Никто

— Вы же ведь не такой, как они все, — Петя аккуратно взял дымящуюся кружку чая, смотря на Максима. Пролежал в истерике минут сорок, потом альфа ему и чай, и бутерброды, и салат овощной, и… в общем и целом, завтрак чуть-ли не в постель. Первое время Хазин встать не решался, делал вид, что в одну точку смотрит, потому что альфу всё же боялся, но тот силой заставил сесть, объяснил, что надо хоть что-то перекусить и вообще зря он старался что ли. — Не такой как они? — Максима фраза омеги повеселила, он взял одно круглое печенье и макнул его в своё кофе. — Знаешь, почему его галетным называют, а? В итальянском языке словом «galletta» называется сухая плоская лепёшка, которая заменяет обычный хлеб морякам во время долгих плаваний. У нас такое печенье тоже в паёк входит. — Так значит, Вы моряк? — Петя слабо улыбнулся, смотря мужчине прямо в глаза. Тот, правда, выглядел расстроенно, но всё же кивнул, оставляя кружку. Второй раз он печенье вытянуть вовремя не успел. Оно размокло и немного развалилась. Но альфа не обратил на это внимание, снова кивая. — Бывший капитан первого ранга, — Максим потёр ладони. — Пришлось уйти, здоровье ни к чёрту. Да и вообще оно как-то… Конечно он врал, но Петя говорить ничего не стал, не его это дело, да и потом портить такой неплохой «контакт» не хотелось. Омега тоже кивнул сам себе, делая небольшой глоток чая. Хотя интересно всё же было, как Карпову удалось заманить Максима. Он ведь действительно был довольно неплохим. Они помолчали немного: Петя больше не решался сказать хоть слово, а Максим слишком задумался, продолжая смотреть на свои руки. Потом он вздохнул. — Да, ты определённо красивее брата, — Максим улыбнулся омеге, но увидев удивлённый взгляд, сам напрягся. — Значит, не сказал тебе Сашка… «Сашка». Максим будто не замечал синяков на руках, щеках Пети, будто оправдывал Карпова, произнося его имя с некой нежностью, будто тот вообще его сын. Хазин оставил кружку, подвигаясь ближе в надежде, что альфа всё же расскажет всё, что знает. Так значит ещё и брат? Петя думал, что удивить его было уже не чем, но… — Брат у тебя есть, Женька. Двое вас родилось, но тебе повезло намного больше и… Намного больше? От этих слов Пете смеяться хотелось и плакать одновременно, но дверь входная хлопнула, оба затихли, ожидая бури — вернулся Саша. — Максим, — злой Карпов зашёл в комнату прямо в верхней одежде. Его дорогая куртка была в крови, и Петя вжался в диван, стараясь не дышать. Означало ли это… — Ребята просят, чтобы ты к ним подъехал. Организовываем патруль, нужно больше людей. — Понял, — коротко сказал мужчина, быстро поднимаясь и направляясь на выход. Хазину же хотелось буквально на коленях за ним ползти, моля остановиться, но из страха он не решался даже снова глянуть на Карпова. Тот подождал, пока дверь за Максимом закроется, потом сам куда-то ушёл, возвращаясь через пару минут в одних штанах с аптечкой в руках. Плечо правое у него в крови было, но рана больше похожа была на царапину. Либо ножом полоснули, либо пуля царапнула. Жаль, что не добила, подумал Петя и тут же дёрнулся, встречаясь с Карповым взглядом, потом встал, еле двигаясь, чтобы забрать у альфы перекись из рук. — Я обра-ботаю, — заикнувшись, тихо сказал он. Саша ничего не сказал, сел на то самое место, где пару минут назад Максим сидел.Руки тряслись, но кое-как удалось успокоиться. Мыслей было нереально много, не знал, как про Игоря спросить, от этого только не по себе было. Внутри всё пекло, будто в него запихнули целый мешок битого стекла. Петя выдохнул, тихо спрашивая: — Сильно больно? — Да хватит из себя строить тут верного омежку, — Саша неожиданно встал, задевая ногой стол: кружка с кофе упала, жидкость потекла на белый дорогой ковёр. — Я…я уберу. Я сейчас уберу, — Петя попытался отойти, но альфа перехватил его руки, больно сжимая. — Саш, пожалуйста. — Пожалуйста? Знаешь, милый, чья кровь на моей куртке? Ну давай же, скажи его имя, — альфа огромный был, ему пришлось наклониться, чтобы прошептать это Пете на ухо. — Я каждого, кто к тебе хоть пальцем дотронется, убивать буду, понял меня, шлюха? И мальчонку этого, выблядка детдомовского, я не пожалею. Не твой он сын, слышишь? Не твой, грязная ты тварь. Петя чувствовал, что теряет сознание, но из последних сил стал вырваться, пытаясь оттолкнуть от себя альфу, что нереально взбесило его. В эту же секунду Петя получил удар по одной щеке, потом по второй, а потом и вовсе повалился на пол, чуть не ударившись о край дивана. По телу тут же резкая боль прошла, он стал жадно хватать ртом воздух. В глазах темнело, он встал на четвереньках, ползя сам не понимая куда, но сильная рука схватила его за волосы. Саша буквально потянул его по полу к креслу, в которое тут же сел. Штаны у него были расстёгнуты. — Тебе же нравилось сосать ему? Конечно нравилось. Покажи мне, как ты это делал, не стесняйся, — Саша заставил глянуть ему в глаза. — Да пошёл ты, — прохрипел Петя, нагло улыбаясь, за что получил по лицу снова. А потом опять и опять, чувствуя, что губа у него разбита — альфа сил не жалел. — Займи свой ротик, давай, — Карпов заставил омегу раскрыть рот, надавливая на челюсть, и Петя подумал, что отгрызёт ему член, головка которого сейчас упёрлась ему в горло. Живот болел от спазмов, было тяжело дышать, он буквально задыхался, чувствуя, что его вот-вот стошнит, но Саша стал надавливать на затылок, не обращая на Петю никакого внимания. Слёзы перемешались со слюной и кровью, и как только омега снова попытался сопротивляться, Карпов оттянул его за волосы, давая возможность вдохнуть, снова ударяя по щекам. Хазину хотелось умереть, хотелось, чтобы альфа уже наконец добил его. — Ты сдохнешь в муках, — Пете уже было всё равно, хоть он и плакал, но на лице была улыбка. Саша оттолкнул его и омегу тут же стошнило, он чудом не захлебнулся в собственной рвоте, вовремя поворачиваясь на бок. Пульс неприятно стучал в висках, горло болело. Карпов, казалось, полностью потерял над собой контроль, прижал омегу лицом вниз, заставляя упереться щекой в пол, недалеко от собственной работы. Холодные руки стянули штаны — Саша собирался трахнуть его снова. Нет, изнасиловать. Петя прикрыл глаза, ощущая, как влажная головка члена трётся о ягодицы. Карпов всё ещё прижимая его лицо к полу, наклонился, чтобы что-то сказать, но вместо этого резко упал на омегу, и Петя услышал щелчок пистолета. Выстрела не последовало, а значит пуль, у того, кто вырубил альфу, не было. Да было не важно, Хазин чувствовал, что теряет сознание.