Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Оказавшись вместе в гримерке, Тамара тут же села на диванчик, Дима опустился перед ней на колени и аккуратными движениями снял со стройных ножек туфли на высоком каблуке, отставив их в сторону, сел рядом, Гвердцители подвинулась и легла, положив голову ему на колени. Супруг бережно водил кончиками пальцев по лицу любимой, обводя нос, губы, скулы, вторая его рука обнимала жену за талию. Тамара нежилась в мужских объятиях, закрыв глаза. Она безумно скучала по вот таким моментам рядом с мужем. — У тебя ещё есть ночные съёмки? — тихо уточнила Гвердцители. — Нет, — поспешил заверить её Дюжев, вспоминая их ссору пару дней назад. — Теперь я все ночи буду только с тобой! Тамара расплылась в широкой улыбке, открывая глаза и с любовью смотря на мужа. Дима провёл большим пальцем по губам певицы, склоняясь ближе, в то время как ладонь опустилась на её бедро. — Не вздумай… могут войти… — шепотом предупредила грузинка. И актёру со вздохом вселенской скорби пришлось подчиниться. Им удалось побыть ещё немного вместе, прежде чем их нашла помощник режиссёра. Деликатно постучавшись в закрытую дверь, она уточнила: — Тамара Михайловна, вы здесь? Вам с Дюжевым нужно подойти и дать интервью после выступления! Тот нюанс, что Дюжев всегда находится в радиусе десяти метров от своей партнерши был известен всем, поэтому если нужно найти дуэт, достаточно было отыскать лишь Гвердцители. — Хорошо! — отозвалась Тамара и посмотрела на мужа, шепотом добавляя. — Нас потеряли… — Главное, чтобы тебя никогда не терял я! — в сантиметре от её губ прошептал актёр и нежно поцеловал певицу в лоб. Гвердцители закрыла глаза, на миг продлевая это единство, а после всё же приподнялась, усаживаясь на диване, но потянуться к своей обуви не успела. Дима присел рядом с её ножками и сам помог жене надеть туфли, аккуратно, стараясь не улыбнуться тому факту, что певица смущённо покраснела от такой нежной заботы. — Не хочу потом искать свою Золушку по хрустальной туфельке! — всё же прокомментировал своё поведение Дюжев, всеми силами стараясь внести в их уже супружеские отношения ту романтику и ухаживания, которыми он окружал любимую до замужества. В глубине души, актёр понимал, что после свадьбы их отношения сразу пережили очень много кульбитов и серьезных скандалов и сейчас он считал своим долгом вернуть супругу в ту волну нежности и обожания, в которой раньше были их взаимоотношения. — Хочешь поехать к Арману? — вдруг спросил Дима, вспоминая их прогулку в день её рождения. — К кому? — удивленно переспросила певица, повернувшись к мужу. — К тому красавцу, на спине которого ты меня первый раз случайно поцеловала! — с обожанием и наслаждением вспомнил Дюжев. — Ой! — Гвердцители тут же очаровательно покраснела, смущённо пряча лицо на груди мужа. Дима воспользовался моментом и обнял супругу, поглаживая по спине. — Сейчас погода хорошая, покатаемся… — Хорошо, только… сначала придётся приехать домой… концертное платье оставить… — рассуждала певица, вспоминая ту фантастическую прогулку. — Как скажешь! — счастливый Дюжев, обнял жену. — Пойдём… нас ждёт интервью, ещё не все пары выступили и мы окажемся наконец-то вдвоём… а то мне до сих пор стыдно перед Инной Владимировной… она определенно осуждает меня… Вдруг разоткровенничался актёр, надеясь получить от Тамары совет, как наладить отношения с тещей. — Ей ещё сложно пережить эту ситуацию… как и мне… подобного поведения никогда не допускалось на Кавказе… или в Одессе… — тихо объяснила Гвердцители и обняла его за пояс, заглядывая мужу в глаза. — Я уже не смогу без тебя… после развода с Сергеем, я думала… что больше никогда не свяжу свою жизнь с мужчиной и никогда не буду зависеть от чувств… но ты… ты окружил меня такой любовью, ты подарил мне крылья… и не смей их отрубать! Я этого не переживу! Глаза были полны слёз, ещё не покинувших прекрасные зелёные очи, Дима обнял лицо своей жены и поцеловал в уголок губ: — Ты мой воздух… моя вселенная… — признался Дюжев, целуя любимую в нос. — Я клянусь… у нас теперь всё будет хорошо, я ни за что тебя больше не потеряю и не позволю никогда от меня уйти! Певица прижалась к его груди, она воскресла рядом с Димой как женщина, хотя после развода похоронила все надежды когда-нибудь стать счастливой в личной жизни. Рядом с актёром, она словно феникс сгорела в предыдущем браке и из пепла возродилась благодаря новой любви. Дюжев стал для певицы проводником в темных лабиринтах судьбы. В то время как Тамара даже не догадывалась, что для Дмитрия она и была всем миром, который, включая все планеты и безграничную вселенную умещался лишь в её зелёных глазах. Гвердцители подправила макияж, взяла со столика подаренный супругом букет, и пара покинула гримерку, отправляясь на привычное место, где все участники давали интервью. Актёр услышал странный скрежет над головой, когда они достигли кулис сцены, но не обратил на это внимания, справедливо подмечая про себя, что за кулисами часто что-то шуршит и скрепит. Достигнув знакомого красного полотна, они обернулись к оператору. Гвердцители как в артистическом баре, взяла первое слово себе, понимая, что для Димы тема родителей очень болезненная: — Это же в какой-то мере исповедь. — Перед выходом, мы с Тамарой вспомнили между собой своих родных, своих близких… я вот как-будто увидел как они сидят на диване… — неожиданно вступил актёр, считая неправильным, чтобы супруга сегодня отдувалась за них обоих сама. — Или кто-то отвлёкся и по телефону говорит «Сейчас, подожди! Я хочу песню послушать! Перезвони мне!» Тамара подняла на мужа глаза, с улыбкой наблюдая, что былой грусти как на сцене в его глазах уже нет. — И прям… как-то вот… заочно синими пообщался, — закончил актёр. — Это настолько гениально то, что чувствовали мы, мы могли этой музыкой, этой песней, передать, невозможно… самому не прослезиться… — призналась Гвердцители, объясняя их состояние на сцене. Грузинка посмотрела на супруга и решила продолжить говорить самой, тема родителей и детей ей была близка и говорить о ней прямо гораздо легче, чем даже о любви. — Мы выразили от имени многих людей все прекрасные светлые чувства, уважения к нашему старшему поколению… и это замечательно! — Тамара сейчас хотела в тоже время расставить все точки над «и», поэтому продолжила. — Мы остаёмся в своём жанре и образе! И никуда из него не хотим уходить! Актёр с благоговением смотрел на жену, затаив дыхание рядом с такой хрупкой, но при этом безгранично талантливой женщиной. Теперь для Гвердцители настал черёд публичных признаний, и она была к ним готова, поэтому следующие слова супруги заставили Дюжева опустить смущённо глаза и покраснеть. — У меня замечательный партнёр в лице Димы! И я не знаю, когда эта песня ещё прозвучит, но по крайней мере, я сейчас как музыкант поняла, что мы сделали какие-то вечные мгновения! Она снова совершенно обворожительно подняла на актёра глаза и улыбнулась уголками губ, отмечая про себя его смущение и сквозящее в каждом движении обожание. Пара покинула кулисы и скромно заняла места в баре, сегодня им не предстояло опасаться риска выбывания из проекта, поэтому остаток времени они просто коротали за милой беседой, перешептываясь о чём-то своём. Сегодня на убывание не было даже голосования, лишь одна пара набрала меньше 40 баллов. Дмитрий Колдун и Наталья Рудова не имели ни малейшего шанса остаться в проекте, поэтому на их финальное исполнение песни «Восточная песня» все участники остались на сцене подпевать. Когда раздались первые аккорды мелодии, и Пугачева зазывая Жасмин танцевать, вышла вперёд, Дюжев немного склонился и прошептал супруге: — Может потанцуем? Всё-таки у меня жена грузинка… единственная и неповторимая! Тамара сначала рассмеялась, а после медленно подняла руки, показывая первые движения грузинского танца, Дима подхватил из почти мгновенно. Ей было неважно, насколько платье открывает декольте и присутствие рядом остальных участников, они с мужем просто танцевали. В глубине души Гвердцители было особенно приятно, что Дмитрий ни на миг не забывал, что его жена грузинка и ко всему прочему уважал и ценил воспитанные в ней традиции и устои. Тем более ей так редко выпадала возможность потанцевать с кем-то, особенно грузинские танцы, но Дюжев казалось готов был знать их все, лишь бы только супруга улыбалась, столь же счастливо и искренне, как сейчас. Его движения были точны и деликатны, а взгляд ни на миг не отвлекался от изящной фигуры и плавных танцевальных движений супруги. Тамара смеялась, ей было настолько легко, словно одним лишь танцем удалось отпустить все те страшные, но уже пережитые и ушедшие в прошлое воспоминания. Последний припев, Дима опустился перед грузинкой на колено. Гвердцители танцевала рядом с ним, само осознание, что никто из других участников к ним не присоединился лишь грели душу, потому что как и любая женщина, Тамара ревновала, хоть и не показывала этого, а претенденток на внимание Дюжева терпеть не хотела совершенно. На последних аккордах, Дима протянул руку жене, и они синхронно поклонились. Настроение стремительно поднималось. Прощальные слова ведущих, режиссёр дал отмашку оператору, но объявить съёмку завершённой не успел. Раздался жуткий металлический скрежет, и вся подвеска, на которой были софиты, сорвалась вниз. Дюжев успел лишь поднять голову и закричать одновременно с Гариком Харламовым: — Берегитесь! Актёр крепко обхватил жену за плечи и в два шага отскочил к краю сцены, прижимая Тамару к себе и утаскивая ничего не понимающую женщину за собой. Остальные участники успели отскочить, кто-то даже упал, повалив кого-то, железная балка упала на центр импровизированной сцены, сломав её, а софиты, искрясь оголенными проводами, полетели в музыкантов. Возникшую тишину, нарушил испуганный крик режиссёра: — Все живы?! Скорую вызывайте! Срочно!!! Что стоите?! — мужчина отбежал от оператора и бросился к раскуроченной сцене. — Целы?! Кто пострадал?! — Тамарочка… — позвал Дюжев, аккуратно отстраняя от себя жену. Но Гвердцители пошатнулась, ухватившись за его плечи: — Я… я каблук… сломала… ногу… подвернула… — прошептала певица, испуганная неведением, что произошло. — Кто пострадал?! Девочки вы в порядке?! — воскликнул Харламов, вскакивая на ноги и помогая подняться другим. Гвердцители обернулась на сцену и увидев огромную балку, тихо охнула, осознавая, как легко их всех могла эта железная подвеска покалечить. Дима аккуратно повернул лицо супруги к себе: — Не смотри… всё уже закончилось… что с твоей ногой? — актёр посмотрел на туфли жены, и заметив отломившийся каблук, немного присел и поднял Тамару на руки. Пока остальные мужчины спешили помочь своим партнёршам, Дюжев унёс супругу на руках в гримерку. — Дима… а остальные!.. кому-то нужна помощь… — спохватилась грузинка, приходя в себя. — Для этого там режиссёр и остальные бегают, а сейчас помощь нужна тебе! — пресёк её панику Дюжев и опустив на диван, осторожно ощупал ногу, Тамара тут же вскрикнула, ухватившись за его плечо. — Больно… — прошептала певица, опуская глаза, от хорошего настроения, витавшего в воздухе несколько минут, ничего не осталось. — Сейчас… подожди минутку… — Дима вышел и на нашёл в своей гримерной аптечку, достав оттуда эластичный бинт, вернулся к жене. — Я зафиксирую стопу и лодыжку, чтобы отёка не было, и потом приложим холод. Объяснил Дюжев, целуя жену в уголок губ. Гвердцители лишь кивнула, полностью доверяя супругу. Дима медленно и осторожно перематывал ногу певицы, когда в гримерку, едва постучавшись, вломился Мартиросян: — Вот вы где! — прямо с порога воскликнул Гарик. — Мы уже испугались, что перекладина вас придавила! Он только сейчас заметил, что Дюжев явно оказывает первую помощь своей партнёрше, поэтому поспешил подойти поближе: — Тамарочка, что с вами? — Каблук… сломала… — чувствуя смущение, что посторонний мужчина сейчас за ними наблюдает, певица стала запинаться. — Скорую уже вызвали! У некоторых музыкантов ушибы и травмы! Подождите немного… врачи скоро приедут… — Гарик говорил без умолку. А Дима, чувствуя напряжение своей жены, решил вмешаться, тем более перевязку уже закончил. — Всё в порядке! Тамарочка, я отвезу вас домой, если потребуется, доктора вызовем. Здесь сейчас и так хватает пострадавших. — актёр выпрямился и посмотрел на Мартиросяна. — Гарик, всё в порядке, благодарю за беспокойство. Но как я уже сказал в самом первом выпуске, этот бриллиант доверили мне и я не допущу, чтобы с Тамарочкой что-то случилось! — Д… да, конечно, — запинаясь согласился Мартиросян и поспешил покинуть гримерку. В трёх метрах от двери его уже ждал Матецкий, на короткий взгляд которого, комик лишь закатил глаза, мол, не стоило и сомневаться, что рядом с Гвердцители сейчас будет Дюжев. — Мне кажется… он догадался… — тихо произнесла певица, смотря на мужа. — Тебя это беспокоит? — тут же уточнил Дмитрий, подавая ей пальто. Тамара вдруг улыбнулась, и надев поверх концертного платья пальто, и вытянула руки к супругу. — Нет… тем более… что сейчас тебе придётся меня нести на руках, на ногу наступать очень больно… это… вызовет слухи… — неожиданно лукавый взгляд озарил лицо певицы. — В любом случае… увози уже меня отсюда… съёмки закончились! Дюжев усмехнулся, поражаясь, как в этой женщине сочетаются противоположности, и наклонившись, поднял её на руки, донося певицу сначала до столика, чтобы она взяла свою сумку, а после они покинули Останкино, не замечая преследующий их завистливый взгляд обладательницы рыжей копны волос. Дома Тамару тут же окружила Инна Владимировна, обеспокоенная столь внезапной травмой дочери. История с поломкой и вовсе напугали не на шутку Кофман. Но она быстро взяла себя в руки после слов, что никто серьёзно не пострадал, всё её внимание тут же переключилось на любимую Тамуню. Однако помощь зятя была очень к месту, поскольку именно Дима всюду по квартире носил супругу на руках. Вот только убедить Гвердцители перенести концерт в Крокус-сити холл хотя бы на день, было невозможно. Певица отказалась наотрез от подобного, и несмотря на уговоры и даже местами шантаж Дмитрия, на следующий день уехала утром на репетицию перед выступлением. Возможно повлияла погода, омрачившая настроение людей внезапным холодным ветерком, промёрзлый концертный зал, роскошные платья с открытым горлом и декольте, или постоянная усталость загруженным графиком. Но не прошло и двух дней после аншлага в концертном зале, как Тамара проснулась рано утром с высокой температурой и сильным кашлем. Дюжев тут же вызвал скорую и настоял на госпитализации супруги в больницу. Ни уговоры, ни мольбы, не могли заставить актёра изменить своё решение, и грузинке, не любившей больницы всем сердцем пришлось всё же подчиниться. Уже в отделении после анализов и флюорографии певице поставили диагноз — пневмония. Если Дюжев уже требовал с врача ответов насколько тяжелое состояние его супруги и какие будут последствия для голоса, то Инна Владимировна, прекрасно знавшая, что её любимая маленькая Тамуня склонна к частым простудам, была подобному исходу зимы не удивлена, и дальнейшее лечение знала не хуже докторов. Но поведение зятя Кофман смутило, и она деликатно уточнила у дочери: — Дима… он не перегибает ли? — указывая на его эмоциональное поведение рядом с доктором. — Он волнуется… — на бледном лице был румянец от температуры, но даже за столь болезненным видом Тамары, Инна Владимировна легко догадалась, что дочери очень приятны переживания супруга за неё. Впрочем, весна подвела непредсказуемой погодой, ещё несколько участников шоу «Две звезды» оказались в больницах: Юрий Гальцев слёг с высокой температурой, Евгений Дятлов попал в больницу с бронхитом, следом за супругой острым ОРВИ заболел и Дюжев, чтобы не заразить любимую, актёр передавал ей в больницу цветы только через медсестёр, а общались они постоянно только по телефону. Инна Владимировна почти целыми днями была в больнице у дочери, поэтому и не знала, что в это время Дима переехал к себе домой лечиться. Журналисты тут же выпустили статью с громким названием: «Финал проекта «Две звезды» под угрозой срыва. Сразу несколько участников слегли с различными заболеваниями.» К тому времени продюсеры и режиссёр знали о сложившейся ситуации, самая серьезная проблема со здоровьем была у Тамары Гвердцители, поэтому негласно их дуэту с Дюжевым уже было предопределено стать первым на выбывание, к огромной радости ведущей, уже прямо высказывавшейся о том, что однотипный репертуар этого дуэта и каждое выступление в одном и том же жанре надоедает. Поскольку съёмки должны были начаться уже через неделю, никто не верил, что грузинка успеет поправиться, поэтому в данном случае жюри, которых уже поставил перед фактом режиссёр, поддержавший мнение Пугачевой, оказались в очень затруднительном положении, но лишь короткого взгляда друг с другом хватило, чтобы отложить окончательное решение до самих выступлений дуэтов и никаких обещаний пока не давать. Дима встречал любимую из больницы на своей машине с огромным букетом красных гвоздик и коробкой клубники в шоколаде. Смущенное и счастливое лицо супруги было для него лучше любых слов. Лёгкий обед и наконец-то пара оказалась вместе, они расположились на диване, и Тамара оказалась в долгожданных объятиях супруга, закрывая глаза и буквально купаясь в той нежности, которую мог ей подарить только Дмитрий. — Журналисты уже разузнали про твою пневмонию… несколько статей выпустили, — поделился Дюжев, перебирая длинные локоны супруги, и аккуратно озвучил свою идею. — Я подумал… в следующем выпуске… участников осталось мало… мой директор предупредила, что исполнять придётся по две песни и… Заметив внимательный взгляд Инны Владимировна и супруги, Дмитрий произнёс на одном дыхании: — Мои вокальные данные… конечно… очень сильно отстают… но, я подумал, может в одной песне мне взять больше текста, чтобы поберечь твой голос? Тамарочка, тебя только выписали, доктор предупреждал, что необходимо уменьшить нагрузки на голосовые связки, так ты быстрее восстановишься… и… — актёр запинался, стараясь объясниться, чтобы супруга поняла его правильно, а не восприняла подобное как притеснение в творчестве в их дуэте. Но глаза грузинки раскрылись ещё больше от удивления и восторга, такой жест… как музыкант, певица и женщина, она просто не могла не оценить! Подавшись вперёд, Тамара прильнула к губам Дмитрия нежным поцелуем, отстранившись через несколько секунд, произнесла, поглаживая супруга по щеке: — Спасибо… дорогой… — влюбленность расправила Гвердцители крылья, она снова ощутила те искорки счастья, которым боялась верить, но которые были неизменными спутниками в ответе на ухаживания её партнёра, певица ещё больше влюблялась в своего мужа, ценя его рыцарские поступки для неё. Кофман была поражена и безгранично благодарна зятю за то, что он так ценил и оберегал её любимую дочку. Как справедливо считала настоящая еврейская мама, Инна Владимировна была убеждена в простой истине: талантам надо помогать, и за ними нужно идти. А Дмитрий сейчас делал именно то, что она всегда хотела видеть в поведении мужчин, претендующих на сердце и руку её дочери, одаренной свыше не только уникальным голосом, но и судьбой нести для людей музыку.