Незваный гость хуже?

Понемногу контингент сменялся. Первой партии выпущенных из госпиталя, наиболее физически и психически восстановившихся, честно объяснили, что минимум в течение года они остаются под присмотром. Кураторов подбирали по месту расселения. От команды Степановой требовалось только прописать персональные требования и варианты режимов. — Еще предварительный анализ показал, что, преодолевшие первый год постгоспитального периода, потом срываются гораздо реже. Да и то, непонятно, что служит причиной — военное прошлое или что-то из новой мирной жизни. Поэтому за основной сценарий была принята довольно плотная опека на начальном этапе с постепенным разрежением обязательных встреч и переходом в дистанционное выборочное наблюдение к концу. В кураторы подбирали не обязательно дипломированных психологов, скорее смотрели на личную совместимость. Основные психотравмы уже проработаны, важнее ощущение респондента, что его не бросили, что есть кому выговорится при необходимости. Основная задача куратора — отследить стабильность, в идеале потихоньку сворачивая контроль. Кстати, многие из прошедших «Феникс» сами потом вызывались помочь собратьям по несчастью. — Срывы были? — Джон интересуется и как врач, и как главноуправляющий очень специфическим сообществом. — Были, конечно. Обстоятельства у всех разные, все предупредить мы не могли, да и не ставили такой задачи. Дядя Вася по-своему прав был… — Кто? — Сдавлено прерывает Королев-старший. — Армейский куратор проекта, я же говорила. — Недоуменно отзывается Наталья. — Сам? — Ну да. Знаешь его? — Лично нет. Откуда? У меня, пока в десанте служил, был совсем неподходящий статус, чтобы с генералами общаться. Знаю только, что Бейккера, майора, который к нам попал в заложники, он прикрыл плотно. — Бейккер… а, вспомнила! Ты писал. Так вот, верно Василий Филиппович говорил, что неправильно взрослых людей всю жизнь под ручку вываживать. Цель совсем другая — добиться, чтобы они сами жить могли. Как минимум — в пределах нормы. А в норме и у обычных людей всякое бывает. Ссоры с любимыми, конфликты с начальством. В вату ветеранов никто упаковывать не собирался. Но первые партии отпущенных в мирную жизнь все-таки оказались не совсем готовы. Пришлось программы реабилитации шлифовать напильником. Тем не менее, процент девиаций упал значительно. Было признано, что проект оправдывает вложения и подлежит расширению. К нему подключились сначала ВКС, а потом и галаполиция. — С одной стороны, стало немного проще. Секретность ослабили. Мы уже знали, куда смотреть. С другой — сложнее, количество в таких масштабах переходит в качество. С третьей — стадия принципиальной разработки уже подошла к концу. Методику до сих пор совершенствуют, и есть куда расти. Но наша работа над проектом заканчивалась. Попросили остаться до конца постгоспитального года для первых партий. Мы согласились, хотя и было понятно, что в прежнем составе не сохранимся. В самой большой комнате офиса сдвинуты столы. Нехитрая снедь, пара бутылок вина, кег с пивом. Это еще не расставание, но настроение у членов исследовательской группы как на выпускном в школе — грусть вперемешку с предвкушением. Али и Маргарет уже приняли решение — они остаются на «Фениксе». Темпераментный потомок алжирских беев, буйно жестикулируя, делится фееричными планами на будущее. Да, ребятам можно позавидовать. Искали место в жизни для других, заодно нашли и для себя. Большая часть группы интервьюеров тоже остается. Девушки облепили полностью рассекреченных Катрин и Саймона. Не сказать, кому достается больше внимания, но ириен просто купается в положительных эмоциях, а мэри наконец перестала переживать по поводу собственного двойственного и потому неправильного положения. Ведь обманывать нехорошо. Стах, Злата, Пьер, Анджей, Люба выразили желание продолжить работу со Степановой, благо, некоторые наметки уже есть. — На первые короткие заказы от коммерческого сектора мы начали вылетать еще с «Феникса». По нынешним меркам совсем простенький консалтинг, в основном связанный с психологическими проблемами персонала — от адаптации до выгорания. Эти мы брали легко. Сложнее, когда заказчик хотел добиться лояльности сотрудников, вкладываясь исключительно в парадные мероприятия. Удивительные люди, заплатить сторонним специалистам кучу денег — запросто, по совету тех же специалистов потратиться на трудовой быт — ни за что. Где логика, я так и не поняла. Чем дальше, тем больше расширялся круг проблем. Помимо психологических добавлялись и экономические, и технические, и административные. — Наталья, вы не возражаете, если я вас оставлю на два-три месяца? — У Пьера совершенно рассеянный вид, прозрачные глаза быстро моргают, создавая обманчиво беззащитное впечатление. — Зачем? — Завершаю магистратуру. Нужно собрать данные и написать диссертацию. — А чем в качестве объекта не устраивает кто-то из наших новых заказчиков? Что касается диссертации — любой из ваших отчетов после соответствующего оформления вполне пойдет. — Вы полагаете это этичным? — Более чем. Вы же не чужую, вы свою работу представлять будете. — Пьеру сразу предложили остаться на кафедре и приниматься за докторскую. От кафедры он отказался, на докторскую согласился. Через полтора года защитился, раньше не получалось — графики не совпадали. Оставшихся на «Фениксе» из гражданских специалистов перевели на армейские контракты. — Маргарет и Али уже до майоров медицинской службы доросли, — говорит Степанова с гордостью. — Девочки из интервьюеров с сержантских и старшинских погон начинали, из первого состава мало кто остался. Замуж повыходили, учиться отбыли, просто место работы сменили — тяжело там все-таки. Всех уходящих уболтали на последний месяц контракт подписать, специально, чтобы наградить, а потом без последствий разорвать в одностороннем порядке, пока испытательный срок не закончился. — Так что все они, кроме киборгов, к сожалению, лейтенанты в отставке, кавалеры серебряного «креста и полумесяца». Одновременно раздаются вопросы: — Почему кроме киборгов? — Это Дэн. — А ты? — Это Королевы-старшие, дуэтом. Таха невесело улыбается рыжему: — Закон о полных гражданских правах еще не приняли. Нет прав, нет и привилегий. Я пошумела, конечно, но куратор только руками развел — никак не получалось. Взамен на меня крупную премию выписали, как Дядя Вася сказал: «Твоим киберподопечным на мороженое». Поворачивается к Димке с Кирой: — А мне нельзя было. Контракт, по которому группа привлекалась к проекту, на меня лично оформлялся как на привлеченного гражданского специалиста. Надень я погоны — и все, он накрывается медным тазом, что порождает гору неприятных бюрократических и юридических проблем. Да, по совести говоря, не за что. Кира, дрогнувшей рукой, проливает водку мимо стопки: — И с чего тебя такая скромность обуяла? — Да при чем тут скромность! — Отмахивается Наталья. — Ну что я такого сделала? Из теплого кабинетика руками водила, пока они дерьмо из человеческих душ лопатами выгребали? Злате с девчонками, по-хорошему не кресты развешивать надо, а статуи в натуральную величину отливать. Сколько человек вытащили — столько и статуй. — Десантников ты тоже в кабинетике раскидывала? — Не сдается бывший пилот ВКС. — Нет, — буркает Степанова, — у них в палате. Непростительная беспечность с моей стороны, кстати. И нарушение правил, которые сама же установила. Заскочила, называется, на минутку. Вот парни и решили, что удобный случай подвернулся. Они ж не знали, что Саймону с Катрин, инициативным нашим, боевые прошивки накатили. Так что этот эпизод мне не в плюс, а в жирный минус. — А что с ними потом сделали? — Это Кир. — Долечили. — Недоуменно отвечает Наталья. — Они в отставку вышли, охранное предприятие открыли. Время от времени сотрудничаем. — И как Хирофуми на это смотрит? — Поразился блондин. — Нормально. На крупных проектах всегда приходится дополнительный персонал набирать. Безопасность основного состава он никому не доверит, а ко временным сотрудникам вот таких прикрепляет. Ты чего возбудился-то? — Нападение с попыткой взять заложника — это же трибунал. — А, — расслабляется Таха, — нет, не было. Я Дяде Васе сообщила, конечно, но очень попросила ходу не давать. Что возьмешь с больных людей? Он все порывался хотя бы официальные извинения принести, пришлось пресечь. Дмитрий громко булькает коньяком в горле. Пресечь боевого генерала, личность при жизни ставшую легендой… М-да, уж. — Вот так мы и вылупились. — Переводит тему Степанова. — Название как-то само собой возникло. Когда прощались, кто-то пошутил, были «Фениксами», а стали птичками перелетными. Нам под собранный портфель заказов не менее полугода по различным секторам мотаться предстояло. Ну и закрепилось, все равно форму собственности менять надо было.