Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Дима забрал певицу с репетиции, времени на обед у них уже не было, поэтому решили прибегнуть к уже испытанному приему: устроить суши-бар. Дюжев сделал заказ в японском ресторане, и пока дуэт медленно продвигался по пробкам Москвы к Останкино, их быстрый обед уже был готов, поэтому на съёмки они приехали сразу с едой и костюмами для выступлений. Поскольку время немного позволяло, тем более по сценарию им снова предстояло выйти на сцену последними, они со спокойной душой заперлись в гримерке, раскладывая японские суши. Дима первый взял палочки для еды, но стал не сам есть, а кормить Тамару, певица смутилась и хотела было возразить, напомнив, что здесь не время и не место. Однако Дюжев пресёк эти мысли одной лишь фразой: — Дверь закрыта, сейчас мы только вдвоём! — актёр подался вперёд и поцеловал певицу в уголок губ. Гвердцители покраснела, но приняла эту игру. Она с удовольствием ела с рук мужчины, при этом не забывая кормить и его. Лишь когда к ним постучались в гримерку, паре пришлось отстраниться, хотя обед уже давно был съеден и сейчас они просто сидели в объятиях друг друга, не сильно заботясь мыслями о необходимости репетиции перед выступлением. Дюжев ушёл к себе в гримерку, сверля взглядом циферблат наручных часов, будто его испепеляющий взгляд мог заставить часовую стрелку ускориться. Режиссёр объявил о начале съёмок и все участники направились на сцену, занимая свои привычные места, выбывшие пары освобождали место и как в первом выпуске, артисты уже не стояло так близко друг к другу, ведь их осталось всего 7 пар из 12. Тамара сейчас смотрела на эти 14 человек и не верила даже своим глазам: дух соперничества проснулся во всех, за кулисами всё чаще бушевали страсти за внешней маской доброжелательности. Выбывшие 5 пар, на протяжении 8 выпусков, всего два месяца, а её собственная личная жизнь сделала невероятный кульбит. Ей нежданно улыбнулась любовь, как прозвучали слова героя из одного кинофильма: «не притворяйтесь кем-то другим, ведь тогда счастье может вас не узнать!». Злодейка судьба напоследок ей улыбнулась, причём широко, решив дать обоим одиноким людям немного времени, чтобы они могли как следует искупаться в океане любви. — Приветствуем наших участников, теперь уже семь пар! — объявила Пугачева. — Герои нового фильма — Семеро смелых! — продолжил Максим. Тамара снова окинула взглядом остальных участников, немного запрокинула голову на Диму и коснулась его ладони, притягивая внимание к себе. Актёр тут же немного склонил голову к невесте, и певица прошептала: — Мы последние выступаем, нужно сейчас выбрать тебе костюм, мне этот не нравится… — Как скажешь! — широко улыбнулся Дима, готовый сорваться отсюда куда угодно, только бы быть с любимой наедине. Неожиданно софиты погасли. — Стоп! Перерыв! — закричал режиссёр и стал в микрофон кричать на одного из осветителей. Но те обещали в течение часа устранить поломку. Недовольные артисты разбрелись по гримеркам, Тамара, надела шубу поверх концертного платья, Дима тоже надел пальто, и они вместе уехали в один из бутиков. Гвердцители выбрала для жениха белый костюм и долго подбирала галстук, пока не нашла тоже белый, но необычного дизайна французского стиля. Дюжев переоделся и обнял Тамару за талию: — Ну как? Я похож в этом костюме на Резника? — рассмеялся Дима. — Нет! — тоже улыбнулась певица, завязывая ему галстук и поглаживая крепкие мужские плечи, шепотом добавляя. — Ты красивее… Но поцеловать себя Тамара не позволила, краснея и отводя глаза в сторону объяснила: — На нас смотрят! Они успели вернуться до момента, когда бы их хватились на съёмках, артисты снова все вышли на сцену, их вновь начали представлять ведущие: — Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев! — объявила Пугачева. Актёр отошёл на шаг в сторону, поклонившись, а певица, вспоминая, его вожделенный взгляд, направленный на неё, Тамара захотела пококетничать, поэтому только склонила немного голову, поглядывая на Диму, но заметив, что он поворачивает голову к ней, тут же посмотрела на рядом стоящего Моисеева, в следующую секунду оборачиваясь к Дюжеву и хохоча. — На кого ты смотришь? — шепотом возмутился актёр, однако злости в голосе не было, он хорошо понимал, что невеста просто кокетничает, желая каждый раз убедиться, что она для него единственная, поэтому он тоже рассмеялся, приближаясь к Тамаре. Певица расхохоталась, поправляя накидку, и повела плечами в сторону Бориса, но жених тут же поймал любимую за плечи. Абсолютно довольная собой и своим маленьким кокетством, Тамара сложила ладошки под грудью, кокетливо стрельнув глазками. Дима развернул певицу к себе, прижимая к груди своё зеленоглазое сокровище. Гвердцители широко улыбалась в объятиях жениха, глядя на рядом стоящего Бориса Моисеева, который хохотал, видя, что парочка просто развлекается и шутит. Арбенина и Дятлов остались на сцене, а остальные направились в бар, Тамара с Димой заняла места рядышком друг с другом. Дюжеву едва хватало выдержки не выдать свой дальнейший план про их свадьбу, тем более что из-за поломки освещения время уже приближалось к двум часам ночи, а съёмки явно затянутся на 10-12 часов, и они в этом случае идеально впишутся во время заказанного бракосочетания. Съёмки шли медленно и с перерывами, Тамара и Дима уже порядком устали ждать, только в первом выпуске они спели «Арго» и открыли шоу, после этого им всегда выпадало либо закрывать шоу, либо быть где-то в середине. Только через 8 часов до них дошла очередь… съёмки выпуска, длившегося в финальном варианте для телезрителей не более двух часов, занимали по 12-16 съёмочного времени. Многое конечно вырезали, плюс организационные моменты и подготовка мизансцены для каждого выступления занимали время. Наконец, Пугачева приступила к объявлению последней пары: — До сих пор многие пары исполняли песни на стихи Ильи Резника, а сейчас вот уникальный случай, будет песня, где Илья Рахмиэлевич написал русский текст. И песня эта из репертуара великой Эдит Пиаф! И исполняет её Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев, «Жизнь без тебя»! Название песни и первоисполнитель удостоились от Примадонны большей похвалы, чем участники шоу, выбравшие этот материал. Пара вышла на середину сцены, контраст в их одежде: чёрное платье Тамары и белый костюм Дмитрия, причудливо соединялись, образуя китайский знак «Инь Янь». Они действительно порой создавали образы на контрасте, одновременно с этим дополняя друг друга, превращаясь в единое и совершенное целое! Для Гвердцители эта песня была откровением, она наконец-то смогла полностью отпустить своё прошлое и свой распавшийся несколько месяцев назад брак. Теперь в её жизни был совершенно другой мужчина, и она воспитанная в правилах грузинской женщины, не могла открыто сказать ему о своих чувствах, зато с небольшим стеснением могла это спеть. А уже догадываться, кому она адресует каждое спетое слово, право как зрителей, так и окружающих. — Жизнь — для тебя. — Жизнь я тебе отдаю. Но уже следующая строчка заставила Диму улыбаться словно он Чеширский кот, интонация любимой ясно дала ему понять, для КОГО она сейчас поёт: — Каждый миг, каждый вздох и любовь и надежду свою! Певица отвела руку назад, незаметно касаясь его рукава кончиками пальцев. — Всё, что сбылось, всё что случится со мной — Никому никогда не отдам в этой жизни… земной! На последнем слове у Димы внезапно в мозгу родилась мысль, причём настолько важная, что даже на мгновение вытеснила предстоящую свадьбу. — В сердце будут всегда наши дни и года. Вступила Тамара и Дюжев не отрываясь смотрел на любимую, понимая, что эта песня является буквально описанием их отношений. — Трепет ласковых рук, боль нежданных разлук. Их профессии не подразумевали каждодневные встречи после 18 вечера дома за ужином, постоянные гастроли и съёмки, но их сердца и души тянулись друг друг даже через тысячи километров. — Звёзд мерцанье в ночи и дыханье свечи. Грудной голос выдавал Тамару, вспомнившей их безумно нежную ночь в её спальне несколько дней назад. Актёр почувствовал это и повернулся к партнёрше. — И в беспамятстве дней… Дмитрий протянул ладонь к плечику певицы, когда они пропели в унисон, неотрывно глядя друг другу в глаза: — Голос песни твоей. Но дуэт заставил себя повернуться к зрителям, чтобы не проявить к ним неуважения и снова вступили в унисон. — Жизнь — для тебя. — Всё, что дано мне судьбой. — Праздник твой и печаль навсегда разделяю с тобой. Тамара раскинула руки и повернулась к актёру, он сейчас вступал сольно и ей хотелось просто полюбоваться на него, ею всё чаще стали управлять чувства, особенно находясь так близко с Димой. — Вновь слышу я, как шепчут губы твои: Повернувшись к ней, словно признаваясь в очередной раз в любви, поведал актёр. — Никому… Тамара покачала головой, словно подтверждая только что спетые слова партнёра. Её голос приобрёл необычайную твердость, а тембр — обнаженную чувственность и искренность. — Никогда не отдам! — Годы нашей любви! Это было одновременно и признанием и надеждой, она хотела эту сказку с Димой сделать бесконечной. Её взгляд в глаза Дюжева, немой разговор, немое согласие, и бескрайняя любовь, в которой эти двое людей уже давно утонули. Только Тамара на последней ноте отвела руку с микрофоном, как Дима уже наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку, обнимая за талию, певица положила ладони ему на плечи, прижимая к себе. — Нет слов, спасибо ребята! Это было замечательно! — вступила Примадонна, приближаясь к паре, но не вступая на сцену к дуэту. — Спасибо! — откликнулась Гвердцители на похвалу Пугачевой. И дуэт без других слов покинул сцену, держась за руки и направляясь в бар. Пара только села за столик к Максиму Галкину, как Пугачева обратилась к грузинке. — Тамара, а ты пела эту песню на французском? — Да, конечно, — отозвалась певица. — А где не помнишь? В Олимпии или где? — Примадонна с трудом сдерживала в голосе зависть, такой карьеры как у Гвердцители в российском шоу-бизнесе похвастаться не мог. — Не помнит уже, пела подшефе! — влез Максим, высмеивая Тамару. Дюжев тут же прищурился и положил сжатый кулак на стол, касаясь другой ладонью спины любимой женщины. Галкин тут же стушевался, отводя глаза. — Нет! Не подшофе! Я исполняла её в Олимпии с маэстро Леграном, и в Нью-Йорке в Карнеги Холл! — рассказала Тамара, благодарная Диме за поддержку. — Посмотрим, что скажут жюри, — решил больше не продолжать эту тему, Максим передал слово поэту-песеннику. — Пожалуйста, Илья Резник. — Дуэт как всегда замечательно выступил, — начал поэт, поглядывая на Пугачеву, недовольный её выпадом в адрес Гвердцители. Сама же Тамара взяла губами соломинку из стакана воды, после нелестного разговора с ведущими, в горле пересохло. — Я благодарен Томочке, — Резник уменьшительно-ласкательно обратился к певице, чем вызвал у исполнительницы улыбку. — За песни, которые она исполнила на мои стихи, это была песня Эдит Пиаф, которую мы написали с грузинским композитором Отаром Тевдорадзе. И вот с этой песней в Париж поехала Тамара и подружилась с Леграном и выступала в Олимпии блистательно! Алла поджав губы, слушала Резника, он не восхвалял Гвердцители, а лишь указывал на то, что переписать историю невозможно: грузинка Тамара Гвердцители — это избранница великого французского маэстро Мишеля Леграна. Но не ткнуть в своенравную и эгоистичную Примадонну Илья Рахмиэлевич не мог, вспоминая их громкие скандалы. — Для меня очень трепетный сейчас был момент, потому что я впервые услышал свои стихи в таком прекрасном исполнении! — он снова посмотрел на Аллу, на миг прищуриваясь. — Тамары с Димой! И я Вас поздравляю, и меньше десятки поставить не могу! Извините, пожалуйста! — Спасибо! — в унисон отозвались Гвердцители и Дюжев. — Пожалуйста, пани Барбара! — продолжил Максим. — А я могу даже зарисковать и сказать, что спели лучше… значит, — Брыльска всё-таки решила отметить персонально только грузинку, голосу которой очень симпатизировала. — Тамара лучше, чем Эдит Пиаф! Гвердцители смущённо покраснела и опустила глаза вниз. — Десять баллов! Или Одиннадцать! Если кто-то будет хулиганить из моих коллег! — Барбара яростно прищурилась на оставшихся членов жюри, требуя их проявить твердость и противостоять давлению своенравной ведущей. — Спасибо! Спасибо! — смущённо поблагодарила Тамара. — Гарик Мартиросян, — уже спокойнее и без прежнего веселья продолжил Максим. Но армянину эти слова польской актрисы не понравились, более того, он убежденно считал, что влюблённым петь легче, а поцелуй, который он увидел в гримерке Гвердцители и Дюжева, до сих пор не давал покоя. — Я хочу, Максим, в качестве протеста, против того, что происходит в этой программе, потому что очень очевидно хорошо они поют песни, которые они сами выбирают Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев… Дуэт слушал его слова с явной неприязнью, особенно актёр, который яростно реагировал на любой косой взгляд и нелестное слово в адрес его любимой партнерши. Гарик заметил взгляды дуэта и перешёл на другую тему, тем более Барбара под столом зло наступила ему каблуком на туфлю. — В качестве протеста, чтобы оставить ещё шанс Эдит Пиаф быть лучшей на нашей планете в исполнении этой песни. Ради протеста, ещё раз повторяю, я ставлю девять и кричу браво! Но ставлю девять! Зал яростно завыл, несогласный с подобной оценкой и возмущённый подобным судейством! Не дожидаясь объявления своей фамилии Максимом Галкиным, Матецкий взял микрофон у Гарика. В то время как Барбара тихо прошептала Мартиросяну: — Вам не стыдно? Вы же знаете о них! Владимир не понял о чём речь, но желание вызнать всё у Гарика возникло моментально: — Учитывая предыдущее выступление Колдуна, которому я поставил десять, мне ничего не остаётся, как поставить этому дуэту одиннадцать! Мартиросян почувствовал себя мерзко, понимая, как он сейчас упал в глазах Барбары, а заметив косой взгляд Резника, понял, что и тот уже знает не по наслышке о романе Тамары и Дмитрия. Поэтому услышав, как Владимир буквально спасал сейчас его репутацию, не мог не вытянуть руки вперёд от счастья. Зрители бурно зааплодировали, а дуэт улыбнулся, поглядывая на ведущего. — И я попрошу зачесть эту цифру! — Хорошо, мы зачтём! — был вынужден признать Максим. — И считать её за честь! — продолжил Матецкий, закрепляя за собой это право на такую оценку. Положив микрофон на стол, Владимир обратился к Гарику: — После съёмок расскажешь, что же ты там знаешь о них, — композитор заговорщически поставил юмориста в зависимое положение. Мартиросян схватил микрофон, стараясь избежать участи рассказывать Матецкому о романе Гвердцители и Дюжева: — А можно поставить 12?! Владимир постарался забрать микрофон у коллеги, но не вышло, Гарик крепко его держал в руках. — А можно поставить диагноз, что с вами? — не упустил возможности подшутить над юмористом, спросил Галкин. Все дружно рассмеялись, даже Пугачева, напряженная и обиженная словами Резника, смеялась. — Максим! Давайте поставим диагноз и поставим двенадцать! — продолжал торговаться Мартиросян. — Нет, давай ты в следующий раз в качестве протеста поставишь двенадцать? — попытался договориться с ним Галкин. — Хорошо! — обреченно согласился Гарик. — Это было последнее конкурсное выступление на сегодня, — вступила Алла. Все отправились на сцену, Дима очень надеялся, что их не позовут на интервью и он сможет как можно скорее похитить отсюда свою любимую Тамарочку, время уже приближалось в 3 часам дня, а значит до дома они будут добираться не менее полутора часов, а до яхты ещё не меньше двух. — Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев — 40 баллов! — обьявил Максим. Пара поклонилась, улыбаясь жениху, и лишь в глубине её зелёных глаз актёр увидел усталость. Но надежды Димы не сбылись, стоило им покинуть сцену, на которой сейчас проходило голосование на выбывание пары, а дуэту уже пришлось идти на привычное место интервью. — Понятно, что эта песня — шедевр, жемчужина мировой музыки! И петь её на французском было бы просто безумием! — начала Тамара. — Раньше я, наверное, не осмелился бы где-то на телевизионной передаче… — актёр сейчас возносил роль своей партнерши в его жизни. Гвердцители поняла это и широко улыбалась, слушая слова мужчины. — Выйти и так спеть, заголосить, так… по-настоящему… Певица смотрела на любимого и вдруг рассмеялась. — Я Вам скажу честно, я только сегодня почувствовал, что я действительно могу петь. — Главное, что мы обрели очень много замечательных песен! — Тамара открыто говорила о том, что их дуэт будет продолжаться. — У них появилась сценическая жизнь, это не просто мы дома для себя что-то там промурлыкали, а мы действительно постарались создать некий образ! — Это классика. — голос Дюжева был мягким и почти мурлыкающим, он уже отсчитывал секунды до момента, когда наденет любимой кольцо на безымянный палец. — Классику бояться, поэтому мало кто её поёт, но бояться — грех! Потому что мы… да… Актер уже не мог ни о чем думать и говорить, он снова смотрел на любимую и мысли покидали его голову одна за другой. — Я думаю, что да… Понимая любимого между строк, согласилась певица. — Второй раз 11! — с улыбкой вспомнила Тамара. — Ведь это же шоу, в конце концов, — спокойно продолжил Дима. — А шоу всегда должно делаться на счастье и, наверное, несчастье. Да, это законы шоу. Он старался между строк намекнуть Тамаре на то, что бояться прессы не нужно, он сделает всё, чтобы её защитить. Но и указывая всем вокруг, что задеть их несправедливым судейством и предвзятыми высказываниями невозможно. — Ну что ж, будем играть по правилам. Оператор крикнул «Стоп» и артисты наконец-то отправились в гримерку, порядком уставшие от длительных съёмок, проведя больше суток на ногах.