Мальчик на побегушках.

Милуока Ганшин – невероятный по своей натуре человек. Любой обыватель сказал бы, что в нем есть что-то отталкивающее и притягивающее одновременно. Кем возомнил себя этот молодой мужчина? Неужели праведником? Нет. Откуда он появился? Начинался его путь во Флориде, в городе Майами. Откуда он взялся там? Неизвестно. Семьи у него не было, про родителей его тоже ничего не было известно. Возраст Ганшина варьировался от 20 до 30 лет. На попутках Ганшин добрался до другого штата, так и очутился в Лос-Анжелесе. Что случилось с жителями Майами – вопрос интересный. Внешность карателя полностью характеризовала его деятельность. Милуока был хищником. Ловкий, поджарый, изящный, быстрый. Белый волос, желто-зеленый цвет глаз, бледная кожа. В парне чувствовалась неземная энергия. Ганшин был ласковым, искренним и открытым. Он не стеснялся говорить правду в лицо, имел свои принципы и плевал на чужое мнение. В этом было свое очарование. Кстати, он ни разу никому не грубил. Согласились бы вы пообщаться с таким умным, культурным и очаровательным человеком? Правда, вам бы пришлось терпеть его хитрости и гордость. Уж в чем Милуока хорош, так это в убийствах. В целом, Ганшин предстал личностью неординарной и загадочной. И одинокой. Сейчас он направлялся куда-то прямо по Саут-Уэстерн авеню. Его пружинистая походка выдавала в нем с головой уверенного в себе человека. Милуока с улыбкой осматривал случайных прохожих, некоторые разбегались в ужасе, очевидно, видели по телевизору объявление о розыске с примерным фотороботом убийцы. Впрочем, ему было все равно. Решив подкрепиться в каком-то сомнительном заведении, парень подсчитал свои финансы и заказал что-то простое и быстрое. Официантка оглядела нового клиента с головы до ног, посчитала его эпатажным святошей и щелкнула жевательной резинкой. -Эй, Дэвид! Пара сэндвичей с помидорами и беконом и французский омлет! – крикнула девушка нерасторопному повару за плитой. Тот гаркнул, что еще пару минут, и он освободится. Помимо Ганшина в кафе сидели еще четверо. Двое мужчин отталкивающей наружности, явно работяги, и девушка-подросток, что была на свидании с кавалером. Ее возлюбленный частенько косился в сторону новичка, изредка потягивая через соломинку колу из стакана. Как только официантка принесла заказ Милуоки, тот принялся с завидной скоростью его поглощать, успевая запивать крепким кофе. Девушка хмыкнула и решила присесть рядом. Разумеется, телевизора здесь не было, да и вряд ли эта особа увлекалась новостями. -Ты откуда такой нарисовался? – резко спросила она, сложив ногу на ногу. -Майами, солнышко. Мои комплименты повару. -Солнышко?? – скривила губы официантка, - передам! И как тебе Майами? -Солнечно, грязно и роскошные пляжи. Мне некогда было отдыхать, кисонька. -И че ты делал там? -Убирался. Этот исчерпывающий диалог заинтересовал подростка, пришедшего с девушкой на свидание. Парень не сводил взгляда с этого странного мужчины в черном. Его возлюбленная ковыряла в каком-то десерте ложкой. -Тони, что ты на него пялишься? – прошипела подружка. -Тсссс! По-моему я его где-то уже видел, - ответил юноша шепотом, не смущаясь своего пристального взора ни на миг. -Где ты мог его видеть? – Элли настороженно следила за соседним столиком. -В новостях. Нам нужно уходить отсюда, - Тони был испуган, это было видно. -А кто это? -Маньяк. -И что он так спокойно разгуливает по городу? – скептический тон девушки не понравился подростку. -Какая разница? Уходим, Эл! – парень потянул подругу за руку в сторону выхода. Выражение лица Ганшина изменилось. Он медленно перевел взгляд с официантки на двух «юных голубков», улыбнулся, словно благословлял их в добрый путь, и с невероятной скоростью в движениях резво ударил официантку головой о стол, пробивая ей лоб. Двое мужчин за соседним столиком прекратили беседу и повернулись. Повар таращился на сменщицу с нескрываемым ужасом, с металлической лопатки упала на грязный пол часть глазуньи. Испуганная Элли дрожала, все еще цепляясь за руку своего кавалера по несчастью. Они выйдут отсюда живыми или нет? Милуока встал. Повар поспешил спрятаться за стойкой, но его оттуда вытащили силой. Каратель без зазрения совести свернул ему шею и бросил на пол, прямо под ноги Элли и Тони. Девушка завизжала с удвоенной силой. -Ну чего ты так кричишь, детка? Парень кое-как загородил собой ее, а сам пытался найти подмогу в лице двух мужчин. К слову, те не спешили связываться. -Что…что вам от нас нужно? – залепетал Тони, чувствуя, как разом терялся его авторитет. Буквально таял на глазах. Это в школе он был уважаем окружающими, девушки от него голову теряли и не только голову, а он как истинный хулиган влюбился в тихоню Элли Робертс. Общение и неумелые заигрывания переросли в свидание, и вот – они стояли около дверей, прижатые чужим авторитетом, как сапогом к полу. -Мне ничего, только убраться, - мило пропел Ганшин, улыбаясь. -Может, мы уберемся отсюда сами? – предложил подросток, восхищаясь своей же наглости. Милуока кивнул и распахнул перед ними дверь обеими руками, предварительно склонившись максимально низко над оторопелым Тони. Влюбленная парочка бросилась бежать. До ближайшего телефона-автомата. Парень не мог отдышаться, его пальцы дрожали, когда он набирал номер полицейского участка. После жестокой расправы над оставшимися посетителями, Ганшин поспешил покинуть кафе. Подкрепиться он подкрепился, сил хватало для следующего рывка. Если бы он мог, он бы не питался вообще, ему не нужно было насыщать свой организм чем попало. Он знал, что полиция слишком расторопная, чтобы успеть на место преступления, да и сотрудники его не пугали, скорее забавляли. Что касается недавно встреченных якобы супергероев, то угрозы для светлоголового блюстителя чистоты они не представляли. Можно сказать, что он размял кости и мышцы. Свернув в переулок до бульвара Креншоу, Милуока огляделся. Где-то здесь поблизости должен быть аэропорт Хоторн Мьюнисипал, а если пройти еще дальше, то Инглвуд. Заметив, как быстро обезлюдели улицы, Ганшин деловито пожал плечами. С кем не бывает? Может, в аэропорту повезет? Что же искал Милуока? Очередных жертв, смысл жизни или возможность улететь прочь из Лос-Анжелеса? Как знать. Наличные у него были, и на карточке тоже имелась определенная сумма. Спрашивается, откуда у него деньги? Неужели грабил трупы после убийства? Нет. Быть может, этот молодой человек и показался бы кому-то отъявленным маньяком, но грабителем он не был, на мертвых не наживался, непристойных вещей не делал. Он ни разу не был даже в банальном стрип-клубе, а про взаимоотношения с женщиной и говорить нечего. В Ганшине не было жажды остепениться, жениться, наплодить детишек. Он был выше этого. Влюбленная парочка из кафе вызвала у него лишь легкую приторную улыбку, не более. Откуда в людях эта безумная идея-фикс, что без семьи ты никто, без мужа женщина бессмысленно живет свою жизнь, а без детей – пустоцвет? Милуока в который раз убедился, что эти глупенькие людишки искали оправдания на все, что только можно. Лишь увидев впереди здание аэропорта, каратель оживился. Его довольная улыбка, полная самодостаточности и уверенности, не спадала с лица, пока он двигался в сторону взлетной полосы. В смерти нет ничего предосудительного. А вот в жизни есть. Масса всего. И Ганшин знал это. Может, его идея-фикс про уборку смешила и умиляла полицейских или отделы SPS, убийца не жил ей постоянно, он следовал внутренним принципам, своеобразному кодексу, не позволявшему тронуть детей или пожилых людей. Он не видел в них соперников. Отчасти ему было даже жаль их. Первые еще не столкнулись с грязью этого мира, вторые – на покой. Все же остальные настолько прогнили, извалялись в этой грязи, жрали ее, как свиньи и оправдывали себя. Плохая экология, разврат, алкоголь, наркотики, хреновая работа, военные конфликты, насилие в семье – это оправдания. Милуока это понимал. Или это слишком простое оправдание для него? Он же не праведник. Ганшин смотрит на пляж Майами, стоя на прибрежной скале. Он любуется видом и замечает, как к одной из девушек пристает молодой мужчина, крепкий и отчаянный. Милуока с интересом наблюдает, как бедняжка пытается отвязаться от настойчивого ухажера, и лишь потом вмешивается, когда понимает, что девушка не в состоянии себя защитить. Мужчина падает на песок, держась за пах и матеря заступника на все лады. Незнакомка благодарит, чуть ли не со слезами на глазах. Ганшин отмахивается. Ему не впервой. Она называет свое имя и предлагает прогуляться. Кэрол. Ее зовут Кэрол. Милуока соглашается. Впервые. Он делает это не ради каких-то отношений или совместного будущего, ему просто интересно, что из этого выйдет. Он же не совсем человек. Кэрол рассказывает ему про свою учебу, тренировки по серфингу и спрашивает у него про его жизнь и увлечения. Он отвечает, максимально ласково, как и всегда. Девушка удивляется. Он замечает ее удивление и интересуется тем, что ее так удивило. -Я не видела таких ласковых людей…ни разу, - отвечает Кэрол, - мужчин, в частности. В основном, они как этот парень…если откажешься, я тебя изобью! Девушка энергично размахивает руками. Ганшину это немного нравится. -Почему не видела? -Потому что…они вырождаются что ли, джентльмены, я имею в виду. -Вот как? – Милуока меняется в лице, его щеки покрываются розовой краской. Впервые. -А ты…совсем по-другому себя ведешь. Почему? -Потому что я не умею иначе. Кэрол, кажется, понимающе кивает и предлагает поужинать вместе. Аэропорт вызывал у парня тотальное восхищение. Все эти самолеты, запах, звуки! Ганшин несколько раз в своей жизни падал с большой высоты, и все эти разы выживал. Очередное падение, что ли, попрактиковать? Особый адреналиновый коктейль! Совсем как встреча с девушкой в Майами! Без труда пробравшись на борт одного из Боингов, Ганшин с любопытством осмотрел пассажиров. Бедняги! Стюардесса поинтересовалась у него, почему он не на месте, и убийца ласково ответил, что ждет взлета. Тут уж девушке пришлось использовать все аргументы, чтобы усадить нового пассажира на место. Его соседом оказался какой-то молодой журналист. -Вы куда? – нервничая, спросил парень. -Я откуда, - хихикнул Ганшин, удобно располагаясь на сидении, - впервые летите? -Да… -Заметно. -А вы…? По вам не скажешь, что вы боитесь…самолет же… -Самый безопасный транспорт, котенок. Журналист пропустил мимо ушей подобное обращение, но расслабиться не сумел. Милуока пожал плечами и не стал докучать. Ну, мог же он когда хотел быть обычным человеком! И даже встречаться с девушками мог себе позволить! Самолет взлетел. Журналист прикрыл веки и погрузился в дремоту, как в единственное спасение. Каратель вновь осмотрел салон и присвистнул. Он с легкостью убил бы каждого пассажира, за исключением миловидной старушки позади через два кресла и тринадцатилетней девчушки с выкрашенными в розовый волосами. Максимализм! Он здесь не за этим, он хочет спрыгнуть. Порядочная высота набрана, и молодой человек встал со своего места, чтобы пройти к люку. Он в курсе разгерметизации, и его это не смущало. Прыжок был отчаянно-необходимым. От ледяного ветра в лицо защипало щеки и нос. Слезились глаза. С неумолимой тоской во взгляде он видел приближение земли, но до нее еще сколько! Милуока прокричал от восторга. Эйфория от свободного падения затянулась. Это было подобно глотку свежего воздуха. Душный и прогнивший город остался позади. Внезапно перед глазами всплыла Кэрол. Ее портрет. Загорелое личико, карие глаза и растрепанные крашенные волнистые волосы. Отмахнувшись от навязчивого воспоминания из далекого прошлого, Ганшин с нескрываемым удовольствием осознал, что убил ее. Вначале сломал ей ключицу, затем задушил. Почему он не пощадил ее тогда? Ему бы было к кому возвращаться, гулять по пляжам и беседовать о разной человеческой ерунде. Ганшин был не совсем человеком. Приземлившись на землю, без единой царапины, Милуока гордо поднялся и отряхнул свой необычный черный костюм. Одежда в данном случае выступила, как парашют. Адреналиновая ломка прошла без следа. Вернувшись в аэропорт, Ганшин принялся за старое. Попытавшаяся вмешаться таможенная служба валялась с переломанными шеями своих сотрудников. Дежурные остались без целых позвоночников, медленно умирать до приезда скорой. Карету вызвала одна из кассирш, перед тем, как умереть от разрыва сердца. Убийца на то и убийца, чтобы не жалеть никого. Парень придирчиво оглядывал восемь трупов возле себя. Ему нравилось, что полиция не умеет ловить преступников вроде него. Это существенно облегчало ему задачу. Что касается SPS, то они его знатно развлекли. -Пожалуй, здесь чисто, - хихикнул Милуока перед тем, как уйти. Стеклянная дверь закрылась с характерным стуком, тут случайно молодой каратель ощутил, как дуло дробовика упиралось ему в нос. Перед ним стоял совершенно бесшабашный Юрий Васильевич Кристаллов, в полной боевой готовности. -Стой, где стоишь, сукин сын! – процедил мужчина, откидывая со лба легким движением головы вспотевшие светлые волосы. Он давно не посещал парикмахера. -Стою. Бывший следователь тяжело дышал, видимо, бежал со всех ног. И как он только понял, что убийца скрывается здесь? -Я тебя от самого кафе на Саут-Уэстерн пасу, паскуда! – прорычал Юра. -Благое дело, солнышко. Только зря, - развел руками Ганшин. Его улыбка стала чуточку шире. Не став дожидаться зова справедливости, чьей-либо команды, Кристаллов выстрелил. Милуока отскочил в сторону с завидной скоростью, пуля попала в стекло. Дверь треснула и разлетелась на части. Матерясь на идиотских дизайнеров, Юрий попытался попасть по карателю вновь. На этот раз пуля попала в цель. Ганшин отлетел на небольшое расстояние, не успев сообразить исход атаки, протаранил оставшуюся створку двери спиной и упал навзничь. На стекло. Удивление Кристаллова стоило миллион очков. Милуока встал. Он отряхнулся и с деловитой улыбкой на устах процитировал школьного учителя: -Нехорошо. -Еб вашу мать!!! Перезарядка. Выстрел. Снова ничего. Даже крови не было. Что ты, мать твою, такое?! Ганшин уходил от пуль, точно заведенный. Ощутив удар со спины, Кристаллов упал на колени, теряя дробовик. Над ним склонился убийца. -Мне нравится твое упорство, лапушка. Боюсь, у меня нет другого выбора. -Скольких ты положил здесь, сука?! -Дай-ка посчитать, человек шестнадцать. Ноздри мужчины лихорадочно гоняли разряженный воздух. В одиночку он решил попытать счастья в поимке опасного ублюдка, и в итоге, оказался прижат к стене им же. Жизнь знатно посмеялась над Юрием. Вначале жену и сына не уберег, теперь вот это! И этот подонок на полном серьезе стоял перед ним и с улыбочкой вещал о своих преступлениях. Ни капли раскаяния! Почему он продолжал быть любезным? Считал тут мертвых людей, которых сам же и убил, с выражением лица заправского бухгалтера! Ганшин, используя полу плаща, поднял следователя над собой, сдавливая его горло. Юрий опирался затылком в стену и хрипел. В его глазах отражалась непрожитая жизнь, полная разочарований и побед. Убийца оценил. -Ради чего ты бьешься, котенок? У тебя же нет шансов. Дробовик остался лежать на полу. Оставалась надежда на пистолет, припрятанный за ремень джинсов, всунутый по самые ягодицы. Юрка попытался дотянуться. Удалось с третьей попытки. Снова выстрел. В голову. Милуока задохнулся и упал, отпуская не задушенного пленника. Кристаллов кашлял, встал пошатываясь, и нащупал упавший дробовик. Перезарядка! Выстрел. -Бедняжка. -Да когда ж ты подохнешь?!!! – заорал Юра, едва успевая перезаряжать и стрелять. Выстрелы следовали один за другим. Отчаяние поразило его в самую душу. Самое главное – не паниковать! Ганшин даже не смеялся, его притворная озабоченность состоянием противника выбила мужчину из седла. Юрий переезжает, наконец-то. Он оставляет прежнюю жизнь своему отцу, из-за которого разрушилась семья. Маленький Юра видит, что отец и мать снова ругаются, выясняют отношения. Ему всего лишь восемь. Он еще не знает, что «любимый папочка» застрелит его маму. У него на глазах. Впереди долгая дорога до Америки, попытка выжить, непроходимые каменные джунгли Лос-Анжелеса. Новая работа. И отношения, свалившиеся, как снег на голову. Он боится, до ужаса боится сорваться и поступить с МериКейт так же, как его отец с матерью. Он любит ее и не понимает искренне, почему он должен ссориться с ней, что-то доказывать. Даже после свадьбы Юра окрылен и сходит с ума. А после рождения сына он теряется в догадках, чем бы еще побаловать жену. Лишь бы не как отец! Ни в коем случае! Он потеряет ее и сына в дождливый октябрь, двадцать пятого числа. Как будет говорить потом Фашен – он сам виноват. Виноват. Сдавленно хрипя, Кристаллов попытался подняться. Он утирал слюну, перемешанную с кровью. Было больно не сколько физически, а морально. И, кажется, Милуока уловил суть. Его якобы притворная озабоченность сменилась понимающей грустной улыбкой. -Что такое, солнышко? Больно? -Кхаа…кхее…кххх! Тебе не понять! -В самом деле? – Ганшин присел рядом на корточки и задумчиво потеребил бантик на белых волосах, - по-моему, я вижу перед собой тяжело израненного человека. Что же в твоем сердце, котеночек? -Ты…что тебе нужно? -Только убраться. -Ты…собрался…кхаа…очистить весь город от людей? -Разве весь? Это было слишком грустно. Юра промолчал. Что-то в этом карателе пугало его, заставляло сжиматься сердце. Он такой непостоянно постоянный. С виду такой пай-мальчик, вежливый, чуткий, понимающий, на деле – убийца. И Кристаллов понял, кого ему он напоминает все время. Ганшин, как гадкое семя, дурная кровь! Он уже видел такое однажды. Когда на работе ему пришлось задержаться из-за разбирательства с пятнадцатилетним Джоном Консером. Отличник, папин будущий техник и мамин помощник пробил молотком череп парню из параллельного класса, получившему грант на исследование в научно-техническом колледже. Тогда-то Юрий не понимал, как такое возможно. И сейчас наблюдая за Ганшиным, он убедился – дурная кровь. Или все так не так просто? -Откуда ты? Мужчина надеялся, что вопрос собьет парня с толку. Не вышло, не удалось. -Майами, котик. -Штат? -Город. Не став дожидаться пока следователь встанет на ноги, Милуока отпихнул его от себя и бросился прочь фирменной пружинистой походкой. Оставшись наедине со своими мыслями, Юрий впервые зарыдал в голос. Воспоминания о жене и сыне, о первых рабочих днях, новом коллективе нахлынули вновь, погружая в ностальгию. Избитый мужчина не мог подняться, судорожно пытаясь набрать трясущимися пальцами чей-нибудь номер телефона по памяти. Он был готов отключиться в любую секунду. Когда пошел звонок, Кристаллов уже не помнил и не чувствовал ничего. Он потерял сознание. -Алло? Юра? Алло!!! – раздался в трубке встревоженный голос Датчиуса Фрея. Пока до аэропорта летела скорая помощь, а также несколько патрульных автомобилей, Юре снилось, что он вновь встретился с МериКейт в том самом парке, где не так давно гуляли Авенн и ее сын. Почему он не убил? Пожалел? Понял? Не дурная кровь, а нечто большее? Столько вопросов и ни одного ответа о прошлом и настоящем! Ганшин оказался темной лошадкой. Слишком темной. Юра открыл глаза не сразу. Тусклое освещение позволило привыкнуть к свету, в принципе. -Юра!!! – к мужчине тут же кинулся подросток с взъерошенными светлыми волосами, без чалмы, - ты как? Кристаллов приподнялся на локтях и посмотрел на Бум-Бума. Он, что, тут все время сидел? -Хрено…кхааа! Лучше не придумаешь, - выкрутился мужчина, - ты давно тут сидишь? -Три часа. Датч сказал, что ты в больнице. Сказал, в какой. И вот! Я здесь! -Я…мне трудно дышать… -Еще бы! Врач сказал, что у тебя сломаны два ребра, плюс, - начал загибать пальцы джинн, - ушиб мягких тканей грудины, спины, поясницы, бедер, как там это называется? Критические ушибы головы, еще бы чуть-чуть и сотрясение…скажи, это он тебя так? Юрий только кивнул. Самоучка разочарованно опустился на стул рядом с кроватью. -Почему ты в одиночку сунулся? -Я караулил его…и нашел! -Аэропорт Хоторн Мьюнисипал? – удивленный взгляд Бума вызвал в Юрии смешанные чувства тревоги и осознания чего-то важного, - он тебя ласково называл, да? Снова кивок. -Мне показалось, что он меня понял, - вдруг Кристаллова прорвало на беседу, слишком интимного характера, - он сказал, что видит, как мне больно. С чего бы это вдруг? И добивать не стал, сукин сын! Сбежал! Джинн сосредоточенно смотрел на своего спасителя из прошлого, что не дал скитаться по улицам Лос-Анжелеса, а приютил, как родного сына, но сыном-то не считал. Ему было жаль его. Бум был далеко не дурак, он видел, что Юрия что-то глодало до сих пор, заставляя терзаться чувством вины. И он тактично молчал все время, не желая прояснить ситуацию. Почему же сейчас бывший следователь решил открыться лишь на четверть? Пострадала гордость? Самолюбие? Есть кого защитить? -Он из Майами, - вдруг осенило Кристаллова в момент. В памяти вертелся этот фрагмент общения с убийцей. -Что ты делаешь? -Хочу набрать Фашену! Пусть ведет себя порой как гавнюк, но он сможет помочь! – пальцы все еще не слушались, на больничный покой было наплевать. Юрий торопился набрать номер капитана розыскного отдела. Удивление на лице подростка снова загорелось с новой силой. Мужчина же не выносил заносчивого рационалиста до глубины души! С чего он звонил ему теперь? -Слушаю! -Фален! -Кристаллов? Я надеюсь, твоя чертова задница сейчас лежит на койке и никуда не шевелится? -Не шевелится! – рявкнул следователь, трясущиеся руки выдавали его с головой, - слушай сюда! Ганшин сказал, что он из Майами! -Чего? Майами? -Да! Из города! -Понял-принял! – отчеканил капитан и рявкнул кому-то на стороне, - пробей по базам Майами, все криминальные сводки за пять лет! Бери разброс больше! -Фален! -Что? -Что по аэропорту? -Ты хочешь знать? – голос мужчины изменился, стал серьезным, - шестнадцать трупов. Кстати, некая Оливия Хендлер, она стюардесса рейса Лос-Анжелес-Миннеаполис, рассказала, что видела кого-то очень похожего на Ганшина. В самолете, откуда он выпрыгнул с высоты тысяча пятьсот. -Зачем? Что за херня происходит? И он не тронул пассажиров? -Нет. Никто не пострадал, кроме тех несчастных с аэропорта! -Понял! – на не менее повышенных тонах ответил Кристаллов и отключился. Он знал прекрасно, что его бывший начальник ненавидит его за вмешательство. Ну, или отчасти благодарен ему за то, что не погибли еще люди. Каким бы тяжелым не казался характер Фашена, в нем было что-то притягательное и загадочное. Все-таки, какие тайны скрывал в себе Милуока и почему он не тронул одних, зато убил других?