Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Дима уехал на съёмки, проведя на площадке всю ночь и утро, а только к одиннадцати часам, когда солнце уже отдавало людям свои последние тёплые не греющие лучи, ему позвонила директор, сообщив, что через полтора часа у него репетиция в Останкино с Гвердцители. Организаторам шоу наконец-то удалось создать и распределить график репетиций и съёмок для всех участников. Дюжев посмотрел на время и ужаснулся: час пик, он находится на окраине Москвы, а ехать предстояло в самый центр. Все мысли и планы привести вначале себя в порядок улетучились из головы. Запрыгнув в машину, Дмитрий выжал педаль газа и помчался, однако уже через триста метров попал в пробку, поездка обещала быть долгой. Маневрируя между машинами, он старался быстрее добраться до Останкино, но получалось плохо, движение автомобилей было не быстрее скорости захворавшей улитки. Нервно стуча пальцами по рулю, Дюжев неотрывно смотрел на дорогу, постоянно поглядывая на время, видя как утекают драгоценные минуты. Опоздать на репетицию к Гвердцители, Дима не мог, понимая что подобное поведение наглость, и этим поступком он оскорбит и очень обидит её. Поэтому, когда движение машин стало немного ускоряться, актёр перестроился в крайнюю левую полосу, до назначенного времени у него оставалось всего 24 минуты, а ехать ещё предстояло через весь центр Москвы. Мужчина решился на риск: пересёк две сплошные и выехал на встречную полосу, вжал до максимума педаль газа в пол и в несколько минут достиг светофора. Как только загорелся зелёный свет, помчался вперёд, перестраиваясь уже в свою — правую полосу. Адреналин бушевал в крови, на такой огромной скорости, да ещё и по встречному движению попасть в аварию было проще простого. Актёр подъехал к Останкино за несколько минут до назначенного времени, припарковав машину, только каким-то чудом не задев другие автомобили, мужчина поспешил в здание. На входе ему сообщили, что сегодня у них другая репетиционная комната. Дюжев мысленно выругался, теперь ещё и искать её, а съёмочная студия Останкино была не маленькой. Но движимый исключительно интуицией, он довольно быстро добрался до нужной комнаты. Оттуда доносились звуки синтезатора, это было явным свидетельством того, что Гвердцители уже там. На ходу постучавшись, Дима вошёл: — Тамара, извините, я… Но тут он остановился на полуслове, увидев её перепуганные глаза: — Тамара?.. — Дима! Что… что с Вами… случилось? — она встала и медленно подошла к нему. — Та… — Дюжев совершенно не мог понять, что случилось и чем она так напугана. Певица дрожащими пальцами коснулась его лица, покрытого ссадинами, Дима посмотрел в сторону, где увидел своё отражение в зеркале. — Тамарочка, не волнуйтесь, я со съёмок приехал, это грим, — актёр поспешил успокоить партнершу. Гвердцители коснулась его ссадин пальцами и на подушечках остались следы краски, заметив это, она воскликнула немного срывающимся голосом, с сердца облегченно свалился камень: — Дима! Нельзя же так пугать! — она возмущённо посмотрела ему в глаза, её серо-зелёные очи метали молнии. — Тамарочка, виноват, не успел грим смыть, — Дюжев взял женскую кисть и поцеловал. — Что это за роль такая?! — возмутилась певица, а после выдала себя буквально одной фразой. — Будьте осторожней, я же волнуюсь! И тут же покраснела, опустив глаза и понимая: только что призналась в самом сокровенном, в том, что и он ей небезразличен. — Вы волнуетесь обо мне? — огромным усилием скрывая переполнявшую его радость, уточнил актёр. — Конечно, Вы же мой партнёр, — запоздало постаралась оправдаться Гвердцители, не смотря ему в глаза. И тут Дима медленно коснулся женского подбородка, но певица осознала, что если он увидит её глаза, то поймёт многое, гораздо большее, чем она хочет, чтобы Дюжев знал. Поэтому вскинула голову и ткнула пальчиком ему в грудь: — Пообещайте мне, что с вами на съёмках ничего не случится! — Обещаю, всё будет хорошо, — примирительно произнёс актёр, вновь целуя её руку. Гвердцители отошла к своей сумке, а мужчина решил выйти в уборную и привести себя в порядок. Но он только коснулся ручки двери, как певица его окликнула: — Дима! Актёр обернулся и увидел, как Тамара протягивает ему упаковку влажных салфеток. — Спасибо, — Дюжев немного растерялся, но подошёл поближе. Певица вытянула салфетку и коснулась его лица, вытирая грим. Мужчина последовал её примеру, и глядя в зеркало за спиной Тамары, убрал остатки грима. Гвердцители, убедившись, что настоящих ссадин у него нет, выдохнула, а потом вдруг покраснела. Ведь её поведение действительно было сейчас далеким от исключительно партнёрских отношений. Дюжев же сейчас жадно вдыхал аромат её духов и волос, руки невольно, почти невесомо прикоснулись к талии певицы. Едва ощутив кончиками пальцев желанное тело женщины, почувствовал, как Тамара вздрогнула. Он тут же пришёл в себя и переместил ладони ей на плечи, заставить себя убрать руки с тела певицы, Дюжев не смог. — Дима… — прошептала певица. — Извините, — тихо ответил актёр, сопротивляясь желанию поцеловать её. — Начнём… репетировать? — едва слышно спросила Гвердцители, убирая ладони с его лица. Но мужчина не смог вымолвить ни слова, заворожённо смотря на неё. Тамара сердцем чувствовала, что Дюжев не сделает ей больно и принуждать ни к чему не станет, более того, пульс предательски стал учащаться при одном только воспоминании о его тёплых и нежных губах. Но здравый смысл взял вверх: — Ди… Дима… — певица опустила руки, чтобы не прикасаться к нему и не искушать себя. — Вы — сирена… — прошептал актёр, заворожённо смотря на неё. — Сирена? — удивленно переспросила Тамара, представляя злобных обитательниц моря, заманивающих людей на дно. — Да, Вы — моя прекрасная сирена! — подтвердил актёр. — И без Вас мне жизни нет. Помедлив пару секунд, Дюжев всё же коснулся щеки певицы губами. Гвердцители покраснела, напряжение стало спадать. А после он обнял женщину, и Тамара нерешительно его приобняла за плечи, всё-таки сдаваясь и уступая своим чувствам. Которые расцвели в её душе, словно весной вишневый сад, своим ароматом привлекая прекрасный бабочек. Дима воспарил, казалось, до небес, любимая им женщина, обнимает его, не из чувства благодарности или дружеских отношений… хотя… ему было совершенно неважно, что ею движет сейчас. Главное, Тамара в его объятиях, и пусть весь мир подождёт! Но вселенская радость наполняла актёра недолго, Гвердцители деликатно выбралась из объятий. — Может всё-таки начнём репетировать, у нас мало времени… — она смущалась, смотря на актёра. — Я благодарен каждой минуте, что могу провести с Вами! — улыбаясь ответил Дюжев. — Спасибо Вам, Дима… — певица окончательно смутилась. И мужчине стоило огромных усилий сдержать себя в руках: малейший жест, фигура, слово, улыбка, взгляд Гвердцители… всё это сводило Дюжева с ума. Он чувствовал, как сердце в груди предательски учащает ритм, когда они оказываются вместе. Подобного с ним никогда не происходило. Неужели мужчине посчастливилось узнать настоящую любовь. Тамара с её совершенным музыкальным слухом отлично слышала и понимала, состояние Димы очень напоминало влюбленность. И певица опасалась, она не готова была ответить на его чувства, к тому же считала их невозможными. Но тут взгляд Тамары вновь упал на часы: — Дима, у нас мало времени, — она говорила осторожно, чтобы не задеть его. Дюжев спохватился, понимая, что им действительно стоит поторопиться: — Конечно, я готов быть вашим верным безропотным учеником! — он улыбнулся, целуя ей руку. — Ну, Дима! — рассмеялась певица, краснея. Они подошли к синтезатору, и Тамара привычно села за инструмент. Настроение сразу стало серьёзнее, певица перевела всю песню на русский язык, Дима быстро переписал за ней строчки. Они стали думать как поделить между собой слова, и тут Дюжев решил внести свои предложения. Он смотрел на текст песни скорее как актёр, видя в ней превосходную драматургию, ему было привычнее играть спектакль, чем петь: — Тамарочка! — взволнованно начал он, опасаясь, что ей не понравится его идея. — А что если попробовать рассказать именно историю двух людей, разные языки, разные судьбы, они переплетаются, но расстаются… Он говорил так трепетно, пока не сообразил, что буквально рассказывает их историю знакомства: они оба в искусстве, но в разных его областях, он любит её, она же неприступная Царица. Холодная Леди, с тёплыми губами, теперь он совершенно точно знал, какие у неё губы и забыть это не сможет никогда… Тамара оживилась, предложение было интересным и оно было новым для неё, позволяя открыть в себе самой какие-то грани. Да, она певица, но Дима — актёр, и от него Гвердцители впитывала ту театральность, с которой он подходил к их материалу для выступлений. Опыт в спектаклях и даже в кинематографе у неё был, но она до сих пор приходила на сцену театра Советской Армии как ученица и следовала за своим именитым партнёром Владимиром Михайловичем. Постепенно, слово за слово партнеры обсудили номер, распределили слова, но всё равно создавалось ощущение, что чего-то не хватает… И тут Диму осенило, он вспомнил, что видел яркое красное пятно на витрине, когда ехал сюда: — Тамарочка! — ласково обратился к ней актёр, глаза у него блестели. Певица немного испугалась, он источал такую ураганную энергию, чем иногда приводил её в замешательство. — Если Вы не торопитесь, предлагаю съездить к одному магазину, там мы найдём подходящую деталь для выступления, — он смотрел на неё с таким азартом в глазах. Гвердцители поняла, отказываться будет неудобно и неловко, вот только пока она пребывала в замешательстве, актёр уже взял её за запястье, целуя: — Добавим немного декораций к нашему маленькому спектаклю, хотя его главным украшением бесспорно являетесь Вы! — Ну, Дима! — Тамара улыбнулась и вновь её щеки смущённо покраснели. Диму умиляла эта особенность певицы, поэтому он уже иногда специально стал доводить её до смущения. Во-первых, чтобы понаслаждаться и лишний раз дать себе возможность полюбоваться на неё. Во-вторых, он уже понимал, что так гораздо легче добиться её согласия и расположения, хотя и старался этим знанием не злоупотреблять. — Поедем? — всё же спросил мужчина, уже зная какой будет ответ, но чуточку сомневался, всё-таки Тамара женщина и от неё можно ожидать чего угодно. — … Да… — тихо ответила певица, успокаивая себя тем, что это лишь подготовка предстоящего выступления, а не её желание побыть с ним подольше наедине. — Отлично! Мужчина вскочил с места и взял её шубу, помогая певице одеться, после чего надел своё пальто. Они вышли из Останкино, Дюжев открыл для певицы дверь и помог сесть в автомобиль. Но поскольку после их репетиции прошел уже час, а на улице уже вступала в свои права зима, пришлось немного подождать, прежде, чем машина прогрелась. Актёр сразу же включил печку, чтобы Тамара не замёрзла, автомобиль нагрелся довольно быстро и Дима сразу же вырулил, покидая парковку. Никто из них так и не заметил, что всё это время у входа в Останкино стояла молодая женщина, которая с завистью провожала их взглядом. Похоже у их только зарождающегося трепетных отношений уже были свидетели, которые в будущем скажут своё нелестное словцо… А сейчас партнеры ехали по уже гораздо свободному движению и минут через двадцать, Дима увидел ту самую витрину, по правде, ему казалось, что этот бутик был гораздо ближе, но видимо из-за огромной скорости, на которой он сегодня нёсся, расстояние было преодолено в разы быстрее. Припарковав автомобиль, Дюжев обернулся к певице, которая молчала всю дорогу: — Тамарочка, мы на месте, — он был осторожен и тщательно подбирал слова, чтобы не задеть и не обидеть певицу. — А что здесь? — так же осторожно поинтересовалась Гвердцители. — Пойдёмте и увидите всё сами, — доброжелательно пригласил актёр, накрывая её ладонь своей. От этого жеста певица смутилась, но всё же кивнула, актёр покинул автомобиль первый, после чего открыл дверь для своей дамы. Тамара, улыбаясь, приняла его помощь, и вместе они направились в ко входу в здание. Только оказавшись внутри и увидев волнительные и заинтересованные взгляды молодых сотрудниц, Гвердцители поняла, какую глупость сделала, приехав сюда с Димой. Ведь шоу «Две звезды» на федеральном канале имело очень хорошие рейтинги, и их совместного появление здесь, могло дать почву для слухов и сплетен. Почувствовав, что Тамара сжалась и побледнела, Дюжев, своей высокой фигурой немного отступил назад и встал за певицей, буквально возвышаясь рядом с ней как скала, принимая весь удар этих заинтересованных недвусмысленных взглядов на себя. А после подставил для певицы локоть, за который она немного поспешно ухватилась, крепко сжав. К ним подошла девушка консультант: — Добрый день, Вам подсказать что-нибудь? — Здравствуйте, — в унисон ответили партнеры, и Дима продолжил. — Нам нужен зонт. — Прошу, я Вас провожу, — учтиво ответила консультант, тайком рассматривая их. — Спасибо, — улыбнулась ей Тамара, радуясь, что девушка не смотрит на неё свысока. Гвердцители и самой было неловко от ощутимой разницы в возрасте между ней и партнёром. Да, сейчас внешне она была ещё не так видна, но уже через 10 лет, станет заметно ощутимее. Тамара поникла, стараясь не подавать при этом вида. Проходя мимо манекена, Дима увидел на нем невероятно красивые кружевные чёрные перчатки до локтей и роскошный веер, в тон к ним. Наконец, они дошли до ассортимента зонтов и девушка деликатно указала на полки: — Вот, если понадобиться помощь, обращайтесь, — она доброжелательно кивнула и чуть отошла в сторону. Тамара подошла в витрине, задумчиво рассматривая зонтики, Дима приблизился к консультанту и тихо обратился: — Заверните нам, пожалуйста, ещё вон те перчатки и веер, — он указал на манекен. — Только в красивой упаковке сделайте, это подарок. Он улыбнулся ей и протянул несколько крупных купюр, девушка кивнула и удалилась собирать подарок для певицы, тот факт, что это презент для Гвердцители она не сомневалась. А Дюжев подошёл к Тамаре, которая явно не могла определиться с выбором. — Идея замечательная! — повернулась к нему певица. — «Шербургские зонтики» и выйдем на сцену с таким аксессуаром… вот только, с каким из них? — А Вы какой цвет любите? — Дмитрий решил ненавязчиво немного побольше узнать о ней. Тамара улыбнулась, и после паузы призналась: — Красный… — Тогда нам нужен именно красный зонт! — просто решил их затруднения Дюжев. — Тогда… этот! — певица указал на большой, насыщенно темно-красного цвета, с закруглённой ручкой. — Как пожелаете! — Дима поцеловал её запястье. — Может Вам еще что понравится? Тамара замялась, она видела, что на них смотрят работницы, и постаралась поскорее покинуть заведение. Рядом с молодыми девушками Гвердцители чувствовала, что проигрывает им, а их заинтересованные взгляды и стреляющие глазки в сторону популярного актёра и вовсе были певице неприятны. Они подошли к кассе, и Дима оплатил покупку, Тамара заметила, что девушка консультант, которая показала им зонтики, протянула актёру небольшой подарочный пакет. Певице отчего-то стало неприятно, но она не показала виду. Наконец-то они покинули магазин, и Тамара смогла вздохнуть свободно, Дима открыл для неё дверь, а сам сел на водительское сидение, убрал купленный зонтик назад и на мгновение задумался. А потом осторожно протянул певице, смотрящей в окно, тот самый подарочный пакет: — Что это? — удивилась Тамара, беря его в руки и смотря на актёра. — Это Вам… подарок… — он постарался говорить увереннее, боясь, что женщина не примет это. — Спасибо… — Гвердцители покраснела. Но любопытство взяло верх, и она осторожно достала из пакета красную коробочку, перевязанную золотой ленточкой, в центре которой была маленькая срезанная белая роза. Певица невольно ахнула, смотря на эту красоту, она подняла восхищённые глаза на Дюжева и тут же покраснела. В то время, как сердце мужчины сделало очередной кульбит. Недолго думая, Тамара открыла коробочку, невольно замирая, проводя пальчиками по аккуратно сложенным кружевным перчаткам. Но особый восторг вызвал веер, она взяла его в руки, раскрывая и снова сложив, подняла на актёра глаза: — Они великолепны! Спасибо Вам, Дима! — Тамара коснулась ладонью его плеча. И актёр решил рискнуть, приблизившись в ней, нежно поцеловал в щёку, а отстраняясь произнёс: — Я очень рад, что Вам понравилось! — Спасибо! — ещё раз поблагодарила его певица. Положив веер обратно и закрыв коробочку, Тамара убрала подарок в пакет. Все дурные мысли покинули голову, она была счастлива, ведь искусство веера — это признание в любви. И она уже не сомневалась, у Димы вкус — отличный, он выбрал подарок не из первого, что упало на глаз, он долго обдумывал его. А Дюжев был счастлив, над подарком для Гвердцители он думал давно, стараясь подобрать подходящее: не вычурное, элегантное и при этом что-то оригинальное. Идея веера была в голове давно, конечно, он понимал, что означает подобный подарок, и даже был рад этому, когда-то же надо и начинать говорить ей о своих чувствах, пусть пока и безмолвно. Репетиция в Останкино уже проходила гораздо «живее», они много смеялись, репетировали движения во время предстоящего выступления. Дима пользуясь случаем имел возможность часто прикасаться к женщине, к её рукам. Нет, всё было очень прилично и вежливо, сохранялась дистанция, но даже малейшее прикосновение к ней, прошибало его словно током. К сожалению, время неумолимо утекало, Дюжеву ещё предстояло вечером сыграть спектакль, а Тамаре завтра рано утром лететь в Санкт-Петербург на сольный концерт. Следующую репетицию, они уже согласовывали сами, не задействуя директоров, сверяя свои рабочие графики. — У меня послезавтра 10 января свободных день, 12 и 13, а 14 уже запись нового выпуска, — сказала Тамара, отрываясь от планшета. Дюжев поник, с её графиком у него совпадали только два числа, все остальные дни были расписаны съемками: — Только 12, ну и 14 — свободно, так как запись программы, — ответил Дима. — Тогда 12 января будем сразу репетировать с оркестром и как раз отработаем сам номер, — Тамара постаралась говорить спокойнее и увереннее, однако понимала, времени у них чрезвычайно мало. — Думаю на сегодня можно закончить, уже поздно. — Разрешите отвезти Вас домой? — сразу же предложил актёр. — Буду очень благодарна! — без раздумий согласилась певица. Они вернулись в машину, Дима довез певицу до дома, проводив до двери, на прощание мужчина поцеловал ей руку. А Тамара счастливая вошла в квартиру: — Как прошла репетиция? — спросила её Инна Владимировна, появившаяся в коридоре. — Хорошо! — Тамара улыбалась, а потом протянула маме пакет. — Мне Дима сделал подарок! Женщина улыбнулась и достала оттуда коробочку, открывая её, после чего подняла на дочь сияющие глаза: — Веер — признание в любви… — Да! Именно! — Тамара ликовала, только рядом с мамой она могла показать и выразить свои истинные чувства. Видя, что эмоции переполняют дочь, Инна Владимировна счастливо улыбнулась: — Переодевайся и приходи в гостиную, там всё по порядку и расскажешь. — Скоро буду! — радостно ответила Тамара, снимая шубу. Ей очень много хотелось рассказать и посоветоваться с самым близким человеком — мамой.