Психея

Арсений проснулся в своей постели, чувствуя себя опустошенным. Вчерашний день ничуть не померк в памяти, но после сна все казалось таким далёким, будто было в прошлой жизни. Он устал думать, анализировать свои чувства и принимать решения. Раньше такая беспомощность напугала бы его, но теперь всё потеряло свой изначальный смысл. Арсений выбрался из постели, вышел в гостиную и почти не удивился, увидев спящего на диване Антона. Рядом, на столике, лежал его телефон и горсть колец. Арсений сел рядом с диваном на пол, задумчиво перебирая кольца в пальцах. Во сне лицо Антона казалось ему ещё более сосредоточенным, чем обычно, видимо, ему снилось что-то не очень хорошее. Арсений ещё раз с безразличием отметил, как все внутри него переменилось за эту ночь, теории и маниакальные идеи отступили на задний план, оставив только обессиленного наблюдателя, готового бездумно разглядывать солнечные блики на лице спящего рядом человека. Арсений поднялся, чтобы найти в шкафу плед: Антон спал в толстовке и джинсах, положив руку под голову, ему наверняка было холодно. И Арсения почему-то это волновало, он укрыл его пледом и остановился рядом, не зная, чем ещё заняться. Антон шевельнулся и открыл глаза, сфокусировав сонный взгляд на Арсении, он быстро сел. От резкого движения тот вздрогнул и отступил на шаг. — Хорошо, что вы проснулись, — с облегчением вздохнул Антон, — Вы проспали весь вчерашний день и я уже начал волноваться… — Правда? — немного удивился Арсений. — Да, я даже звонил врачу, но у вас не было температуры и он сказал, что организм просто так восстанавливается, — пробормотал Антон, потирая глаза. — Ты был здесь все это время? — Ну да. Я же не мог просто уйти. Повисло неловкое молчание, Арсений почувствовал как туго затягивается внутри узел из стыда и недосказанности. — Нам нужно поговорить, — с трудом пробормотал он, нарушив тишину. — Да, — как-то устало кивнул Антон, — Можно я сначала умоюсь? Арсений кивнул и ушел на кухню, на автомате заварил чай, прямо как в тот вечер, и сел за стол в ожидании. Антон появился через пару минут, сел напротив, спокойный и сосредоточенный, как обычно. — Мне лучше уехать, — решительно начал Арсений. — Не лучше, — перебил его Антон, покачав головой. — Я мог убить тебя, мог… — Арсений осёкся, прикусив губу. — Могли, но не сделали, потому что вы не психопат. И сейчас вы говорите это как раз потому, что хотите как лучше. Вам не нужно уезжать. Да и разве вы это выдержите? Я вывернул вас наизнанку, прекрасно это понимаю, но вы справитесь, подниметесь снова и станете лучше, чем были, — уверенно продолжил Антон. Арсений поднял на него опасливый взгляд. — Откуда ты знаешь? — Знаю. Арсений Сергеевич, вы просили меня вас спасти, помните? Всё ещё этого хотите? — Да. — Тогда перестаньте винить себя, чего-то постоянно требовать. Вам сразу станет легче… Сможете? Арсений уткнулся носом в кружку с чаем и кивнул. — Хорошо… Кстати, у вас есть зарядное устройство? — сменил тему Антон, — У меня телефон сел… — Да, конечно, — встрепенулся Арсений, — Родственники волнуются, наверное… — Неа, я им сказал, где я. Давайте я завтрак приготовлю, а вы пока включите телефон, ладно? — Антон кинул Арсению устройство через всю кухню. — Ай, аккуратнее, — воскликнул тот, в последний момент подхватывая его. Антон прыснул, принимаясь за готовку. Арсений отыскал в спальне зарядку и вернулся с ней на кухню. Телефон Антона ожил, на дисплее высветилось уведомление о непрочитанных сообщениях. — Тебе Дима писал, — заметил Арсений. Шаст наклонился к экрану, открывая переписку. — Ага, думал, что меня похитили, — улыбнулся он, — Поздно ты спохватился, Поз. Арсений отодвинулся подальше, чтобы не касаться Антона. — Это из-за меня? — Ну, я показывал ему переписку, но он не поверил. А теперь, видимо, спохватился… Антон отложил телефон и вернулся к шкварчащей на сковороде яичнице. Арсений невольно улыбнулся своим мыслям. — Любишь готовить? — поинтересовался он, косясь на Антона. — В чём подвох? Чего вы так улыбаетесь хитро? — насторожился Антон. — Ты правда съел потроха, которые я тебе в карманы подложил? — Не потроха, а печень, — шутливо обиделся Шаст, — К слову, ваша изобретательность здорово подействовала мне на нервы. — Правда? А мне показалось, что все мои ухищрения были напрасны, — заинтересовался Арс. Антон ничего на это не ответил и Арсений болезненно внимательно уставился ему в затылок, готовый уловить любое нервное движение напряжённых плеч. — Ты боишься меня? — Неа, — усмехнулся Антон, бросая на Арсения лукавый взгляд через плечо. — Я бы боялся на твоём месте, — задумчиво протянул тот, — Ты мне велел не думать, но я все равно не понимаю, почему ты остался со мной… Антон развернулся к нему лицом, скрестив руки на груди. — Будь я на вашем месте, не был бы так слеп, — заявил он, наклоняясь к лицу Арсения и мягко касаясь губами его щеки, тот замер, боясь шевельнуться. Шаст хихикнул, облизывая губы. — Вы ещё дышите? Он положил руки ему на плечи и поцеловал теперь в другую щёку. — Вы такой умный, так разбираетесь в человеческой психике, — продолжал посмеиваться Антон, — Я думал вы догадаетесь… Арсений перехватил его за подбородок и настойчиво поцеловал, заставляя замолчать. Шаст улыбнулся сквозь поцелуй, ероша волосы Арсения и обнимая его за шею. Такой ласковый и теплый, так бы и сидеть с ним в обнимку, пока сердце не оттает окончательно. Антон что-то промычал, отстраняясь. — Что? — Яичница горит. — Чёрт.

Эпилог

Выходные закончились и нужно было возвращаться к работе. — Что ты будешь делать, когда закончишь школу? — поинтересовался Арсений, стряхивая с плеча холодные капли. Антон снова шёл рядом, шурша пёстрой листвой. — Я собирался поступать в Академию к Людвигу. Арсений вспомнил разбитую статую и нахмурился. — Что станет с твоей работой? Антон пожал плечами. — Она нравится мне, но теперь её вряд-ли поставят в холле… Арс задумался. — Кто она? Ты сам ее придумал? — Психея, — оживился Антон, — Древнегреческий поэт Апулей написал миф об Амуре и Психее, Льюис на основе этого мифа написал книгу «Пока мы лиц не обрели». Психея была младшей дочерью царя, такой красивой, что люди считали ее Венерой. Разгневанная богиня хотела избавиться от соперницы. Люди решили отдать Психею в жертву богам. Её оставили на горе, и бог ветра унес её во владения Амура… Антон говорил об этом с таким воодушевлением, что Арс слушал его, как заворожённый. — …Тогда Психея решила нарушить запрет и взглянуть на лицо Амура, она зажгла лампу и подошла ночью к его постели, ожидая увидеть пугающее обличье монстра, но вместо этого её глазам предстало прекрасное лицо бога. За непослушание боги покарали Психею ужасными испытаниями, последним из которых было спуститься в царство мертвых. Только после этого она могла вернуться к Амуру, — Антон перевел дыхание, — Я изобразил Психею, на пути из царства мертвых. Но она всё казалась мне какой-то неживой, я не мог закончить работу, пока вы не вмешались… Он улыбнулся, а Арсений виновато отвёл глаза. — Я по-прежнему не понимаю, почему это тебя так радует. — Психея — символ человеческой души, — заметил Антон, — И теперь она действительно похожа на душу: прекрасная лишь наполовину, разбитая и повреждённая, но продолжающая свой путь… Я потратил столько времени, чтобы создать абстрактный образ. А вы сделали её собой. Сделал собой? Вот как. Пытаясь предугадать реакцию Антона, проникнуть в его мысли, Арсений не мог даже предположить, что тот увидит в разбитой каменной девушке его самого. Почему ты считаешь прекрасными увечья, Антон? Почему влюбляешься в таких отвратительных людей?