Ноктюрн

13.06.2022 10:40 Загородный дом Батори, Стокгольм, Швеция.       Каждое чертово утро вот уже третий год начинается с ноктюрна Шопена, что играл в ее голове каждый раз, как она просыпалась. Играл, доходил до конца, прекращался, позволяя ей спокойно продолжать заниматься повседневными делами, а на следующее утро начинался вновь.       Последние три года она буквально жила под эту мелодию. Существование без нее в какой-то момент представилось чем-то невозможным. Еще лет так шестнадцать назад, услышав это произведение, она спокойно бы его дослушала, возможно, попросила бы послушать еще раз, ибо это было свойственно ей в те счастливые пять лет, но после того, что раз и навсегда разделило ее жизнь на «до» и «после», хочется быстрее это прекратить, сбежать, не слышать нот, плотно засевших в голове, вызывающих панику и дрожь… — Лис? — снаружи раздался бархатный голос, и кто-то постучал в двери ванной комнаты. — Ли́са, ты слышишь? Ты там в порядке?       Девушка перевела взгляд на свое отражение в зеркале. Действительно… В порядке ли она? Может ли вообще быть в порядке человек, в голове которого каждое утро играет одна и та же мелодия?.. — Да, все хорошо, пап, — ответила беловолосая, охлаждая руки под струями ледяной воды. — Тогда выходи, пожалуйста, и спускайся вниз. Завтрак уже готов.       Лиса вышла из ванной комнаты и сразу же направилась к большому шкафу из белого дерева с одеждой. Достав из него черные офисные шорты, пиджак и топ, она села на край кровати, бездумно глядя в сторону. Без этой бессмысленной минуты не обходился ни один день. — Лис, я хотел спросить… — начал парень, войдя в ее комнату. — Ах, прости! Я чуть позже зайду… — Нет, Ал, все хорошо, — ответила Лис, проходя за ширму. — Тогда… Я бы хотел узнать, тебе не нужно сегодня никуда? — поинтересовался Алоис у сестры, на всякий случай прикрыв глаза рукой. — К психотерапевту. А почему ты спрашиваешь?.. — Хотел узнать, не стало ли тебе легче… Ты посещаешь приемы миссис Лоренс уже третий год, но, кажется, легче тебе так и не стало. — Ты сейчас спрашиваешь, не напрасная ли это трата денег? — Н-нет… Нет, ни в коем случае! — открестился Алоис, яро замахав руками. — Честно, мне кажется так же… Но Нора настаивает на том, чтобы я даже не думала о прекращении психотерапии, пока не придет время. Сам понимаешь, от старшей сестры получить, — Лис прокашлялась, стараясь не употреблять в речи нецензурные выражения, — сам знаешь чего, всегда было страшно. — Да уж… Мне иногда кажется, что так она пыталась компенсировать нам отсутствие матери. — Даже не напоминай, Ал. Пожалуйста… — Да, прости… А ты уже готова? — Угу…       Лиса вышла из-за ширмы, поправляя одежду. — Опять все черное? — понуро протянул парень, глядя на младшую сестру в большое зеркало, висящее на стене. — То есть?.. Вот черт. Я точно помню, что брала белый, а не этот. — Провалы в памяти иногда случаются. Не нужно так переживать, Лис. — Это нормально, когда они случаются из-за переутомлений и нечасто, а не как у меня. Ал, — прошептала беловолосая, обернувшись к брату, — миссис Лоренс недавно сказала, что у меня проблемы. Причем, серьезные. — И как так?.. — Не думала, что расскажу об этом так, но я уже третий год просыпаюсь с ноктюрном Шопена в голове. И так каждое утро в течение трех лет. — Почему ты раньше не говорила? Лис, это ведь ужасно! Но все это объясняет, почему ты так не любишь его музыку… — Понимаешь, когда в шесть лет я нашла маму мертвой, у нее на тумбочке была музыкальная шкатулка, а из нее играла та музыка, Ал. И с тех пор она играет в моей голове каждые пять минут каждого чертова дня! — Тише, Лис, спокойно… Кто-нибудь об этом знает? — Только Нор и миссис Лоренс. Собственно говоря, поэтому она меня и отправила к психотерапевту. — Ясно… Лучше идем. Все в обеденной комнате, мы ждем.       Лис кивнула, смахивая с черных ресниц слезы, и вышла из комнаты вслед за Алоисом.       Двое прошли в обеденную комнату к братьям и сестре.       Нор сидела во главе стола, как негласная глава семьи. Длинные пепельные волосы были собраны в высокий хвост, на лице легкий макияж, а фиалковые глаза прикрыты с блаженной улыбкой на лице.       Еще двое братьев, Ноа и Феликс, сидели на левой стороне от сестры, беседуя о чем-то. Тот, что повыше и постарше — Ноа — наклонил голову влево и подпер ее рукой, сонно зевая, не забывая поддерживать диалог. Другой — Феликс — сидел рядом, активно жестикулировал и с улыбкой рассказывал о недавнем сне.       Все они уже давно не маленькие дети. Им по тридцать шесть, двадцать семь, двадцать пять, двадцать четыре и двадцать один год. Но приезжая на отдых сюда, в загородный дом, как никогда хотелось забыться и отдаться воспоминаниям, сказанным с детством… — Доброе утро, Лис, — оторвался от беседы с братом Феликс, лучезарно улыбаясь ей. — Доброе, Фел, — кивнула девушка, садясь за стол. — Где папа? — поинтересовался Ноа, глядя на арку. — Он утром заходил ко мне, спрашивал, в порядке ли я. А сейчас должен быть у себя в кабинете, — ответила младшая. — Лиси, тебе сейчас нужно будет к психотерапевту. Да? — завела разговор о ментальном здоровье сестры Нора. — Я могу отвезти тебя после завтрака. Заодно заберем Тесс со школы. — Со школы? Она разве не дома? Уже ведь июнь! — удивился Алоис, садясь на стул рядом с Лисой. — Да, июнь… Но у нее отработки. Много прогуливала в мае. Не будем показывать пальцем, кто ее прикрывал все это время… — Нор, я уже сто раз извинилась! Мне жаль, что я поспособствовала прогулам Тесс. Но она моя племянница. Мы ведь друзья… Я не могла не помочь ей. Тем более, я прекрасно понимаю стресс от учебы. Лично я все бы отдала, чтобы у меня в ее годы была такая тетя, как я, — протараторила Лис, наливая в чашку жасминовый чай. — Сама скромность! — произнес кто-то низким голосом с легкой хрипотцой.       Позади раздались шаги. Немолодой мужчина с пепельными волосами, уже отдающими сединой, прошел в комнату и занял место во главе стола напротив Нор. — Доброе утро, папа, — поприветствовала Нора Николаса. — Доброе, дорогие. Как вам спалось? — Хорошо, — ответил Алоис, насаживая брокколи на вилку. — Угу. Мне мама снилась, — ответил Феликс. — И… Как она?.. — задала вопрос Лис, украдкой глядя на брата и делая глоток чая. — Она не говорила. Просто улыбалась и… И все, — тихо промолвил парень, доедая блинчики. — А который час? — Уже… Без четверти одиннадцать. А ты куда-то торопишься? — вскинул черные брови Ноа, бросая небрежный взгляд на золотые наручные часы. — Да! И еще как! — еще секунду назад спокойный Феликс превратился в сгусток суеты и недовольства. — У меня пары в меде в одиннадцать начинаются! Я ушел!       Сероглазый схватил сумку и убежал. Было слышно, как в прихожей упала ложка для обуви, и захлопнулись тяжелые парадные двери. — Эх… Мог бы и спасибо сказать, — пробормотал Николас, потирая переносицу. — Он сильно спешил. У него теперь есть больший стимул ходить на пары, — заметил Ноа, разрезая тост. — Расскажешь? — проронила Лис, выходя из-за стола. — Фел сказал, у него там новый парень в группе. Вот, ходит, чтобы познакомиться. — Так, значит?.. От его влечения к людям своего пола есть хоть какие-то плюсы… Так хотя бы пары пропускать не будет, — вздохнул Алоис, промакивая салфеткой край губ. — А ты куда? — кивнула сестре Нор. — Я на психотерапию. — Ты ведь не пойдешь пешком? Подожди меня немного, я тебя отвезу.       Лис молча выразила согласие, прикрыв глаза, и вышла из обеденной комнаты. Девушка упала на диванчик в прихожей, глядя на полку с обувью. Белые кеды, еще кеды и еще, черные каблуки и темно-коричневые туфли…       Беловолосая обула белые кеды, что по размеру были меньше всех остальных, и снова поправила пиджак. Пуговицы все не давали ей покоя. Расстегнуть или оставить застегнутыми? А может ну его к черту, этот пиджак? На улице тепло, в одних шортах и топе как-то можно выжить. — Господи, иди ко мне, — произнесла Нор, подойдя к младшей вплотную. Она легко расстегнула пуговицы пиджака и поправила золотое колье на ее шее. — Все. Так идеально. Идем? — Угу, спасибо.       Сестры вышли во двор семейного дома и направились к белому Фольксвагену. Нора заняла водительское сиденье, а Лиса аккуратно устроилась на пассажирском, не забыв пристегнуться ремнем безопасности. — Лис, я хочу поговорить, — начала Нор, выезжая с территории дома, — о психотерапии. Смотри, скоро ее можно будет завершить. Миссис Лоренс говорила, что ты уже, в целом, в порядке, но тебе не помешал бы кто-нибудь сильный рядом, кто смог бы тебя уравновешивать. Еще, галлюцинации. Опять слышала этот ноктюрн? — Да. И я рассказала Алоису об этом. Он, конечно, сказал, что это ужасно… — А сама миссис Лоренс что об этом говорит? — В последний раз она сказала, что мне стоило бы перестать бежать от этого и принять. Говорит, мол, проблема в том, что я не отпускаю маму… — Думаю, так оно и есть, Лис… — протянула Нор. — Давай перечислим факты? Ты была первой, кто нашел маму тогда. Ты была тогда еще совсем ребенком. Понятное дело, для тебя это большой шок даже спустя столько лет. Но миссис Лоренс права. Отпусти это. Давно пора… — Что ж, сегодня последний сеанс. Думаю, я справлюсь.       Нор улыбнулась, глядя на дорогу. Остановившись на светофоре, она повернулась к сестре. Для своих лет Нора выглядела очень, даже слишком молодо. Люди никогда не давали ей больше двадцати пяти лет. Если бы и Лиса не знала, что ей тридцать шесть, то, вероятно, дала бы двадцать четыре года — не меньше. — Лис, план следующий. Ты идешь на психотерапию, я еду дальше к Лукасу, потом встречаемся в во-о-он той кофейне. Туда должна будет подойти Тесс. У нее отработки закончатся к полудню. В общем, вот. Ты все поняла? — Угу, встречаемся около двенадцати в кофейне. Я поняла. — Молодец. Я сейчас припаркую машину, схожу за водой, а дальше все, как договаривались.       Спустя пять минут сестры вышли из машины и разошлись. Нор — к бывшему супругу, Лис — на психотерапию.

***

11:28 Дом Лукаса Флемминга, Стокгольм, Швеция.       Нора была замужем шестнадцать лет. За Лукаса, своего супруга, она вышла достаточно рано — в двадцать лет, а уже в двадцать два она воспитывала вместе с ним их единственного ребенка — Тесс.       Казалось, они жили душа в душу. Но и такие семьи распадаются. Причина была банальная — не сошлись характерами. Спокойно обсудили проблему, приняли решение и разошлись без каких бы то ни было конфликтов. Да и Тесс для своих лет отреагировала очень спокойно.       И вроде бы, все прекрасно. Живи да радуйся, но чувство, будто на смену хорошему резко придет плохое не пропадало.       Нора прошла на крыльцо аккуратного, двухэтажного, белого дома, стоящего на берегу реки и окруженного небольшим лесом.       На парадной двери была железная фигура в виде головы льва, держащего в зубах тяжелое кольцо. Нор взяла его и постучала по дереву несколько раз.       Двери ей открыл сорокалетний мужчина с русыми волосами, уложенными назад, и глазами оливкового цвета, скрывающимися за прямоугольными очками. Он был одет в белую рубашку, черные брюки и жилетку, исходя из чего Нора быстро вычислила, что он куда-то собирается. — Добрый день, Нор, проходи, — улыбнулся Флемминг и впустил ее в дом. — Привет, Лукас. Куда-то собираешься? — спросила девушка, входя в дом. — Да, на работу. Тесс освободится к полудню, к сожалению, я не успею ее забрать. — Все в порядке, я и Лиса хотели с ней в кофейне встретиться, так что она придет туда. Ты просил встретиться с тобой тут. Я тебя слушаю, — кивнула ему девушка, садясь на кресло. — Бракоразводный процесс завершен, все документы подписаны. Вот, возьми кофе, — произнес Лукас, наливая напиток в белую чашку, — он без сахара, как ты любишь. — Спасибо. Что-то еще? — проронила Нор, делая глоток черного кофе, привезенного из Колумбии, где Лукас был по работе в последний раз. — Тесс остается со мной.       Девушка ни единым мускулом не повела, но, кажется, было слышно, как внутри разбился хрупкий хрусталь. — Но почему?.. Ее ведь хотели оставить со мной. — Ребенка могут оставить с отцом, если мать не может позаботиться о нем, что, конечно же, не так, или если ребенок сильно привязан к отцу. Так и получилось… — объяснил Лукас, но подавленный вид Батори не позволял ему просто замолчать. Вероятно, она чувствует, будто ее предали… — Нор, хоть Тесс и решила остаться со мной, ты все еще можешь в любое время забирать ее к себе. Она тебя любит. — Тесс — не одеяло, чтобы перетягивать ее на себя… Раз она решила, что останется с тобой, то пускай. Если захочет, может приезжать ко мне. — Нор… Я могу сделать для тебя что-нибудь? Ты можешь попросить меня о чем угодно в любое время. Я всегда помогу и сделаю все, что будет в моих силах, потому что, знаю, это больше не взаимно, но я все еще тебя люблю. — О Тесс позаботься. Этого будет достаточно… — проигнорировав его речь, произнесла Нор.

***

11:46 Центр психотерапии «Север», Стокгольм, Швеция.       Лис сидела на кресле, сложив руки перед собой. Напротив сидела женщина лет тридцати с длинными пшеничными волосами, собранными в конский хвост, янтарными глазами, пробирающими своей цепкостью до глубины души, и планшетом, на котором то и дело появлялись новые рукописные строки. — Лис, дорогая, я отпускаю тебя в свободное плавание. Понимаешь, что это значит? — уточнила Мелл, оторвав янтарные глаза от листа. — Этот сеанс — последний… Я понимаю, миссис Лоренс. — Не бросай пить таблетки. Делай это постепенно. В случае чего — звони и пиши мне. Я всегда отвечу и дам тебе совет. Это тебе понятно? — Да, конечно… Но у меня есть вопрос. Что делать с ноктюрном? — К слову, да… Расскажи мне об этом, пожалуйста, — приготовившись писать, проговорила Мелл. — С тем, как я начала пить таблетки, стало легче. Он играет теперь только пять минут. Думаю, если продолжить курс препаратов, то я смогу избавиться от этого полностью. — Прекрасный настрой, Лис, мне это нравится! Главное, не опускай руки, хорошо? Ты слышишь музыку, которая ассоциируется у тебя с травматичным опытом в прошлом, потому что не можешь отпустить. Знаешь… Тебе нужно выговориться, выплакаться. Понимаешь? — Да, понимаю… Я как раз хотела слетать в Венгрию на ее могилу. — Отлично. Попробуй поговорить с ней. Просто расскажи обо всем. Поговори с кем-нибудь, кто поймет тебя, Лис. И не беги от этого. Еще, я помню, как ты говорила, что у тебя есть старшая сестра… — Да, это Нора. — Как думаешь, она похожа на вашу маму? — задала вопрос Лоренс, постукивая ручкой по планшету. — Да, очень. Нор пыталась заменить нам маму после ее смерти. Она самая старшая среди всех нас… — Угу… Лис, ты была когда-нибудь в отношениях? — Нет. — Ни с парнем, ни с девушкой, верно я понимаю? — Да… А почему вы спрашиваете? — слегка нахмурилась девушка, положив ногу на ногу. — Я могла бы посоветовать тебе найти человека, который смог бы заменить тебе образ матери. Такое нередко помогает отпустить. Но, — выделила Мелл, выставив указательный палец. — Но есть подвох, да?.. — Есть и еще какой, — кивнула миссис Лоренс, — нередко в погоне за подробным легко можно попасть в абьюзивные отношения. Так что стоит быть аккуратней. Одно дело, когда в отношениях присутствует здоровая забота, но другое, когда это переходит все рамки и превращается в абьюз. Мы можем поговорить об этом, если хочешь. — Да нет, не нужно… — Лис, мне помнится, ты говорила, что у тебя завтра должно быть собеседование. Так? — Угу. Я буду устраиваться в одно издательство на должность переводчика. — В целом… Желаю тебе удачи, Лис. Может, с появлением работы ты сможешь отвлечься и отпустить. — Сама надеюсь на это… Поэтому после окончания университета я сразу же пошла искать работу. — Хорошо… Но прошу тебя, не злоупотребляй. Трудоголизм доведет тебя минимум до выгорания. Ты меня понимаешь, Лис?       Лиса в ответ кивнула, делая глоток воды из пластиковой бутылки с белой этикеткой. — На этом все. Ты можешь идти, Лис. — Уже? Эх… Я так не хочу уходить… — Ты же помнишь, что всегда можешь мне написать? Мой номер у тебя есть, дальнейшие рекомендации тоже. Все будет хорошо, дорогая. — Спасибо. Удачи Вам, — улыбнулась Лис, покидая зал. — И тебе, солнце.       Лиса вышла в коридор здания и прошла к лифту. На душе было грустно. Она завершила курс психотерапии, что прекрасно. И даже не бросила, а довела до конца, как и следовало. Но понимать, что в ближайшее время она больше не увидится с человеком, к которому так привыкла, было печально.

***

12:37 Кофейня «Карточный дом», Стокгольм, Швеция.       Солнце заливало светом улицы летнего Стокгольма, но темные тучи, надвигающиеся на город и скрывшие со временем само солнце, не предвещали ничего хорошего. Опасения подтвердились, когда с неба раздался угрожающий грохот, а уже через секунду стеной лился дождь.       Лис сидела у окна в кофейне и помешивала в кружке черный кофе. Она подавленно наблюдала за стихией, с тоской вспоминая о черном зонте, беспечно оставленном в квартире. — Тетя, я пришла, — раздался рядом мягкий голос. Лис повернула голову, чтобы посмотреть на племянницу.       Русоволосая села за столик напротив Лис, поставив ярко-желтый шоппер с учебниками на пол, рядом с ножками стула. — Ну, как успехи? — спросила Лиса, кивнув Тесс. — Я заказала тебе молочный коктейль и торт с соленой карамелью, как обычно. — Спасибо. Успехи нормально, — ответила зеленоглазая, пожав плечами. — И… Что ты делаешь на отработках? — Прохожу прогулянный материал. В общем, наверстываю упущенное… — Ясно… А кто знал, что так получится? Мне, кстати, за завтраком немного от Нор все же попало. Так что мы в одной лодке, товарищ. А дела у тебя как? Все хорошо? — Пока да. Материал я понимаю, так что тут волноваться не стоит. Но… Мама только сегодня узнает, что я решила остаться с папой… Как думаешь, плохо будет?.. — подняла на Лису зеленые глаза Тесс, словно пародируя Кота в сапогах из «Шрека». — Хах, ну… Я не знаю, как Нора отреагирует. Но, думаю, ей как минимум обидно. Может, она чувствует себя брошенной. Во всяком случае, попробуй объяснить ей и дать понять, что она тебе все равно важна. — Но я просто правда больше папу люблю… С ним веселее. И времени у него обычно для меня больше. А у мамы вечно работа, бизнес, встречи… И ни минуты для меня. Понимаешь?.. — Ну, у тебя мама хотя бы есть, — вскинув брови, ответила Батори. — А, ой… Прости, тетя. — Нестрашно, Тесс… Я в Венгрию собиралась как-нибудь в течение лета съездить. Не хочешь со мной? На могилу твоей бабушки. — Нет, спасибо. Я бы хотела, но там непонятно, когда отработки закончатся. Да и мы с папой хотели съездить в Норвегию к дедушке. — Ясно… Тогда удачи?       Вдруг в дверях появилась знакомая фигура. Нор вошла в кофейню, быстро нашла дочь и сестру за столиком и села рядом с ними. — Привет. Простите, опоздала. Была у Лукаса, — объяснилась Нор. — Ничего страшного. Я не знала, что тебе заказать, поэтому взяла латте. — Спасибо, Лиси. Тесс, я хочу с тобой поговорить. Почему ты решила остаться с папой? Я не злюсь на тебя. И не буду ругать за это. Просто скажи, почему? — Мама, я просто…       Тесс только хотела объяснить свое решение, как была прервана. — Хотя нет. Не стоит… Все хорошо.       Нор прервала ее, боясь услышать что-то, способное ранить ее. Лукас действительно лучше? Вероятно… Или она, в глазах Тесс, не та мать, какую хотелось бы видеть? Неужели она действительно не так хороша для своей дочери?       Понимая, что им нужно поговорить с глазу на глаз, Лис решила оставить племянницу и сестру наедине, сославшись на свои дела. — Вот черт… Я чуть не забыла. У меня завтра собеседование, мне нужно подготовиться. Я должна ехать домой. — Лис, ты ведь несерьезно? Там ливень, а у тебя зонта нет, — отметила Нор. — Да все нормально. Мне до метро добежать, а потом домой. Я быстро. Пока, я тебе позвоню.       Лис взяла сумку и ушла. Девушка выскочила из кофейни под дождь, льющий как из ведра. — Вот черт… — прошептала Батори. Волосы намокли, одежда тоже, в кедах, кажется, была вода.       Вдруг ливень прекратил обрушиваться на нее. Лис подняла голову и увидела над собой темный зонт. Его держала темноволосая девушка с глубокими синими глазами. Она была выше самой Лис сантиметров на десять. — Кто в здравом уме будет выскакивать из кафе, когда может подождать там, пока дождь не закончится? — задала риторический вопрос синеглазая, посмотрев на Лис. — Спасибо. Хорошо, что Вы оказались рядом… — Тебе нужно в метро? — Да, а потом домой. — Возьми мой зонт и иди скорее, иначе простынешь в начале лета. — А Вы? Это ведь Ваш зонт. И не факт, что мы встретимся снова. — Мне он не нужен, я на машине. А если тебя так беспокоит вопрос собственности, то можем встретиться тут завтра, в час дня. — Хорошо… Спасибо! — улыбнулась Лис, помахав незнакомке на прощание.       «Завтра, в час дня… Черт! У меня ведь собеседование!» — поздно, но осознала Лис. Она поспешила догнать девушку, но та уже уехала на белом BMW.