***
— Можно я тебя поцелую? — кокетливо лыбится и соблазнительно облизывает губы. Ложусь максимально близко к /Т.И./ и костяшками пальцев нежно поглаживаю щечку, и мочку уха. Она блаженно лыбится, прикрыв глаза, но ответа на мой вопрос не дает. Я могу поцеловать её и без разрешения. Особенно когда нас разделяет жалкий миллиметр, а дыхание бунтарки застывает на моих губах. ㅤ— Поцелуй... — шепчет так томно и тихо, что мне напрочь сносит голову. Подставляет свои губки для поцелуя и заглушая вопль счастья, увлекаю /Т.И./ в нежный и чувственный поцелуй. Кладу ладонь ей на щеку, заключая мочку уха между пальцев и отрывисто целую её вкусные губы. /Т.И./ успевает улыбаться и посмеиваться от счастья или надо мной. Но губ не отрывает. Запускает пальчики в мои рыжие волосы и заправляет непослушную прядь за ухо, что постоянно грозит вклиниться в наш поцелуй. — Такие вкусные... — провожу большим пальцем по влажным и блестящим губам /Т.И./, слыша сиплый стон. — Нравятся? — она ближе подвигается ко мне, отчаянно вжимаясь в моё тело. Дрожащая и нуждающаяся. — Очень, но мне нужно лучше их распробовать, — /Т.И./ расплывается в блаженной улыбке и не успевает опомниться как ее губы снова в моей власти. И нежность моя перемешивается с легкой грубостью, вызывая жалобные стоны /Т.И./. Соскальзываю ладонью на шею. Немного массируя плечи, достаточно настойчиво, чтобы вновь услышит её тихие стоны, отдающиеся болью в паху. Требовательно наглаживаю тело через тонкую ткань летнего платья. Боже, какая награда видеть /Т.И./ каждый день в милых сарафанчиках на тонких лямках. Она просто издевалась надо мной всё это время. Испытывала на прочность и сокрушала мою нерешительность. По ноге вверх забираюсь под подол платья и сжимаю упругую попку. Глаза /Т.И./ округляются, и она протяжно мычит мне в губы, пораженная моей наглостью. Ведь рядом с ней я всегда был исключительным джентльменом. — Давай снимем его, /Т.И./? — сам уже расстегиваю дико раздражающие мелкие пуговички. ㅤ/Т.И./ отрывисто стонет. Сбрасывает мои руки, и сама разбирается с капризными пуговками. Стаскивает платье и отбрасывает на пол. Я жадно облизываюсь. Такая прекрасная и хрупкая бунтарка в моей постели, нуждающаяся во мне. Устраиваюсь у /Т.И./ между ног. Глажу подрагивающие бедра. Прижимаю ладонь к животу, вызывая тихий смешок малышки. Растираю грудь и подушечками пальцев массирую упругие соски через белоснежную ткань бюстгальтера. — Его тоже снять, Сергей? — она уже стягивает лямки, сексуально облизывая губы кончиком языка. Бесстыдно играет со мной. — Нет, оставь! — /Т.И./ вздрагивает от моего приказного тона и обескураженно моргает. Белые бретельки свисают с плеч. Покладистая и податливая ожидает моих действий, просящим взглядом прожигая дыру на груди. Плевать, что я выгляжу как неопытный мальчишка, вспотевший от желания и напряжения! Я знаю, чего хочу и знаю, как доставить этой девушке наслаждение. Поддерживая тело на ладонях склоняюсь к груди /Т.И./ и обдаю горячим дыханием. Малышка ахает. Выгибается в пояснице и шире раздвигает ноги. Я слишком хорошо устроился в этой жизни! Тупо лыблюсь и обхватываю набухший сосок, рвущийся через бюстгальтер, сильно сжимая губами. Один за другим стоны падения выбиваются из груди этой хрупкой девушки. Терзаю губами и зубами сладкую грудь. Ткань насквозь мокрая и сексуально облегает сморщенные пики. /Т.И./ извивается подо мной и грудь её скачет по моим губам. Она обхватывает меня ногами. Пятками пытается стянуть брюки и слиться со мной воедино. Почему я до сих пор одет? Царапает мои плечи словно кошка. Лихорадочными движениями разрывает мои рубашку и стягивает. Комкает ткань и отправляет к своему платью. Нежно отталкивает меня от себя и резко садится так, что я оседаю на коленях у нее между ног. Заключенный в кольцо и парализованный томным взглядом бунтарки. /Т.И./ ведет ладонью вверх по дрожащему прессу. Очерчивает кубики прохладными пальчиками, вызывая табун мурашек по телу. В паху распирает от острого, пронизывающего до мозга костей желания. Твердо хватает за бедра, словно я могу убежать и оставляет влажную дорожку поцелуев на теле по линии брюк. Сдавленный свист застревает в груди, а губы бунтарки изучают каждый участок моего зажатого тела. Я так хочу её! — Ложись... — исподлобья наблюдает за моим бедственным положением и очаровательно лыбится, когда я не реагирую на её просьбу. /Т.И./ подталкивает меня к свободной части постели и стоит мне только лечь, малышка забирается сверху, седлая как опытная наездница. Преподает к моей груди и осыпает поцелуями. Мягкие волосы малышки щекочут подбородок и шею. Кожа горит от ее губ. Бунтарка спускается ниже, оставляя огненные полосы. С шаловливой улыбочкой вытаскивает из петель ремень, отшвыривает на пол. Уверенно расстегивает пуговицу и молнию на брюках. — Черт, детка... — закатываю глаза и запрокидываю голову. — Я еще ничего не сделала, — задорно хихикает и подползает ко мне как самая настоящая изголодавшаяся хищница. Кончиком языка обводит мой выступающий кадык и покусывает шею. /Т.И./ меня убивает. Умело пытает горячими ласками. Грубые укусы зализывает и сладко причмокивает, оставляя красные отметины на коже. Я должен доставлять ей удовольствие, но лежу на постели и позволяю этому хрупкому созданию издеваться над собой. Когда ладошка малышки сходится на моем члене, глухое рычание разносится по спальне. — А вот сейчас делаю... — хихикает в уголок моих губ. Лица /Т.И./ не вижу. Не в состоянии открыть глаза, но знаю, что она сияет от счастья, довольная своей маленькой шалостью. Проказница оттопыривает резинку и забирается в боксеры, даря мне первые тактильные ощущения. Судорожная дрожь проносится по телу. Моё наслаждение в руках этой девушки. — Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, Серёж, — стаскивает боксеры, выпуская на свободу изнывающую плоть и проводит ладонью по всей длине. Размеренно. Мучительно медленно. Шепча мне на ушко тихие слова любви. Для меня одного. /Т.И./ прижимается губам к моей щеке и ускоряет движение рукой. Елозит на мне и подстраиваясь под ритм, двигает бедрами, имитируя нашу близость. Влажные стоны малышки у меня под ухом подстегивают, приближая моё падение. Она чувствует, что я готов? Готов излиться и кончить от её ласк! — Люблю тебя... — её признание соединяется воедино со стоном наслаждения. Неконтролируя себя обнимаю /Т.И./ за талию и вжимаюсь лицом ей в грудь. Чувствую дрожь и её тела. Неужели она...? — Серёж... — она выпрямляется и морщится от неприятных ощущений тяжести и пульсации между ног. Вытираю ладонью пот с лица и просовываю ладонь промеж бедер. Трусики насквозь мокрые, а одного касания хватает, чтобы малышка задрожала. Бессвязный лепет и сбивчивые стоны — всё на что /Т.И./ способна. Порывисто сажусь и схватив её под попку, опрокидываю на кровать. Легкая и податливая словно тряпичная куколка. Натягиваю трусики, отчего ткань въедается в промежность и тереблю, раздражая и терзаю пульсирующую точку. — Серёжа... пожалуйста... — отодвигаю взмокшую ткань трусиков и вхожу, вышибая из малышки последние остатки самообладания. Она громко вскрикивает и впивается ногтями в мои бока. Секунды отрывисто дышит со мной в унисон. Я привыкаю к ней. Она ко мне. Пьянеем от чувства близости и слияния наших тел. — Прошу тебя, двигайся... — сминает свою грудь в бюстгальтере. Рвется снять его, но я осуждающе покачиваю головой. Не позволяю ей этого сделать. Малышка поджимает губы. Сплетает наши пальцы рук у себя на животе, чтобы мы вместе ощущали вибрации наших тел от моих толчков. Под стоны /Т.И./ медленно толкаюсь вперед и выхожу под шумный выдох. Поступательно набираю скорость и нахожу подходящий для нас темп. Бунтарка мертвой хваткой цепляется за мои запястья. Мечется по постели, прогибаясь в спине на каждый толчок и стонет-стонет-стонет. Мне сносит башню от откровенности происходящего. Наших потных и разгоряченных тел. Пошлых шлепков, когда я врезаюсь в неё бедрами снова и снова, доводя до первого судорожного оргазма. /Т.И./ кончает с моим именем на губах. Вся сжимается внутри, плотно обхватывая мой член. А я продолжаю неуверенные толчки, сопровождаемые криками малышки. Она просто больше не справляется. Как и я... — Серёжа... — притягивает меня к себе и животный рык мой тонет в пересохших губах малышки. Кончаю на дрожащий животик /Т.И./ и обессиленно валюсь на неё, вдавливая в матрас. — Переезжай ко мне жить, — дышу ей на ушко и /Т.И./ задорно хихикает. Лежим в обнимку полураздетые, но абсолютно счастливые.***
Сейчас все изменилось. Невозможно близко, но разделяемые невидимой пропастью. — Ты была моей первой девушкой, — ложусь на спину и гляжу в потолок. Копирую недавнюю позу /Т.И./. Ощущаю удивленный взгляд моих любимых глаз. — Мужчины об этом не говорят. Обычно всё происходит совсем наоборот. — Мне неймется, и я сажусь. Свешиваю ноги с кровати и встаю. Лежать рядом с любимой без возможности даже прикоснуться к ней — настоящая пытка. — Почему ты говоришь об этом сейчас? — /Т.И./ садится следом и упирается ладонью в матрас, отчего рукав футболки сползает с тонкого плечика. Неоднозначно пожимаю плечами и зачесываю рыжие пряди назад. Я задохнусь в этом гостиничном номере если любовь всей моей жизни так и будет проявлять ко мне безразличие и неприязнь. — Вернись ко мне, прошу. Дай мне еще один шанс, — жгучие слёзы блестят в прекрасных глазах /Т.И./. Её любовь ко мне и испытываемый страх ведут отчаянную борьбу, что отражается во взгляде. — Хорошо...