Хван Хёнджин и все-все-все)

— Милый, пойдём на свидание? — Хан заваливается на диван в общей комнате, сразу же подползая к Хёнджину, что до этого времени спокойно смотрел дораму по телевизору. Танцор фыркает и закатывает глаза, отодвигаясь. — А как же ваша любовь-морковь с Минхо? — Для меня нет никого прекраснее тебя, бейби. Поцелуй? — Хан вытягивает губы трубочкой и тянется к танцору, и тут же получает лёгкий шлепок по ним. — Или ты хочешь, чтобы он к нам присоединился? Я конечно буду ревновать, но что не сделаешь ради большой любви… Джисон поигрывает бровями и ползёт рукой к бедру Хёнджина, пока тот отвлечен на переписку с кем-то в телефоне. — Кого к кому ты там собрался ревновать? — поползновение Хана прерывает Чанбин, который усаживается на чужую руку, самодовольно посматривая на Джисона, пока тот пытается вытащить ладонь из-под чужих булок. — Всем стэй известно, что Хёнджин принадлежит мне… — Сам Хёнджин так не очень-то считает, — сухо отбривает Хан, наконец-то освобождая руку из плена. — Да, бейб? Джисон показывает Чанбину язык, пока старший раздраженно прищуривается. — А? — Хван выныривает из личной переписки. — Что за очередные попытки меня присвоить? — Потому что ты слишком лакомый кусочек, Джинни. — Хан обходит диван и усаживается с другой стороны, опуская руку на чужое бедро. — И еще не определился… Хван выгибает бровь. — Кто это сказал? — Ты определился? — Чанбин хмуро поглядывает на руку Хана и повторяет его жест. — Я или Джисон? — Конечно это я, — фыркает Джисон. — В SKZ Family его сделали моей женой. У нас с ним самая сильная химия… — Ага, именно поэтому, когда Хван отворачивается, то ты строишь глазки Минхо, — перебивает Бин, скользя ладонью по бедру Хёнджина вверх. Хван пристально следит за жестом, но ничего не говорит и Со воспринимает это за зелёный свет, прижимаясь к танцору ближе. — Будь я на твоём месте, я бы в чужую сторону даже не смотрел. Так, что выбор Джинни очевиден… — Но ты не на моём месте, а всего лишь наш сын, который ниже собственного пятилетнего брата, — Джисон сбрасывает чужую руку с бедра Джинни и тоже придвигается ближе. — Я хотя бы не засматриваюсь на собственную «тётю», — Бин упирается в Джисона взглядом и поджимает губы. Хёнджин думает, что всё это слишком далеко заходит и вздыхает, насколько это возможно с учетом того что он зажат между двумя телами. Хан хоть и забросил качалку, но формы не растерял, а Бин вообще груда мышц. Но то как они себя сейчас ведут — раздражает. Он щипает парней по бокам за ноги и поднимается с дивана. — С чего вы вообще решили, что я определялся между вами? На свете что никого другого больше нет? Чанбин хмыкает. — Есть конечно, но разве кто-то может быть лучше нас? Хёнджин раздраженно закатывает глаза, а потом внезапно наклоняется к лицу Со, вынуждая того отпрянуть и затаить дыхание от такой близости. Танцор смотрит в чужие глаза внимательно, замечая, как нервно дёргается кадык Чанбина, и хмыкает практически в губы: — Представьте себе. — Минхо, что ты делаешь? Руки Ли блуждают под тонкой футболкой Хёнджина, когда старший внезапно зажимает Хвана у стола на кухне. После спора между Бином и Джисоном, который его порядком разозлил, танцор умотал в общагу младших, потому что в его собственной покоя ему явно не дадут. Чонин и Сынмин на занятиях по вокалу, а Ликс ошивается в студии вместе с Чаном, так что в общаге оставался только Минхо. Сам Ли немногословен обычно, поэтому — тишина, покой были гарантированы. Однако что-то пошло не так. Минхо ведёт своим носом по нежной коже на шее младшего танцора, едва задевая её губами. — А на что похоже? — Ли не останавливает своих шаловливых рук, проводя пальцами в опасной близости от кромки домашних шорт. — Ты был таким красивым на съёмках, Джинни. Настоящая модель. Невозможно устоять. Слова старшего проходят вибрацией вдоль позвоночника, и Хван прикусывает губу, чтобы не застонать. Минхо всегда властный, и предпочитает действие всем пустым разговорам, а потому ему сложнее сопротивляться. Гораздо сложнее. — Я разве не всегда такой? — Всегда, — Минхо продолжает свои ласки, пока Хёнджин панически соображает, что ему предпринять, параллельно задаваясь вопросом: всем старшим сегодня в голову сперма ударила, или только на этих природа отыгралась? — Но в этот раз ты был таким покладистым и игривым. Особенно когда Чанбин сказал расстегнуть тебе пуговицы на рубашке. — Это было для шоу, — нервно хихикает Хван, пытаясь отстранится. От прикосновений Ли мозг начинает соображать с трудом. — Нам нужно делать контент. Моё взаимодействие с Чанбином хорошо воспринимается стэй. Минхо ситуация с отодвиганием от него не устраивает, а потому он расставляет руки по обе стороны от Хёнджина, чтобы тот не дёргался. Младший разворачивается к Ли, сталкиваясь взглядами. — Наше тоже не плохо заходит, — главный танцор фиксируется взглядом на полных губах Хвана и расплывается в хищной улыбке. — Особенно ситуация с непрямым поцелуем, когда ты ел кимпаб разу после того как его откусил я. Повторим? — Кимпаб? — Поцелуй. Хёнджин отпускает нервный смешок, а тишина в общаге прерывается громким возгласом Феликса: — Мы дома! Минхо вздрагивает, оборачиваясь в сторону входа в кухню, а Хван пользуясь заминкой, подныривает под руками старшего и отходит на безопасное расстояние. Сердце в груди стучит, как бешенное, а щеки пылают от смущения. Минхо чёртов кот, и Хёнджину сложно устоять перед его очарованием, но… он не может отказать себе в удовольствии наблюдать за тем, какие приемы соблазнения может использовать главный танцор. Ему нравится ходить по грани, не переступая порога флирта, получая заряд энергии, которую он тратит в личных целях. Честно говоря, он никогда не думал, что старший, когда-нибудь переступит эту черту. Но кажется сегодня все с ума посходили. — Хёнджинни, Чанбин сказал Крису, что ты сбежал от них. Они опять доставали тебя? — Феликс появляется на пороге кухни и замечая Минхо удивленно выгибает бровки. — О, я вас прервал? Минхо-хён, а разве ты не должен быть в агентстве? — Я уже был и вернулся, — старший подозрительно посматривает на Хвана, пока тот старательно избегает прямого взгляда. — Закончил раньше, чем планировал. — А. Ну хорошо, -Ликс кивает и поворачивается к Хёнджину. — Джинни, мне очень-очень нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти. — Да, конечно, — Хван кивает и поспешно обходит стол, не поднимая взгляда на старшего, но отчетливо слыша чужое хмыканье. — Договорим позже, Джинни. Едва дверь в комнату Феликса закрывается, Хёнджин тихо ойкает, ощущая, как талию оплетают руки младшего и улыбается, встречаясь взглядом с Чаном. — Может уже расскажем о нас, Джинни?