Чтобы выигрывать, прежде всего нужно играть.
— Брат, в чем дело? — удивленно спросил Эмре, когда увидел незнакомых людей в их офисе, судя по виду они были очень серьезными личностями. — Наши новые инвесторы, — сказал Ахмет, собирая большой пакет документов. — Чудо, что мне удалось их уговорить с нами сотрудничать. Если все пройдет, как по маслу, то мы сможем забыть о своих проблемах, парень. — А-а…совещание будет именно сейчас? — Да, кстати позови Юсуфа, хочу, чтобы он тоже присутствовал. Как-никак — он наш партнер и как оказалось хороший помощник. Эмре, я никогда не говорил тебе, — он подошел к брату и положил ему руку на плечо. — Но ты молодец, что привел к нам Волкана и Юсуфа. Спасибо, брат мой. — Ахмет, давай лучше не будем беспокоить Юсуфа, пусть занимается своим делом, сами справимся. — Эмре заметно занервничал. — Слушай, я похвалил тебя, но это не значит, что теперь ты можешь думать будто стал моей правой рукой. Без обид, но Юсуф в этом деле ас, а ты нет. Пошли давай, нас заждались уже. Сегодня у Ахмета было прекрасное настроение. Совещание с новыми инвесторами, с которыми он проводил переговоры не один месяц проходило безупречно. Совсем скоро можно будет вздохнуть спокойно и не думать о финансовых проблемах в компании. Да, Ахмет думал, что сегодня невозможно испортить ему настроение, но его брат был очень талантливым человеком. — Господин Ахмет, — в кабинет осторожно заглянула секретарша. — За дверью полиция. Они хотят видеть господина Юсуфа. Трое мужчин с которыми и были переговоры, резко взглянули на помощника генерального директора, в их глазах было нескрываемое любопытство. Ахмет немного растерялся, но быстро взял себя в руки. — Арья, скажи, что у нас сейчас важное совещание, — сказал он. — Они могут немного подождать? Маленькую секретаршу отодвинули двое высоких мужчин из полиции и прошли в кабинет, где и было совещание. — Господин Юсуф Тан, вы обвиняетесь в подозрении об умышленном убийстве Туркан Аксой, произошедшем в городе Измир пятнадцатого сентября две тысячи восемнадцатого года, — сообщил один из полицейских. — Прошу вас, пройти с нами для дачи показаний. — Что? — Юсуф опешил. — С чего вы решили, что я имею к этому убийству отношение? — У нас есть данные, что при жизни убитой у вас с ней была связь. Не заставляйте нас применять силу, пройдемте! Будущие инвесторы проводили господина Юсуфа ошеломленным взглядом и сразу же перевели три пары глаз на Ахмета, который прибывал в таком же шоке, как и они. — Эмре? — Ахмет посмотрел на брата, вспомнив об их недавнем разговоре и странных подозрений касаемо Юсуфа. — Прости меня, — виновато произнес тот. — Я не знал, что они придут именно сейчас…***
Лишившись единственного шанса на приличных инвесторов, Ахмет злобно измерял шагами полицейский участок, Эмре все с тем же виноватым взглядом смотрел на брата. — Я тебя когда-нибудь придушу. — Брат? — Молчи! К ним вышел мужчина и озадаченно спросил у Ахмета: — Вы родственники обвиняемого? — Мы его коллеги, — ответил Ахмет. — Комиссар, может быть вы объясните нам, с чего вы взяли под стражу этого человека? — Во-первых его еще никто не взял под стражу, а во-вторых, мне некогда отчитываться перед вами. — Подождите, комиссар, Юсуф не просто мне коллега. Он мне еще и лучший друг. Мы с ним как братья. Я уверен, что это недоразумение. Можно обговорить это дело с вами наедине? — Господин, что вы такое несете?! — раздраженно фыркнул комиссар. — Или мне стоит обратить внимание и на вас? — Нет, ну что вы! Я вообще не имею никакого отношения ко всему происходящему. — Но вы же сами только, что сказали, что подозреваемый ваш лучший друг. Значит, вы можете дать характеристику, пройдемте со мной, — он указал на дверь своего кабинета. — А можно и мне? — нашелся Эмре. — Я тоже друг. В итоге на неофициальном допросе оказался лишь Ахмет, так как он был слишком активным защитником подозреваемого. — Итак, господин, — неспешно тянул слова комиссар. — Что вы можете рассказать о человеке, с которым работаете? Какой он? — Он? — Ахмет изрядно нервничал, в последние время его отношения со стражами порядка складывались не очень положительно. — Да как все… Обычный. — Конкретней. — Нормальный в общем. Не замечал никаких странностей за ним. — Что ж… А чем он увлекается? Что делает в свободное время? — Не знаю. Он не особо открытый человек. — И это слова его лучшего друга? После непродолжительной беседы комиссар все же отпустил Ахмета и посоветовал найти нового помощника, а также отнестись гораздо серьезней при выборе друзей.***
Допрос Юсуфа прошел не так удачно, как хотелось Ахмету и тот остался под стражей на неизвестное время. Телефон разрывался от бесконечных звонков Волкана Илери, который просто рвал и метал из-за сложившийся ситуации, последними его словами было то, что он обязательно узнает, кто сделал анонимный звонок в полицию и придушит собственными руками этого мерзавца. — Эмре, ты хоть понимаешь, во что ты нас опять ввязал? — голос у Ахмета бел совершенно безжизненный, он сидел за рабочим столом, склонив голову и с ужасом думал о последствиях. — Знаю, что это было не совсем разумно. — Эмре пытался подобрать правильные слова. — Это идиотизм! — Ахмет, ты сам подумай, если человек не виновен, то зачем полиция до сих пор его держит за решеткой? — Этому делу уже несколько лет, властям нужно просто найти виновного, а кто это будет не имеет значения. Как же ты не поймешь — это сплошная бюрократия! — Ты сам не понимаешь, что говоришь. Вся информация, которую мне удалось собрать на него подтверждается. Я уверен, что он причастен к убийству. — Завтра приедет Волкан… Он докопается до правды… — Не докопается. У меня есть план. Я продам ему свой пакет акций, и он не будет подозревать нас ни в чем. — Что?! — встрепенулся Ахмет — Что ты несешь? — Давай смотреть правде в глаза: мне никогда не стать частью этого мира, все эти совещания, костюмы… Меня все это бесит. Волкан давно уже положил глаз на нашу компанию, так сотрудничайте вдвоём. И каждый останется при своем. — Ты так спокойно об этом говоришь, — усмехнулся он. — Продашь часть бизнеса нашей тетки, которая вложила всё в это дело какому-то чужаку? — Мог бы продать и тебе, но кажется, у тебя нет такой суммы. К тому же вы с Волканом сработаетесь, я уверен. — Эмре, у тебя вообще совесть есть?! — А у тебя? Заметь, если бы тебе не взбрело в голову заставить тетку отдать часть компании, то ничего бы этого вообще не было. Ты сам во всем виноват. Еще и меня втянули в это! Пришлось даже женится, с ума сойти! — Эй, ты не сваливай на меня свои ошибки! Не я заставил тебя жениться, а ты сам сделал это. Из-за денег! Потому что тебе очень хотелось урвать кусочек. А теперь из-за денег готов бросить свою семью! — Семья? — Эмре злобно улыбнулся. — А ты думал о семье, когда связался с этой Ширин?! Нет! Тебе было плевать на всех! А из-за этих последствий отец Селин возненавидел нас и поэтому у меня с ней ничего не получилось. — У тебя с ней ничего не получилось, потому что ты инфантильный, безмозглый придурок! Захотел бы — не выгнал! — А кто мне угрожал?! Кто кричал, что лишит всех средств к существованию? Извини, забыл, что ты ради своей цели — готов пройтись по головам! — Зато я добился своей цели! А ты без теткиных денег — просто сгнил бы в какой-нибудь помойке! Громкие крики, доносящиеся из кабинета, начали не на шутку пугать секретаршу, бедная девушка вжалась в свое кресло, в надежде, что этот конфликт не коснется ее ведь когда босс был не в настроение, то часто повышал голос и на Арью. — Хватит с меня этого! — Эмре всего трясло от злости. — Завтра сообщу Волкану, что готов продать свои акции. Мне плевать, что будет. Я хочу просто спокойно жить, а не сидеть все время на пороховой бочке. — Отлично! — злобно крикнул ему Ахмет. — Катись тогда от сюда! Да, не зря тетушка Фериде все время повторяла своим племянникам, что любой конфликт — это пересечение интересов. Виновных нет, есть только причины.***
Это утро для Селин выдалось тяжелым. Сегодня она должна была отправиться на похороны жены мужчины, который был нечто большим, чем просто хороший друг. И хоть Эмин не просил ее об этом, зная, что ей может быть некомфортно, но девушка была непреклонна и сказала, что обязательно поддержит его в столь нелегкие времена. На удивление самым трудным для Селин было найти подобающий наряд. — Как тебе это? — спросила она у своей подруги, прикладывая на себя черное платье, которое ей когда-то привез отец из Лондона. — Ты хочешь выглядеть на похоронах привлекательно? — удивилась Мерьем. — Ох, ты права… Нужно найти, что-то более скромное. — Селин, зачем тебе идти? Это очень странно. — Нет, это нормально, — девушка перебирала свои вещи, которые могли сойти за траурные. — Я пойду для того, чтобы поддержать Эмина. — Я не понимаю, ведь там будут родственники и друзья этой женщины. Ты хочешь быть в роли стервятника? — Перестань, Мерьем! Я лишь отдам дань уважения. Мне нужно купить побольше унылой одежды… А как тебе это? — Селин показала еще одно платье. — Это подойдет. Скромно, сдержанно и никакого намека на шашни с мужем умершей. — кивнула та. — Вот и чудесно!***
На очередном приеме Джемре была искренне рада, что Ширин наконец нашла себя в той стезе, где можно было получать удовольствие от работы и при этом помогать другим. Но когда разговор зашел о бывшем муже ее пациентки, то Джемре удивилась еще больше, тем изменениям, которые происходили. — Вы просто разговаривали? — переспросила она. — И ты не пыталась его соблазнить, хотя понимаешь, что у тебя еще остались чувства к нему? — Да, мы просто просидели несколько часов за приятными разговорами. Такое с нами случилось впервые. Между нами не было того напряжения, и никто из нас не попытался все опошлить. Госпожа Джемре, это плохо? А вдруг мы и вовсе перестанем общаться? Я этого не хочу. — Ширин, то, что вы открылись друг другу с иной стороны, говорит только в вашу пользу. Ваши отношения становятся более душевными. Возможно, вам удастся снова наладить совместную жизнь. — Даже не знаю, — хмыкнула Ширин, вспоминая недавние события. — За это время столько всего произошло… После того как Ахмет изменил мне с той девицей, я думала, что никогда не прощу его. Но теперь моя злость сошла на нет. И я вроде готова возобновить эти отношения, но не уверена, что и Ахмету хочется того же самого. Я больше не хочу всей этой лжи, на которой был построен наш брак. — Не спеши, пусть все идет своим чередом. Если ваши чувства искренние, то все наладится само собой. Не делай ничего специально. — Хорошо, я просто буду плыть по течению. Тем более у меня скоро конкурс, нужно подготовиться. Мне сейчас не до любовных дел. — Я очень рада за тебя, ты занялась делом и это прекрасно, — улыбнулась Джемре, но тут же о чем-то призадумалась. — Ширин, у меня будет к тебе просьба. Но если ты откажешься, то я пойму. — Что за просьба? — заинтересованно спросила Ширин, ей было немного странно, что психотерапевт обращается к ней за помощью, а не наоборот. — Моя подруга является инвестором фонда по защите прав женщин. Как ты сама можешь понять, основная проблема у всех женщин, которым она пытается помочь — домашняя тирания. Но, так же, есть и другие проблемы. — Джемре сделала паузу. — Я говорю о насилии. О насилии над девочками. Они почти все из провинциальной глуши, где жестокое обращение с женщиной считается нормой. По коже Ширин пробежались мурашки, когда она представила себе тех совершенно незнакомых ей девочек. — И что вы хотите от меня? — ее голос стал хриплым. — Девочкам, которых удалось спасти от этого, конечно, оказывают профессиональную помощь, но мне показалось, что самым лучшим для них будет откровенная беседа о своих страхах и переживаниях именно с тем человеком, который сам пережил подобное. — Вы предлагаете провести мне семинар? Разговаривать об этом… и слушать все подробности? — перед глазами у Ширин вновь возникли те унижения, которым она подверглась много лет назад. — Госпожа Джемре, мне искренне жаль всех девушек, которые испытали на себе подобное, но говорить об этом я не желаю. Есть же психологи. Каждый должен заниматься своей работой. А моя работа готовить девочек для конкурса красоты, а не проводить беседы на тему насилия. Прошу прощения, мне пора. Она быстро встала с мягкого дивана, на котором сидела каждый прием и быстро вышла из кабинета, пытаясь забыть обо всем, что сейчас только что услышала.***
— Спасибо за цветы. — сказала Синем, стоя перед Ахметом, когда он открыл дверь квартиры. — Я был очень груб в тот раз, так что надеюсь это помогло мне загладить свою вину. — Считай, что извинения приняты. Я могу войти? Ахмет учтиво пригласил ее в свою квартиру. Пройдя в гостиную, Синем заметила, что ее сосед был чем-то подавлен, об этом свидетельствовала почти пустая бутылка виски. — У тебя гости? — поинтересовалась она. — Нет. Пью один. — Прискорбно. Что случилось? — Не забивай себе голову чужими проблемами. — он рухнул обратно на диван и взял свой бокал — Хочешь присоединиться? Хотя, о чем это я…ведь дома наверняка ждет Левент. — Нет, он сегодня ночует у своего друга, — Синем присела рядом. — Так, что не думай, что я оставила его со спичками и пивом одного… Ахмет лишь усмехнулся на самоиронию этой женщины. — Синем, прости меня за то, что тогда тебе наговорил. — Ты попал прямо в цель, — серьезно сказала она. — Просто вывел меня на чистую воду. — И все же я не имел права тебя осуждать. Просто вся эта жизнь…мужчины, вечеринки…это же нормально для таких, как ты. То-есть для моделей. И за это вас все и любят. — Что ж, признаться честно, то я немного удивлена твоему высокому мнению о моделях. Но поверь, мне самой это уже все так надоело! Тридцати трехлетняя любительница тусовок… — на ее лице мелькнула грустная ухмылка. — Но с этим покончено. Я ушла из модельного бизнеса. И хочу, чтобы хоть кто-нибудь увидел меня не той куклой на шпильках. Я хочу, чтобы видели меня, а не гламурную Синем. — сделав глубокий вздох, она махнула рукой. — А вообще, пошла она куда подальше! Пустой бокал выпал из рук Ахмета, когда он наблюдал за тем, как Синем встала прямо перед ним и начала расстёгивать свою шелковую блузу. — К черту эту блузку, которая нужна мне, чтобы привлечь внимание к вырезу. — Что ты делаешь? — ошеломленно спросил он, когда Синем осталась в одном бюстгальтере. Но она продолжила. — И короткую юбку, которую я ношу, потому что они нравятся всем мужчинам. — ее юбка полетела в том же направление, что и блузка. — Синем…прекрати… — Ахмет вовсе не собирался поддаваться ее соблазнению, но сейчас эта женщина казалась вовсе не той, кем он привык ее видеть. — И к черту лифчик, благодаря которому грудь выглядит совсем иначе, чем есть на самом деле. — грудь Синем оказалась полностью обнаженной. — И трусы…скрывающие шрам от операции. — прошептала она, стоя перед ним абсолютно голой. — Это настоящая Синем. Возможно, я не та женщина, которая казалась тебе под всей этой одеждой. Но вот она — реальность без прикрас. И я хочу, чтобы ты дал мне шанс. Смотря на нее, Ахмет понял, что сейчас она обнажила вовсе не свое тело, Синем обнажила перед ним свою душу: она была не совсем хорошей матерью своему сыну, ее тело было не настолько совершенным, как на обложках журналов, но самое главное она признала, что у нее, как и у всех людей есть свои недостатки, пороки и ошибки. Вот она реальность, которая есть у каждого. Медленно поднявшись с дивана, он приблизился к ней и не сводя взгляда коснулся ее губ. Синем крепко обняла его за плечи, наслаждаясь теплом и запахом мужчины, с которым она искренне желала просто быть вместе и радоваться каждому дню. От выпитого у Ахмета слегка кружилась голова, рукой он провел по ложбинке между ягодиц в ответ на его действия ее глазах полыхнул огонь страсти. Синем впилась в его губы, запуская пальцы в волосы. На мгновение он вспомнил, что так очень любила делать Ширин. Перед глазами возник ее образ. Сейчас Ахмет целовал вовсе не Синем, которая со всей присущей ей страстью отдалась ему. Отвлекал лишь новый аромат духов, Ширин уж точно так не пахла. Ему было необходимо выкинуть все лишние мысли из головы: сколько раз Ахмет пытался наладить с бывшей женой отношения, а ей хоть бы что. Нужно было начинать новую жизнь с новой женщиной. По крайней мере постараться это сделать.***
Синем молилась нечасто, но когда же это происходило, то ее молитвы переходили в покаяние. Каждую неделю она каялась в своих грехах. И обычно ее грех сводился к одному… Синем верила, что Всевышний простит ее, примет покаяние, она даст обещание больше не грешить, но к несчастью для нее, соблазн поджидал повсюду… После в вознесении молитвы, на душе у Синем стало гораздо легче и теперь она смотрела на совершенный грех под другим углом. «Да, я переспала с очередным мужчиной, не состоя с ним в браке…» — размышляла она. — «Это плохо. Но с другой стороны это было потрясающе!» Да, покаяние в своих грехах — полезна для души. Но не всем удается понять истинный посыл.***
Селин всегда считала, что похороны — это самое печальное мероприятие, на котором можно оказаться. Особенно, если хоронят молодых женщин. Процесс погребения был самым тяжелым для близких умершей, у Селин разрывалось сердце, когда она наблюдала за безутешной матерью, которая была вынуждена прощаться со своей дочерью. Вся эта атмосфера траура накрыла девушку меланхолией и мыслями о неизбежной кончине каждого. Эмину было очень тяжело, но он держался. Когда Берин предали земле, к Селин, подошли ее родители, они узнали в ней ту самую девушку, что сидела с ними за ужином в ресторане. — Соболезную… — прошептала Селин. — Ох, дочка! — убитая горем мать все еще захлебывалась в слезах. — Да убережет тебя Всевышний… Пусть больше ни с кем такое не случится… После того как муж женщины увел ее с кладбища, к Селин подошел Эмин. — Спасибо, что пришла. — сказал он. — Ну что ты… Я хотела выразить свои соболезнования, в это нелегкое время для вас. — Родители Берин очень оценили это. Они хотят, чтобы ты пришла на поминальный обед. — Что? — удивилась Селин. — Мне кажется, это будет слишком… — Не выдумывай, пришла на похороны, значит и помолиться не забудь. — Хорошо. — только и кивнула она, и все же эта идея ей казалась не совсем хорошей. Уже в доме все женщины собрались в просторной гостиной и читали молитвы, в соседней комнате тоже самое делали мужчины. Родители Селин не были особо религиозными людьми, поэтому она почти не знала молитв, но пыталась повторять их за старшими женщинами. Да, Селин всегда знала, что похороны — это печальное событие, пока не стала свидетельницей перешептываний двух молодых женщин, для которых это мероприятие, судя по всему, было поводом для лишних сплетен. — Берин всегда шутила, что если с ней что-нибудь случится, то она хотела, чтобы я стала женой Эмина. — шепнула одна другой. — Прекрати, как не стыдно? — кажется вторая была чуть сдержанней. — Вроде, Эмин неплохо держится? — Это все маска… Он совершенно убит горем. Ах, несчастный… Но завтра я зайду к нему, чтобы утешить. Подставлю свое плечо, чтобы он мог поплакать. — Бесстыжая. Но план на самом деле хороший. Селин больше не могла и дальше продолжать слушать этих женщин. — Прошу прощения, но вам не кажется, что такие разговоры — оскорбление памяти Берин? — она кинула на них раздраженный взгляд. — Тут горюют, а не флиртуют. — А ты еще кто такая? — поинтересовалась та, что хотела утешить Эмина. На секунду Селин задумалась, что же ей ответить и решила сказать правду. Почти правду. — Друг Эмина… Мы с ним коллеги. — Тогда, тебе как другу нужно знать о том, как несчастный мужчина был одинок за последний год. И если я хочу ему помочь, то тебя это не касается. Нервы Селин были на пределе. — Что ж, тогда просвещу тебя немного: Эмин вовсе не одинок. У него есть человек, которому он может поплакаться. — И кто же? — у ее оппонентки глаза на лоб полезли. — Это уже не наше с вами дело. — Я не верю. Если бы у него кто-то был — мне было бы уже об этом известно. Так что этот лакомый кусочек — свободен. Селин всеми силами пыталась сосредоточиться на молитве, которую читала пожилая женщина, но, к сожалению, у нее ничего не получилось. Она просто не могла смириться с хамством и осквернением памяти усопшей. — Хорошо, — прошипела девушка. — Если вам так интересно, то это я тот самый человек. И Эмин уж точно не твой лакомый кусочек, стерва! Та женщина очень долго смотрела на Селин, а после того, как с молитвами было закончено и наступил черёд помянуть усопшую пловом, она обратилась ко всем присутствующим: — Я как самая близкая подруга Берин, хочу выразить благодарность всем, кто сегодня молился за ее душу и принес еду. Но в особенности я бы хотела поблагодарить одну девушку, — она метнула свой взгляд на Селин. — Которая не возгордилась и внесла свой особенный вклад, когда близкие Берин проживали столь нелегкое время. В особенности больше всех страдал наш дорогой и любимый брат Эмин. Мы все за него очень переживали, но к счастью, брат Эмин нашел себе теплую и милую спутницу, которая разделила с ним все тяготы и горе. — в это время Селин пыталась закрыть лицо своим платком. — Кому-то может показаться, что ее присутствие сегодня среди нас — не уместно, но я считаю ее героиней! Она не побоялась презрения и осуждения всех тех, кто счел бы ее действия сомнительными, неприличными и даже вопиюще вульгарными. Ох, я хотела попросить ее встать, но она уже сама это сделала! Дорогая, представься нам, пожалуйста! Все взгляды мигом устремились к Селин, которая пыталась незаметно ускользнуть из дома. Возможно, ей стоило послушать свою подругу Мерьем и не пытаться выразить свои соболезнования близким. Когда Эмин узнал о выходке, что устроила самая лицемерная подруга покойной жены, он сразу выбежал из дома в поисках Селин. К счастью, ее не пришлось долго искать, девушка сидела на тротуаре соседней улицы, ее голова была склонена вниз. Подойдя к ней, Эмин осторожно отодвинул край платка и с горечью посмотрел на заплаканное лицо Селин. — Я все испортила… — прошептала она, не поднимая головы. — Брось, ничего ты не испортила. Все скорее осуждают эту наглую девицу, которая посмела устроить на поминках такой спектакль. — Не пытайся, меня утешить Эмин. Знаешь, я в последнее время очень много думала о нас и у меня появилось чувство, что в действительности все может получиться, но теперь, — ее голос еще больше задрожал от слез. — Теперь все твои родные и друзья будут помнить меня как сумасшедшую, что опозорилась на похоронах Берин! — Селин, — вздохнув, он обнял ее одной рукой за плечи. — Никто так никогда не подумает, а если же у кого-то и появится такая мысль, то не все ли равно? Ты помогла мне пережить очень трудное время и теперь, когда все беды позади — я хочу начать новую жизнь с тобой. Ведь мы имеем на это право. — Ты так думаешь? — Селин немного отстранилась от него и посмотрела в глаза. — Я уверен. Мы оба заслуживаем счастья. Смотря на его честные глаза, она не могла не улыбнуться. Возможно, Эмин был прав во всем.***
Когда Ширин осознала, что теперь она снова абсолютно свободная женщина, то в ее жизнь опять вернулись бесконечные богемные вечеринки, коктейли и окружающая ее толпа поклонников, потом она возвращалась домой и понимала, что на самом деле очень одинока. И так по накатанной. В один из вечеров Бенан снова позвал ее на очередную вечеринку, где Ширин, как всегда, рассказывала новым знакомым старые байки. — Итак, я кокетничала на той вечеринке с шейхом, — не унималась она, когда двое мужчин, судя по всему, не совсем традиционной ориентации внимательно слушали ее. — А он вдруг предлагает мне миллион долларов, если я останусь с ним на ночь! — И что же ты сделала? — нетерпеливо спросил Бенан. — Я стукнула его! И наверное, в нужное место, потому что ушла с двадцатью тысячами. Да, на очередной вечеринке в клубе, как обычно, всем было очень весело, пока Ширин не заметила, как один странный тип пристает к совсем еще юной девчонке. Девушка отмахивалась от того мужчины, ей явно нужна была помощь, но никто не обращал на это внимание. — Ты чего? — опять спросил Бенан у подруги. Ширин все продолжала смотреть на старания той девочки отмахнуться от нежелательного поклонника, ей показалось, что он представляет собой угрозу, но почему же никто не поможет бедняжке? Она резко встала с барного стула и прихватив свой клатч, направилась прямиком к ним. — Эй, ты! — прикрикнула Ширин на приставучего мужчину. — Тебе, что не ясно, что девушка не желает больше с тобой общаться?! — Ты еще кто такая? — пренебрежительно спросил тот. — Проваливай от сюда! Мужчина быстро среагировал на угрожающий тон Ширин, которая прикрыла собой испуганную девушку, но и Ширин была уже во все оружии, она быстро достала из сумки маленький баллончик и подставила его перед глазами наглеца. — Это перцовый баллончик, — пояснила она. — Три секунды и твоим глазам уже ничто не поможет. Ну что? Может хочешь познакомиться со мной? Недолго поколебавшись, мужчина ушел, а девушка наконец заговорила: — Спасибо тебе. Я уже готова была кричать на помощь. — Да уж, от таких уродов никто не застрахован. Вот возьми, — Ширин передала ей баллончик. — И носи его с собой всегда, когда надумаешь пойти еще раз в ночной клуб. — Теперь уже не знаю захочу ли снова сюда прийти. Я вообще, не любитель таких мероприятий, но подруги затащили меня сюда. — И где же они? — Не знаю, после пары шотов мы потерялись, — хмыкнула девушка. — Тоже мне подруги… Тупые модели, которые только и могут, что пользоваться своей красотой. А потом это может обернуться настоящим кошмаром. На секунду Ширин застыла о чем-то задумавшись. У нее было такое чувство, что сейчас она анализирует это все с иной стороны. — Ты права, — кивнула она. — И я думаю, что тебе не место тут. Так что я вызову такси, и ты отправишься домой. И в следующий раз будешь слушать свою маму, а не подруг. — Если бы она у меня была, то непременно бы послушала ее. — на лице у девушки проступила грусть. — Ладно, спасибо тебе за помощь, я пойду. — Стой, — Ширин задержала ее, коснувшись плеча. — Где ты живешь? — В общежитии при университете. Но в такое время меня сейчас уже туда не пустят, так что пошатаюсь до утра где-нибудь. И хоть эта совсем еще юная девушка пыталась делать вид, что у нее все хорошо, Ширин все больше понимала, что у нее не остается выхода и она просто обязана поступить так, как никогда раньше не поступала. — Не будешь ты шататься черти, где ночью, — серьезно сказала она. — Пошли ко мне, у меня большой дом, так что спальное место могу предоставить одной заблудшей девчонке. — Ты серьезно? — не поверила та. — Зачем тебе это нужно? — Потому что я знаю, что бывает, когда ходишь одна по ночным улицам, — горько усмехнулась Ширин. — И знаю, кого можно встретить. Не глупи, переночуешь у меня, а завтра пойдешь в свое общежитие. — Ну хорошо, — ответила девушка, немного поколебавшись. — Кстати, я Дилара. — тихо сказала она, когда они уже вышли из клуба. — А я Ширин. Ох, черт! Я совсем забыла, что сегодня меня должен был доставить домой Бенан. Я потратила все деньги… — Пошли пешком, — воодушевленно сказала Дилара и сняла свои туфли на высоком каблуке — Без них будет проще. — Это далековато… Сейчас найду Бенана и попрошу, чтобы он одолжил мне денег. Ширин уже хотела вернуться в клуб, но Дилара ее удержала. — Перестань, мы сможем обойтись и без помощи мужчин! Или ты боишься, что не выдержишь? — Кто я? — Ширин сдвинула брови, неужели юная девчонка бросает ей вызов? — Ха, эти ноги, дорогая, могут ходить на высоких каблуках целый день! Но, пожалуй, — она тоже сняла свои туфли. — я последую твоему примеру. Пошли давай! Дорога домой действительно оказалась долгой, но прошла незаметно за девичьей болтовней.***
— Левент, уснул, как только коснулся подушки. — сказала Синем, вернувшись в гостиную, где, сидя в кресле Ахмет рассматривал фотографии на телефоне, сделанные сегодня днем. — Еще бы, — улыбнулся он. — Обошли весь зоопарк. Смотри, Синем, вы с Левентом возле обезьян. — Ого, я такая страшненькая тут, — подметила она, смотря на фото. — Сотри немедленно! — А эта? — Ахмет взглянул на следующее фото, где они были запечатлены все втроем. — Это совсем другое дело. Какие мы тут все милые, перешли мне ее обязательно. — Отлично получилось. Знаешь, парень, что снимал нас, сказал, что у Левента мои глаза. Ахмет и Синем рассмеялись, но через мгновение смех прошел и оба опять задумчиво смотрели на фотографию. — Мы неплохо все смотримся. — сказала Синем. Она представила, что слова, которые обронил незнакомый парень в зоопарке могут оказаться правдой и от этой мысли стало очень тепло на душе. — Да, ничего нет лучше семьи. — подытожил Ахмет, отключив телефон. Он тоже задумался о том, что все, о чем он мечтал в последнее время начало сбываться. Синем была не плохой женщиной, пусть и со своими недостатками, впрочем, ее минусы покрывал один большой плюс — Левент. Ахмет очень привязался к мальчишке, с которым проводил так много времени. И теперь он уже не хотел это упускать. Решив, что оба выиграют в этих отношениях, они вновь решили провести ночь вместе.