Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Череда проблем затянула Тамару в этот сумасшедший водоворот, нужно было всё проконтролировать, ведь единственный сын будет учиться в Лондоне, а жить в студенческом городке, один без них. Как мама она страшно переживала, ведь грузинского мальчика отрывают от тёплой тбилисской семьи за сотни километров от близких. С супругом Сергеем Амбатьело необходимо было оформить развод, но являться самой в загс, Тамара не хотела, понимала, что увидев его снова, новая волна боли вновь растормошит её кровоточившую рану в сердце. Поэтому она обратилась за советом к своему концертному директору, что тут же, не вникая в подробности и причины их расставания, предложил подать в суд, аргументируя тем, что супруг уклоняется от развода. Но певицу слово «суд» всерьёз напугало: — Но ведь туда мне тоже придётся идти… — Нет, там ваши интересы будут представлять адвокаты. Вам нужно только подать иск, а дальше мы сами всё сделаем, — заверил её Сергей Пудовкин. Гвердцители так и сделала, оставляя на своих коллег все формальности. Концерты, репетиции, новые записи… Тамара загрузила себя работой, не оставляя шанса на воспоминания, которые так или иначе вновь появлялись и всплывали, когда она входила в пустую спальню, ведь таковой она была не всегда. Заметив подавленное и чудовищно уставшее состояние дочери, Инна Владимировна предложила сделать небольшой ремонт, Тамуня поддержала эту идею, с головой уходя в новый интерьер квартиры, тем более начинали они его втроём. Сандро попросил ничего не менять в его комнате, хотя с охотой помогал своим любимым женщинам с переменами в гостиной и других двух комнатах. Свидетельство о разводе ей принесли через месяц, бывший супруг не возражал против расторжениям брака и ни разу ей не позвонил за всё это время, с одной стороны: ей было легче, что не слышала его голоса, но с другой: она — грузинка, их воспитывали, что семья это самое важное в жизни, и вот сейчас она разрушилась и не было ни одной попытки со стороны супруга спасти и сохранить их брак. Но долго думать об этом у Тамары не было времени, они поехали в аэропорт провожать Сандро на рейс Москва — Лондон. А после неё были бесконечные репетиции нового репертуара в студии звукозаписи, Инна Владимировна же дома ждала дочь, окружив её теплотой и заботой. Постепенно Гвердцители будто стала немного приходить в себя, отпуская своё прошлое, задумываясь, что возможно её женское счастье не в семейной жизни, а в музыке, маме и единственное сыне — главном мужчине её жизни. Сегодня ей предстояло сыграть в спектакле «Человек из Ламанчи», она играла Дульсинею, возлюбленную Дон Кихота, где её партнером был знаменитый Владимир Зельдин. Тамара один раз в месяц окуналась во всё ещё неизвестную ей театральную жизнь, и перед каждым спектаклем невероятно волновалась. Впрочем, ей было достаточно услышать первые ноты, как страх отступал, музыка захватывала и уносила эстрадную певицу в необходимый театральный образ Дульнеи. Когда Гвердцители появилась в здании театра, первым кого она встретила был Зельдин: — Тамара, добрый вечер! — окликнул её партнёр. — Владимир Михайлович, здравствуйте! Они подошли друг к другу, мужчина поцеловал её правую руку, заметил отсутствие обручального кольца, и мысленно подумал, что слухи, ходившие уже в театре о разводе Гвердцители с мужем, оказались всё же правдивы. Но обсуждать это он не собирался, поэтому как истинный джентльмен сделал комплимент: — Вы прекрасно выглядите! — Спасибо! — певица смущённо покраснела. И разговаривая обо всём на свете, всё-таки виделись они как правило один раз в месяц, Зельдин проводил партнёршу до гримерки, оставляя её гримерам и костюмерам. На спектакле был аншлаг, нескончаемые аплодисменты и море цветов, поклонники поджидали Тамару у выхода, окружив звезду, дарили букеты и осыпали комплиментами. Вскоре приехало такси, и певица, сев на заднее сидение, расслабилась, откидываясь назад, устало закрывая глаза, к досаде Гвердцители они попали в пробку, на улице накрапывал дождик, оставляя на стекле капли, смотря на ночной город, в огромном блике фар и фонарей, она погрузилась в воспоминания… — Тебе понравилось? — спросила Тамара, завороженно смотря на супруга, ей так важно было его мнение, ведь это был её первый театральный опыт. — Неплохо… — не отрываясь от дороги ответил мужчина. Гвердцители обиженно отвернулась к окну. Когда они приехали домой, певица взорвалась: — Что не так?! Что не понравилось? — Не понравилось, что мою супругу, полуобнаженную, одетую лишь в длинную сорочку обнимали практически все мужчины, задействованные в этом спектакле! — воскликнул доктор Амбатьело. — Сережа! Ты что такое говоришь?!.. — возмутилась Тамара, но не успела договорить, как он, схватив её за запястье, потянул вглубь квартиры. Добравшись до спальни, а скорее дотащив супругу до неё, мужчина, движимый бешеной ревностью, толкнул певицу на кровать. Гвердцители упала на спину, волосы разлетелись по покрывалу, а в глазах женщины заплескался страх, Сергей поставил колено на матрас: — Как вы репетировали эти сцены? Вот так?! — он расстегнул пуговицу на её брюках, обхватывая женские бёдра. И певица, полушёпотом от сковывающего ужаса, пробормотала: — Я не хочу… не хочу так… — а потом сорвалась на крик, упираясь в его торс руками, из глаз уже покатились солёные дорожки. — Не хочу так! Ее слезы охладили пыл доктора, он сел на кровать спиной к супруге, смотря в одну точку на полу, произнёс: — Не могу забыть этого, как только закрою глаза, сразу вижу тебя на сцене полураздетую и как эта толпа тебя тащит от одного к другому!.. — он яростно сжал кулаки. Тамара поднялась и осторожно коснулась плеча супруга: — Сережа, это же театр, а не жизнь. Мужчина повернулся к ней, и певица уже увереннее, без прежнего страха, потому что видела, что супруг остывает, хотя он всегда её ревновал, но сейчас превзошёл самого себя, едва не совершив непоправимое. И Тамара с нежностью смотря на него, заверила: — Мне нужен только ты! Она нежно коснулась его губ поцелуем, супруг ответил и, обняв певицу, уже медленнее опустил её на кровать, Тамара тут же обняла его за шею, запутываясь пальчиками в его волосах. Но вдруг мужчина отстранился и приподнялся над супругой на вытянутых руках, Тамара непонимающе смотрела на него: — Сережа, что… — она видела, как его что-то гложет и не могла понять как вернуть прежнюю атмосферу в их отношения, чтобы дома вновь было счастье и взаимопонимание. — Тебе заварить зелёный чай? — спросил он, полностью отстраняясь от жены, понимая, что подобным поведением обижает её и провоцирует скандал, но по другому не получалось. — Не нужно. — Тамара, с полными слёз глазами, поднялась с кровати, и взяв халат, ушла в ванную комнату, закрываясь там, давая волю рыданиям. Доктор Амбатьело направился на кухню, сделал глоток виски, но тут же выплюнул его в раковину, понимая, что напиться сейчас будет ещё большей ошибкой. Поэтому поставил чайник на плиту и подошёл к двери в ванную, тихо постучав: — Тамара, выйди пожалуйста. Певица умылась холодной водой, но это не могло скрыть опухшие и покрасневшие от слёз глаза, она просидела на бортике ванны ещё минут пять, её больше никто не звал, потому она вышла, надеясь остаться незамеченной и быстро скрыться в спальне. Но её поймал в объятия супруг: — Прости меня, — прошептал он ей на ушко, прижимая к себе. — Прости, Тамара! — Отпусти! — она отвернулась от супруга. Но он прижал её к стене: — Не плачь, Тамара, не плачь! Прости меня! — он попробовал взять супругу на руки. Но она воспротивилась, отталкивая его. Уходя в спальню и закрываясь там, эту ночь Сергей ночевал в гостиной на диване, а рано утром приготовил завтрак, ожидая супругу на кухне, но вызов на работу разрушил его планы, оставив певице записку, он покинул квартиру, уезжая в НИИ Бакулева… — Мы приехали, — раздался с переднего сидения тихий голос водителя. — Спасибо. Гвердцители вынырнула из своих воспоминаний и, расплатившись за поездку, взяла цветы, выходя из машины. Она поднялась в квартиру, где её ждала Мама, с готовым ужином и объятиями при встрече.