Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Как только Дима закрыл дверь на ключ, и Тамара услышала провернувшийся звук замка, то почти мгновенно на её талию, скрытую корсетом, опустились крепкие руки. Голова женщины непроизвольно откинулась назад, открывая мужчине шею, на которую тут же опустились горячие губы. Она млела, ждала этого момента, но вдруг мелькнула мысль, что сегодняшний выпуск шоу ещё не окончен, поэтому медленно развернувшись в руках мужа, Гвердцители спросила: — Были запинки с текстом… может… повторим вторую песню ещё раз… она будет твоей… сольной… почти полностью… — обнимая его за шею, как можно нежнее проговорила грузинка. — Это тонкий намёк, чтобы я только помог тебе переодеться и не заходил слишком далеко? — улыбнулся актёр, понимая её замысел. — Да… — прошептала Тамара, опуская голову, понимая по интонации Дюжева, что он явно рассчитывал прямо сейчас на продолжение. — Мне хотелось… побыть с тобой наедине… я соскучилась… — Ладно, — вздохнул актёр и хитро улыбнулся. — Я только помогу тебе переодеться, но в это время могу всецело целовать тебя! Певица рассмеялась и коротко вздохнула, в этот момент Дима склонился к её ушку, но неожиданно в гримерке раздался стук и бойкий голос из-за двери произнёс: — Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев, вам необходимо сказать несколько слов после выступления, — помощница режиссёра уже даже не пыталась скрывать тот факт, что догадывалась о романе между партнёрами дуэта. — Пойдём… нас ждут… — тихо проговорила Тамара, не поднимая головы. После этих слов певица сама поцеловала его, чтобы у мужчины не осталось никаких сомнений. Через несколько секунд они отстранились друг от друга. — Готовься! Я речь успел придумать! — похвастался Дима, с улыбкой наблюдая за супругой, направившейся к двери. Гвердцители лишь лукаво подмигнула мужу, вскинув бровь. Актёр взял шубку певицы и помог ей её надеть: — Иначе я забуду даже своё имя… любуясь на тебя! — объяснил мужчина свои взгляды в декольте супруги. Тамара очаровательно смущённо покраснела и пара покинула гримерку, последовав за помощницей к уже хорошо знакомой красной кулисе, Дюжев взял слово первым: — Тамара уже просто открывается в общении, в дуэте… — голос мужчины был мягким. — Да, уже диалог, — согласилась грузинка, чтобы отвлечь внимание немного на другую тему, продолжила. — Понятно, я пою… но у нас состоялся дуэт в очередной раз и это меня радует больше всего! Певица посмотрела на партнёра, внимательно рассматривавшего свои туфли, и чему-то лукаво улыбавшемуся. — Самый лирический… элегантный дуэт этого проекта… — Тамара повторила комплимент Мартиросяна, который ей особенно понравился, и объяснила зрителям почему. — Вы знаете, это дорого стоит, потому что элегантность — это врожденное качество… оно не может быть приобретённым. Дмитрий с наслаждением слушал голос любимой, совершенно забывая о чём хотел ещё рассказать, а Гвердцители меж тем сделала сама признание на всю страну: — Я счастлива, что у меня такой партнёр! Если бы не Дима… я бы очень многого не спела и не сделала на этом проекте… я вам очень благодарна! — смущаясь и смотря на мужа с широкой улыбкой, закончила певица. — Тамарочка! — актёр был польщен подобными признаниями и не мог не ответить тем же. — Я, наоборот, думаю, что если бы не я, вы бы многое ещё спели! Гвердцители расхохоталась, поправляя шубку, чтобы как можно больше прикрыть грудь. — Если бы я вам не мешал! — закончил мысль счастливый мужчина, одновременно смеясь и тут же обнял любимую за талию, пряча ладонь под её шубкой. — Спасибо! — Нет! Ну что вы! — сохраняя деликатность в формальном обращении, Тамара всё же подалась ближе к мужу, ощущая его объятия. — Ну, хорошо! Я скажу, что… — понимая, что любимая невероятно превзошла его в комплиментах, и теперь Дюжеву было тяжело собрать даже мысли воедино, которые он сегодня хотел сказать. — Тамарочка, так… она излучает и приносит людям счастье! Всё время пока мы участвуем в этом проекте, я видел её только счастливой и только излучающей положительную… Пока актёр осыпал супругу комплиментами, сама же Гвердцители, стояла рядышком, смущённо покраснев и при этом стараясь не смотреть на Диму, понимая, что одним лишь взглядом выдаст себя с головой. — Обаятельную, очаровательную энергию, которая заражает вокруг всех! — закончил мысль Дюжев и обнял Тамару, смотря на неё. Переглядки дуэта прервал оператор, благодаря их за интервью. Без лишних слов пара покинула Наконец они добрались до гримерки, стоило закрыть дверь, как Дима скинул на диванчик свой пиджак и больше был не согласен держать себя в руках, поймав супругу за талию, притянул к себе: — Какие… комплименты! — зарываясь носом в её локоны, прошептал Дима. — Я не достоин… такого ангела как ты… Певица развернулась в его руках и притянула к себе мужчину за воротник рубашки: — Это мне решать… и я люблю… тебя… — заканчивая свою речь поцелуем, Тамара приподнялась на носочки, чтобы хоть немного сократить разницу в росте. Но в следующий миг Дима подался навстречу супруге, склоняясь к ней и отвечая на поцелуй. Но когда его настойчивость явно говорила о возможном продолжении, Гвердцители мягко покинула объятия мужа и рассмеялась: — Помоги… переодеться! — певица повернулась к нему спиной, где была шнуровка корсета. — Боги! Ну почему эта женщина сводит меня с ума?! — показательно застонал актёр, беря в руки шнурки, медленно их развязывая. Однако когда верх корсета почти ослаб, Дима заметил, что Тамара придерживает грудь рукой и ему только сейчас стало понятно, что на любимой нет даже безлямочного бюстгальтера! Наконец полностью развязав веревочки, актёр резко и ревниво притянул жену к себе, от чего певица вскрикнула от неожиданности. — А кто тебе помогал одеваться? И кто видел обнаженной? — с трудом скрываемой жесткостью, уточнил супруг. — Девушка гримёр, парикмахера попросили выйти, — тихо отозвалась Тамара и вдруг рассмеялась, когда почувствовала, что ладони Дмитрия на талии заметно ослабли и смягчились. — Какой ты ревнивец! — Я собственник и это вполне логично и объяснимо, что я не хочу, чтобы на мою жену кто-то любовался кроме меня! — категорично заявил Дима, проводя тонкими пальцами вдоль позвоночника грузинки, чувствуя как по её телу побежали волны тепла, а сама она выгибается навстречу его руке, и сам мечтательно продолжил. — Тем более я помню свою реакцию, когда впервые увидел тебя обнаженной… Гвердцители ускользнула из его рук за ширму, и выглянув оттуда, лукаво произнесла: — И какой она была? — Расцеловать каждый участок твоей кожи! — хищно и вожделенно произнёс актёр, наблюдая в зеркале, как Тамара снимает платье и достаёт из чехла другое. Заметив как он подсматривает, певица покраснела и отвернулась спиной, заметив краем глаза его недовольную физиономию, поманила пальцем. — Застегни… пожалуйста… Уже через секунду Дима стоял рядом с ней, наблюдая как медленно певица надевает платье и поправляет его на обнаженной груди. Актёр дождался когда потребовалась его помощь, застегнул на любимой платье и вдруг прижал её к себе. — Ну вот… и где обещанная возможность побыть наедине? Тамара развернулась в его руках и мягко обняла за шею: — Как отправимся на гастроли в Волгоград… нам никто не помешает быть вместе… — ощутив как его руки сильнее сжимаются на её талии и опускаются на попу, певица ласково заглянула в глаза мужа из-под полуопущенных ресниц. — Но сейчас мы отрепетируем ещё раз песню, и ты переоденешься… — Боги! Почему с этой женщиной так трудно?! — завыл актёр, медленно опускаясь на колени и утыкаясь лицом в её мягкий животик и нажаловался. — Я скоро монахом стану… — После трёх дней на яхте у тебя ещё язык поворачивается так говорить?! — стараясь придать голосу твердость, возмутилась певица. Дюжев поднялся и прижал жену крепко к себе, нежно целуя её шею, зарываясь ладонью в мягкие волосы, вынуждая немного запрокинуть голову. — Сумасшедший… — простонала женщина, но не остановила мужа. — Только без… без следов… Дима мысленно закатил глаза и оторвавшись от её шеи, поцеловал в губы, но уже через мгновение прикусил мочку уха, чем вызвал тихий вскрик грузинки. И в следующий миг актёр уже увернулся от пощечины певицы. — Ты что творишь?! — возмутилась Гвердцители. — Я не железный! — в тон ей ответил Дюжев. — И хочу быть любимым и рядом с любимой женщиной! А её даже поцеловать нельзя… Тамара глубоко вдохнула, и памятуя советы Мамы, не стала раздувать скандал, хотя и понимала, что парикмахер сейчас точно увидит этот укус. — Не обижайся, — подходя к жене ближе, умоляюще произнёс актёр, обнимая её за плечи. — Но я безумно соскучился, а в пустой квартире без тебя было особенно одиноко… — В какой пустой квартире? — непонимающе спросила Тамара, вспоминая, что вечером Мама всегда уезжала из больницы домой. — Пока ты лежала под капельницей с пневмонией, я переехал к себе, лечился от простуды дома, чтобы не заразить Инну Владимировну… — объяснил актёр, стараясь сейчас угадать настроение жены. Но Тамара всё поняла без дальнейших слов, без неё его снова поглотило одиночество, поэтому сейчас актёр норовил наверстать упущенные минуты. — Переодевайся в чёрную рубашку и брюки, а мне пока сделают укладку, — произнесла певица, и потянувшись, поцеловала его в уголок губ. — Я скучала по тебе в больнице… Дима кивнул и ушёл к себе, пока он менял костюм, Гвердцители уже сидела в окружении парикмахера и гримёра, поправлявшим ей макияж и вплетающим украшение в волосы. Актёр замер на мгновение, любуясь женой, а после подошёл к ним поближе. — Тамарочка, прорепетируем ещё раз? — стараясь отвезти взгляд от её декольте, предложил мужчина. — Конечно, Дима! — улыбнулась ему певица, совершенно не обращая внимания на тот факт, что партнёр явился к ней в гримерку без стука. Они были вместе больше двух часов, так и не явившись в бар смотреть выступления других участников. Только за кулисами, когда они оказались почти в полной темноте, Тамара обернулась к мужу и расстегнула несколько верхних пуговиц его рубашки, аккуратно разглаживая ладошками воротник чёрной ткани. — Так… лучше… — смущённо объяснила певица, краснея от пристального взгляда мужчины. Актёр провёл кончиками пальцев по подбородку супруги, немного прижимая её к себе, обнимая ладонью за поясницу, но Тамара только слегка положила голову ему на плечо, чтобы не испортить укладку. Она почувствовала, как Дима стал дышать глубже, а сердце бьется учащеннее, потянувшись на носочках, певица прошептала ему на ушко. — Пойдём… наш выход… уже скоро… — нежный обволакивающий голос пленял актера. — Осталось немного… я очень устала… Вдруг призналась Гвердцители и прижалась чуть ближе, выдыхая и закрывая глаза. Дима обнял супругу, наслаждаясь этим моментом, когда она такая расслабленная и беззащитная, какой бывает только с ним. В эту минуту за ними наблюдала ведущая, от цепкого взгляда которой не укрылась столь личная и довольно интимная сцена между партнёрами в дуэте. Она не сомневалась, что вторую песню дуэт полностью провалит, а значит неминуемо покинет шоу. Дюжев и Гвердцители выступали последними, и Галкин взял не себя слово объявлять их пару: — Смелый, я бы сказал выбор, Дмитрию Дюжеву говорили, что он поёт как Бог… он как настоящий актёр вжился в образ и сейчас они с Тамарой Гвердцители собираются спеть арию Христа из рок-оперы Эндрю Ллойд Вебера «Иисус Христос супер звезда», — закончил Максим, поражённый таким сложным выбором материала. — Да, это так! — не скрывая довольной улыбки, родственников Пугачева. — На сцене две звезды: Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев! Зрители радостно зааплодировали, предвкушая что-то необычное, особенно когда дуэт выходя на сцену разделился: поцеловав супруге руку, актёр в последний раз взглянул ей в глаза и вышел на центр под свет софитов, в то время как Тамара так и осталась стоять в полутьме, в сером платье с кружевами и стразами, переливающимися от бликов осветительных приборов. Становясь позади своего партнёра словно ангелом, сошедшим с небес и спрятавшем от всего мира свои крылья, заменив их серыми одеждами. — Я об одном молю, — Как судьбу мою, Актер спел всего две строчки, он кожей чувствовал за спиной супругу, но её отсутствие рядом тяжело било по сознанию. Тем более, будучи совсем близко, она всегда могла прикоснуться к его руке и подсказать ритм. Но мужчина взял себя в руки, вспоминая, что сам вызвался петь в одиночку. — Не испить мне чашу эту, — Горечь яда душу жалит. — Дай мне силы, чтоб я снова — Стал таким Ты хочешь. Если изначально выбор материала смутил Дмитрия, то уже после первой репетиции, он понял, почему Тамарочка выбрала эту песню для него. Пережив потери и предательства, он сумел сохранить свою душу и сердце открытыми и чистыми. Эта песня была его откровением, исповедью даже перед Гвердцители, которой по вине его порядочности и нерешительности пришлось пережить уйму страданий и боли от Татьяны. — Я лишь добра хотел. Голос… грудной мужской вместе с музыкой становился тверже и сильнее, Тамара почувствовала подтекст слов супруга и поднесла микрофон к губам…. Вокализ… Глядя на спину любимого мужчины, видя его напряженные плечи, певица не могла отвести глаза. Ощущая и сердцем, и душой, что должна быть сейчас рядом с ним, но их разделяла сцена, ставшая сейчас особенно большой. Но мозг упрямо напоминал Гвердцители, что после пневмонии её голос ещё очень слаб, а физическое состояние далеко от характеристики «удовлетворительно». И чувствуя надрыв в словах Димы, замолчала, все дни, недели, месяцы проносились перед глазами, как бешеный калейдоскоп. — Жаль, что не сумел. — Оправдать Твоей надежды, Продолжал мужчина, с болью осознавая, что прощение это не забытьё, а забыть эти страшные недели в их жизни никто из них никогда не сможет, слишком уж сильная была встряска. — Но три года стоят жизни. Голос актёра стал мягче, у него не было этих трёх лет, чтобы испытать абсолютного счастья семейной жизни, но зато были три дня после свадьбы, когда супруга полностью и окончательно доверилась ему, а он её подвёл. — Разве мог бы кто-нибудь другой проделать этот путь? Тамара взмахнула своими ресницами и снова посмотрела на любимого, понимая, что ни с кем, не была так счастлива. Её работа, вечное призвание — служение музыке, не помешало их счастью. Дюжев стал первым мужчиной, в отношениях с которым Гвердцители не оказалась перед выбором: семья или сцена. — За что умру? — Разве смерть моя Тебе нужней, — Важней, чем жизнь? — Кто увидит кровь мою в потоках грязной лжи? Дмитрий едва сдерживался от злости на самого себя, ведь его попытка покончить с собой добила бы его любимую Тамарочку. Но в тот момент, он позволил себе быть жалким, быть слабым, но сейчас четко осознавал, что больше не имеет на это никакого права. Он должен наконец взять полную ответственность на себя за свою судьбу и жизнь той женщины, которая согласилась стать его женой и которой он надел на безымянный палец обручальное кольцо. — Мне надо знать, Боже. — Мне надо знать. — Мне надо знать, Боже. — Мне надо знать. — Мне надо знать, Боже. — Мне надо знать. — Мне надо знать, Боже. — Мне надо знать. Сплошной речитатив рока, Дима уже даже отступил на шаг назад, все его мысли покинули голову, ему хотелось признаться, пообещать собственной жене, что больше он никогда не подведёт её, не заставит плакать и страдать. — За что мне эта доля? Дрожащий, словно плачущий дрожащий голос певицы Гвердцители пронзил зал. Сейчас сомнений не оставалось, пневмония оставила тяжелый след на её ещё не восстановившихся после болезни голосовых связках. Но зал единодушно зааплодировал, почему половину песни спел сольно Дюжев теперь понимал каждый из зрителей. — Или чья злая воля — Надо мной царит, как ночь — И никто мне не в силах помочь Голос набирал силу и также мягко вновь угасал. — Найти Его любовь? — Найти любовь. Последние слова растаяли в воздухе как дымка, Дима не смел обернуться, увидеть глаза жены и утонуть в них навсегда. Он ясно слышал в её тональности боль и понимал, что был не последней причиной, причинившей ей её. В горле появился ком, который актёр поспешил сглотнуть, чтобы найти силы допеть песню до конца. Даже на репетициях дома и с оркестром, она не звучало настолько откровенно, как сейчас. — Скорбь в моих устах, Тамара скорее интуитивно поняла состояние любимого, поэтому чуть опустив голову, поднесла микрофон к губам, тихо вступая в унисон его исполнению куплета своим вокализом. — Но я так устал. — За три года тридцать прожил. Барбара слушала внимательно, с одной стороны такое решение в выборе песни и исполнении было понятно: Гвердцители сейчас физически бы не смогла спеть даже целый куплет, нагрузка на голосовые связки певицы с её загруженным гастрольным графиком и так была слишком большой. Но с другой стороны, Дюжев пел плохо, после их первого выступления с композицией «Только раз» поставить и здесь десятку будет невозможно, однако уступать воле Пугачевой и слишком занижать этому дуэту баллы пани Брыльска была категорически не согласна. Партнёр сейчас поступил так, как и подобает поступить мужчине и джентельмену: бережно относиться к своей партнёрше и её здоровью. — Так скажи зачем я должен — Завершать, что я не начал, — Я бы сделал всё иначе. Последняя строчка куплета била по совести, Дюжев продолжал винить себя во всём, вот это пресловутое «если бы я знал». Признавать, что всё предугадать невозможно, а тем более поступки людей, актер отказывался. Это жалкое оправдание не стоило слёз любимой женщины, стоявшей сейчас у него за спиной. Гвердцители склонила голову, она знала, какие будут следующие строчки и постаралась спрятать от камеры глаза, воспоминания… певица до сих пор боялась даже думать о том, что Дима мог погибнуть под колёсами поезда, и она навсегда потеряла бы его. — Будь всё в моих руках, — Я б смерти не искал. Пугачева растерянно и серьезно смотрела на пару, создавалось впечатление, что дуэт сейчас словно старался описать собственные эмоции через слова песни. А данная композиция была не слишком жизнерадостной, наоборот, глубокой и трагической. — Но я выпью чашу эту, — Пригвозди меня к распятью, Дима опустился на колени, и Тамара тут же сделала шаг к нему, волнение заполняла певицу, как настоящий профессионал и чувствительный музыкант, она каждую их композицию пропускала через себя. Дима вытер ладонью рот со лба, зачесывая волосы, стараясь отпустить мысли. — Бей, терзай, пытай, спеши, — Пока я верую в Тебя. Последние строчки, и актёр почувствовал свободу — он справился, пережил вновь последние месяцы своей жизни. Чистый, словно весенний ручеёк, вокализ Тамары зазвучал у него за спиной вместе с финальными аккордами песни. Заглушили его лишь аплодисменты публики, вновь поднявшейся со своих мест и приветствовавших дуэт стоя. Дима перекрестился и коснулся сцены лбом, поспешив вернуться к жене, сразу же целуя ей руку. Мартиросян аплодировал вместе со зрителями и обернулся к Брыльска и Резнику: — Материал очень трудный… он не певец, чтобы судить строго… нельзя меньше девятки ставить… тем более, все и так знают, почему он сольно вторую песню пел… — ему хотелось заручиться поддержкой коллег-жюри, чтобы быть уверенным, они сейчас едины в своих мыслях. Илья Рахмиэлевич лишь кивнул и посмотрел на Пугачеву, которая буквально светилась радостным настроением: — Пусть зрители выберут, кто уйдёт, — поэт поддержал комика и совсем тихо добавил. — А пара красивая получилась… Дуэт сделал лишь шаг вперёд, оставаясь всё равно больше в тени сцены, не выходя под свет софитов. Гвердцители показала ладонью на партнёра, указывая, что все аплодисменты принадлежат только ему, но супруг отзеркалил её движение. — Дмитрий Дюжев и Тамара Гвердцители! — радостно объявила Алла, приближаясь к ним. Улыбка Примадонны не сулила ничего хорошего, поэтому актёр поспешил немного отступить сторону, стараясь загородить собой партнершу, чтобы ведущая не посмела сказать в адрес любимой жены ни слова критики. Пугачева это оценила и продолжила смеяться: — Вы чего, ребят! — и нагло встала между ними, смотря на Гвердцители, отворачиваясь от прищуренного взгляда Дюжева, испепелявшего её затылок. — Мне кажется, на этом проекте создалась уже команда… Примадонна повернулась к актёру, чтобы немного умерить его гнев и закончила мысль: — Которая может создать отечественный мюзикл! И комические актёры есть, и драматические есть, лирические есть, трагические есть… — но, Алла никак не могла забыть сцену, увиденную за кулисами, поэтому не примкнула добавить, намекая, что она всё про них знает. Оператор шоу медленно скользил камерой от подола вверх по платью Гвердцители, в последнее время всё чаще делался акцент на костюмах грузинки, зрители и уже даже ведущий Максим Галкин отмечали фантастически красивые наряды певицы. Поэтому пользуясь моментом речи Примадонны, оператор в мельчайших деталях показал телезрителям платье Тамары. Тем временем, Алла Борисовна закончила свою мысль: — Я так понимаю… главные герои этого мюзикла тоже есть! — подколола их Пугачева, касаясь локтя Дюжева своей ладонью и рассмеялась. Дмитрий с вымученной улыбкой опустил голову, в то время как Тамара лишь широко улыбнулась, умение скрывать истинные эмоции на публике у неё было с раннего детства, ещё со времён ансамбля «Мзиури». Алла ожидала хоть какой-то живой реакции от дуэта, но не получив её, закончила свою речь: — Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев! — Спасибо, Алла! — показательно обратившись к ней на «ты», произнёс актёр, чтобы подчеркнуть отсутствие трепета и уважения перед Пугачевой. — Спасибо! — повторила за мужем певица, тут же беря его протянутую ладонь, подходя к партнёру поближе. Примадонна укол Дюжева по своему самолюбию ощутила очень четко и не смогла оставить последнее слово за ним, уверенная, что дуэт покинет шоу прямо сейчас, она самоуверенно произнесла в микрофон, махнув рукой: — И Бог с ними! Режиссёр почувствовал решающий момент в шоу и объявил получасовой перерыв. Тамара и Дима скрылись за кулисами, но в баре начала съёмок ждать не стали. Певица вдруг прижалась к мужу и обняла его за пояс: — Ты не певец… но исполнил очень хорошо… — постаралась сразу высказать свою точку зрения грузинка. — Материал очень сложный… — Я подвёл тебя… — обнимая любимую за плечи признал Дмитрий и немного присел, чтобы посмотреть Тамаре в глаза. — Но обещаю, подобное больше не повторится… никогда… Гвердцители улыбнулась и едва коснулась его губ своими, отстраняясь и смущённо объясняя: — Макияж… пойдём в бар… наше дальнейшее участие в шоу вершить будут… В это время Пугачева одним лишь взглядом заставила всех членов жюри мужчин последовать за ней за кулисы под предлогом выпить кофе, но Брыльска даже не сдвинулась с места, величественно посмотрев на ведущую. Гордая польская актриса была единственной, на чьё мнение Алле повлиять было практически невозможно. Барбара слушала распоряжения режиссёров и продюсеров шоу, но в тоже время каждый из них оставлял за пани Брыльска право собственной выбора. Подобная привилегия была только у неё, и это естественно задевало Пугачеву. Кофе им действительно за кулисы принесла помощник режиссёра, и ведущая негромко сказала: — Спел Дюжев плохо… и репертуар однотипный, как и образы, шоу должно быть интересным… а они поют только то, что получается хорошо у Гвердцители. — Тамара на съёмки приехала практически из-под капельницы, — заметил Гарик, которому хотелось сохранить своё достоинство и если уж и занижать баллы, то исключительно в меру. — Все газеты только и писали о её пневмонии и госпитализации в больницу. Пугачева вскинула бровь, но ничего сказать не успела, голос режиссёра в мегафон объявил о начале съёмок. — Нам пора по своим местам расходиться, — подвёл итог Матецкий, и члены жюри испарились почти сразу, через пару минут занимая свои места. — 76 баллов, у одного дуэта уже есть 74 балла, пусть зрители выбирают, — повторил Резник и прошептал себе под нос. — Тамрико могла бы ему и полегче что-то выбрать… В это время Галкин старался подготовиться к предстоящему вердикту, уже прекрасно зная расклад на этот выпуск, он как говорится, норовил сгладить «горькую пилюлю». — Тамара, Дмитрий, — поприветствовал их ведущий. — Да, Максим, — первая ответила на его слова грузинка, ожидая дальнейших слов. — Выбрав арию Иисуса Христа из мюзикла «Иисус Христос супер звезда» вы окончательно перерубили все возможности, — ведущий подался навстречу сидящей рядом с ним Гвердцители смотря то ей в глаза, то в декольте, Тамара немного отпрянула и чуть-чуть ближе прижалась к партнёру. Дима заметил это и улыбнулся, незаметно приближаясь к любимой поближе, с удовольствием понимая, что ей приятно внимание только его одного. — Для шуток и легких импровизаций, — поглядывая на Дюжева, закончил ведущий. В то время как Тамара вскинула голову, соприкасались локтями с мужем она кожей чувствовала его защиту и ничего не боялась. — Поэтому следует задействовать тяжелую артиллерию, — заканчивал свою мысль Максим, норовя поскорее передать право окончательных вердиктов другим людям. — А тяжелая артиллерия — это наше уважаемое жюри, и я предлагаю высказаться Владимиру Матецкому. — Вот что-то не совпало, — начал Владимир Леонардович, в глубине души понимая, что для того чтобы звучал голос Дюжева ему нужно лишь одно — присутствие рядом Гвердцители и её собственный голос, ни одного, ни другого сейчас на сцене практически не было. — Вот насколько здорово совпадают некоторые вещи… насколько некоторые, ну вот не срастаются для меня, и хотя эти оба исполнителя сами по себе хороши и поют здорово. Но мне кажется не произошло того, что бывает когда они поют тот репертуар, который им подходит на сто процентов. Матецкий говорил медленно и основательно, стараясь объяснить свою позицию всем присутствующим. Дима с улыбкой посмотрел на Тамару, отмечая что им опять указали на повторяющийся репертуар, веселясь от того, что ничего нового в обвинение им никак не могут придумать. Гвердцители же сидела, высоко подняв голову и склонив её немного в сторону партнёра, стараясь воспринимать слова через призму равнодушия, расклад на шоу она чувствовала с первого выпуска и сейчас ждала его кульминации, к которой медленно, но верно они приближались. — Поэтому у меня не стопроцентная оценка, а оценка девять. — закончил Матецкий. Зрители тут же возмущённо загудели, хотя и редкие аплодисменты тоже раздались. Пугачева поспешила угомонить зрителей, опасаясь криков, на любовь зрителей к дуэту Гвердцители/Дюжев она повлиять никак не могла. — Тяжелая часть досталась, да… Диме, конечно… эта… речитативная… это очень тяжело, — с немного нервным смехом объяснила Алла, намекая, что в дуэте пели двое, а основной текст арии был у партнёра. — Да! — тут же поддержал Пугачеву Галкин. — Профессиональным певцам это тяжело! — поспешила добавить Алла Борисовна. Тамара опустила глаза вниз, понимая, в чей именно адрес это было произнесено, но ей были не важны слова других, на лице само собой появилась улыбка, ведь это решение и распределение слов предложил сам Дмитрий, и он, а не кто-то другой заботился о её состоянии после больницы, всячески оберегая. — Да, это очень тяжело, Алла Борисовна! — поддержал ведущую Гарик, за что тут же удостоился двух недовольных взглядов от дуэта. — Дело в том, что я тоже очень хорошо знаком с произведения Ллойда Вебера. И я сам себе не представляю, как бы я сам это всё спел, видимо так же, как это сделал Дмитрий, не лучше! Мартиросян помнил, что в прошлом сезоне шоу «Две звезды» он и сам был участником, и они с Ларисой Долиной на ТАКОЙ сложный материал даже не смотрели, поэтому судить дуэт строго по вокальным данным у Гарика просто не было прав, да и совесть не позволяла. — Забегая вперёд скажу, это очень-очень сложно. Всё было красиво! Вы красиво стояли! Всё было безумно… смотрибельно, если так хотите! Но подвело пение, я ставлю девять баллов. Спасибо вам! Мартиросян тут же убрал микрофон и опустил голову, гул зрителей нарастал, им как и Матецким публика осталась недовольна. Тамара опустила глаза, сохраняя достоинство и никак не реагируя на слова уже двух членов жюри. Дима повернулся к ней, четко ощущая её поникшее настроение и испытывая вину, за то, что подвёл любимую женщину. Рука рефлекторно дёрнулась и опустилась на поясницу Гвердцители, стараясь показать, что он рядом с ней и вся критика относится исключительно к нему. — Барбара Брыльска! — объявил Максим третьего члена жюри. — Я тоже очень жалею, что не могу поставить десять, — начала польская актриса, стараясь прямо намекнуть дуэту, что они сейчас с другими членами жюри абсолютно подневольные люди, её подобная перспектива злила и пани даже не пыталась скрыть раздражение. — Только девять и это тоже, по-моему, очень высокая оценка. Девять. На говорящую актрису буквально обернулись и Матецкий и Мартиросян, подобной смелости от неё не ожидал никто, ведь Брыльска сказала практически прямо то, что они старались замаскировать в своих длинных речах, перед тем как выставить баллы, им не хватило духу признаться, что баллы на этот выпуск уже были распределены и предопределены заранее. Никто из трёх мужчин не смог это произнести, и лишь невысокая хрупкая женщина с гордым холодным польским характером сказала истину такой, какой она была. Но и её гул возмущённых зрителей не обошёл стороной, им расклады режиссёров и продюсеров были не интересны, их волновали только судьбы полюбившихся участников. Тамара вдруг, наоборот, улыбнулась, ей были приятны искренность и честность Барбары, которая буквально призналась им, что десятку поставить не имеет права, но она отстояла право понизить им оценку всего на бал, ни ниже. — Илья Рахмиэлевич, — Максим представил последнего члена жюри. — Я продолжу эту минорную тему… поэтому у меня тоже девять баллов, — негромко произнёс поэт, храбрости как у Брыльска у него не было, поэтому он не посчитал разумным после её завуалированных, но прямолинейных слов, вдаваться в длинные речи как другие его коллеги-мужчины члены жюри. — 36 баллов, — стараясь вывести дуэт хоть на какие-то эмоции и комментарии, объявил Галкин. — У дуэта Дмитрий Дюжев и Тамара Гвердцители. Грузинка лишь кивнула, а её партнёр поднёс микрофон к губам: — Спасибо. — голос твёрдый, лишенный всяких эмоций. Сразу после этого всех участников позвали на сцену, Дима помог любимой подняться и заботливо спросил: — Ты не замерзала? Может… Но певица лишь устало подняла на него глаза: — Не нужно… всё в порядке… — она улыбнулась ему, беря супруга под руку. На сцене собралось десять артистов, Галкин первый взял микрофон в руки: — Вот эти пять пар! Которые радовали нас сегодня своим пением! — Как себя чувствуешь? Из больницы раньше выписки ушла? — вдруг прошептал на ухо грузинке рядом стоящий Борис. — Концерты… репетиции… — тоже на ухо ответила ему Гвердцители, не вдаваясь в подробности, хотя её осипший голос выдал певицу с головой. Их баллы объявили последними и вместо привычного реверанса, Тамара лишь склонила голову зрителям. Медленно, но верно к ним подступал момент истины: — Итак, уважаемые друзья, — подглядывая в текст, начал Максим. — Две пары из пяти набрали наименьшее количество баллов: это Настя Каменских и Гарик Харламов за две песни у них 74 балла и Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев за две песни у них 76 баллов. Какая из этих двух пар покинет наш проект мы узнаем после рекламы. Как и положено по законам шоу, перед самым интересным и волнительным зрелищем, предполагалось сделать паузу. Поэтому участники все вновь отправились в бар, за кулисами были и гримеры, и Тамара обратилась к своему парикмахеру: — Снимите украшение… из волос… Высокий юноша с длинным конским хвостом без лишних слов подошёл к своей подопечной, медленно вытягивая шпильки, закреплённые и удерживающие крупные бусины в укладке певицы. Дюжев был рядом, ни на шаг не отходя от Гвердцители. Пока все участники добрались до бара, на сцене в это время Пугачева и Галкин объявляли голосование: — Итак, уважаемые телезрители, — начал Максим. — Момент я вам скажу не из простых, в номинацию попала пара, которая лидировала до этого момента, но именно они вместе с Настей Каменских и Гариком Харламовым… Камера оператора в этот момент поймала две пары, сидящие за одним столиком и ожидавшим голосования. Тамара, чьи волосы и голову больше не стягивало тяжелое украшение с удовольствием расчесывала локоны ладонями, придавая им немного небрежный вид. — Могут сейчас претендовать на выбывание, — продолжал Максим, посмотрев на Аллу, которая с напряжением стояла и ждала начала голосования, недовольная, что жюри посмели нарушить её желание. — Итак, в ваших руках судьба этих двух пар, уважаемые зрители в студии, напомню, голосование протестное, Вы выбираете ту пару которая должна по вашему мнению покинуть наш проект. Пугачевой, которой по сценарию в голосование вмешиваться нельзя, стала имитировать руками речь Галкина. — Под номером один — Настя Каменских и Гарик Харламов. Под номером два — Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев. — но не упомянуть свою соведущую Максим не мог, поэтому добавил. — Сурдоперевод — Алла Пугачева. Спасибо тебе большое! Голосование считаем открытым! Объявил Галкин и обернулся к экрану, на котором появились проценты в двух цветах: красный и синий. Вначале в лидирование на выбывание вырвались Тамара и Дима, но почти сразу их догнали и перегнали Настя и Гарик. Грузинка сейчас как никогда убедилась в законах шоу, как справедливо уже говорил её супруг, оно строится на счастье и несчастье. И вот сейчас, склонив голову на бок, она с интересом ждала развязку. И наконец голосование было окончено, Максим объявил результаты: — По воле 64 процентов собравшихся аудитории наш проект должны сегодня покинуть заводной, яркий, искрометный, остроумный Гарик Харламов и красивая, грациозная, прекрасно поющая Настя Каменских. Пугачева была определенно расстроена, подобным решением, сегодня все: и члены жюри, и зрители решили оставить пару Гвердцители и Дюжева в проекте. Остальные участники аплодировали уходящему дуэту, Дима обнял сначала Гарика, а потом и Настю. Тамара чувствовала себя неуютно, словно они занимали теперь чье-то место, но последовала примеру супруга, тоже обнимая проигравших в голосовании участников. На сцене собрались все, Каменских и Харламов снова спели свою песню «Прощай», из этого выступления сделали целую комедию из поездов и прочих забавных атрибутов вокзала и перрона. Тамара не подпевала, хотя и знала слова песни Льва Лещенко, она слишком устала и по правде, именно сейчас стала чувствовать озноб, так и не понимая, это от холода или эмоционального напряжения. Наконец, режиссёр объявил об окончании съёмок и все разошлись по своим гримеркам, Гвердцители с помощью гримёра избавилась от макияжа и переоделась в бриджи, свитер и жилетку, высокие сапожки скрывали её ноги, поэтому риска замерзнуть у певицы не было. Закутавшись в пальто и тёплый платок, Тамара покинула гримерку и почти сразу увидела стоящего под дверью супруга, улыбка тут же появилась на лице: — Поехали… уже поздно, — смотря на любимую, заключил Дима и увёл певицу к своей машине. Едва они успели отъехать от Останкино, как через несколько минут, уставшую Гвердцители сморил сон. Больше суток без сна, ещё и ночные съёмки порядком утомили её. Дима не решился будить жену, когда они приехали, бережно взял на руки, однако Тамара пошевелилась и проснулась, сонно улыбнулась, вновь закрывая веки и обнимая супруга за плечи, позволяя себя нести.