Non est amor sine dolore

Алина и Маша 1. *** 4-го ноября академию потрясла шокирующая новость. Одна студентка имела при себе целый пакет наркотиков, который тут же изъяли. Дабы не портить хорошую репутацию, ректору пришлось заплатить полиции круглую сумму, чтобы это не выплыло в новостной ленте города и отделаться по-тихому, только вот студентке теперь её действия грозят отчислением. *** После третьей пары, столовая как обычно была переполнена. В этом светлом помещении запахи совмещались друг с другом, а свежие сплетни с едой. За одним из столиков сидела самая громкая компания из четырех девушек и бурно что-то обсуждала: — Ты ему так и ответила? Вот он лошара, — посмеялась девушка с каре, уминая картошку фри. — У меня потекла блядская тушь, — взвизгнула блондинка с зеркальцем в руках. — Хахахахахх, — брюнетка в розовом просто гоготала. Слышалось с их стороны. В столовую зашёл парень худощавого телосложения и уверенными шагами подошёл к их столику, чуть не повалив с ног повариху по пути. Несколько сидящих обернулось вслед. — Маша, можно тебя на минуточку? — сказал этот человек, поправляя свои противно длинные волосы, заправленные за ухо с обеих сторон. Четвертая девушка в этот момент лежала головой на столе, и, услышав эти слова, тут же подскочила: -Что ты тут забыл? Быстро уйди! Компания вопросительно переглянулась. — Мне только сказать, пожалуйста. Та закатила глаза и встала из-за стола, со скоростью направляясь к выходу: -Пойдём. Оставшиеся три девушки в один голос заржали: -Никита из двадцать четвёртой группы! Маше Рубиновой было не впервой отшивать Никиту, который был влюблен в неё безответно и никак не мог понять, что все его попытки обречены на провал. И даже сейчас, когда они стояли в коридоре один на один, Никита вновь решился предложить себя объекту воздыхания: — Я хочу поговорить. — Валяй. — Я же тебе нравлюсь, и ты мне тоже очень, -кидался он словами, режущими слух. — Почему мы не можем мутить? — Ты опять? Ты ОПЯТЬ? — отмахнулась она, тревожно глянув по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит. — Ну, ответь хотя бы. Маша Рубинова никогда не была мямлей, поэтому начала жёстко: — Ты мне не нравишься. Ты мне противен, вопросы? Он приблизился на шаг. — Ты врёшь, - грозно отметил он. — Я знаю, что нравлюсь, ты же отдала мне свой бутерброд. Прекрати мутить воду и давай решать. Вместо ожидаемых объяснений Маша начала смеяться, держась за живот. С каждой секундой этого звука Никита ощущал, как его унижение растёт, а гордость отслаивается кусками и падает на пол. — Если ты ко мне еще раз подойдёшь, я пошлю тебя при всех, я за себя не ручаюсь, — сказала она, пытаясь отдышаться, и собралась сваливать. Никита стоял на том же месте, наполняясь чувством злости до содрогания. Внезапно он развернулся и больно схватил её за руку. — Конченный! — вскрикнула Маша. Жесткий удар. След от пощёчины растёкся красным пятном по лицу Никиты. Наконец она вырвалась, а тот, кто хотел взять силой то, что принадлежит не ему, убежал. Да, Маша Рубинова не хотела привлекать ненужного ей внимания тёрками с успевшим встать поперёк горла Никитой, и на этот раз они оба понимали, что всё окончено. В её глазах цвета крепкого зелёного чая не было ни капли сожаления. Тёмно-красные пряди волос пропахли сигаретным дымом, а за цельным образом из черных берц с желтыми шнурками и таким же лишенным ярких цветов пальто скрывались свои секреты, что присущи каждой девушке. Но загадки у всех разные… — Всё окей? Вас долго не было, и я пошла посмотреть. К ней подошла одна из трёх подруг, та, что с чёрным каре. - Это чучело меня больше не потревожит, — улыбнулась Маша, как бы гордясь собой. — Это заебись. А вообще, знаешь,— вторая потёрла свои руки. — Если бы ты начала с ним встречаться, это отвело бы у всех подозрения по поводу нас. — Алина… — красноволосая приняла поглаживания чужих рук по волосам. Затем девушки мягко, но уверенно соприкоснулись губами, будто делали это в миллионый раз, полностью подстроившись поддруг друга. — Я на перекур, а ты поднимайся в аудиторию, — заботливо указала Маша. — Да. Их отношения начались месяц назад, и с того момента Алина заметила рядом с собой совсем другую Машу. В начале все было до одури просто- их уговор. Когда красноволосая сидела с бокалом вина на диване и жаловалась на жизнь, в подробностях описывая, что больше не доверится ни одному мужчине на планете, в другой раз- что мужчины слишком обнаглели, в третий- признала, что ей не хватает ласки. Усевшись по-королевски, она в шутку предложила Алине, сидящей рядом и одобрительно кивавшей на каждое её негодование переспать. Слово за слово, и над этим можно было ставить галочку. Однако, сделанное раз не забывается к третьему. «Представляешь, вселенская глупость, — мечтательно говорила Маша, поглаживая бёдра своей подруги после этой самой «шутки». — Мы раньше не замечали друг друга в этом плане, а теперь лежим рядом совсем без одежды». — «И, что ты хочешь сказать?». — «Как раз то, что я бы хотела делать это регулярно,— приподнялась она на руках». «- Да ты спятила!» — румянец проявился на бледной коже Алины. В ответ её накрыли поцелуем: «Почему же? Нам обеим приятно, и я не способна на отношения, мои Таро так сказали». И Алина в точности помнила этот разговор, улыбаясь, когда держала в руке подарок на месяц отношений, стоя перед дверью своей уже девушки. А когда в коридоре академии случилась ссора Маши и её поклонника, Алина послушно направлялась к аудитории, пока не было звонка, а её девушка пошла на курилку. Зайдя туда, она увидела неладное: в пустой аудитории какой-то чёрт копался в рюкзаке Маши, и это был Никитаиз двадцать четвёртой группы. Со словами «Приезжайте скорее, мы в панике» он выключил телефон, который держал в руке. — Что ты делаешь? Никита резко подскочил и ударился головой о парту: -»Сука!» — … Я положил ей обратно бутер, который она дала мне тогда НЕ С ЛЮБОВЬЮ и навсегда ухожу из её жизни, — фыркнул он. — А ты не лезь не в своё дело. Он развернулся и ушёл, сжимая ушибленное место. Все мысли, что были в голове после такого- то, что он не в себе. Очень сильно не в себе, и это можно описать лишь одним эпитетом-ебанутость. На всякий случай, Алина решила проверить, какую свинью он подложил. В боковом отделе она наткнулась на мешочек, исследовательски щупая. «Что-то не похоже на бутер». А приоткрыв его, не поверила: это был целый пакет со шмалью. Топот каблуков сзади означал, что в аудиторию зашла Светлана Владимировна, выбрав не лучшее время. От внезапности, Алина чуть не рассыпала содержимое, матерясь про себя, и закинула обратно, когда преподавательница поздоровалась: — Здравствуй, очень вовремя я тебя поймала. Декан на больничном, а я одна не справляюсь с кучей работы. Не могла бы ты сейчас расставить карточки студентов в алфавитном порядке? — ошарашила просьбой Светлана Владимировна. Алина почувствовала, как на лбу выступили капли пота: — Э…э..э, да, могу. — Отлично, спасибо, Алина. С натянутой улыбкой она направилась по делам, что нагрянули буквально из ниоткуда. Таак, карточки Ерошин, Семёнов, Соболев, … В тот день Алина поняла, что ей катастрофически не везёт. Черноволосая задумывалась о том, чтобы уже бросить это дело, потому что не отступали мысли, зачем Никите понадобилось поперчить свой неудавшийся роман травкой. Часы на стене в виде котика тикали, предательски заглатывая секунду за секундой. Алина встала со стула и маялась по комнате. «Ведь если пара закончится раньше, чем я доделаю, меня уже не нагнут», — с хитрой улыбкой подумала та. Усевшись на подоконник, она чуть с него сразу не рухнула. К Академии подъехала полицеская машина. Алина не на шутку перетрусилась. — «А если это из-за пакета?». Дело секунды, и телефон Маши разрывался от звонков, с предупреждением о возможной опасности, но беззрезультатно. «Наверное, выключила звук как всегда, пиздец». Со звонком с пары было понятно, куда первым делом побежит Алина. — Как это все уже ушли? А Маша?- спросила она у своего одногруппника, который выходил последним. В глубине всё еще пригрелась надежда, что Алина поймает свою девушку до того, как та выйдет с универа, ведь возможно её уже разыскивают. А так и было. Никита, чьё лицо перекосило от ожидания, сам заварил всё и послал анонимный звонок копам. Его коварство, а не он сам, сидело напротив входа на лавочке. Ему не терпелось уже увидеть, как Маша поплатится за отказ, а уверенности добавляло то, что в своём звонке он в точности описал в чём та одета, какие у неё волосы, пальцы, родинка на щеке, и рюкзак. Из дверей выходили разные люди: девушка, что мило щебетала парню о своих планах, три парня, которые угарали над своим, одиночка, который вышел на перекур чуть не оступившись на пожухлом осеннем листе, и наконец, главная Цель. Сзади выбежала Алина, растолкав вставших на пути. — Не иди туда, остановись! — крикнула она, понимая, как драгоценно время. Двое полицеских молча переглянулись и немедленно направились в их сторону. — В чём дело? — Быстро отдай мне рюкзак! — Зачем? Один из полицеских перехватил Алину и отвёл в сторону. Та попыталась вырваться, но сильные руки главы правопорядка держали крепко. — Нет, не отдавайте. Я вас обыщу, — подошёл к Маше другой. Взгляд Маши на Алину. А дальше всё как в тумане: толпа, что собралась около входа и снимала на камеру, Маша, нервы которой были на грани и отрицали происходящее, Алина, кричащая, что это всё ошибка. — «Тогда чьё это, девушка? Какая ошибка, когда в руке у меня наркотик?». — « Вон того, Никиты, он ей всё подложил!», — указывала она трясущимся пальцем на уже опустевшую лавочку, а к горлу подступил ком. Как же хотелось, чтобы этого никогда не произошло, чтобы они все отстали, со своими громкими осуждающими разговорами и бетонными лицами, не выражающими ни капли сострадания. Им всем нужно было только шоу, а под горячую руку попались два хрупких сердца. — «Не могу поверить, это ты меня подставила?» — с дрожью в голосе сказала Маша. Алина почувствовала, что не может сдержать слёзы: — «Что? Нет, я тебя защищала». — «Очень блять спасибо, это конец». После этих слов разрушились на глазах мечты, что вся эта ситуация разрешится справедливо и Алина уведёт свою любовь подальше, да куда угодно: на Мальдивы, в кино, в параллельную вселенную, на соседнюю улицу в старую хрущевку, лишь бы не видеть как Машу забирают и садят в полицейскую машину две глыбы. Ещё долго в голове Алины будет прокручиваться старой киноплёнкой этот момент, и другой, как она, среди толпы, рыдала на руках у какой-то девушки.