Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

И Гвердцители отвернулась, поворачиваясь к нему спиной, но актёр обнял её за обнаженные плечи, едва касаясь их кончиками пальцев, на смену которым пришли губы, нежно ласкающие белоснежную кожу, чувствуя, как Тамара вздрагивает. В это же время Дюжев продолжил неторопливыми движениями расшнуровывать корсет. Его губы нашли её ушко среди пышного водопада волос и прошептали между короткими поцелуями: — Я буду нежным… — после чего аккуратно развернул певицу. Эти слова заставляли трепетать, но не приносили покоя и уверенности женской душе, поэтому она хотела ещё что-то возразить, но мужские губы вновь не дали ей этого сделать. Наконец, корсет упал к её ногам, и Дюжев потянул за собачку молнии платья, ведя большим пальцем по открывающемуся участку кожи вдоль её позвоночника, задевая кружево бюстгальтера, молния быстро поддалась, и Тамара ощутила прохладный воздух, ласкавший обнажившуюся спину. Мужчина стянул тонкие бретельки, целуя такие хрупкие и нежные плечики, певица тихо выдохнула, чуть запрокидывая голову, открывая для Дмитрия шею, которую он тут же коснулся губами, чувствуя, что Тамара уже сдаётся и отдаётся желанию, что захватило не только его. Поэтому он потянул платье вниз, снимая его с груди, касаясь ладонями возбужденных полушарий, и, наконец, роскошный концертный образ постигла та же участь, что и корсет. Гвердцители услышала шорох ткани, сползающей с тела, и тут же пришла в себя, закрывая ему ладонями глаза, нервно говоря: — Не смотри на меня… — она так боялась, что он может её оскорбить или обидеть даже взглядом. Но Дмитрий убрал женские ладони от лица, перемещая их себе на грудь и открыл глаза. Перед ним стояла снившаяся ему постоянно во снах женщина, которую он представлял в своих объятиях каждый вечер. И вот сейчас она стояла лишь в кружевном белоснежном нижнем белье, которое ярко играло на коже, и особенно эротично это выглядело по сравнению с полностью одетым Дмитрием. У актёра, как тогда в её гримерке перехватило дыхание, он не мог отвести от неё взгляд. Нет, у неё не была фигура стройной модели с параметрами 90-60-90, к которым он привык, сейчас перед ним стояла красивая женщина, с пышной высоко вздымающейся грудью, широкими бёдрами и нежной сияющей кожей. Какими же тощими, плоскими и бесфигурными ему сейчас казались все его пассии. Его созерцание этой дамы затягивалось, он даже боялся к ней прикасаться, опасался причинить вред и нарушить это совершенство. Но Тамара поняла происходящее не в свою пользу, и подгоняемая стыдом, закрыв лицо руками, попыталась скрыться в спальне. Почувствовав, что настроение в квартире резко изменилось, и мгновенно поняв причину этого и свою ошибку, Дюжев успел поймать певицу в свои объятия, не позволив сделать ей и двух шагов, прижимая к себе: — Тамарочка… Я никогда не видел никого красивее тебя… Ты — само совершенство… Такая хрупкая… Мне даже стало страшно… Я боюсь сделать тебе больно… Я… так… так… люблю… тебя… люблю… — он сбивчиво шептал ей признания на ухо, не отпуская из своих объятий, но Гвердцители по прежнему закрывала лицо руками. Мужчина нагнулся, и его губы прикоснулись к шее, так манящей его на всех их выступлениях, а после он просто её поднял за талию на уровень своего роста, Тамара взвизгнула от неожиданности, обхватив Дмитрия за шею и поджав ноги. Она смотрела на него своими огромными выразительными зелёными омутами, и видела в его глазах такое обожание, что стоило его губам вновь накрыть её, она робко, а оттого ещё более нежно ответила. Это обрадовало Дюжева, певица стала отвечать, потому он медленно, не опуская её на пол, двинулся в глубь квартиры, осторожно, чтобы Тамара, находящаяся в его руках, ни обо что не ударилась. Он был у неё дома всего несколько раз в качестве гостя и не знал расположения комнат в квартире, но Гвердцители всё решила сама, оторвавшись от его губ, тихо произнесла, запинаясь, будто не веря, что сама это говорит: — Спальня… на… налево… Дима улыбнулся и медленно позволил себе чуть большее: опуститься с поцелуями к ямочке между ключицами, чувствуя как учащаются её выдохи, а грудь поднимается вверх, женское дыхание становится глубоким. — Боже… Тамара! Ты сводишь меня с ума! — воскликнул он, прильнув к её губам. Певица видела, что они уже добрались до двери в спальни, и убрав одну кисть с его шеи, нащупала холодный металл ручки, нажала на неё и дверь распахнулась, пропуская их в роскошную комнату, в центре которой была огромная кровать с балдахином, застланная темно-бордовым бархатным покрывалом, поверх которого лежали две подушки в золотистых наволочках. Донеся до ложа Тамару, Дюжев поставил певицу на ноги, слегка надавливая на плечи, чтобы она села на матрас, Гвердцители подчинилась и расстегнула пуговицу его пиджака, чтобы мужчина наконец-то снял с себя одежду. Скинув его с себя, Дмитрий опустился перед ней на колени, целуя певицу в губы и ласковыми движениями поглаживая её плечи и спину, не решаясь пока опуститься ниже и позволить себе большее, боялся напугать женщину или сделать больно, хотя желание уже бурлило в нём, вскипая в крови. Она обняла его, невесомо ощупывая пальчиками лицо, будто не веря, что это реальность, а не плод её воображения, но Дюжев нашёл женские кисти и перенёс их на пуговицы своей рубашки. Тамара всё поняла и стала смелее, расстегивая их и прикасаясь к мускулистой мужской груди, чувствовала, что желание и в ней самой уже разгорается всё больше. Наконец с последней пуговицей было покончено и Дмитрий снял с себя рубашку, приподнялся и накрыл её губы поцелуем, медленно опустив на кровать и нависнув над партнёршей. Всё, обратного пути не было, Тамара закрыла глаза и отдалась молодому человеку, ей так хотелось вновь почувствовать себя любимой, руки обвили напряженную мускулистую спину, а тело выгнулось навстречу. Обоим становилось уже жарко. Она настолько отдалась ощущениям, что не заметила, как Дмитрий избавил её от оставшихся элементов нижнего белья, а коснувшись ладонями возбужденной груди, не смог сдержать восхищения: — Как я же я мечтал об этом!.. — припадая к ней губами. Дыхание участилось, певица распахнула глаза и не смогла сдержать сладостный стон наслаждения, по коже побежали мурашки, заставляющие выгибаться навстречу мужчине. Дюжев целовал груди, лаская языком возбужденные соски, вбирая в рот мягкие полушария. Гвердцители выгнулась навстречу, в глазах потемнело от удовольствия, она уже не помнила своей последней ночи, наполненной такой нежностью, но актёр не останавливался, целуя одну грудь, другую — ласкал ладонью. Женщина сжала в кулаках покрывало, с губ сорвался длинный стон. Дальше Дмитрий уже был смелее, заражая своей страстью Тамару, придавая смелости застенчивой от природы женщине, она расстегнула его брюки и мужчина тут же их снял вместе с бельём вскоре певица почувствовала твёрдую горячую плоть, упиравшуюся ей в бедро. Гвердцители подняла голову, стараясь встретиться глазами с мужчиной, и заметив этот испуганный, полный напряжения взгляд, Дюжев всё понял и решил не торопиться. Вместо это снова накрывая припухшие женские губы поцелуем и возобновляя ласки, ему было мало двух рук, чтобы насладиться её телом, чтобы не пропустить ни одного миллиметра кожи, ни одного изгиба. И в этот момент он сполна ощутил страстную натуру кавказской женщины, Тамара прильнула к нему обнаженным телом, отвечая на поцелуй со всей нежной страстью, на которую казалось была способна, а пальчики, оставив легкие отметины царапин на его спине, ласково поглаживали и массировали напряженные мышцы плеч. Диме казалось, что его мозг сейчас взорвется, женщина, о которой мечтают миллионы мужчин, сейчас была под ним, Она отвечала на его ласки, Она дарила ему любовь. Поэтому он пошел дальше и коснулся ладонью её бёдер, слегка сжимая и поглаживая, и певица сама раздвинула ножки навстречу его естеству. Мужчина старался максимально аккуратно входить в неё, медленно растягивая нежные стенки. Дыхание Тамары было тяжелым и шумным, казалось, он вытеснил из легких весь воздух, заполнив собой хрупкое тело. Когда Дмитрий оказался в ней полностью, с губ певицы сорвался тихий томный выдох, как же он воодушевил его, ведь в глубине души мужчина боялся услышать вскрик боли, оперевшись на локти, Дюжев решил немного подождать, чтобы она привыкла к нему, а после медленно стал двигаться. Всё чаще и чаще тишину спальни нарушали стоны и выдохи Тамары, становящиеся всё громче и громче. Певица не отставала от него, целуя шею и губы Дмитрия. Ответные ласки настолько возбуждали его, что казалось больше уже некуда, Дюжев держался из последних сил, опасаясь сорваться и сделать что-нибудь резко и больно. Но его опасения были напрасны, их первая ночь была похожа на сказку, даже когда он, подгоняемый страстью, делал более резкие и глубокие толчки, с уст певицы срывались лишь длинные томные стоны. Ему неистово захотелось, чтобы они тонули в слиянии их губ, поэтому он обнял одной ладонью её затылок и стал целовать, лишая воздуха и без того задыхающуюся от страсти Тамару. На лбу и шее возлюбленных появилась испарина, тело певицы содрогнулось в кульминации, по нему с сумасшедшей скоростью разливалось тепло, пронизывая до кончиков пальцев, она лишь смогла простонать его имя в уста Дмитрия и сжать в кулаках покрывало, выгибаясь на кровати, именно это стало последним недостающим пазлом в этой сказке, в которую они превратили сегодняшнюю ночь. И Дюжев финишировал, замерев в ней и излившись в узкое лоно. Мужчина приподнялся над певицей, Тамара утомленная, глубоко дыша, лежала, закрыв глаза, Дмитрий аккуратно проник под спину и колени женщины руками и приподнял, певица открыла веки, и на него устремили непонимающий взгляд два зелёных омута. Но Дюжев лишь переложил её поближе к изголовью кровати головой на подушку и укрыл покрывалом, нежно поцеловав в щеку и ложась рядом. Тамрико вновь устало закрыла глаза, ей хотелось насладиться сполна этими мгновениями блаженства и нежности, до того, как к ней придет осознание произошедшего сейчас в её спальне. Не удержавшись от переполнявшей его нежности, он коснулся пальцем её скул, убирая с них волосы, Тамара открыла глаза, заметив его изучающий взгляд, тихо спросила: — Что? — Ты такая красивая! — он не мог вымолвить больше ничего другого. Певица покраснела и опустила глаза, стараясь перевести тему, попыталась задать вопрос, но не успела, к её губам прильнули мужские, это был чертовски нежный поцелуй, перерастающий в более требовательный, тем более он уже нависал над ней: — Что ты делаешь? — едва оторвавшись от его губ, спросила удивлённая Гвердцители. Тамара не знала как себя вести дальше с Дмитрием, ведь она нарушила своё же собственное правило: «не заводить романов с теми, с кем работает». И вот с ней в её постели лежит партнёр по проекту «Две звезды». — А на что это похоже? — хитро задал встречный вопрос мужчина, приспуская покрывало с обнаженного тела женщины. — Не… не знаю… — запинаясь произнесла певица, пытаясь удержать одеяло, ухватив его за край, и снова перевести разговор на другую тему, словно утопающий борющийся за соломинку, произнесла. — Ты же вроде бы голодный?.. Дюжев улыбнулся, как же ему нравилось смущать её, она краснела словно юная девушка, но всё же он оставил попытки раскрыть её и вновь увидеть вожделенное тело: — Да, — мужчина поддался и дал ей возможность сбежать сейчас от него, приподнимаясь и отпуская Тамару. Гвердцители, прикрыв грудь одеялом, поднялась в сидячее положение, но Дима заметил какой напряженной она была, поэтому когда Тамара потянулась за халатом, он обнял её со спины, от чего певица вздрогнула: — Что с тобой? Почему ты вся как на иголках? Я сделал тебе больно? — очень беспокоясь, спросил мужчина. — Этого больше… больше не должно повториться, — она прятала от него глаза. — Чего «этого»? — хмуро спросил актёр, понимая, что ссора близка, но старался держать себя в руках. — Это были просто нервы… переживания… это ничего не значит… — оправдывалась Гвердцители, намереваясь встать. — Значит так! — он развернул певицу к себе, от чего покрывало упало на бёдра, грудь певицы стала взмываться вверх от глубокого и частого дыхания, спровоцированного испугом, а женщина уперлась в его плечи ладонями. — Тамара, я восхищен тобой и ты мне безумно нравишься, я люблю тебя! О чём уже не раз тебе говорил! И меня не беспокоит твой возраст! И вообще я не могу понять, с чего вдруг ты о нём вспомнила! И не стоит даже надеяться, что ты сможешь вот так легко меня отшить! Гвердцители покраснела и опустила глаза, как всегда в смущении, сумев лишь тихо пробормотать «спасибо», оборачиваясь в покрывало и пряча обнаженную грудь. А Дюжев меж тем продолжил: — А после сегодняшней ночи, — певица залилась пунцовой краской. — Я убедился, что ты лучшая женщина, которую я когда-либо встречал! — Спасибо… — сново пробормотала певица, опустив глаза и уже не стараясь скрыть улыбку. — Отпусти пожалуйста… я тебя хотя бы накормлю… Дима поцеловал её в плечо и послушно убрал руки, Тамара дотянулась до халата, и надев его, поднялась на ноги, уходя на кухню. Натянув брюки, мужчина направился за ней, в дверях он заметил удивительную картину: Народная Артистка России и Грузии собственноручно колдовала на кухне, доставая из холодильника продукты и уже готовые блюда, разогревая их. Подойдя поближе, Дюжев не сдержался от переполнявшей его нежности и со спины обнял певицу, наклонившись к ней и целуя шею. Тамара вздрогнула, но тут же почувствовала как от этого невинного жеста любви по телу разливается тепло, а внизу живота стягивается узел, стараясь взять себя в руки, она, повернув к нему голову, спросила: — Ты вино будешь или… Но Дюжев её перебил: — Тебя! — тут же закрывая ей рот требовательным поцелуем. — Дима! — оторвавшись от его губ, краснея, возмутилась певица. — Не смущай меня! — Не могу… я ни о чём не могу думать, когда нахожусь рядом с тобой! — Присаживайся, уже всё готово, — она попыталась вернуть себе самообладание, потянувшись, достала из микроволновой печи блюдо с хачапури. Но в этот момент актёр стал целовать её шею, а сильные ладони собственнически проникли под халат, нежно обхватывая роскошную грудь. От возбуждения побежали мурашки по коже и задрожали руки, фарфоровое блюдо громко звякнуло, резко соприкоснувшись со столешницей. Тамара запрокинула голову: — Дима… — Я потом всё съем… обещаю… но сейчас… я хочу только тебя… — шептал он между влажными поцелуями, покрывая ими шею. — Дима, подожди… Но он уже вновь прильнул к её губам, не позволяя закончить. Гвердцители повернулась к нему лицом, разрывая поцелуй: — Сначала ужин! — Тамара уперлась в его плечи ладонями, с наигранной суровостью смотря на него. — Нет, ты и только ты! — Дмитрий потянулся к желанным устам, понимая, что уже потерял голову и остатки самообладания. Но певица успела выставить ладонь, накрывая ею его губы. Тогда Дюжев попросту обхватил женщину за бёдра и поднял вверх, посадив на стол, Тамара охнула, испуганно посмотрела на него, рефлекторно вцепившись в его крепкие плечи, боясь упасть. — Ди… Дима… — заикаясь обратилась певица. — Ужин, так ужин, Тамарочка, — он улыбнулся, погладив её по щеке. — Ты такая красивая! В его глазах было такое восхищение, и ни единого намёка на желание обладать ею против её воли. Будто прочитав мысли женщины, Дюжев произнёс: — Я не сделаю ничего, против твоего желания! — и нежно коснулся её губ своими. Женщина обняла его, отвечая на поцелуй, обхватив певицу за спину и прижав к себе, поставил на ноги. Они оторвались друг от друга, Тамара подняла на него глаза, и смеясь заметила: — Дима, остынет же всё… садись за стол… — Слушаюсь, царица моя! — и послушно опустился на стул. Но в следующую секунду обхватив певицу за талию и бёдра, посадил к себе на колени: — Не могу тебя отпустить ни на минуту, даже мысли такой допускать не желаю! — Ну… Дима! — Тамара не смогла сдержать искренний радостный смех, ведь ею никто из мужчин так не дорожил. Дима отломил кусочек хачапури и съел его: — Очень вкусно! Попробуй! — он приблизил к губам Гвердцители угощение. — Только если ты меня отпустишь, — она взялась за его кисти на своём теле, пытаясь убрать их. — Ох, Тамарочка, ты шантажистка! — вздохнул он, зарываясь носом в темные переливающиеся волосы, но всё же нехотя убрал руки. — Кто бы говорил, Дима! — смеялась певица, перемещаясь на соседний стул. Однако стоило Гвердцители надкусить хачапури, как мужчина подперев подбородок ладонью, стал неотрывно смотреть на неё. Заметив это, певица спросила, проглотив кусочек: — Что? — она неуверенно осмотрела себя. — Вечность не видел, как женщина ест! Тамара вспыхнула, покраснев, а потом уточнила: — Мы же обедали сегодня вместе в Останкино! — Для меня прошла вечность с последней трапезы с тобой! Это было, кстати, больше пяти часов назад! — он накрыл её ладонь, лежащую на столе, поглаживая женские пальчики. — Я люблю тебя, Тамарочка! — И я тебя… — тихо призналась женщина. Услышав ответное признание, Дима подался вперёд, не веря своим ушам, но Гвердцители успела остановить его: — Сначала ужин, поешь пожалуйста, я — грузинская женщина и мне неловко, что ты голодный, всё-таки грузинское гостеприимство во мне глубоко в крови, — объяснила она. Дмитрий перевёл разговор на шоу и прочие забавные мелочи, подняв певице настроение, а после трапезы, тут же встал мыть посуду. Тамара так растерялась, что даже не смогла возразить ему, лишь наблюдала за его действиями и послушно подавала тарелки. Закончив со всем и убрав со стола, Дюжев вытер руки вафельным полотенцем и повернулся к певице, что не сводила с него удивлённого взгляда, подойдя к ней вплотную, спросил: — Что ты так смотришь на меня? — Мужчина, моющий посуду… Дима, вы однако исчезающий вид! — Может хотя бы наедине всё-таки перейдём на ты? — предложил Дюжев, услышав обращение на «Вы». — Постараюсь… — смущённо согласилась женщина. Тогда актёр наклонился и поцеловал её в щёку, медленно прокладывая влажную дорожку поцелуев к губам. Тамара в ответ обняла его, прильнув ближе к мужчине, вставая на носочки, чтобы хоть немного сократить разницу в росте. А Дмитрий попросту взял певицу на руки, не разрывая при этом столь чувственного слияния их губ. Донеся Гвердцители до спальни, положил на кровать, нависая сверху и не спеша развязывая нехитрый узел на шелковом халате, певица взялась за его крепкие плечи в удовольствии закрывая глаза, но когда Дима запутался ладонью в её длинных густых волосах, перед глазами Тамары возник образ бывшего супруга, женщина вздрогнула и оттолкнула Дюжева: — Стой! Хватит! Актёр изумленно посмотрел на неё, приподнимаясь и не понимая, что он сделал не так, Тамара же учащенно испуганно дышала, а видя подозрительный полный непонимания взгляд партнёра, с ужасом осознала, что теперь у него к ней будет много вопросов. На которые она не в состоянии ответить, ни сейчас, ни через десять лет. — Я сделал тебе больно? — Нет-нет… — поспешно ответила певица, не решаясь поднять на него глаза. Дюжев задумался и логическая цепочка событий стала выстраиваться в линию. — Тогда кто? Ты никогда не стала бы изменять супругу, значит ответ может быть один — Сергей… Я прав? Гвердцители в шоке подняла на него глаза, он выжидающе смотрел на неё и понял, что попал в точку, зеленые очи выдали свою обладательницу с головой. Тамара задумалась, не слишком ли далеко они с Димой зашли в этих странных отношениях, но понимала и другое, что уже не сможет перенести ещё одного столь болезненного расставания, ей хотелось просто быть счастливой и любимой, а для неё всё то, что происходит сейчас между ними, не просто роман, она привязалась и… и попросту влюбилась в Дюжева, как восемнадцатилетняя девушка, влюбилась в него без оглядки. Поэтому решилась говорить и действовать прямо, надеясь на такую же искренность со стороны Дмитрия, и в ответ смогла лишь едва заметно кивнуть, опустив глаза. Мужчина яростно сжал в кулаках одеяло по обе стороны от её плечей. — Что он сделал? — его голос источал жёсткость, но актёр тут же постарался взять себя в руки, разжимая ладони и вновь обращаясь к певице. — Что он сделал?! В ответ Тамара лишь покачала головой, закрывая лицо ладонями, Дюжев впервые видел её в таком подавленном и пристыжённом состоянии, ему даже стало неловко, что он затронул настолько болезненную для неё тему. — Его больше нет в твоей жизни, и он никогда в ней не появится! Я этого не допущу! — Знаю… — едва слышно промолвила женщина, слова давались ей с трудом. — Посмотри на меня, Тамарочка, — умоляюще попросил актёр. — Дима… — так же тихо ответила женщина, убирая ладони с лица и обнимая его за шею. Актёр, оперся на локти, сокращая расстояние между ними. — Люблю тебя! — признался Дюжев. — Я тебя тоже люблю, — женщина подалась ему навстречу и сама первая поцеловала его. Актёр ответил на поцелуй, проникнув языком ей в рот. Дима стянул с плеч шелковый халатик, а приподняв певицу и вовсе скинул шелковую вещь на пол. Тамара обняла партнёра за торс и перевернулась, оказываясь сверху, целуя его в шею и только сейчас замечая на мужской коже следы своей помады. Певица вначале растерялась и этой секунды хватило Дюжеву, что перевернуться и подмять под себя Гвердцители, которая от неожиданности сдавленно выдохнула, ощущая какой же актёр тяжёлый. Привыкшая после ухода Сергея Амбатьело засыпать одна в холодной постели, она даже не могла сейчас поверить, что в этой большой кровати может быть так жарко! Тамара извивалась и выгибалась навстречу мужским рукам. В то время как Дюжев даже не он поверить, что это действительно была Гвердцители, настолько раскрепощенной и страстной она была сейчас! Мужчина даже не заметил, когда её музыкальные пальчики успели расстегнуть пуговицу на его брюках и лукаво пробежались вверх, пересчитав рёбра, в зелёных глазах Тамары были чертята, она явно наслаждалась происходящим. Тело женщины было настолько горячим, а желание Дюжева уже пылало внутри как вулкан Сан-Педро в момент пробуждения. Приподнявшись над Тамарой, Дмитрий скинул брюки на пол. Она лежала под ним такой беззащитной и сексуальной, что у актёра перехватило дыхание, он чуть сильнее сжал коленями её сомкнутые бёдра. Тамара постаралась немного приподняться, но мужчина ласково толкнул певицу в плечи, она, смеясь, снова упала на подушку. Дмитрий навис над ней, влажно целуя в шею, опускаясь к груди. Женщина застонала и зашевелила ногами, прося дать им большую свободу. Дюжев оказался в постели очень чутким любовником, он сразу же убрал колено, исполняя её малейшие желания, и Тамара обхватил его пояс одной голенью, подаваясь бёдрами навстречу. Выдержать этой откровенной женской пытки Дмитрий не сумел, слишком долго Гвердцители будоражила его сознание и мужское эго. Приподняв немного её бёдра, актёр плавно вошёл, тишину комнаты нарушил громкий стон. Тамара учащенно задышала и притянула его лицо к себе, страстно целуя, сразу соприкасаясь с мужским языком в причудливом танце. Дюжев ответил на порыв Гвердцители и нашёл обе кисти женщины, переплетаясь с её пальцами и удерживая их сцепленные руки над головой певицы. Его движения из медленных и размеренных довольно быстро стали страстными и глубокими, но Тамару полное подчинение желаниям партнерам не смущало, ей было слишком хорошо рядом с ним: она любима… она желанна… Актёр умело подвёл её тело к разрядке, женщина громко застонала, выгнувшись в кульминации, и случайно в порыве страсти прикусила Дмитрию губу, тут же виновато зализывая языком место укуса. Но актёр только с неиссякаемой нежностью подарил ей поцелуй, в котором окончательно растворилась Гвердцители. Несколько мужских движений и он закончил следом за любимой. Тамара перевернулась на бок, чувствуя, что сознание отключается, ей не хотелось думать, как они будут смотреть завтра утром друг другу в глаза, как выступать вместе, ведь ещё 8 программ, если не вылетят раньше, больше двух месяцев, как… так много было этих «как», что певица устало закрыла глаза, позволяя сумраку ночи себя унести, хотя и ощущала тревогу и страх. Но её тело самодовольно требовало отдыха, оно наконец-то получило долгожданную кульминацию их романа с Дмитрием: бесконечные поцелуи, объятия, случайные прикосновения, взгляды… Но в этот момент Тамара почувствовала ладонь Дмитрия у себя на животе, он прилёг рядом с ней, так, что она спиной оказалась прижата к его груди, с улыбкой певица накрыла мужскую кисть своей, переплетая их пальцы. Актёр вытянул другую руку на подушке, и Тамара с удовольствием положила на неё голову, тут же почувствовав нежный поцелуй в висок и ощущая себя в надёжных объятиях, которые подарили ей покой и уверенность. Певица закрыла глаза, проваливаясь в крепкий спокойный сон без сновидений. Инна Владимировна прилетевшая в Тбилиси, навестить сына и внуков, уже вечером почувствовала тревогу, материнское сердце было не на месте: она очень переживала за свою Тамуню. Наконец, желание поддержать свою единственную дочь, оставшуюся одну в Москве, на этом меганапряженном конкурсе взяло верх. И сын Павел вечером успел в аэропорт и купил матери последний билет на рейс Тбилиси-Москва, уже на следующий же день, в 3:15 утра Инна Владимировна вылетела обратно в столицу России. Решив сделать дочери сюрприз, она не стала предупреждать её о столь скором возвращении, поэтому сама на такси приехала домой. Но стоило тихо повернуть ключ во входной двери и открыть её… Как сюрприз уже ожидал Инну Владимировну, причём заставивший её изрядно поволноваться, в прихожей на полу валялось скомканным зелёное платье дочери, именно в нем вчера проходило выступление на шоу «две звезды». Находясь в чудовищной тревоге за Тамару, женщина даже не заметила мужское пальто на вешалке, она от шока почти невесомо, словно приведение двинулась вглубь квартиры, но Тамуни ни в одной из комнат не было. В напряжении, страхе и крошечной надежде она приоткрыла дверь в спальню дочери и замерла на месте…