Понедельник

Поездка не заняла много времени. Разумеется, они не могли уйти ночью далеко от дома. Скорее всего, попросту спустились по улице вниз до пляжа да там и остались. Полицейский коротко притормозил на обочине, и Баки поблагодарил его. Стив выбрался из машины и осмотрелся. — Господи, — раздалось за его спиной. — Надеюсь, кто-то выжил. Выглядевший накануне сказочным миром сад при свете яркого утреннего солнца больше всего напоминал свалку дешевых декораций. С деревьев уныло свисали «дождик» и гирлянды, там и тут валялись обручи, перевернутые стулья, стоял опустевший бассейн. Повсюду был мусор: смятые пластиковые и бумажные стаканчики, пустые бутылки, салфетки и окурки. Кто-то подумал, что это будет красиво, и развесил разноцветные стаканчики на прутьях металлической ограды и запихнул их в каждую щель. Баки и Стив подошли к воротам, обвитым спутанной мишурой золотистого цвета. Добродушный лабрадор замахал хвостом при их приближении, приподнимаясь со своего места. Кроме пса, никого живого в саду видно не было. Стив нажал на кнопку звонка у ворот, но никто не появился. Баки долго и громко выдохнул, ища какой-то номер в своем мобильнике. — Заперто? — переспросил Стив, словно не мог в такое поверить. Он вцепился руками в ограду и посмотрел вглубь сада, по направлению дома, надеясь увидеть хоть кого-нибудь. — Похоже на то, — подтвердил Баки. Внутри Стива поднималась паника. Без рюкзака он не сможет попасть в снятую квартиру, не сможет дозвониться до Сэма, не сможет вообще ничего! Ему останется разве что пойти и сдаться в американское консульство, но для этого нужно будет добраться до центра Афин, а у него ни цента в кармане… Да и кто его туда пустит без паспорта? И где он вообще сейчас находится? Дорогу до вечеринки он помнил смутно, просто показал водителю такси свой телефон, в котором был сохранен написанный на греческом адрес. И, кажется, ехали они довольно долго. Он попал. Как он мог так попасть? Он же всегда был благоразумным человеком: приходилось, потому что заботиться о нем было некому, справлялся сам. И вот так попасть… Стив даже не злился уже на Сэма, он внутренне полыхал яростью на самого себя. Только усталость, похмелье и странные ощущения по всему телу не давали ему провалиться в слепящее горнило неконтролируемой вспышки гнева. Стив вскарабкался на фундамент ограды, перегнулся, насколько мог, через прутья, и закричал: — Эй! Алло! — Не думаю, что он тут, — спокойно сказал Баки. Он держал телефон около уха, но, похоже, тоже не мог ни до кого дозвониться. — Кому ты звонишь? — спросил его Стив, оборачиваясь, и осекся. Он залип на шикарной татуировке, скрывавшей всю левую руки Баки. Рукав словно состоял из множества деталей, шестеренок, поршней и прочих металлических штук, названия которых Стив не знал. Сплетаясь, они создавали иллюзию механической руки, немного стимпанковой на вид, и иллюзия эта была сохранена до самых ногтей. Только ладонь осталась «человеческой». Стив не мог припомнить, где заканчивалась татуировка, сейчас она уходила под рукав рубашки. Стив мог оценить сложность такого рисунка и предполагал, что обошлась она в несколько тысяч баксов, при этом мастера, способного такую выполнить, нужно было еще хорошенько поискать. Однако ни богачом, ни мажором Баки не выглядел. На нем была простая серая майка и расстегнутая рубашка поверх, купленная наверняка в одной из дешевых лавчонок. Свободные шорты и потрепанные белые кроссовки довершали наряд. Нет, богачом тот однозначно не выглядел. Кем он вообще был, этот Баки, и как они познакомились? В голове Стива зияла черная дыра, охватывавшая весь вчерашний вечер после того, как он приехал на вечеринку и выпил. — Аргирису, — ответил Баки. — Кому? — Парню, который нас познакомил. У Стива мелькнуло воспоминание. — Мудаку? — спросил он. — Мудаку, — подтвердил Баки, вздохнув. Сейчас, когда рядом больше не крутились полицейские, на которых нужно было производить хорошее впечатление, он выглядел усталым и немного печальным. И красивым, этого Стив тоже не мог не отметить. Интересным уж точно. Баки потряс ворота, скорчив недовольную гримасу. Стив грустно рассматривал желтые переносные холодильники, оставленные возле стола, который накануне служил баром. Сквозь золотую мишуру виднелась стена старого дома, сложенная из известняка. — Это дом его бабушки, — наконец снизошел Баки до какого-то объяснения. Стив как раз запутался рукой в нитке «дождика» с ворот, спрыгнул на асфальт и затряс кистью, пытаясь от нее избавится. От тряски головная боль усилилась, и он с особенной ясностью осознал, что чувствует себя не слишком хорошо. У него болели шея и спина, хотелось пить, его подташнивало, а еще саднило тот бок, вверх которым он спал. Наверняка солнечный ожог. И, черт, кажется или действительно… у него болела задница? Он не был уверен. От злости Стив снова затряс ворота. Он уже понял, что это бесполезно, но не удержался. Баки отошел на шаг, то ли освобождая ему место для действий, то ли отодвигаясь на всякий случай. — Один из домов, — уточнил он. Стив попытался придумать, что же ему делать, однако ничего не приходило в похмельную голову. — Вот же дерьмо! Баки остановился посередине узкой и не обремененной транспортом улочки и осмотрелся. — Ладно, — сказал он. — Пошли, вернемся обратно в город. — Но я не могу, — возразил Стив. — Мне нужен мой рюкзак. Мне нужно дождаться кого-нибудь. — Но не тут же, — возразил Баки. — Не-не, мы позвоним ему попозже. Я захвачу тебя. — Ты можешь отвезти меня домой? В Стиве вспыхнула надежда. Может его личный мудак, Сэм, соизволит быть на месте и откроет ему дверь? А там у Стива хотя бы будет чистая одежда, таблетки и возможность отдохнуть. А потом он разберется с рюкзаком. — Я отвезу тебя, куда ты захочешь, — ответил ему Баки, протягивая свою невозможную левую руку и глядя ужасно призывно, а правой запихивая телефон в карман шорт. И это было предложение, от которого Стив не смог отказаться.

*

Дорога в город шла вдоль побережья, и Стив не мог отвести глаз от лазурного полотна моря. Вдоль дороги стояли фонари «под старину» и действительно старые деревья, узловатые, потрепанные штормовыми ветрами и зимней влажностью. У Баки оказался милый маленький мотороллер, словно с картинки из рекламы пятидесятых, и ехать, сидя на заднем сиденье, было очень здорово. Перед поездкой он отдал Стиву свой шлем и настоял, чтобы тот его надел, а потом помог застегнуть ремешок под подбородком. Сквозь толстую подкладку Стив почти ничего не слышал, зато мог сосредоточиться на тактильных и зрительных ощущениях. Ветер был прохладным, солнце грело, а не жгло, как утром, а Баки был таким уютным на ощупь. Стив то обнимал его поперек живота, то хватался за плечи и прижимался к надежной твердой спине. От запаха кожи Баки на него накатывали ночные воспоминания, одно стыднее и прекраснее прочего: как они целовались, не отрываясь друг от друга, как раздевались на песке, разбрасывая вещи, как любили друг друга посреди разбросанной одежды, а потом бежали голышом купаться в море, и целовали друг друга снова, соленые на вкус от морской воды и любовного пота, а потом опять ласкали друг друга до изнеможения. И от этих воспоминаний Стиву становилось одновременно тревожно и радостно. Такого в его жизни не было еще никогда. Если честно, о чем-то подобном он мечтал, собираясь в Европу. Греция… Для него, выросшего и почти всю жизнь проведшего на прямых, прочерченных по линейке улицах Нью-Йорка, Афины и вся Греция предстали таинственным, неорганизованным, воистину языческим миром. И теперь он встретил… Кого? Сатира? Полубога? Духа местности? Кем был этот невероятный парень, сейчас уверенно державший руль мотороллера и везущий Стива в неизвестность? Так умыкали раньше понравившихся красавиц на конях. На красавицу Стив, возможно, не тянул, однако ему нравилось представлять себя попавшим в какую-то романтическую историю. Стив смотрел по сторонам и не видел ничего, кроме ослепительного сияния.

*

Баки вел мотороллер, внимательно глядя на дорогу, но ни на секунду не мог отвлечься от ощущения Стива за спиной. Тот ерзал и цеплялся за него, и это нисколько Баки не раздражало, наоборот, ему было приятно ощущать прикосновения. Прошлая ночь помнилась ему немного смутно, но все же он не забыл, какими были эти руки ночью, каким был весь Стив на ощупь и на вкус. И эти воспоминания заставляли его слегка подрагивать, и вовсе не морской бриз был тому причиной. Стив был… Пока Баки не мог сказать точно, каким, но незабываемым, по крайней мере некоторое время, точно. И теперь он не торопился и не старался выжать из мотороллера всю скорость, позволяя нечастым машинам обгонять их. Баки мог бы и хотел бы ехать так еще долго. Они выехали на мост, и перед их глазами раскинулись Афины, белый город, состоявший в основном из невысоких домов, устроившийся между пологими холмами как в колыбели. Солнце лилось на него сверху потоками золота, превращая обычный городской пейзаж в кинематографическую кулису. Стив запрокинул голову, держась за Баки, и тот уже ждал, что вот-вот услышит какой-нибудь дурацкий вопль, как часто делали его греческие друзья, но Стив просто замер, а некоторое время спустя опустил голову Баки на плечо, почти касаясь губами уха. Баки свернул на автостраду, ведущую к центру, где располагался адрес, который назвал ему Стив. Из пригорода они попали в квартал, производивший весьма зажиточное впечатление. Улица оказалась очень современной, заставленной дорогими автомобилями, а дома — недавно построенными и высокими. В такие кварталы Баки обычно не загуливал, разве что его приглашали на деловую встречу или подиджеить на какой-нибудь вечеринке богатеньких детишек. Он затормозил аккурат под акацией, и Стив немедленно отодвинулся, стоило мотороллеру остановиться. — Огромное тебе спасибо, — искренне сказал он, сползая с сиденья. Баки запрокинул голову и осмотрел дом. — Неплохо, — оценил он. — Да, — рассеянно подтвердил Стив, пытавшийся расстегнуть ремешок шлема. Баки заметил его проблемы и пришел на помощь, напоследок ощутив тепло щеки, на которой едва проступила щетина. — Вот так, — пробормотал он, снимая с головы Стива шлем и вешая его на руль. — Спасибо, — снова поблагодарил тот. Он очень часто говорил спасибо в последнее время. — Спасибо, что отвез меня домой, я правда очень ценю это, — продолжил благодарить Стив. Одновременно он попытался поправить примявшиеся под шлемом волосы. — Да без проблем, забудь. — Баки не отказался бы посмотреть на него подольше. Ему нравилось все, что он видел, несмотря на общую помятость Стива, естественную в сложившихся обстоятельствах. — Было очень мило. — Да, я тоже был очень рад с тобой познакомиться, — как-то торопливо подтвердил Стив. — Я Баки, — напомнил Баки, протягивая руку. Стив с готовностью пожал ее: — Я помню. — Его улыбка вполне могла посоперничать с полуденным греческим солнцем. — А я Стив. — Стиви, — протянул Баки, не выпуская его руки из своей, а потом неожиданно дернул за нее на себя и поцеловал Стива в губы. Этого Стив явно не ожидал, поцелуй получился коротким и каким-то скомканным, но Стив не рассердился, не заорал и не послал Баки лесом. Уже хорошо. — Что ты планируешь делать сегодня вечером? Стив потер лоб, словно вспомнил о чем-то. — Буду паковать свои вещи. — Он помялся. — Решил лететь в Штаты. Завтра. — Ах, правда? — Баки склонил голову набок. — И когда обратно? — Никогда, — ответил Стив. Ему стало немного горько, но сидеть и дальше в квартире, дожидаясь, пока Сэм сможет уделить ему минутку своего дружеского внимания, он не собирался. Тем более, оценив, как может быть в Греции на самом деле. На самом деле решение вернуться обратно в Нью-Йорк досрочно он принял, пока ехал в полицейский участок, сидя в наручниках на заднем сиденьем. Не за такими впечатлениями летел он в Грецию, а других ему, похоже, больше не светило. Сэм кинул его. Теперь Стив понимал, что, уговаривая его провести все каникулы в Греции, Сэм в первую очередь преследовал свой собственный план. Его интернет-подружка, с которой они переписывались на протяжении всего учебного года, жила в пригороде Афин. Если честно, Стив не думал, что из их отношений выйдет что-то серьезное. Встретятся, поймут, что реальная жизнь сильно отличается от виртуальных образов, осознают все несоответствия и расстанутся, после чего Сэм и Стив шесть недель будут ездить по островам, осматривать развалины и музеи, Стив будет рисовать, Сэм фотографировать, они загорят, отдохнут и вернутся к началу учебного года обновившись и набравшись сил и вернутся к учебе. Вместо этого Сэм после первого же свидания исчез на двое суток и не реагировал на звонки, оставив Стива сходить с ума от беспокойства в отличной, но совершенно пустой и безликой квартире, а потом даже не извинился. Да, за две недели они один раз все вместе сходили в ресторан, и Аполлония оказалась подстать своему звучному имени — умная, красивая, с юмором, но все же объяснить такую абсолютную зацикленность Сэма он не мог. Может, сам Стив просто никогда еще настолько не растворялся в другом человеке, не терял настолько от кого-то голову. Может, он просто никогда еще не влюблялся по-настоящему… Но накануне Сэм прямо-таки мерзко его кинул, будь он на вечеринке, Стив бы не напился до бессмыслия, не поцеловал бы незнакомого парня (и с какого перепугу он вообще на это решился?) и не отправился бы с ним трахаться на пляж… И не заснул бы там, чтобы проснуться на виду у всех голым и в очень однозначной ситуации. Может, этому Баки и не привыкать к такому, но Стив человек разумный, он станет адвокатом, а репутация — это то, чем он не должен жертвовать ни при каких обстоятельствах. Стыд и разочарование в самом себе переполнили его. — Хватит с меня Греции, — добавил он. Баки поджал губы и покачал головой, но внутри поднялась волна обиды. А так все хорошо начиналось… Останься Стив еще хоть на недельку, они вполне могли бы пошататься по округе, поваляться на пляже и поставить друг другу еще несколько таких вот багровых меток, какая выглядывала сейчас из-под мятого воротника рубашки Стива. И тут Баки пришла некая идея. — Если ты вдруг захочешь напоследок как следует оттянуться, то сегодня вечером я буду ставить музыку на одном острове… Будет весело. Он очень надеялся, что Стив согласится. Однако улыбка его выглядела извиняющейся и натянутой. — Пожалуй, мне стоит остаться дома. Дел еще много. Я пойду, ладно? — Он повернулся, чтобы направиться к красивой стеклянной двери, которая вела в дом, а потом вновь посмотрел на Баки. — Спасибо, что ты не оказался мудаком, — сказал он на прощание. — Для меня это нечто новенькое в последнее время. Баки пожал плечами, слегка поморщившись. Рука побаливала. — Я запомню: стараться не быть мудаком. — Он отдал честь двумя пальцами и усмехнулся, чувствуя грусть. — Ладно, пойду я, — улыбнулся Стив. Баки смотрел, как он бредет к крыльцу. Стив остановился на пороге и нажал на кнопку звонка. Раз, второй. И тут Баки вспомнил: рюкзак. — У тебя нет ключей, — крикнул он. Стив обреченно повернулся и посмотрел на него. — Они были в рюкзаке, так? — продолжил Баки. — Ага, — выдохнул Стив и снова нажал на кнопку. — Моего приятеля нет дома. Но, может, кто-то из соседей откроет мне, и я подожду внутри, пока он не придет. Там не так жарко. Стив вдруг пошатнулся и уперся лбом в косяк. То ли от отчаяния, то ли ему стало плохо. Баки подавил в себе желание вскочить и поддержать его. Несмотря на общую субтильность, Стив был жилистым парнем и вполне мог справиться сам. Вместо помощи Баки протянул ему шлем. — Ну так как, не хочешь побывать на острове? Только сначала заедем ко мне домой, нужно кое-что прихватить. Стив посмотрел на него, прикусив губу, явно обдумывая и выбирая, что будет разумнее, но потом махнул рукой и сбежал по ступенькам к Баки. Взяв шлем, он нахлобучил его на голову и вскинул подбородок, явно прося помощи. Застегивая ремешок, Баки усмехнулся и воспользовался возможностью чуть-чуть погладить шею Стива, от чего по его телу пробежала крупная дрожь. — Едем в Кипсели? — сказал Баки, отодвигаясь. — Туда, где живут настоящие афиняне? Стив решительно кивнул и похлопал по макушке шлема. — Едем, — подтвердил он.