Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

А вот вечер после репетиции с Димой у Тамары прошёл прекрасно, она приехала домой, где её с нетерпением ждала мама. Инне Владимировне хватило одного взгляда на дочь, чтобы понять, дуэт сложится, а может и не только дуэт. Хотя Гвердцители всегда держала дистанцию с мужчинами, поэтому женщина задала вопрос осторожно и издалека: — Как прошло знакомство с партнером и сама репетиция? — она загадочно смотрела на дочь. — Хорошо, Дима такой галантный и музыкальный! — Тамара повернулась к маме, и заметив её хитрый заговорщический взгляд, тут же покраснела. — Когда следующая репетиция? — продолжила расспрашивать Инна Владимировна. — Через два дня, — румянец никак не сходил с щёк певицы, отчего Кофман стала улыбаться. — Будешь ужинать? — заботливо спросила мама. — Нет, мы… И вот тут Инна Владимировна поняла, что попала вопросом «в яблочко», Тамуня покраснела ещё больше и произнесла: — Мы с Димой поужинали в ресторане после репетиции, мама он такой интеллигентный и… Дальше Инне Владимировне уже не нужно было задавать вопросы, Тамара стремилась рассказать родительнице всё, ожидая от неё совета, как поступить дальше, всё-таки снова ошибиться в человеке певица очень боялась. — Идём, выпьем чаю… — мама обняла Тамуню за плечи и та, последовала за ней на кухню. Пока Инна Владимировна накрывала стол к чаю, мягко пресекая попытку дочери ей помочь, «великому голосу нужны забота и покой», в этом Кофман была убеждена, сама ведь учила Тамуню не зарывать свой музыкальный талант в землю. Когда на столе уже были любимые сладости певицы, а в чашках дымился ароматный зелёный чай, Инна Владимировна села напротив дочери: — Что решили петь? — Арго! — и тише заметила. — Дима предложил. — Тогда у этого молодого человека замечательный вкус! — улыбнулась мама, тонко подмечая детали. — Да, он очень музыкальный и петь он будет в терцию, мы уже стали репетировать, а Дима предложил ещё и танец в проигрыш вставить, грузинский! — затараторила Тамара, с горящими азартом и интересом глазами. — Тогда у вас получится настоящий театрально-вокальный номер! Будет очень красиво! — восхитилась женщина. — А вы успеете отрепетировать танец? — Он уже готов, — смущенно призналась Тамара. — Дима настолько галантный, что мы уже сегодня его отрепетировали и у нас всё получилось. Несмотря на то, что я один раз едва не упала! Гвердцители настолько искренне рассмеялась, что мама не успела даже испугаться: — Не ушиблась? — всё же взволнованно спросила Инна Владимировна. — Нет, Дима меня поймал, не позволив упасть! С ним как за каменной стеной! — восхищенно заметила певица. У мамы отлегло от сердца, а вот тот факт, что партнёр явно Тамаре понравился было ясно как божий день. Они ещё долго обсуждали всякие мелочи, не замечая как пролетело время, и стрелки приблизились в полуночи. Певица так устала и была настолько переполнена радостными впечатлениями, что уснула едва коснулась головой подушки, и никакие сновидения и болезненные воспоминания не смели нарушить её спокойный сон. Потому утро для Тамары началось замечательно, она выспалась и чувствовала себя отдохнувшей. Но, как известно, новый день несёт новые возможности и встречи, и они не всегда приходятся нам по душе. Утро с последними осенними проблесками солнца обещало хороший день, но увы, неприятности начались буквально с рассвета. Уже в 10 часов настраиваясь за роялем на предстоящую репетицию с живым оркестром, назначенную на 13 часов, ей позвонил Николай Добронравов: — Тамарочка, здравствуй! Прости, пожалуйста, но мы с супругой не сможем присутствовать на твоём концерте. — Что-то случилось? — тут же поинтересовалась певица, чувствуя взволнованный голос мужчины. — Александру Николаевну скорая забрала вчера вечером, сердечный приступ. — В какой вы больнице? Может что-то нужно? — Нет, ничего не нужно, её в НИИ Бакулева привезли. Я сейчас рядом с ней нахожусь. — Я к вам приеду сегодня, — тут же сказала Тамара. Узнав адрес, певица срочно поехала туда, даже не задумываясь ни на минуту, куда именно она едет и кого может там встретить. Всё-таки, чем настойчивее мы пытаемся убежать от своей судьбы, тем больше она насмехается над нами и сталкивает нас лицом к лицу с самыми сокровенными страхами, выворачивая душу наизнанку. Гвердцители подъехала к больнице, и узнав у дежурной медсестры в какой палате находится Пахмутова, направилась туда. По пути в НИИ Бакулева она попросила водителя остановиться у супермаркета и купила полный пакет фруктов, всё-таки грузинское воспитание и заложенное в крови гостеприимство сидело в певице очень глубоко и предопределяло многие её поступки. В указанной палате Александра Николаевна лежала под капельницей, рядом с ней находился взволнованный супруг Николай Добронравов: — Здравствуйте! — обратилась к ним Гвердцители. — Здравствуй, Тамарочка, — мужчина поднялся ей на встречу, целуя руку. Певица передала ему пакет с фруктами. — Тамрико, не стоило, Александра Николаевна и так ничего не хочет кушать, — сокрушенно произнёс мужчина. Но певица пропустила эти слова мимо ушей, только по-доброму посмотрела на поэта, и он всё понял без слов, это невероятно ценно разговаривать с человеком, который поймёт тебя без единого слова. А Гвердцители подходя ближе к композитору и наклоняясь к ней, заметила: — Александра Николаевна, как вы нас напугали… — Тамарочка, — Пахмутова обняла её свободной от капельницы рукой, притягивая к себе и целуя в щёку. Для композитора Гвердцители была не только талантливой исполнительницей её песен и надёжным другом, но и безумно близким человеком. Она была благодарна судьбе, что свела её с такой одарённой девочкой Тамрико, которую она впервые увидела на фестивале «Красная гвоздика». Неуверенную в себе, неприметную, худую и очень скромную грузинскую девочку всюду за руку сопровождала мама, но её голос, был чем-то неземным, ей достаточно было взять первую ноту и весь зал проживал с ней песню. Она напоминала ангела, разве что без крыльев, хотя их очень явственно заменяли её длинные руки. Пахмутова улыбнулась своим же воспоминаниям. — Как Вы себя чувствует, Александра Николаевна? — певица пододвинула поближе к кровати стул, присаживаясь на него. — Уже лучше, жду, когда меня отсюда выпишут, но на твой завтрашний концерт мы с Николаем Николаевичем не успеем. Врачи меня здесь решили дня три-четыре продержать, — недовольно заметила композитор. — Нужно тщательно проверить твоё здоровье, сердечные приступы — это не шутка! — серьёзно возразил Добронравов. Пахмутова с любовью посмотрела на супруга, и Тамара почувствовала как надежда заполняет её израненное расставаниями сердце «ведь бывает счастливая любовь, и мужчины могут любить талантливых женщин». — У тебя репетиция же в 13? — из размышлений её вырвал голос женщины. — Да, — Гвердцители посмотрела на наручные часы. — У меня есть ещё время не беспокойтесь. И тут взгляд обоих супругов скользнул по правой кисти певицы, на которой теперь уже отсутствовало обручальное кольцо, но ни единым жестом или словом, они не коснулись этой явно больной для Тамары темы. Наоборот, постарались перевести разговор в другое, творческое русло, и им это удалось, следующий час пролетел незаметно, их беседу прерывала только медсестра, заменившая один флакон лекарства на другой. Когда время приближалось уже к 12:20, Тамара стала собираться. — Удачи на завтрашнем концерте, и продуктивной репетиции! — пожелала ей Пахмутова. — Спасибо, Александра Николаевна! — певица наклонилась и поцеловала композитора в щёку, чувствуя её руку в своих волосах и неожиданный шёпот на ухо. — Тамрико, у тебя еще всё впереди, и всё будет хорошо. А отстранившись, певица увидела, как Пахмутова ободряюще ей подмигнула, и она в ответ улыбнулась, понимая что имеет ввиду женщина. Николай Николаевич поцеловал её кисть. — Выздоравливайте, Александра Николаевна! Вы нам нужны! — задорно с фирменной улыбкой пожелала Гвердцители, направляясь к выходу из палаты. — Спасибо, Тамарочка! — отозвалась в ответ композитор. И тут проходящий мимо в коридоре врач резко остановился, будто не веря своим ушам, медленно обернулся, этот голос он узнал бы из тысячи других. Певица покинула палату и развернулась, ища взглядом выход и вдруг, она встретилась глазами с человеком, которого меньше всего хотела видеть в последний месяц-полтора… Но тем не менее, в четырёх шагах от неё стоял бывший супруг — Сергей Амбатьело. Его внимательный взгляд скользнул по знакомой фигуре, поднимаясь и задерживаясь на глазах… в изумрудных очах была такая боль, что сжималось сердце. Вокруг повисла тишина, как будто кто-то выключил звук, мимо проносились быстрым шагом люди в белых халатах, привычная для больниц суета происходила как бы мимо двух людей, неотрывно смотрящих друг на друга. И Тамара вспомнила строчки, когда-то заставшие её плакать: «Пожалуйста, тише, любовь умирает, Пожалуйста, тише, нужна тишина, Никто не узнает, никто не услышит, Как сильно дрожит и боится она. Любовь умирает и плачет тихонько Устала бороться и молча сдалась. Ее поманили надеждой, и только. Себе на погибель любовь родилась. Она натолкнулась на лживое тело, Ее предала равнодушная плоть. Она безответною быть не хотела, Любовь умирает, ей так одиноко. Она заблудилась в пустой темноте Любовь… умирает от боли, до срока. Она выбирала, да, видно, не тех, Любовь ведь слепая, любовь ведь не видит Что счастья немного, оно не для всех…» Один из санитаров оказался между ними, его высокая фигура отвлекла их, прерывая зрительный контакт и выводя из парализованного состояния. Сергей сделал первый шаг навстречу Гвердцители: — Тамара… — прошептал он. Но своё имя из его уст она скорее прочитала по губам, чем услышала и отшатнулась, неуверенно сделала шаг назад, а потом обернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Последнее, что увидел Амбатьело, была одинокая слеза, скользнувшая по щеке бывшей супруги. Тамара удалилась из больницы не оборачиваясь, хотя где-то в глубине души надеялась, что Сергей её догонит, что они поговорят, смогут всё обсудить, что произошло с ними за эти четыре года. Но в тоже время она не хотела этого, понимая, что ничего вернуть нельзя, их история закончилась тем утром, когда он собирался на работу. Водитель отвёз певицу на репетицию, музыка — её вечное лекарство от всех бед, отвлекло и спасло Тамару. Не давая ей окончательно растворится в житейских проблемах, нотная бумага и воспоминания о себе настоящей — последняя просьба о прощении. Закончили они поздно, Гвердцители невероятно устала, потому заснула буквально в машине, водитель разбудил её уже у дома. Поблагодарив его, она поднялась в квартиру, приняла душ и без сил упала в кровать, засыпая. Инна Владимировна пришла следом в спальню дочери, она видела, что после репетиции Тамуня вернулась разбитая, не с горящими жизнью глазами, а потухшим взором. Но заметив, что дочь уже спит, аккуратно расчесала её длинные тёмные волосы, поглаживая по голове, поцеловала дочь в лоб и ушла к себе. Утром Тамара не позволяла мыслям увлекать её, за завтраком она была молчалива, выпивая привычную чашку крепкого кофе, а Инна Владимировна не стала задавать ей вопросы, позволяя дочери побыть наедине со своими мыслями. За что певица была ей безмерно благодарна, ведь это такая роскошь спрятаться за спину мамы! После она села за рояль и проиграла в одиночку весь предстоящий концерт, это помогло ей отвлечься и настроиться. В 15:00 Тамара уже собиралась выезжать, радуясь как маленькая девочка, что Мама едет с ней, ей так необходима её поддержка, без неё она вряд ли нашла бы в себе силы выйти сейчас на сцену. Слишком много навалилось на неё за последнее время, какой бы сильной не была женщина, она беззащитна перед людским хамством, наглостью и недостойным поведением. Они молчали всю дорогу и в машине, и в гримерке, рядом с мамой можно было и помолчать, ведь Тамара хорошо знала, она её и так поймёт, без слов. Лишь перед выходом на сцену, где за кулисами певица Гвердцители стояла в роскошном платье, Инна Владимировна, взяла дочь за руки, ощутив тёплое прикосновение любимых рук, Тамара улыбнулась, в то время как Мама обняла её, но аккуратно, чтобы не испортить прическу и поцеловала в лоб: — Тамуня, всё хорошо… Певица в этот момент почувствовала себя маленькой девочкой в ансамбле «Мзиури», ничто так не успокаивало и не настраивало её перед выступлением, как прикосновение маминых рук. Концерт прошёл на одном дыхании, охапки цветов от поклонников, аплодисменты, софиты, улыбки в объективы видео и фотокамер… всё это неотъемлемые атрибуты её профессии, и не важно, что происходит с ней в обычной жизни. Она на сцене, а значит праздник музыки и песни должен продолжаться! Виват, королева…