Хван Хёнджин и все-все-все)

У Чонгука — косуха, кожаные штаны и любимый мотоцикл. Черные волосы, зачесанные назад и насмешливый взгляд. Сильные руки, рельефный пресс, крепкие бедра. Интересная работа в байкерском магазине и небольшой домик на окраине города, что достался ему от бабушки. Он любит свободу, скорость и встречать рассветы на трассе. У Хвана — родинка под глазом, почти закрытая сессия и подработка в кафе. Тонкая талия, изящные пальцы и длинные ноги. А еще крылья, набитые на лопатках, что так нравится выцеловывать Гуку, отходя после очередного оргазма. Он мечтает закончить учебу и отправится путешествовать. Хван любит Чона. Любит давно и очень сильно. Любит просыпаться его в объятиях и лениво готовить завтрак. Прижиматься к его спине, когда Гук разгоняется на трассе, летя по ночному городу. Целовать до нехватки воздуха в лёгких на очередной веселой тусовке, куда притаскивает его Чонгук, демонстративно прижимая к себе — мол, моё, не трогать. Любит тогда, когда Чон вдалбливает его в кровать, щедро украшая тело засосами. Или, когда медленными плавными движениями входит глубоко, заставляя закатывать глаза и сжимать простыни пальцами, доводя до исступления и сорванного голоса. Хван любит. Но никогда ему об этом не скажет. С Чонгуком Хван познакомился случайно через своего одногруппника. Бан Чан тогда должен был отдать ему свою часть проектной работы и попросил заглянуть к нему домой, цитируя: «Потому что моему малышу не здоровится (нет, не Феликсу, успокойся, Хенджин) и я срочно должен уделить ему внимание.» Кристофер байкер до мозга костей, и даже иногда кажется, что свой мотоцикл любит больше собственного парня. Хван знал — хочешь получить часть проектной работы — забери её сам, потому что Чана из гаража теперь не вытащить. Дом ребят располагался по пути с работы и он давно не виделся с Ликсом, так что ничего не имел против того что бы заглянуть в гости. Как и предполагалось Крис обнаружился в гараже, но в весьма непривычной для него роли — просто стоял и наблюдал как в его байке ковыряется какой-то парень. Хван удивленно приподнял бровь на эту картину и кашлянул, привлекая внимание. — А, Хёнджин, привет. — Чан обернулся к одногруппнику. — Распечатка на столе в доме, возьми сам, пожалуйста. — А где Ликс? — На кухне. — Бан разворачивается к байку. — Что там, хён? Парень что ковырялся в байке все это время, поднимается, оттирая ладони от масла. Теперь Хван может его разглядеть и первое что бросается в глаза — оголенные накаченные руки. Хенджин скользит по ним взглядом отмечая рельефность мышц и проступающие вены. Переключает внимание на грудь парня скрытую футболкой и восхищается размахом плеч. У него вообще слабость перед хорошо проработанными мышцами, а тут однозначно есть на что посмотреть. Хван опускается взглядом ниже и оценивает бедра парня и весьма немаленький бугорок в области паха. Если он такой в спокойном состоянии, то что будет, когда он возбудится? Хёнджин сглатывает. — Всё в норме, Чан. Ты зря переживал. Хван переводит внимание на лицо говорящего и сталкивается с внимательным прищуром карих глаз. Слегка тушуется, и поворачивается к двери, ведущей в дом. На уровне инстинктов чувствует, что его продолжают разглядывать. Чан выдыхает с облегчением. — Слава богу. Я твой должник, хён. Останешься на чай? Феликс испек твоё любимое печенье. — С удовольствием. Хенджин который тянется к ручке почему-то вздрагивает. Они сидят на кухне в четвером, пьют чай и негромко переговариваются. Ликс, маленькое солнышко, облепил Хёнджина как коала дерево, и в очередной раз беззлобно переругивается с Чаном по поводу нехватки внимания. — Я уйду от тебя к Джинни! На это заявление Хван давится чаем, Чан — воздухом, а Чонгук с интересом приподнимает бровь. Ликс заботливо хлопает Хенджина по спине, но слегка не рассчитывает силу — теперь чай из кружки уродливым пятном расползается по белоснежной футболке Хвана. Феликс ойкает, Чан отбивает фейспалм, а Чонгук давит смех. Хенджина отправляют в ванную, дабы он привел себя в порядок и выдают чистую футболку. Когда он переодевшись открывает дверь, ворча себе под нос о друзьях-придурках, то сталкивается с поджидающим его Чонгуком. Неловкость от ранее произошедшей ситуации окрашивает щеки Хвана в розовый цвет, а Чонгук отталкиваясь от противоположной стены подходит слишком близко. Хёнджин замирает, как загнанный в угол зверь и чувствует чужое дыхание на своей шее. — Ты так меня разглядывал в гараже. Понравилось то что ты увидел? Хван понимает, о чем говорит Гук, но отвечать не торопится прикидывая варианты. Он не в отношениях, правильно? Почему бы и не развлечься? — Возможно. В ответ Гук только ухмыляется. — Тебя подвезти? По итогу развлечение на один вечер превратилось в череду встреч, которые переросли в месяцы качественного секса и уже год совместного проживания. Они сблизились достаточно быстро для случайного столкновения, но не испытывали при этом никакого дискомфорта. Об отношениях как таковых — не говорили, они в принципе изначально не задумывались. Сам Чонгук всячески воротил нос от того что бы с кем-то официально встречаться. А Хван и не настаивал, тем более что Чон был всегда рядом. Правда они всё-таки выяснили что Гук жуткий собственник. Выяснили громко и не очень красиво. Со сбитыми костяшками и сломанным носом какого-то парня, который неосмотрительно начал флиртовать с Хваном на танцполе в ночном клубе. Тогда вернувшись из участка Хёнджин попытался поговорить о том, что так не делается раз они не в отношениях, но был грубо прерван властным поцелуем, который продолжился страстным сексом. Чон был не насытен, и не выпускал из своих объятий Хвана до самого утра, оставляя метки практически на каждом участке кожи, так что на утро бедному парню пришлось натянуть водолазку что бы скрыть эти художества. Чонгук на это лишь усмехнулся, целуя Хёнджина в макушку. Подарку на день рождения — тату на лопатках в форме крыльев — Хван не слишком удивился. Чон часто называл его своим ангелом. А уж наблюдать за тем как в его глазах загораются искорки счастья, когда он его принял было очень приятно. Он вообще коллекционировал моменты, когда внешне суровый и ехидный Гук растекался розовой лужицей от незначительных знаков внимания — оказанных или принятых. Всё время пока мастер выполнял татуировку, Чонгук держал за руку Хвана и развлекал разговорами, прерываясь только на то что бы оставлять легкие поцелуи-бабочки на чужих костяшках. То, что он погряз в Чоне, Хван с удивлением обнаружил, когда бледный Чан появился на пороге их дома. Гук попал в больницу, а дальше Хёнджин уже не слушал, и бежал как был в домашней одежде до отделения травматологии о котором сообщил ему Чан. Там на стойке регистрации дежурный вопрос медсестры «Кем приходитесь?» выбил его из колеи. А действительно? Кем? Положение спас подоспевший Крис, уволакивая Хвана за руку в сторону смотрового кабинета. — Ты даже не дослушал, твою мать, у него обычный вывих! Хван вспылил. — Это я не дослушал? Да ты себя видел? Ты выглядишь хуже смерти, заявился на порог и заявляешь, что Гук в больнице. Что я должен был думать, зная вашу любовь к скорости??? Чан чертыхнулся. — Ну, сорян, я плохо спал ночью, поэтому имею весьма устрашающий вид. Всё равно это не повод срываться из дома даже не дослушав собеседника, как будто от этого зависит твоя жизнь. Или… — Чан перевел взгляд на Хёнджина. — Да быть не может. Ты его?.. — Люблю. Но ему об этом знать не обязательно. На это Чан озадаченно молчит. Хенджин заканчивает смену, быстро собирается и покидает кафе через выход для персонала. Там на парковке его уже ждёт Чонгук опершись о байк задумчиво глядя в небо. Хван стремительно врезается в парня, закидывает руки ему на плечи и утыкается носом в шею. Гук хмыкает, располагая свои большие ладони на его талии. — Устал? — Да. — Сильно? — В пределах нормы. Чон усмехается и бережно целует Хвана в висок. Они стоят так пару минут. — Давно ждёшь? — Минут сорок. — Ого. Зачем приехал так рано? — Не хотел что б ты ждал. Но был не против подождать тебя. Сказанное греет душу Хёнджину. Если отбросить все условности, то они с Чоном выглядят как супружеская пара после пяти лет брака. Размеренные разговоры о работе, теплые и ленивые объятия. Так хорошо… — Ангел мой, я конечно не против так простоять с тобой хоть до ночи, но у меня еще были планы на сегодняшний вечер. Хван отстраняется, вопросительно глядя на Гука. — Планы? — Да, и если мы поторопимся, то даже сможем успеть. Хёнджин конечно устал после работы, но Гук его заинтриговал. Обычно Чон предупреждает заранее и говорит прямо, даже о внезапных попойках, а сейчас ни чего конкретного. Интересно… Он берет шлем из рук Чонгука и усаживается сзади, привычно прижимаясь грудью к крепкой спине. — Так куда мы? — Увидишь. Внезапным планом оказывается кинотеатр под открытым небом, где их встречают еще Чан и Ликс. Они заняли не плохое место на холме расстелив большой клетчатый плед. Поздоровавшись с друзьями, он располагается с краю наконец-то вытягивая уставшие после рабочего дня на кухне ноги. Чан о чем-то негромко переговаривается с Гуком, а Феликс в очередной раз облепляет Хвана рассказывая, как скучал. Хёнджин треплет маленькое солнышко по голове и обещает зайти в гости на неделе, как чувствует, что сильные руки Чона вытягивают его из объятий маленькой мартышки и прижимают спиной к своей груди, ворчливо произнося: — Моё не трогать. Верещащего Феликса успокаивает в своих объятиях Чан, а Хван второй раз за вечер удивляется Гуку. На вопросительный взгляд Чон реагирует просто — чмокает в нос и говорит: — Кино в другой стороне. Хёнджин ничего не понимает, но решает не заморачиваться, отдаваясь просмотру какой-то мелодрамы. Все это время Гук сжимает его в своих объятиях, периодически оставляя поцелуи на шее и плечах, так что разнеженный Хван почти засыпает, убаюканный мерным биением чужого сердца. После того как фильм заканчивается они прощаются с друзьями и бредут в сторону байка. Хенджин зевает в кулак, интересуясь: — Домой? — Домой. Он снова прижимается к Гуку, крепче стискивая того в своих объятиях, стараясь удержаться и удержать. Мысли о том, что Чону однажды надоест его присутствие он старается отогнать, но каждый раз страшно. Они притерлись друг другу, привыкли, и не испытывают того адреналина что был в первый раз. Хвана это устраивает. Потому что Хван — любит. Но будет об этом молчать. Домой они добираются быстро. Ночью дороги уже пусты и Гук не сдерживает свою любовь к скорости, хотя сильно не лихачит — он знает Хван бы не одобрил. Принимают душ вместе. Чон очень осторожно намыливает Хёнджина, чередуя касания с глубокими поцелуями, от которых Хвана практически размазывает по стенкам душевой кабины. Затем вытирает насухо, продолжая целовать так, что Хван начинает думать, что это всё слишком реалистичный сон, и позволяет выпроводить себя из ванны. Хван успевает задремать прежде чем Гук возвращается в спальню. Он застывает в дверях, скользя взглядом по такому теплому и милому Хёнджину, и сердце охватывает щемящей нежностью. Хван один из немногих кто не устраивал ему сцен, и за все то время что они вместе — он безмерно ему благодарен. Всегда откликался на различные идеи, дарил комфорт и с радостью принимал то что Гук ему возвращал в ответ. Чон понимает, что любит и ревнует Хенджина. И не хочет никому отдавать. Никогда. Но хочет ли этого сам Хван? Чонгук не знает. Они никогда не обсуждали этого. Отчасти это его вина — когда все только начиналось им просто хотелось трахаться, и не было ни каких мыслей о начале отношений. Сам Чон на каждой тусовке обнимая Хвана разглагольствовал о том, что бремя обязанностей и ответственности не для него. Потом они притерлись, знали все точки друг друга, и могли довести друг друга до оргазма парой касаний. Стали больше разговаривать и это было очень уютно. Но после того инцидента в клубе Чон решил, что не хочет делить Хвана ни с кем и предложил съехаться, прикрываясь тем что хороший секс лучше всегда иметь в зоне доступа. Хенджин не отказал. Но сейчас этого стало катастрофически мало. Чон думал о том, как поговорить с Хваном на тему их отношений целых две недели и очень нервничал. А вдруг его не устроит то что хочет предложить Гук? Когда он озвучил свои опасения Чану тот посмотрел на него как на умалишенного, а Феликс покрутил пальцем у виска. Ну конечно, его друзья узаконили свой брак практически сразу как съехались, им не понять всех терзаний Чонгука. Но всё-таки он решился. И лучше он получит отказ сейчас, чем потом, когда станет совсем поздно. Хотя, о чем он говорит всё стало «совсем поздно» уже давно. Чонгук присаживается на кровать и медленно ведет пальцами по лодыжке Хвана вверх. Хенджину щекотно, он пытается отстранится, но Гук придавливает его к кровати. Хван приоткрывает один глаз и говорит: — Гук-и, милый, давай спать? Я не готовился к секс-марафону. — Неа. — Руки Чона продолжают путешествие по ногам Хенджина невесомо лаская того кончиками пальцев. Хван хмурится, кусает губы грозно смотрит на Чона. Последний на это умиленно хмыкает, и мягко целует в губы: — Расслабься мой ангел, я сделаю все сам. Хван соврет если скажет, что такое поведение Гука его не пугает. Нет. Чон и прежде мог быть нежным, но сегодня уровень сладости в его действиях просто зашкаливает, и Хенджин опасается, что у него начнется диабет. Какая-то часть души, хочет досмотреть все до конца, и парень, переворачиваясь на спину, устраивается поудобнее на кровати. — Хорошо. Взгляд Чона теплеет многократно, и он довольно ластится к Хвану целуя поочередно в лоб, нос и губы. Распахивает махровый халат Джинни, и тому отчего-то хочется прикрыться, хотя все это Гук уже видел. Чон целует глубоко, заставляя Хвана всхлипнуть и выгнуться на встречу, когда пальцами сжимает горошину соска. Целует нежно, но в то же время жадно, ласкает пальцами и доводит Хёнджина до исступления. Отрывается от губ, спускается поцелуями к груди, продолжает движение вниз, языком зарываясь в пупок, заставляя Хвана нервно хихикнуть. Продолжает маршрут — целует, кусает, лижет бледную кожу, рассыпая пачками засосы, что на утро расцветут фиолетовыми отметинами. Хван мечется по кровати, сжимает волосы Гука, громко стонет и не хочет прекращать эту сладкую пытку. Член давно стоит колом, и ему буквально больно от возбуждения, но он не хочет себя касаться руками. Лучше Чон. Чонгук продолжает свой спуск, целуя поочередно тазобедренные косточки, но старательно минуя самый важный орган. Переключается на внутреннюю часть бедра и тут оставляет засосы. Хван наверху хнычет, в уголках глаз скапливаются слёзы, но он ничего не произносит. Ему нравится все что дает ему Чон, и он хочет получить как можно больше. Гук отрывается от выцеловывания бедер, и легонько дует на головку, сочащуюся естественной смазкой. От этого действия Хёнджина прошибает волной возбуждения, и он громко стонет. — Ангел мой, — говорит Чон. — Скажи, что я могу сделать? Обращение сносит Хвану крышу, и он готов кончить уже только от этих слов. Но если использовать ситуацию — то на максимум. — Я хочу, что б ты взял в рот. Рот Хвана распахивается в немом крике, как только он чувствует, что Гук заглотил его орган полностью. Руки мечутся то по кровати, то вцепляются в волосы Чона, когда тот начинает движение. Хёнджин захлёбывается в ощущениях — ему безумно хорошо от того что вытворяет с ним Чонгук и его на долго не хватает. Со стоном Хван кончает, и Гук сглатывает все что он ему дает. Хёнджин открывает глаза и видит, как Чон усмехаясь показывает ему язык. Хван садится на кровати и целует Чона, вылизывая ему рот, а руками тянется к возбужденному органу любимого. Чонгук отводит руки Хвана и откидывает его обратно на кровать. — Ангелочек, мы еще не закончили. Не давая опомнится Хенджина разворачивают в коленно-локтевую. Чон раздвигает ладонями половинки Хвана и наблюдает как сжимается дырочка в предвкушении действий. Гуку это безумно нравится, и он широко лижет колечко мышц, выбивая из Хёнджина невнятный скулёж. Чонгук лижет, ласкает, втрахивается в Хвана языком, не давая второму ни малейшей передышки. Собственный член болезненно стоит, мажет по животу естественной смазкой, но забота о любимом мальчике сейчас превыше всего. Через некоторое время он добавляет к ласкам пальцы, начиная растягивать Хвана. Когда в того входит три пальца, Чон меняет угол и попадает по простате. Хёнджин хрипит и дёргается, а Гук не думает останавливаться. Он обхватывает восставший член партнера своей рукой и начинает надрачивать. Через какое-то время Хван кончает, выстанывая в подушку; — Любимый… Выстанывает и тут же напряженно замолкает. Гук останавливает пальцы внутри, растерянно глядя на Хвана. — Что ты сказал? Хван что-то бормочет в подушку. — Я тебя не слышу. Хван нехотя отстраняет руку Чонгука и опускается на пятки, оставаясь развернутым к партнёру спиной. — Я сказал «любимый». — Что это значит? Хван собирается с мыслями и думает, что ему надоело играть в эти кошки-мышки. Лучше признаться и будь что будет. — Я люблю. И уже давно. После признания становится страшно, и Хёнджин ждет гневной отповеди, но никак не того что после шуршания за спиной, Чонгук прижмется к нему грудью и выдохнет на ухо: — Будешь моим навсегда? Сердце Хвана сжимается, и он тихо шепчет: — Да. В тоже время на его безымянный палец надевается кольцо. Чонгук разворачивает Хвана к себе и целует бережно. — Ты самое лучшее что со мной было. И я очень хочу остаться с тобой. Позволь мне любить тебя. Слёзы наворачиваются на глаза, и Хёнджин шепчет: — Я люблю тебя, Гук-и. — И я тебя. Чонгук вновь целует — медленно и влажно, укладывая Хвана лопатками на простыни. Руки сжимают бока, сердца бьются в унисон. Хёнджин тяжело дышит и прижимается телом к возбуждению Чона. Гук рычит и стискивает своего мальчика в объятиях. Ничего не поменялось после признания, он по-прежнему хочет его до умопомрачения. Хван обхватывает язык Чона губами, и скользит до основания, постанывая. Гук рукой приставляет пульсирующую головку к входу Хёнджина и толкается внутрь. Медленно и очень осторожно. Войдя полностью замирает, давая Хвану привыкнуть к ощущениям, и после шепота:"Все в порядке», начинает движение. Хван который только что кончил дважды на удивление быстро возбуждается, и начинает надрачивать свой член, в такт движениями Гука, который закинул его ноги на плечи. На долго их не хватает, Чон кончает быстро — заваливаясь на бок и обхватывая ладонь Хенджина своей, помогает довести до финала и чуть сдавливает головку, пальцами чувствуя выходящее семя. Потом первым поднимается с кровати, достает влажные салфетки очищает себя и Хвана, после укладывается на кровать подтягивая любимого к себе. По привычке выцеловывает лопатки и зарывается носом в волосы Хёнджина, засыпая. Хван — любит. Чонгук — знает.