Хван Хёнджин и все-все-все)

— Вы просто счастливчик, мистер Чхве, — седовласый мужчина салютует бокалом с шампанским мужчине. — Заполучить в мужья такого красивого парня и талантливого хореографа, как Хван Хёнджин, наверное, дорогого стоит. Его последний перфоманс был весьма хорош. Чонхо сдержанно улыбается и кивком головы благодарит говорившего. Он никогда в этом не признается, но добиваться Хёнджина было весьма выматывающим занятием. Хотя разве можно как-то оценить все потраченные нервы на взятие такого неприступного бастиона? Чхве ухмыляется своим мыслям и погружается в воспоминания, в момент, когда они впервые столкнулись с его дорогим мальчиком. Кажется, это было около пяти лет назад, когда строительная фирма Чонхо передавала новое здание институту искусств. Тогда-то на ковровой дорожке при торжественном вручении ключей замдиректору он и заприметил красивого брюнета в первой шеренге. По общей договоренности на передаче ключей присутствовали журналисты, а институт подготовил ряд выступлений, чтобы выразить благодарность и сделать себе рекламу для привлечения абитуриентов. К самой идее Чонхо изначально отнесся скептически, но упорствовать он не стал. На тот момент ему нужно было только освещенное мероприятие в прессе, чтобы укрепить свою позицию на рынке, а что собирался делать институт – его мало интересовало. Однако он не пожалел, что согласился. Ни капельки. Парень, что привлек его внимание в толпе ожидающих своей очереди выступить, был чертовки грациозен и до умопомрачения красив. У него был сольный номер, под какую-то лирическую композицию, по окончании которой Чонхо осознал, что не дышал на протяжении всего представления. Это удивило. Сильнее его заинтересовало то, что парень, закончив выступление прямо напротив с розой, зажатой в зубах, эту самую розу опустил ему на колени, пристально глядя в глаза. Чонхо знал себе цену (его бизнес развивался стремительно, было очень много людей которые хотели оттяпать себе лакомый кусочек через постель) и поэтому, ухмыльнувшись, вставил цветок в петличку своего пиджака, не разрывая зрительного контакта. Сам же Хван на этот жест смутился и, быстро поклонившись, скрылся в толпе студентов. После окончания церемонии, Чхве пытался выцепить макушку парня среди людей, но без успешно. Это немного расстраивало На следующий день, когда Чонхо подписывал документы о передаче здания, он задал вопрос о танцоре. Замдиректора, поняв о ком речь, сначала побледнел, потом покраснел и запинающимся голосом произнес, что Хвана Хёнджина — студента третьего курса — уже наказали за эту выходку, и если требуется, то он лично принесет свои извинения господину Чхве сегодня же. Чонхо же недоуменно приподнял бровь, но на предложение привести парня для разговора согласился. В конце концов ему было интересно, что скрывал за собой жест. Замдиректора связался с секретаршей, и через пять минут студент сидел напротив Чхве, который задумчиво его разглядывал. Замдиректора неразумно оставил их наедине. — Вы хотите, что б я извинился? — заговорил Хван, разглядывая свои ногти. — А ты считаешь себя в чем-то виноватым? Хван фыркнул. — Нет, конечно. Но эти придурки из деканата мне всю плешь проели. — Тогда зачем ты так сделал? — Потому что я делаю что хочу, — ответ с вызовом. Что ж, в этом они похожи. Чонхо тоже делает все, что хочет. И берет, что хочет, всегда. — Интересно, и чего же ты хотел вчера? — Тебя. Ответ слегка выбивает из колеи, но Чхве быстро оправляется. Облизывает фигурку Хвана взглядом, фокусируется на пухлых губах, представляя, как они будут смотреться на его члене. Картинка красивая,и он не против воплотить её в жизнь. — А ты справишься? — Взгляд с прищуром встречается похабным облизыванием губ. — А ты сомневаешься? — Да. — Так проверь. Откровенная провокация будоражит кровь. Чхве откидывается на спинку дивана и расстёгивает ширинку. — Докажи. Сейчас же Чонхо китовая акула в мире строительства — огромная корпорация, которая заняла прибыльную нишу в Южной Корее. И хоть эта акула кажется мирной, она все еще хищник и при желании может поглотить любую конкурирующую фирму. С Чонхо предпочитают не связываться, И его это устраивает. Роман с Хёнджином до брака был похож на бесконечные войны с ветряными мельницами. После минета в кабинете Хван пропал на полгода, и затем внезапно объявился в ресторане, где Чонхо заключал сделку. Быстрая дрочка в кабинке туалета и снова исчезновение на пару месяцев. Чхве не заморачивался по поводу отношений — у него проекты, сдачи и договора. Но, приходя домой после очередного подписания, возвращался мыслями к танцору. Ему было интересно знать, как будет выглядеть Хёнджин под ним, как он будет закатывать глаза от удовольствия пока Чонхо вдалбивает его в кровать и насколько красиво будут расцветать засосы на его шее. Но Хван не давался. Он возникал внезапно, дарил ласку, ластился сам, и исчезал. Чонхо не мог списать это на рядовую интрижку, потому что парень не был до конца покорен. Они ничего не обещали друг другу, не придумывали определение их странным отношениям. Пока однажды Чхве, уставший от того, что Хван вечно выкручивается из его рук, не зажал его на фуршете после какой-то театральной постановки, устраиваемой все тем же институтом искусств. Чонхо уже не помнит ни сюжета, ни самого представления, только Хвана кусающего собственный кулак в попытках заглушить стоны в какой-то маленькой подсобке. — Неужели… Мхм… Ты не мог… Уф… спроектировать что-то более… Ах… удобное? — выстанывал Хван, теряясь от ощущений, пока Чонхо, вдалбиваясь в него, попадал по простате. Разговор во время секса? Чхве принял это как вызов и ускорил движение тазом, окончательно срывая крышу обоим. Хван не выдержал и кончил ни разу к себе не прикоснувшись. Чонхо быстро развернул его, заставляя встать на колени и довёл себя до финала рукой, кончая парню на лицо. Хван провел пальцами по щеке, собирая сперму, и, ухмыльнувшись, погрузил пальцы в рот. — И как я справляюсь, господин Чхве? — Недостаточно хорошо. — Чонхо подцепляет подбородок Хвана и впивается грубым поцелуем в его губы. — Придется забрать тебя себе, и воспитать как следует. — Как скажешь, папочка. Чхве сканирует толпу в банкетном зале, где проводится фуршет, отыскивая свою пару. Хван находится недалеко от столика с шампанским, как обычно в окружении большого количества людей. Его недавняя постановка имела успех и сейчас он радостно принимает комплименты и поздравления от своих поклонников. Теперь уже законный супруг просто обожает чужое внимание. Чонхо не ревнует, нет. Он знает, что муж принадлежит ему безраздельно и душой, и телом. Хван не раз доказывал этого, оставаясь рядом в самые тяжелые времена. Хёнджин был внимательным к Чхве, всегда мог найти слова и жесты, чтобы утешить и подбодрить свою вторую половинку. После окончания института, Хван предпочел развиваться дальше в танцах, постепенно расширяя и улучшая свои навыки. Подарок от Чонхо на годовщину свадьбы — собственную танцевальную студию — Хван сам раскручивал и менее чем за год она стала пользоваться огромной популярностью. Хёнджин лично отбирал преподавателей, ставил перфомансы и сотрудничал с крупными артистами и агентствами. Его талант действительно впечатлял. Чхве гордился своим мужем. Но есть у него один существенный недостаток. Его вспыльчивость. И прямо сейчас Чонхо наблюдал, как к Хвану приближается его заклятый враг — Ли Минхо. Они знакомы с института и с него же не ладят, постоянно соперничая. Чхве уверен, что его муж поведет себя достойно — он хорошо его воспитал, но искренне беспокоится за его моральное состояние. Он отмечает, как меняется взгляд Хёнджина, когда Минхо открывает рот, но стоит слишком далеко, чтобы расслышать, о чем идет речь. Хван буквально мрачнеет на глазах, спешно прощается со всеми и буквально пулей вылетает из зала, под ехидную ухмылку Ли. Что ж… Чонхо знает, где искать своего мальчика. Но пора поторопиться. Чхве отставляет бокал с шампанским на столик, прощается с окружением и выходит из зала, направляясь к туалетам. Как он и предполагал, Хван обнаруживается там, склонившись над раковиной и громко дыша сквозь стиснутые зубы. Чонхо отмечает сброшенные мыльницы на полу — значит частично его муж уже выместил злость, но он знает, что этого недостаточно. Бизнесмен цокает языком, закрывает дверь на щеколду и останавливается за спиной мужа, глядя на того через зеркало. — Не вздумай меня поучать… Чонхо насмешливо приподнимает бровь. — И не думал. Ты практически опозорил меня, взбалмошно вылетев из зала. Так что, я пришел тебя наказывать. Хван поднимает взгляд в зеркало и смотрит в глаза супруга. Против обжигающей ярости Хёнджина ледяное спокойствие Чхве. Идеальное сочетание. Танцор готов признаться, что это его личный фетиш. Такая непрошибаемость выбешивала вначале отношений, но со временем Хван понял, что это является его изюминкой. Только Чхве мог смотреть так, что хотелось подчиняться. Возбуждение скручивает низ живота, заставляя судорожно вздохнуть. Но Хван еще зол. Он еще слишком зол. — Он специально выбешивает меня. Здесь нет моей вины, — фыркает танцор. — Ты ведешь себя как подросток. — Так разводись, — слова вылетают пулей, и Хенджин не успевает во время прикусить язык. Зато успевает заметить, как темнеют глаза мужа в зеркале. Чонхо делает шаг к нему, вжимая Хвана в раковину, и последний с удивлением осознает, что у его супруга стоит. — Повтори что ты сказал? — Голос тихий, в нем проскальзывает угроза. Угроза быть раздавленным в одно мгновение. Танцор облизывает внезапно пересохшие губы. Он никогда не мог остановится. — Я сказал — разводись. Чхве угрожающе рычит и сжимает пальцы на боках мужа, прикусывая шею. Останется синяк. Хван дергается, болезненно шипит, но не думает отталкивать. Бизнесмен разжимает зубы и впивается взглядом в зеркало. — Позволь тебе напомнить, — руки распутывают ремень на брюках. — Мой дорогой муж, — вжикает молния и штаны Хвана опадают вниз. — Если ты уже забыл, — Ладонь проникает под бельё и сдавливает полувозбужденный член. — Я всегда, — трусы сдергиваются до колен, — получаю то, что хочу, — Чхве расправляется с собственным бельём, — и никогда, — вскрывается пакетик смазки, прохладная субстанция размазывается по стоящему члену Чонхо, — не отдаю то, что присвоил себе, — смазанные пальцы проходят между половинок танцора и натыкаются на пробку. В глазах Чонхо легкое недоумение, которое быстро сменяется огнём возбуждения. — Ты готовился, детка? — Да, папочка, — Хван закусывает губу. — Мы не могли бы вернуться к наказанию? — Обязательно, милый, — по комнате раздается звук шлепка, и Хёнджин несдержанно стонет. — Когда ты перестанешь мне указывать. В глазах танцора похоть. В глазах его мужа практически арктическое спокойствие. Чонхо слегка надавливает на пробку, погружая её глубже, и Хван дёргается от удовольствия. Он возбужден, его член неудобно упирается в раковину, но он не может сопротивляться подавляющей ауре мужа и терпеливо ждёт, пока тот наиграется. Чхве профессиональным движением вытаскивает пробку, тут же заполняя дырочку своим членом. Хван тихонько шипит, и бизнесмен целует его в затылок, успокаивая. Чонхо не двигается, давая привыкнуть к размеру, и пока лишь ласково поглаживает бока супруга. — Можешь двигаться, — хрипит Хван, плотнее вжимаясь в пах супруга. Чонхо оставляет легкий поцелуй на шее танцора, отодвигает его от раковины, накрывая возбужденный член мужа собственными пальцами и тут же срывается на быстрый темп. Дыхание Хёнджина сбивается и он закатывает глаза от удовольствия. Ему нравится, когда бизнесмен не сдерживается в постели, поэтому сейчас старается насладится по полной. Завтра, скорее всего, он с кровати не встанет, но сейчас его это не волнует. Супруг надрачивает его член медленнее своего ритма, и на контрасте Хвану сносит крышу, он опускает голову и зажмуривает глаза. Чхве это совершенно не нравится и он смещает руку на горло Хвана, заставляя того поднять взгляд в зеркало. Чонхо замедляется, делая толчки медленными и глубокими, но движение на члене мужа только ускоряет. У Хёнджина от картины слёзы в уголках глаз собираются и ноги подкашиваются — возлюбленный держит крепко. — Я уже говорил тебе, — Чхве прижимается к уху супруга, продолжая гипнотизировать его через зеркало. — Я никуда тебя не отпущу, а теперь кончи для папочки, малыш. Танцора накрывает волной удовольствия, и он спускает в руку мужа. Чхве догоняет возлюбленного через пару фрикций и еще сильнее притягивает к себе, кончая глубоко внутрь. Чонхо громко дышит, восстанавливая дыхание и рисует узоры кончиками пальцев на плечах любимого. Затем выходит и тут же затыкает дырочку пробкой, не давая сперме вытечь. Он знает, что при всей свободолюбивости танцор обожает, когда бизнесмен оставляет на нём свои метки. Ну или в нём свою сперму. Чхве не против. Они приводят друг друга в порядок. — Что тебе сказал Минхо? — Что я истеричка. И если бы не ты, то меня бы давно упекли бы в психушку. — И ты взбесился? — И я взбесился. Чонхо устало вздыхает и притягивает мужа в объятия. — Может тебе следует походить на курсы управления гневом? Хёнджин смотрит на него лукаво. — Твой способ борьбы с вспыльчивостью мне нравится намного больше.