***
Тэхён проснулся от ощущения чужого взгляда. - Ты пялишься, смотришь, как я сплю. - сонно бормочет не открывая глаз. - Да. - Но я сам хотел. - Ты проспал. В следующий раз. Тэхён расплывается в довольной улыбке от этого хриплого “в следующий раз”, ведь он будет, этот раз, и не один и это делает Тэхёна счастливым, Чонгук делает Тэхёна счастливым. Он не задумывается о том, что у них была всего одна ночь, а до этого сплошная нервотрепка, Ким просто знает, что не отпустит Чонгука. Надо будет - закроет в своей спальне на месяц и излюбит всего всеми доступными и недоступными способами, чтоб стокгольмский синдром у Гука развился и он не захотел бы уходить никогда. А Чонгук никуда и не собирается, ведь то, что в самом начале было просто желанием, стало чем-то большим, намного большим и это чувство наполняет его душу радостным предвкушением. Чонгук хочет узнавать Тэхёна, хочет наполнять его жизнь собою и делать его жизнь их, Тэхёна и Чонгука, жизнью. Гук упустил тот момент, когда Тэ занял все его мысли. Да кто вообще мог подумать, что парень, которому он дал в челюсть за дурацкое поведение, станет настолько значимым? Уж точно не Чонгук, но теперь он благодарен каждой случайности, которая привела их друг к другу. Чонгук дал Тэхёну поспать немного больше, ему ведь на работу. Хотел, конечно, разбудить пару часов назад и помучить того немного собой, но решил, что теперь-то Ким никуда от него не денется, а отдых ему нужен перед рабочим днем. - У нас есть тридцать минут на душ и завтрак. Сокджин с Намджуном уже встали и скоро вам выезжать. Чонгук говорит и перемежает слова с легкими поцелуями по всему сонному лицу Тэхёна. Тот щурится счастливо, льнет к горячему телу, обнимает, гладит спину Чонгука, поворачивается и целует чернильные рисунки на руке: - Я забыл сказать, что мне очень нравятся твои татуировки, а я ведь никогда не любил такое. - Я забыл сказать, что мне очень нравится твой идеальный член. Потом расскажу насколько нравится. В душ и завтракать.***
Намджун и Сокджин действительно уже встали и выглядят отвратительно бодрыми и довольными. Тэхён вообще не знал, что Ким старший тут ночевал. Он с любопытством наблюдает за этими двумя, что-то изменилось и они ведут себя свободнее, чем вечером. До вечера Тэхён вообще не замечал, что у него под носом творятся такие дела, ничего не замечал, кроме Чонгука. Джин и хён постоянно улыбаются друг другу, прикасаются при любой возможности, Тэхён даже видел краем глаза, как они поцеловались, когда он отвернулся. Это немного бесит. Тэхён бесит сам себя, ведь он намного раньше мог догадаться и все понять, если бы только присмотрелся повнимательнее. Стульев не хватает и они просто стоят за барной стойкой и завтракают, а Джин с Намджуном сидят. Кто первый встал - того и стулья. Чонгук видит, что Тэ хмурится от каких-то дурацких мыслей и гладит его по спине, на что Ким реагирует яркой улыбкой. За завтраком они тоже улыбаются как дураки, Чонгук толкает язык в щеку и Тэхён краснеет. Оба ловят флэшбэки ночи и утра. Утром у них не было времени на многое, но свою долю единения и оргазма они получили. Они много целовались и гладили друг друга всюду, где доставали руки. У Тэхёна, наверное, перед глазами навсегда запечатлелся момент, когда они принимали душ вместе. Ладонь Чонгука, которая обхватывает оба их члена, ласкает и доводит до яркого оргазма. Как они поддерживают друг друга, чтобы не завалиться в сторону от эмоций и послеоргазменной неги, как моют и вытирают друг друга, смеются и опять много целуются. Лучшее утро за несколько лет для обоих. Утро, которое не хочется заканчивать. Расставаться даже на несколько часов не хочется никому, ведь они только обрели и не готовы отпускать даже на такой короткий срок. - Хён, а что, если я скажу, что заболел и не пойду на работу? Намджун вот сейчас очень хорошо понимает Тэхёна. Он сам остался бы и провел день с Джином, но ведь и Джину нужно работать, первый день, как открывается кафе все-таки. Да и у них с Тэхёном много дел. Понимает, но возможность поиздеваться не упустит: - Жопой заболел? Джин давится кофе и бьет Намджуна в плечо. Тэхён краснеет и открывает рот для едкого комментария, но Чонгук смеется и притягивает его к себе и, уже привычно, утыкает в шею. Да что ж такое? С появлением в жизни Тэхёна Чонгука, он постоянно краснеет, как школьница, а раньше такого не случалось. - Зависть - плохое чувство, хён. - говорит Чонгук со знающей улыбкой, он уже успел поболтать с Джином, и Тэхён чувствует себя отомщенным. Чонгук остается, а остальные уезжают на работу.***
Участок никогда не видел детективов Кимов в таком прекрасном настроении, да еще и одновременно. Детективы потрепали за щеки счастливого Ёнджуна, пожелали всем прекраснейшего утра и разбрелись работать работу. В своем кабинете Намджун с удивлением увидел Чимина, который хмурился и о чем-то думал. Услышав Намджуна, Пак принял расслабленный и спокойный вид: - Хён, чисто гипотетически, а что если я скажу, что знаю, где брат Чонгука? Намджун насторожился. - Чисто гипотетически? - Да, исключительно, как предположение. - Хорошо, и где же он? Гипотетически, конечно. - Чисто гипотетически, у меня в подвале..***
Чимин и Чону познакомились в буддистском храме. Чимин пытался наладить свою жизнь, он устал от постоянных конфликтов (его вина), неспособности сохранить работу и задержаться в одном месте из-за этих же конфликтов (всегда его вина), устал от вынужденного одиночества из-за сложного характера (ну, вы поняли), почувствовал подступающую депрессию, взял отпуск и занялся своим душевным здоровьем. Стоит заметить, что это не его идея, ведь он думал, что его все устраивает. Это очередное начальство сказало, что ему, начальству, плевать пойдет ли Чимин к психологу на курсы по управлению гневом, займется ли медитацией, займется успокаивающим коллекционированием или будет просто гладить котиков. Начальству главное, чтоб Пак выполнял свою работу и не влезал в конфликты, но для подстраховки, все же отправило взрывного Чимина на эти курсы. Психолог и вся группа рыдали в тот счастливый день, когда Пак эти курсы закончил. Вышел он с курсов новым человеком, чуть злее, чем был до них. Остальные рекомендации начальства он тоже перепробовал и обзавелся некоторыми интересными привычками. Начал собирать коллекцию и ходил в кошачье кафе гладить котиков. Поначалу с котиками было успокаивающе и приятно, а потом появился Бандитос. Этот толстомордый камышовый котяра невзлюбил Чимина со второго взгляда. Пак, как обычно, пришел в кафе пообедать, заказал слойки с сыром и чай, пока ждал свой заказ, гладил милейшую белую кошечку. Заказ принесли, кошка дремала на коленях и тут к ним подошел полосатый, крупный кот и требовательно мяукнул, кошка поспешно удалилась. В кафе запрещалось кормить котиков, так что Чимин просто проигнорировал попрошайку, и это стало первой, но не последней ошибкой во взаимоотношениях Бандитоса и Чимина. Котэ осознал, что подношения он не дождется, он вальяжно отошел, сел прямо напротив Чимина и смотрел. Сидел и смотрел, он даже не моргал, просто сверлил Пака своими немного жуткими желтыми глазами, а иногда резко переводил свой взгляд Чимину за спину и тот вздрагивал и оглядывался, но там было пусто. Бандитос на это довольно жмурился и продолжал пялиться. Это была ошибка номер два - Пак показал свою неуверенность противнику. Другие котики, кстати, обходили стол Чимина стороной, словно у него блохи были и все об этом знали. Это все повторялось каждый день: Бандитос пялился и бесил своими издевательскими взглядами за спину, другие коты не подходили и Чимин обедал в полном одиночестве в кафе, полном котиков, что было как-то странно. Устав от этого бессмысленного противостояния, Чимин попробовал пойти на мировую - положил перед котом кусочек сыра, пока никто не видит. Глаза Бандитоса удовлетворенно блеснули, он подошел к подношению и, смотря прямо в глаза Паку, начал “закапывать” угощение. Кошак щурился, закапывал и словно говорил - сам жри это дерьмо, двуногий, дело давно не в еде, я победил тебя. Ошибка номер три - Чимин сдался, показал противнику слабость. Больше он в это кафе не приходил. Это был первый конфликт в котором Чимин не вышел победителем. Коллекцию Пак тоже начал собирать. На работе он стал спокойнее и начальство радовалось. Этот способ обуздать взрывной характер подошел очень хорошо. О, Чимин по прежнему злился и ругался, но теперь не выплескивал свою раздражительность на всех подряд, а концентрировался на тех уродах, которые пытались украсть его прелесть. Это он про таких же собирателей странного, которые пытались перехватить у Пака самые интересные лоты на eBay. Однажды он опустился даже до угроз, но на него подали жалобу, его аккаунт заблокировали и пришлось делать новый. А потом еще раз. В общем, коллекционированием он увлекся, нашел таких же коллекционеров, купил хакерскую программу и теперь проигрывал аукционы очень редко из-за чего опять начал конфликтовать и срываться на работе. С последним местом работы было очень тяжело прощаться и нет, он не обзавелся друзьями и не полюбил этот участок . Просто к тому моменту, когда терпению начальства пришел конец, у Чимина насобиралось уже около десяти банок с плавающими в растворе жуткими штуками. Он просто замахался это все паковать и перетаскивать в машину. Так больше не может продолжаться, решил Чимин, взял отпуск на год для повышения квалификации и обучения новым, самым передовым техникам работы в его специальности о чем наврал в главном управлении и задумался, как жить дальше. Ему помог счастливый случай. Однажды Пак ехал в метро и увидел монаха. Рядом с ним шумела пьяная компания, эти парни громко смеялись, толкали и задевали монаха, извинялись сразу же, но потом все начиналось по новому кругу. Монах словно же не замечал этой суеты, он был спокоен, даже умиротворен, может медитировал или какой там херней занимаются монахи, Чимин не знал. Он наблюдал и ждал, когда же терпение мужчины лопнет, он даже проехал свою остановку и так и не дождался этого. Монах заметил его внимание и с того момента не отпускал взгляд Пака. Было в этом мужчине что-то невероятно монументальное, он словно оплот спокойствия. Он просто смотрел и Чимин почувствовал, как напряжение и злость этого дня отпускают. “Может он под наркотой?” - думал Чимин, хотя и понимал, что нет, не под наркотой. Монах сам подошел и дал Чимину брошюру, он просто сказал приходить и если придет, то найдет помощь и успокоение. Чимин фыркнул, но бумагу спрятал в карман, а через два дня пришел и остался. Монаха звали Инсон и поначалу они много разговаривали обо всем. Чимин и сам не заметил, как втянулся в эти простые разговоры, простую жизнь, простую работу в саду или на кухне среди таких же что-то ищущих людей. Он стал заметно спокойнее и только один раз разозлился на Инсона, когда тот спросил, чего Чимин так сильно боится, что из-за этого страха выматывает себя и заставляет свою душу страдать. Пак вспылил и сказал, что это какую-то херню Инсон говорит сейчас и ничего он не боится и вообще сваливает нахер из этой богадельни. И свалил. Через час вернулся и объявил войну сорнякам, весь вечер работал и матерился сквозь зубы, а позже подошел к наставнику и спокойным тоном спросил, что же тот имел ввиду и про какой страх и душевные страдания говорил. Инсон понимающе улыбнулся: - Страх — это путь на Тёмную сторону. Страх порождает гнев. Гнев приводит к ненависти. Ненависть приводит к страданиям. - Это вы мне сейчас Мастера Йоду процитировали? - Чимин смотрел на наставника, словно тот сейчас тверк станцевал. - Разве имеет значение источник мудрости, если эта мудрость мудра? Подумай над этими словами и поговорим. - хитро улыбнулся Инсон. Чимин подумал и понял, что монах прав - он боится. Он действительно боится. Боится так никогда и не найти себе места в этой жизни; боится не найти людей, с которыми ему будет комфортно и тепло; боится одиночества. Он поделился своим страхом и поблагодарил Инсона за то, что теперь Чимин знает, с чем нужно бороться, он был вознагражден понимающей улыбкой и очередной цитатой: - Просто порой, все мы должны делиться своей добротой с окружающими. Понимаешь? Я делюсь и ты не запирай свою доброту. - Опять Йода? - Мой маленький пони, Флаттершай. Чимин давно так не смеялся - он ухахатывался до слез; бил себя по ногам; сгибался от того, что мышцы пресса болели и из глаз текли слезы. Инсон с довольной улыбкой наблюдал, он был очень рад, ведь смех и слезы это хорошо, это очищает. Он отправил Чимина на ночную медитацию и наказал найти его, Инсона, в обед и получить важное задание. Важным заданием оказалась, ахренеть, какая подстава. Когда Чимин пришел, измученный после ночи медитаций, Инсон махнул рукой на такого же уставшего блондина, что стоял рядом и, не дав никому сказать ни слова, огорошил: - Вы теперь напарники. Молчаливые напарники, ведь вы оба отлично поработали над собой и пришло время, чтоб узнать - насколько отлично. Вы будете вместе работать, вместе жить, вместе есть и спать в одной комнате. С этого момента вы оба должны молчать. Единственное, что вы можете говорить - проговаривать свои мысли в голове и вести с самим собой мысленный диалог. Больше ни с кем. Вы можете отказаться, вы можете уйти в любой момент. Если вы считаете, что вы нашли дорогу к себе и обуздали свои темные порывы - вас никто не держит. Я считаю, что вы оба нашли дорогу, но только ступили на нее и можете легко свернуть и вернуться в тень своих чувств. Если я завтра увижу вас тут, значит и вы так считаете. Не прощаясь, наставник просто ушел, а нечаянный напарник хотел было что-то сказать, но сразу же рот закрыл. Отнесся серьезно к этому обету молчания. Они немного потоптались на месте, порассматривали друг друга и, договорившись жестами, отправились работать в сад. Удивительно, но парни не чувствовали дискомфорт в этом молчании, наверное они и правда проделали хорошую работу над собой. Работа спорилась, мысли в голове варились и думались, молчание не напрягало. За две недели они научились понимать друг друга с полувзгляда и такая близость была в новинку для Чимина. Тот парень был настолько радостным, настолько веселым, он словно следовал заповеди той поняшки, Флаттершай, из мультика и не уставая делился радостью и добротой. Чимин впитывал эту доброту и радость через улыбку напарника, его всегда смеющиеся глаза, чрезмерное использование жестов и невероятную тактильность. И авантюризм. Тот парень был таким же авантюристом и искателем остренького, как и Чимин. Они не единожды нарушали правила храма, но только по мелочи, из спортивного интереса и для удовольствия, они ни разу не попались. Они выходили в город и ели уличную еду во время поста; однажды пронесли на территорию храма соджу, потом пьяные бегали по саду, ловили собаку, которую хотели научить выполнять команды на языке жестов, который и сами не знали. И все это в полной тишине, обет молчания они ни разу не нарушили. Чуть не сорвались оба только один раз, они тогда случайно столкнулись в комнате, Чимин чуть не упал и друг придержал его за талию, они смотрели друг другу в глаза и находились очень близко. Так близко, что чувствовали на лице чужое дыхание, тогда и поцеловались. Это было неожиданностью для обоих, Чимин открыл рот, слова так и рвались наружу, в голове была сумятица, но тот парень просто приложил палец к губам - молчи. Оба и молчали. Чимин отогрелся, он впитывал радость и свет, который ему дарил его напарник. Он начал и сам дарить миру свою радость, правда пока-что не всему миру, а только своему другу, который другом быть переставал и становился кем-то большим, кем-то более важным и нужным. Они молчали уже больше трех недель и иногда казалось, что Инсон про них забыл, но монах никогда ничего не забывает. В один из вечеров они опять сбежали в город, позволили себе капельку больше - целовались в парке, выпили в баре, держались за руки и молчали. Молчали, когда по дороге домой их окликнули пьяные голоса: - Эй, пидары! Молчали, когда их с хохотом догнали и дергали за руки, толкали в спины и оскорбляли. Это молчание только злило и раззадорило пьяных и уже не вспомнить, кто ударил первым. Они молчали, когда их били. Это, наверное, было глупо, но они просто забыли, что у них есть голоса. Чимин заговорил только когда очнулся и увидел друга с проломленной головой в луже крови. Кто-то вызвал скорую и вокруг них суетились медики, парня положили на носилки и погрузили в скорую и Чимин орал, чтоб его пустили ехать с ним. Орал, что он судмедэксперт и может помочь, если рук не хватает; орал, что он его опекун, хотя даже имени не знал; орал, что разнесет всю больницу, если его не пустят в машину и его пустили. В тот вечер он узнал, что его друга зовут Хван Чону. Он так и не узнал, что удостоверение, которое тот носил с собой, фальшивое. Никаких родственников, никаких знакомых, никого не нашлось и Чимин действительно стал опекуном Чону. С одной стороны - ранение и общее состояние парня выглядело намного ужаснее, чем было. А с другой - тот не очнулся даже через неделю. И через две, и через месяц. Чимин понимал, что он просто не сможет оплачивать все счета и принял решение. Он оборудовал подвал в своем небольшом доме, он приобрел качественное, но не новое оборудование для поддержания жизни. Он вложил почти все свои сбережения в эту идеальную палату, в которую превратился его подвал. Единственная комната в которой удалось установить генератор и выделить более мощную и автономную энергетическую линию. Он забрал Чону из больницы и устроил дома. Он не злился на жизнь за то, что подкинула такую подлянку. Он был рад, что познакомился с Чону и верил всем сердцем, которое тот отогрел, что Чону очнется, ведь медицинских показаний для длительной комы не было. Пак чувствовал, что он теперь не один и одиночество отступило. Чимин придумал себе мир, где Чону обязательно очнулся и они узнавали друг друга и были вместе. В этом мире они идеально подходили друг другу по всем параметрам - от характеров и до интересов. В этом мире было светло и радость искрилась, как глаза Чону. Этот мир разбился вдребезги, когда Чимин встретил Юнги во второй раз и начал сталкерить за ним. Когда он не мог больше отрицать свои чувства, ни на что не похожие чувства, которые застали его врасплох, он все рассказал Чону. Чимин хотел верить, что вся эта херня о том, что люди в коме слышат то, что им говорят - правда. Он хотел быть честным. А потом он увидел на вечеринке Чонгука и чуть сознание не потерял. Он цеплялся за Юнги как за что-то единственно реальное в данный момент. Чимин думал, что если отпустит его руку - упадет в бездну, которая обязательно специально для Чимина разверзнется прямо под ногами. Это лицо Чону! Его улыбка, его глаза.. Больше всего Чимина поразил тот факт, что этот человек с лицом Чону, разговаривал. Он никогда не задумывался, как тот звучит и этот голос и убедил Пака, что это не Чону. Почему-то не складывалось это в его голове - Чону и голос. На следующий день он все рассказал Намджуну.