостью процедил он слова сквозь зубы, опасно прищурив глаза. – Или забыл уже, что это Дамблдор виновен в смерти твоей матери? - Нет, не забыл. Но я, правда, не могу. Я дал слово отцу, что никак не поучаствую в смерти директора. - Ах, вот кто у нас главный гуманист, - из уст Снейпа это слово прозвучало, как оскорбление. – Сириус простил 12 лет Азкабана, ты – смерть матери. Чудно. Молодцы. - Мы не простили, - принялся защищать себя и родственника Поттер-Блэк. – Просто Дамблдор и так умирает от проклятья. Без нашего вмешательства. И, на мой взгляд, директор не заслуживает быстрой и безболезненной смерти. За свои поступки он должен мучиться от боли проклятья перед смертью. К тому же, если он умрет быстро, то он не успеет рассказать мне еще о крестражах. - И без него узнаем, - отмахнулся зельевар. – Ладно, я понял, от тебя помощи не дождусь. Сам справлюсь. Свободен. Гарри открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но гневный взгляд ониксовых глаза профессора заставил его передумать. Тяжело вздохнув, он попрощался и, прихватив свою сумку с парты, вышел из кабинета. Оставшись один, Северус смачно ругнулся и, убрав пакет, сел в свое кресло. С одной стороны Гарри прав: Дамблдору нужно еще немного пожить, чтобы и дальше рассказывать о крестражах. Если, конечно, директору еще что-то о них известно. Да и отмщение было бы слаще, если бы зельевар видел страдания повинного в смерти Лили Поттер. Но с другой стороны Снейп не мог более тянуть. Драко нервничал с каждого дня отсрочки выполнения очередного плана, и мужчина боялся, как бы чаша терпения крестника не переполнилась, и он сам не придумал бы какой-то рискованный план, не дождавшись отклика от своего декана. И Северус не был уверен, что движимый страхом за мать и свою собственную жизнь, юный Малфой не натворит глупостей, которые только усугубят сложившуюся ситуацию. - Сами узнаем, - повторил мужчина. – С Дамблдором пора кончать. И Лили будет отмщена. Решив занести посылку директору после уроков, когда отправится к нему, чтобы дать разбавленное зелье для поддержания жизненных сил, которое только для вида дает Дамблдору, Снейп довольно улыбнулся. После он отправится в Малфой-мэнор, чтобы разжиться волосом одного из Лестрейнджей, и когда он вернется, его месть свершится.