AFTG drabbles

Эндрю просыпается от звука открывающейся молнии. На ужасный момент ему 12 лет, он парализован в собственной постели, уши напрягаются от тошнотворного звука падающего на пол ремня. Он зажмуривается и ждет, но звука не слышно. Все, что он слышит, - это тихий шорох с другой стороны кровати. Из-за смещения веса матрас оказывается слишком легким, слишком маленьким для Дрейка. Он открывает глаза и встречает знакомую спину; голую, испещренную шрамами и освещенную бледным лунным светом, струящимся через окно. Нил. Ему требуется минута, чтобы привязаться к настоящему, чтобы снова похоронить эти тошнотворные воспоминания из детства. Он сосредотачивается на мягкости его простыней, звуке мурлыканья Кинга, мягком изгибе позвоночника Нила с того места, где он сидит на краю кровати, сгорбившись и лихорадочно роется в чем-то. Эндрю просыпается и садится. Теперь, когда он полностью в сознании, внезапно становится ясно, что что-то не так. Поза Нила напряженная, тревожная. Как будто он кладет весь свой вес на подушечки ног, готовясь к бегу. При виде этого зрелища в живот Эндрю ложится тревожная тяжесть, и он едва сдерживается, чтобы протянуть руку. — Нил, — шепчет он в тишину их спальни, — Что происходит? Что случилось? Нил немедленно замирает, его плечи сгибаются возле ушей. Его тело замирает, как будто он ждет охотничьего хищника, ожидая, когда монстр потеряет нюх и двинется дальше. Эндрю смотрит в пол и видит открытую спортивную сумку, уже наполовину заполненную одеждой Нила. Внезапно он чувствует себя очень плохо. Нил убегает. Нил уходит от него. — Куда ты направляешься? После напряженного момента молчания Нил наконец ломается. — Я обещал, что не перестану бежать, — говорит он. Его голос приглушен. Мертвый. — Никому не доверяй. Никогда не оставайся нигде слишком долго, никогда не прекращай бежать. Я обещал ей, я обещал ей, что не буду, я... — Абрам, — прерывает он, и это битва за то, чтобы скрыть мольбу в своем голосе, — Она мертва. Они все мертвы. Тебе больше не нужно сдерживать это обещание. Плечи Нила дрожат, и он опускает голову. — Мертв. Мертв. Так много мертвых. Все из-за меня. Я обещал, я обещал… — Он отчаянно вцепился в свои волосы, повторяя эти слова снова и снова. — Они придут за мной, они придут за всеми. Придется уйти, обещал, что сбегу, обещал... — Прекрати, — приказывает Эндрю, с ноткой отчаяния в его голосе, — Прекрати. Ты никуда не денешься. По команде Нил замолкает, его руки все еще больно крепко хватаются за волосы. — Помоги, — выдыхает он почти шепотом, — Помоги мне. Эндрю придвигается ближе, чуть не дотронувшись до него, достаточно близко, чтобы почувствовать излучаемое телом Нила тепло. — Да или нет? Нил дико кивает, слишком задушенный паникой, чтобы говорить. Эндрю упирается лбом в спину Нила, прямо между его лопаток. — Ты мне тоже обещал, помнишь? — он тихо шепчет Нилу в спину. — Ты обещал мне, что останешься. Нил издает резкие, болезненные рыдания. — Не отпускай меня, Дрю, — умоляет он, — Я хочу остаться здесь, я не хочу уходить. Я не хочу уходить, я не хочу… Эндрю обнимает Нила за талию и притягивает его к себе, прижимая свою грудь к покрытой шрамами спине. — Я не позволю тебе уйти, — яростно шепчет он, касаясь губами тепла кожи Нила. Клятва, обещание. — Если хочешь остаться, останься. Я буду держаться за тебя столько, сколько тебе нужно. Нил прижимается к нему. Все напряжение сразу уходит из него, но не от облегчения. Это Нил насильно выключает свой мозг. Он лишен возможности бежать и сражаться. Не имея другого выбора, все, что он может сделать, это замерзнуть. Эндрю уже несколько раз видел, как он это делал. Первый раз был в Балтиморе, когда Эбби очищала его раны и меняла повязки. В тот раз Нил не отвечал лишь короткое время, но этого было достаточно. Последний раз это было всего несколько месяцев назад, вскоре после того, как они переехали. Однажды ночью Нил проснулся с криком. Кричал о своей матери, кричал о Эндрю, кричал о Лоле, пожалуйста пожалуйста прекрати это больно она мертва она мертва больно она мертва она мертва она… В тот раз Эндрю сразу проснулся от внезапного шума, кулаки бешено размахивали в слепой панике и чуть не сбили Нила с кровати. Нил был на полпути к двери в отчаянной попытке бежать к тому времени, когда Эндрю догнал его и сумел успокоить. Тогда он поддерживал его, прижимая Нила к себе на коленях в коридоре возле их спальни, пока тот наконец не расслабился в его объятиях. Эндрю был напуган, потому что не мог ничего сделать, кроме как убедиться, что Нил получает достаточно еды и воды. Только в конце второго дня Нил, наконец, пошевелился рядом с ним в постели, слабый и измученный, и прошептал: — ...Дрю? Эндрю чуть не заплакал от облегчения. Он снова держит Нила, прислушиваясь к звукам его ужасного, прерывистого дыхания. Он ничего не может сделать. Все, что он может, это крепко держаться, быть якорем, привязывающим Нила к берегу, пока буря внутри его разума не пройдет, сколько бы времени это ни длилось. Нил дрожит в руках, его дыхание все еще резкое и болезненное. Эндрю затаскивает его обратно на кровать и осторожно укладывает. Нил не выражает ни единого протеста, его глаза широко раскрыты и не видят. Он смотрит на Эндрю, но в его глазах нет искры узнавания. Он убирает волосы Нила и накрывает его щеку. — Ты в безопасности, Абрам, — бормочет он, глядя в лицо партнеру. — Ты дома. Здесь только я и кошки. Никто не причинит тебе вреда. Я им не позволю. Нил не подал виду, что слышит его, но его дыхание действительно выравнивается. Он равнодушно смотрит на Эндрю, время от времени медленно моргая, пока его дрожь постепенно утихает. Когда Нил наконец успокаивается, Эндрю ложится рядом с ним, обнимает Нила за талию и кладет голову ему на грудь. Нил не двигается ни на дюйм, единственный признак того, что он вообще жив, - это неуклонный подъем и опускание его груди. Эндрю поворачивает голову так, что его нос касается скулы Нила. — Вернись ко мне скорее, Абрам. — шепчет он, сердце болит. — Ты дал мне обещание, и я не смогу сделать это без тебя. — Он тяжело сглатывает и скрывает свой страх, тихий голос, который напевает тихую тревогу; что, если он не вернется на этот раз? Его глаза немного горят от угрозы слез, но он их тоже отталкивает, запихивая их глубоко остальными своими эмоциями. Он не может сейчас развалиться. Он нужен Нилу. Позднее Эндрю может потерять рассудок от волнений. Он отказывается от призрака сна. Даже попытка - напрасная трата усилий; он не может заснуть, когда Нил такой. С трудом может отвести от него взгляд, слишком зацикленный на ловле любых признаков жизни, любой вспышки узнавания в пустом взгляде Нила. Вместо этого он прислушивается к сердцебиению Нила, интуитивному напоминанию о том, что Нил все еще жив, что он не ушел навсегда. Этот эпизод пройдет, твердо говорит себе Эндрю, и когда он пройдет, он наконец-то убедит Нила пойти на терапию. Через некоторое время он встает за водой. К моменту возвращения Нил не сдвинулся ни на дюйм, но все же помогает ему сесть в постели. Он терпеливо уговаривает его открыть рот и осторожно поливает водой горло. Нил послушен, его лицо пустое, а глаза отстранены. Когда Нил наконец проглотил остатки воды, Эндрю подпирает его подушками. Нил липкий от засохшего пота, а его волосы спутаны и запутаны, поэтому Эндрю берет из ванной влажную мочалку и расческу, аккуратно вытирая Нила, прежде чем начать распутывать его волосы. Закончив, он оставляет Нила отдыхать, раскладывает наполовину набитую спортивную сумку и начинает готовить завтрак. Он готовит тост и кофе для себя, прежде чем остановиться на овсяной каше для Нила, думая, что будет достаточно легко заставить Нила проглотить, случайно не задушив его. Если он сможет занять себя заботой о физических потребностях Нила, ему не придется слишком много думать о зоне боевых действий опустошенного разума Нила. Он не может это исправить, но он может следить за тем, чтобы Нил ел, оставался гидратированным и чистым. Так он и поступает. Это все, что он может. Это единственное, что удерживает его от ощущения полного бессилия. Он быстро съедает тост, прежде чем вернуться в спальню. Нил все еще не двигался, поэтому Эндрю ставит овсянку на тумбочку, прежде чем сообразить, что забыл взять ложку. Проклиная себя, он поворачивается, чтобы вернуться на кухню, когда слышит позади себя тихий шорох. Обернувшись, Эндрю смотрит на кровать. Нил движется, протягивая к нему руку. Его глаза кажутся более бодрыми, ясными с тех пор, как Эндрю впервые проснулся. Он спотыкается обратно к кровати и берет Нила за руку, отчаянно сжимая ее и целуя его суставы. — Я здесь, Абрам, — твердо говорит он, — Я здесь. Нил издает тихий звук, по-прежнему не в состоянии говорить, но с каждой минутой все более осознающий и осознающий. Эндрю убирает локоны, глядя в лицо Нилу. Он кажется более внимательным, как будто он действительно узнает, где он находится и кто перед ним. — Ты голоден? — спрашивает Эндрю. Нил качает головой, поднося руку к лицу Эндрю, в его глазах появляется безмолвный вопрос. Тихо вздохнув, Эндрю наклоняется к его ладони, тепло руки Нила проникает в его щеку. Это облегчение, что Нил сейчас отзывчив, даже если он не разговаривает. — Ты когда-нибудь перестанешь причинять мне сердечные приступы? — бормочет он, поворачивая голову, чтобы поцеловать ладонь Нила. — Я уже слишком стар для этого, кролик. Нил провел большим пальцем по скуле, извиняясь, и прочистил горло. — Сколько? — хрипит он. — Пару часов, — говорит Эндрю, плотина сдерживает его эмоции, внезапно взрываясь. — Что ты помнишь? Нил смотрит на пол, где раньше была спортивная сумка, прежде чем снова взглянуть вверх. — Кошмар, — хрипит он, — проснулся, а я уже собирал вещи. Помню, ты держишь меня и твой голос. — Его голос звучит так, как будто он прошел через измельчитель древесины. — Ты пытался бежать, — говорит ему Эндрю, — ты был в панике, ты все время говорил, что обещал бежать. А потом… — он делает паузу, сжимая руку Нила, — Ты умолял меня не отпускать тебя. Нил засовывает свободную руку в волосы. — Иди сюда, — хрипло говорит он. Эндрю наклоняется вперед и залезает в ожидающие его объятия. Нил притягивает его к себе, падает обратно на кровать и тащит Эндрю за собой. Эндрю позволяет своим страхам и тревогам всплыть на поверхность, в то время как Нил успокаивающе проводит пальцами по волосам. — Я не собираюсь бежать, — бормочет он. Эндрю сердито смотрит на него. — Если бы я не проснулся, тебя бы уже давно не было. И кто знает, сколько времени тебе понадобится, чтобы проснуться и вернуться ко мне? Что, если бы ты заблудился? Или поранился? Он сердито фыркает, его глаза снова горят. Он грубо вытирает их и отворачивается. — Я не знаю, как тебе помочь, — яростно признается Эндрю, — я чувствую себя таким бесполезным. Такой беспомощный. Я ненавижу тебя за то, что заставляешь меня так себя чувствовать. Я ненавижу тебя за то, что заставляешь меня волноваться. Он может снова взглянуть на своего партнера. Нил смотрит на него широко раскрытыми и потрясенными глазами. — Я не терапевт, — рявкает Эндрю с влажными глазами, — у меня нет, блять... способности помочь тебе проработать травму. Я не в силах это сделать. В большинстве дней я с трудом справляюсь со своими собственными, а в некоторые дни вообще не справляюсь. Как бы я ни хотел, я не могу это исправить. Наступает долгая пауза, которую заполняет только прерывистое дыхание Эндрю. Нил смотрит на него, как будто он только что впервые видит Эндрю. Эндрю встречает его взгляд лицом к лицу. — Каждый раз, когда ты вот так исчезаешь, — говорит он, — я застреваю здесь и жду, когда ты вернешься. Никогда не зная, как долго тебя не будет, гадая, вернешься ли ты вообще, или я тебя навсегда потерял. Каждый раз повторяется Балтимор. Затем Нил наклоняется вперед, его лицо находится всего в нескольких дюймах от лица Эндрю. — Прости, Эндрю. — Он обнимает Эндрю за голову, соприкасаясь их лбами вместе. — Я не хотел тебя напугать. Я никуда не пойду. Я сделаю все, что ты хочешь. Я даже пойду на терапию. Эндрю смотрит на него, пытаясь заметить хоть какие-то признаки лжи. — Обещаешь? Ты пойдешь? — Да, — отвечает Нил, и он говорит это с такой убежденностью, что Эндрю хочет ему верить, — Я пойду. Я обещаю. Эндрю вздыхает и закрывает глаза. Может, Нил доведет дело до конца, а может, и нет. По крайней мере, сейчас он здесь и присутствует. Это нужно будет сделать.