Вопреки

Сейя увиделся с Усаги через три дня после их последней встречи. День ему понадобился на то, чтобы прийти в себя и обдумать сложившуюся ситуацию, и ещё два, чтобы с помощью риелтора найти другую квартиру. Просторную, на последнем этаже с возможностью выходить на крышу. Оставалось только перевезти вещи. — Привет, Оданго. Фигово выглядишь, — бодро поприветствовал он Усаги, когда открыл дверь. Она в растерянности застыла на пороге. Бледная, болезненно худая. Осунувшаяся. — Вот не знаю, то ли обидеться на тебя, то ли рассмеяться, — вздохнула она. — Обижаться на меня невозможно, По крайней мере, долго точно не получится. — деловито заявил он, и на губах Усаги на секунду появилась слабая улыбка. — Кроме того, увидеться я хотел по делу. — По какому? Она сняла обувь и куртку и прошла в гостиную. — Хотел вернуть тебе ключи от квартиры. — Что? Зачем? — Я переезжаю, — в довольной улыбке расплылся он, затем вздохнул и продолжил серьёзно: — Ты ведь понимаешь, что я не могу здесь оставаться. Здесь не мой дом, не мои вещи, не моя жизнь. Пусть я выгляжу иначе, но я это я. — Понимаю, — тихо ответила она. Сейя догадывался, что и ей было не по себе находится в квартире Мамору. — В общем, я вернул на его счёт все деньги, что потратил, нанял клининговую компанию для уборки и расставил все вещи по местам, как было в день приезда из больницы, — отчитался он и вложил в холодную ладонь Усаги связку ключей. — Но где ты будешь жить и откуда у тебя деньги? — Утром я подписал договор аренды на другую квартиру, а деньги на нескольких счетах мы с Тайки и Ятеном оставили перед отлётом на всякий случай. Не все перевели на благотворительность. Не думал, что пригодятся, но сложилось, как сложилось. — Понятно, — кивнула Усаги и посмотрела в окно на заходящее солнце. — Но пока я тут жил, обнаружил кое-что интересное и хотел тебе показать. — Что? Сейя повёл её к маленькому письменному столу в спальне, на котором стояла шкатулка и лежала завернутая в ткань книга. — Откуда это? — растерялась Усаги. — Твой парень прятал их за книгами в шкафу. Ты раньше не видела эту шкатулку? Усаги отрицательно помотала головой. — Мамору мне о ней не рассказывал. Может быть, он нашёл её в Америке или она досталась ему от родных, принадлежала родителям. А что внутри? Сейя нажал на нужные символы, раздался щелчок и крышка приоткрылась. — Камни? — удивилась Усаги, когда увидела содержимое. — Если не ошибаюсь, то это кунцит, нефрит, жадеит и цоизит, — перечислил он, по очереди указывая на каждый. Усаги нахмурились. — Тебе они о чём-то говорят? Ты знаешь, зачем он их прятал? — Не знаю… Не уверена… Усаги коснулась светлого, полупрозрачного как лёд камня и тут же одёрнула руку, как если бы обожглась. — Ты что-то знаешь, — догадался Сейя по испуганному взгляду Усаги. — Когда-то мы сражались с лордами Тёмного Королевства, которые носили имена этих четырёх минералов. И эта энергия… Такая знакомая, но… — Она замолчала и с опаской посмотрела на шкатулку. — Откуда они у Мамору? И зачем ему их хранить? Хотя… Может быть… Усаги начала расхаживать по комнате, нервно покусывая нижнюю губу и потирая предплечья как от холода. — Оданго, колись давай, что это за самоцветы такие страшные. Я, конечно, слышал, что врагов надо держать близко… — Возможно, они не враги, — перебила она. — Что? Но ты же сама сказала, что вы сражались… — Сказала, и мы действительно сражались. Но тогда мы ничего не помнили о прошлой жизни. Хотя и сейчас я помню лишь фрагменты. — О какой прошлой жизни? И при чём здесь камни? Ты меня совсем запутала. Усаги тяжело вздохнула, села на край заправленной кровати и уставилась в пол. — Если вкратце, то когда-то давно на Луне существовала древняя цивилизация, чьей наследницей я являлась. Но тот мир уничтожила Металия, чистейшее зло, сродни приспешникам Хаоса. Королева Луны, моя мать, использовала всю силу Серебряного Кристалла, но одолеть врага не смогла, лишь ослабить и заточить. Мир Луны, как и цивилизации других планет Солнечной системы, превратился в руины. Моя мать не могла смириться с тем, что ни я, ни мои хранительницы не смогут переродиться, ведь наши планеты были мертвы. Тогда она пожелала, чтобы нас приняла Земля, ведь я была влюблена в принца Земли, и он отвечал взаимностью. — И ты всё это помнишь? Сейя с грустью и удивлением смотрел на поникшую Усаги. — Не всё, лишь обрывки. Хотя иногда снятся кошмары, правда я не могу понять, то ли это просто сны, то ли вспыхнувшие воспоминания. — Сочувствую, правда сочувствую, — тихо сказал он. — В твоей жизни и так слишком много сражений, чтобы помнить ещё и другие. Но при чём тут эти камни? — У Мамору, то есть у принца Земли, как и у меня, были хранители. Я очень смутно их помню. И если моя догадка верна, то те лорды, с кем мы сражались, когда только пробудились, на самом деле были соратниками принца. Только ими владела Металия, а их воспоминания стёрли. А в этих камнях, возможно, заключены части душ лордов. — Это как? — Он с ещё большим интересом посмотрел на шкатулку. — Между мной и девочками существует очень сильная связь. Мы перерождаемся вместе. Вполне вероятно, что между Мамору и его хранителями тоже есть связь. Наверное, он помнит больше меня. — Но вы об этом не говорили? Усаги встала и подошла к окну. Сейе пришлось развернуться, чтобы видеть её профиль. — Мамору очень хороший человек, но предпочитает ни с кем не делиться переживаниями или проблемами. Он всё держит в себе. Сейя нахмурился. — Про совсем личное я ещё могу понять, но ведь этот вопрос касается не только него. Если его хранители переродились вместе с ним, то можно вернуть им воспоминания и… — Я бы на месте Мамору тоже ничего бы никому не сказала, — вдруг перебила она. — Если бы я не была такой слабой и глупой, если бы могла справиться сама, то я бы сделала всё, чтобы к девочкам не вернулась память. Я бы хотела, чтобы они жили самой обычной жизнью: радовались хорошей погоде, встречам с друзьями и новым фильмам, ходили бы на концерты и свидания, мечтали и строили планы… А вместо этого… — Она стёрла слезу со щеки. — А вместо этого они сражаются, защищают меня и умирают. Каждый раз испытывают огромную боль, а я… А я не могу их защитить. Даже сейчас не знаю что делать. Мир держится на волоске, а у меня не поворачивается язык рассказать им правду. И я с ужасом думаю о новом сражении. Боюсь вновь увидеть, как они уйдут: одна за другой или все сразу. И всё потому что я так и не смогла стать настоящей принцессой… — Оданго… Сейя встал, тихо подошёл к ней и положил ладони на плечи. Усаги всхлипнула. — Прости, — едва слышно произнесла она. — Я не должна была… Не знаю, что на меня нашло. Усаги несколько раз глубоко вздохнула и отошла от окна. — Я просто хотела сказать, что понимаю, почему Мамору ничего не рассказывал о камнях и о своих хранителях. Воспоминания ранят. Иногда выжигают душу. Есть такое, чем ни с кем не поделишься. А мы с ними воевали друг против друга… — Но он рассматривал возможность их возвращения. — Откуда ты знаешь? Сейя развернул бархатную ткань и показал книгу. — Она принадлежала монаху, который жил примерно четыреста лет назад, верил в реинкарнацию, переселение душ и магию. Мамору переводил её. Искал способ освободить душу человека из артефакта. Усаги подошла, бережно взяла книгу и села за стол. Её руки дрогнули, когда она перелистнула несколько страниц и увидела один из белых листов со знакомым аккуратным почерком. Какое-то время Усаги молча изучала переводы. — Ты прав. Тут много про освобождение души и истинной сущности человека. Усаги вновь закусила губу и погрузилась в глубокие размышления. — Мне тоже интересно, между прочим. Сейя шуточно пихнул её в плечо. — Прости. Я тут подумала, что Берилл, главная прислужница Металии, могла колдовством или обманом заточить сущности лордов и их воспоминания в эти камни, и таким образом, получить контроль над приближенными принца Земли. — Хм, не исключено. Это бы объяснило, почему их связь была нарушена, почему они друг друга не вспомнили хотя бы на уровне ощущений. Вопрос теперь в том, что нам с этой информацией делать. — Я не знаю, Сейя. Вообще не представляю, что делать дальше. — Она устала протёрла лицо. — Можно я заберу книгу в свою квартиру? Я тебе её потом верну. Хочу её ещё полистать, может, найду что-то полезное. Или идея какая гениальная осенит. — Бери, конечно, — без особого энтузиазма ответила она, но затем улыбнулась и мягко добавила: — Спасибо тебе.

***

Сейя, словно кот на новом месте, в третий раз обошёл квартиру, довольно улыбнулся и плюхнулся на огромный кожаный диван посреди гостиной. Впервые с момента пробуждения в больнице Сейя почувствовал себя дома. И хотя он всего лишь снимал квартиру, ему в ней нравилась каждая мелочь: сочетание стиля лофт с винтажной мебелью и текстилем пастельных тонов, изобретательно размещенное освещение, которое одновременно отвечало за атмосферу и зонирование, и две крупные абстракции, нарисованные маслом на холсте и повешенные без рам. В новый интерьер отлично вписалась его гитара. На её струнах плясали блики потолочных светильников, словно подманивали коснуться. Но Сейя оставил музыку на потом. Он аккуратно взял толстую, тяжёлую книгу и погрузился в изучение уже переведенных страниц и тех, до которых Мамору не дошёл. На то, чтобы разобраться в наречии путем сличения символов из книги и перевода ушла пара суток. К концу второго дня Сейя понял, что нашёл то, что может им помочь. Он отложил кусок остывшей пиццы, чтобы переодеться, а затем лично обсудить с Усаги его открытие. Такси приехало за считанные минуты и также быстро домчало его до дома Усаги. Только когда Сейя расплатился и вышел, он подумал, что нужно было позвонить Усаги. Но в окне её спальни горел неяркий свет ночника, и Сейя приободрился. Сейя поправил лямки рюкзака, в котором бережно завернутая в ткань лежала книга, и встал под балконом Усаги. Сейя решил залезть на него, чтобы не тревожить домочадцев звонком в дверь. Кроме того, высокий вазон с цветами удачно стоял на углу дома. Сейя рассчитал, что если встанет на него, то сможет допрыгнуть до деревянной балки балкона, и тогда останется подтянуться, забраться и постучать в окно. Тем более, что эта авантюрная мысль посещала его и ранее, четыре года назад. Но тогда он не посмел. Сейя тихо прокрался по гравию к вазону, встал на углы каменного бортика, немного согнул колени, прыгнул и ухватился за балку. Острая боль мгновенно прострелила спину, плечи и правую руку. Сейя заскрежетал зубами. Несколько секунд он висел неподвижно и размеренно дышал. Затем оперся ногами о стену дома, подтянулся и ловко переставил руки выше. В ушах зашумело. Он явно переоценил свои возможности. Боль жгла тело. Пронзала и растекалась огнём. Сейя шумно дышал и крепче держался, как если бы под ним зияла пропасть, а не пара метров до земли. Он сделал вдох и за два точных отчаянных движений подтянулся достаточно высоко, чтобы перелезть через деревянный поручень балкона. Шум в ушах перекрывал звуки улицы, тёмные точки, словно рой мошек, застилали глаза, но Сейя довольно улыбнулся. На окне дернулась тонкая штора. Мелькнуло встревоженное лицо Усаги. Затем дверь балкона с шорохом приоткрылась. — Что ты тут делаешь?! — раздраженным шепотом спросила Усаги. Она также забавно хмурилась как в школе, когда он её подкалывал. — К тебе пришёл, — расплылся в широкой улыбке он, продолжая сидеть на полу балкона. — Приходят через дверь, — шикнула она и плотнее запахнула кофту. — Ты меня напугал. — Прости. — Заходи давай. Холодно. Усаги открыла пошире балконную дверь. Сейя встал и покачнулся. — Тебе плохо? — Она его крепко обняла, удерживая от падения. — Как тебе только в голову пришло сюда лезть? Позвонить не мог? Или воспользоваться дверью как все нормальные люди? Усаги завела его в комнату, усадила на кровать и отвела густую, прилипшую ко лбу чёлку, вглядываясь в бледное лицо Сейи. — Ну, я не все. И мне нравится, когда ты ворчишь. Ты так смешно щёчки надуваешь. От прикосновений её тонких прохладных пальцев к его лицу, внутри всё замирало от радости, нежности и удовольствия. Сейя мечтал коснуться её в ответ. Со всей любовью, что Усаги рождала в нём. Но не смел. Вместо этого продолжал шутить и подкалывать. Совсем как раньше. — Ничего я не ворчу! — свистящим шепотом осадила она его, и на её щеках заалел румянец. — Мне больше нравится, когда ты злишься, чем когда грустишь. Усаги на мгновение застыла, глядя Сейе в глаза. — Ради этого не стоило рисковать своим здоровьем. Они молча смотрели друг на друга в полумраке комнаты, где горел лишь ночник в углу на длинной тумбе с книгами и учебниками. — Я, кажется, нашёл способ, как спасти планету и вернуть твоего принца из небытия, — севшим голосом произнёс он и разогнал окутавший их морок. — Что? — Усаги вздрогнула и отошла на несколько шагов назад. Сейя снял рюкзак, вытащил завёрнутую в ткань книгу, сел на пол и начал аккуратно перелистывать страницы. — Вот! — Он ткнул пальцем в жёлтую бумагу. Усаги села рядом на пол и развернула книгу к себе. — Тут описан обряд «вечной жизни». Только сохраняет он не тело, а душу человека с его воспоминаниями и знаниями. Для этого использовался минерал, подобранный по дате рождения человека согласно древнему календарю. Сейя перелистнул страницы и показал длинный список с цифрами и древними иероглифами. — Дальше список трав для обряда и заклинания. В общем, когда человек оказывался при смерти, при помощи специального отвара и заклинаний часть его сущности оказывалась в камне. Также до этого обряда обязательно проводился другой, называемый «Нить». Он связывал умирающего с живым человеком, одним или несколькими. И тот кто оставался, должен был призвать заточенную душу, чтобы она воссоединилась со своей реинкарнированной частью в новорожденном, — воодушевленно рассказывал Сейя. — Тут и заговор на призыв реинкарнированной части есть. Но не суть. Нам это не нужно. Так как у принца и его хранителей практически нерушимая связь, то они возродились вместе с ним, как ты с девочками. Но из-за вмешательства тёмных сил, Мамору их не чувствовал и найти не мог. Его больше притягивали камни. — А мы-то как их найдём, если он не мог? — спросила Усаги. — Попросим огненную жрицу, — расплылся в улыбке он. — Рей, что ли?! — Она вытаращила глаза от удивления. — Ага. Думаю, она сможет вызвать видение и получить подсказку, где искать реинкорнировавших друзей принца. — Ну, хорошо. А дальше что? Как мы их заставим вспомнить? И зачем вообще это надо? — с сомнением спросила она. — Вот тут написано, как воссоединить части души. Я перевёл. — Он перелистнул несколько страниц. — А хранители принца нужны, чтобы вернуть твоего Мамору. Их души имеют особую связь. А при помощи их сил и ваших, а ещё обряда отсюда, точно получится вернуть блудного принца. Его душа притянется как магнитом даже из глубин небытия. Усаги молча рассматривала листы с переводами, где к каллиграфическому почерку Мамору добавился размашистый Сейи. Её руки дрогнули. — Допустим, всё получится, как ты говоришь, и Мамору вернётся, — тихо и медленно произнесла она, а затем посмотрела Сейе в глаза. — Но тогда ты умрёшь? Получается, мы тебя убьём. — Нет, Оданго, нет, — он накрыл её руку своей. — Я уже умер. Меня не должно здесь быть. — Но ты есть! — Слушай, — он запнулся, подбирая слова, — я рад быть рядом с тобой. Правда. Ты же знаешь. Но я не могу остаться. Не могу воевать с тобой рядом. В этом теле у меня нет моих сил. Я не могу защитить тебя, не могу спасти Землю, не могу сделать тебя счастливой… А он может. Сейя вздохнул, посмотрел в потолок, а потом вновь на Усаги. — Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, чтобы ты вновь улыбалась и освещала мир своим удивительным светом. — Он позволил себе заправить ей за ухо волосы и погладить по щеке. — Я должен всё исправить. — Сейя… — Усаги, милая, всё хорошо? Ты ещё не собираешься ложиться? — Раздался стук, а потом дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Икуко Цукино. — Мамору?