Чжун ли стоит у ворот школы сына. Несколько дней назад ему позвонил секретарь директора. Поводов, чтобы вызвать его на личную встречу, может быть немного, и лишь один достоин его внимания.
Уроки давно закончились. У парадного входа практически нет учеников, парковка пустует. Он проходит внутрь. Холл здания тоже неприветливо пуст; длинные стеклянные шкафы с наградами учеников не удостоены подсветки. Даже охранника нет на вахте.
Чжун Ли направляется в сторону кабинета директора. Ему приходилось бывать здесь раньше, поэтому он знает, куда идти. Сильная смесь ароматов альф и омег разных возрастов раздражает чувствительные рецепторы.
Мужчина деликатно стучит в дверь согнутым пальцем, прежде чем войти. Перед кабинетом директора стоит длинный угольный стол, за которым с крайне озадаченным видом работает девушка-омега около двадцати двух лет.
— Здравствуйте, — секретарша поднимает на него взгляд. — Приёмы у госпожи Нин Гуан только по записи.
— Мы договаривались о личной встрече по телефону несколько дней назад.
Стук пальцев по клавиатуре компьютера наполняет необставленную комнату.
— Как Ваше имя? — озадаченно спрашивает секретарь. Её глаза бегают от строчки к строчке.
— Чжун Ли, — сдержанно отвечает альфа.
— Секунду… прошу, подождите здесь.
Девушка поднимается со своего места и одёргивает юбку-карандаш. Она исчезает за дверью, на которой висит табличка «директор». Проходит меньше минуты, прежде чем знакомая фигура выскальзывает из соседнего кабинета, будто тень.
— Госпожа Нин Гуан Вас ожидает, — более официально звучит юный голосок.
Мужчина с благодарностью кивает на это заявление и молча оставляет кабинет секретаря.
Статная женщина стоит у окна.
— Добрый день, — директор приветствует его как старого знакомого. Она сдержанно улыбается гостю. — В прошлом году мы с Вами виделись чаще… не могу сказать, что меня не радует, насколько улучшилось поведение Сяо.
Элегантным движением руки директор приглашает его сесть на кресло напротив широкого стола, после чего сама занимает своё место.
— Не могу с Вами не согласиться… Я провёл с ним достаточно воспитательных бесед, чтобы скорректировать его поведение. Результат, которого мы достигли, приемлем. — Чжун Ли принимает приглашение и размещается на необитом твёрдом стуле.
Выражение лица директора пробуждает чувство в груди, будто его заявления ложны. Альфа расправляет плечи, сводит лопатки. Его спина напряжена, как натянутая струна.
— Если позволите, я начну с неприятной новости. Не так давно Вашего сына застали с сигаретами на заднем дворе школы. Как Вы знаете, табачные изделия на территории учебного заведения запрещены, и я обязана сообщить Вам о том, что Сяо нарушает правила школы. — Тон женщины становится намного серьёзнее. Она акцентирует внимание собеседника на том, что это очередное нарушение правил.
— Предполагаю, он был не один, — мужчина глубоко вздыхает. Его догадки оказываются верны.
— Да, вместе с ним были близняшки-одноклассники Итер и Люмин. Их репутация весьма спорна… Я удивлена, что они нашли общий язык. Тем не менее, с их родителями я поговорю на следующей неделе.
Чжун Ли молчаливо слушает сообщаемую ему информацию. Он знает, что его сын курит уже больше месяца, поэтому сказанное директором для него не ново.
— Я рекомендую Вам самостоятельно провести воспитательную беседу, иначе этим придётся заняться заместителю директора по воспитательным работам. В медицинских документах Сяо указано, что он омега, — указательным пальцем Нин Гуан пододвигает к нему соответствующие бумаги. — Курение любых изделий с никотином в составе пагубно влияет не только на дыхательную систему, но и на репродуктивную, помимо этого данный компонент вызывает зависимость. Как его отец, Вы должны обеспокоиться этой проблемой, ведь ребёнок вряд ли сможет самостоятельно отказать себе в подобном удовольствии. Подросткам свойственно поддаваться искушениям взрослой жизни… Кто, как не их родители, обязаны ограждать их от ошибок.
— Я Вас услышал, — альфа вновь лишь кивает, принимая точку зрения директора. — В ближайшее время я поговорю с ним. Спасибо, что сообщили мне.
Нин Гуан сцепляет руки в замок, непрерывно смотря в глаза мужчины перед ней.
— Это моя работа, господин Чжун Ли. — Она выделяет его имя при обращении. — Тем более, сообщать родителям о подобном в моих интересах. В первую очередь, это репутация заведения.
Чжун Ли не обращает внимания на последние слова женщины. Больший интерес для него представляют оставшиеся подробности школьной жизни сына.
— Насколько я помню, Вы говорили, что начнёте с неприятной новости, значит, есть что-то ещё. — Он прерывает её речь о долге директора и том, насколько важен порядок в школе.
— Ах да… — кажется, это в некоторой степени обижает Нин Гуан, и о последнем она сообщает с меньшим энтузиазмом. — Он начал систематически прогуливать последние уроки. За эту неделю я насчитала три.
Прогулы — меньшее зло, по сравнению с курением. Видимо, тем же руководствуется и директор, раз сообщает в такой небрежной форме. Задерживать себя и директора больше не имеет смысла.
— Я вас услышал, — он поднимается с места. — До свидания.
Чжун Ли покидает школу со смешанными чувствами. Сейчас он должен выполнить свой родительский долг и решить, каким именно образом будет выглядеть наказание. Ярость не одолевает его, ведь в полной мере испытать злость он успел, когда он впервые почувствовал едва уловимый запах табака на осенней куртке сына.
***
Чжун Ли возвращается домой. Он сразу слышит грохот посуды, доносящийся с кухни. Сяо дома, он уже начал готовить ужин. Сегодня он не успевает застать момент, когда его сын возвращается со школы. Он цепляет пальцами тёмно-зелёную куртку, висевшую на крючке, и подносит к лицу. Запаха практически нет.
Омега появляется в дверном проёме. Он вытирает руки кухонным полотенцем и с непониманием смотрит на отца, замершего в дверях. От взгляда Сяо ускользает то незаметное движение, сделанное альфой.
— Привет, — подросток первым вступает в диалог. — Ты сегодня раньше, чем обычно… Что-то случилось?
— Меня вызвали в школу, — прямо отвечает мужчина. Он только сейчас снимает с себя пальто и надевает его на плечики, вешает в шкаф.
— Зачем? — достаточно сухо интересуется Сяо. По уставшему выражению лица подростка можно понять, что тот не подозревает о теме разговора директрисы с его опекуном.
Чжун Ли удивляется тому, насколько безразлична реакция сына. Он ведь должен знать, зачем его могли вызвать! Может, он не осознаёт, что кто-то из учителей мог их видеть? Несмотря на свои размышления, он старается сохранить спокойствие и не выдать, что он в курсе о маленьком секрете омеги.
— Ничего такого. — На лице Чжун Ли появляется лёгкая улыбка. — Она лишь хотела, чтобы я ознакомился с твоей успеваемостью и посещаемостью.
Сяо незаметно выдыхает. Видимо, он уже был готов получить выговор, но отец проходит мимо него, не говоря больше ни слова.
***
Первым делом Чжун Ли идёт в свой кабинет. Он садится на диванчик, стоящий напротив стены, на которой висит одна из его любимых картин. Она самая дорогая в доме. На ней изображён коричнево-золотой китайский дракон. Он напоминает ему о родине. В голове начинают всплывать воспоминания из детства. Его отец никогда не был так мягок, он всегда строго относился к единственному сыну. Первое время мужчина пытался воспитывать Сяо по указке родителя, тем не менее, за последние несколько лет после их переезда Чжун Ли ослабил хватку. Он медленно сползает вдоль по спинке, проводит рукой по убранным волосам, ворошит их, разрушая укладку.
Существо на полотне завораживает своей красотой. Оно прекрасно и устрашающе одновременно. Стоит ли ему уподобиться древнему созданию? Взгляд вновь встречается с янтарными глазами дракона, прорисованными слишком чётко, реалистично. Его сыну стоит напомнить, кто в этом доме устанавливает правила.
Он сдерживает себя уже месяц. Сначала Чжун Ли думал, что в силу возраста Сяо интересно попробовать новое, изучить весь спектр удовольствий свободы. Так ведь делают его одногодки, чем он хуже? Впрочем, эта игра затягивается. Альфе надоедает улавливать между ноток его естественного нежного аромата запах табака. Когда он забирал его из детского дома шестнадцать лет назад, он хотел уберечь его от такой жизни, а не создавать все условия для того, чтобы тот гробил себя, имея свободный доступ к ядам двадцать первого века.
Чжун Ли расслабляет галстук на шее. Мальчишка закинул ему на шею петлю и постепенно затягивал. Возможно, Сяо думал, что из-за тёплых чувств к нему отец не станет вновь прибегать к радикальным методам воспитания. Ошибся ли тот? Определённо. Эти чувства и побуждают альфу действовать увереннее.
— Ты идёшь есть? — звонкий голос подростка доносится из-за запертой двери.
— Да, — громко отвечает мужчина. Он поднимается с дивана.
Следующий понедельник не сулит Сяо ничего хорошего.
