Океанариум

      — Я впервые вижу подобное свойство, Фубу! — до твоего сознания слабо доходили звуки извне, и ты не сразу начала воспринимать их как нормальную речь.       — Что-то подобное я подозревала и ранее, но это превзошло все мои ожидания…       Твоё тело безумно болело, будто ты спала в одной позе всю ночь и оно затекло. Попытка пошевелить рукой не дала никакого результата. Пришлось приоткрыть глаза.       Белый яркий свет сразу же ослепил тебя. Ты попыталась дёрнуть рукой, чтобы закрыть ладонью глаза и спастись от этого жестокого светила, но рука не поддалась. Как и ноги. Ты лежала, прикованная к какому-то столу. Именно из-за этого твоё тело так безумно болело.       — Нгх… — болезненно простонала ты, зажмурившись. Тебя мучила жажда, голод, и горло болело так, будто весь прошлый день ты безудержно кричала.       — Она очнулась? — тебя накрыла тень. Ты разобрала голос мисс Рэд и попыталась открыть глаза, но всё было настолько мутным, что ты даже фигуры различала с трудом.       — Развяжи её, кажется, малышке совсем неудобно, — где-то слева от тебя послышался голос миссис Фубу. Сперва напряжение спало с ног, а после и с рук. Ты попыталась подняться. Помогая, тебя придержала мисс Рэд.       — Осторожнее, осторожнее. Ты меня слышишь? — тихий голос учёной над ухом звучал так, будто сработала сирена. Ты поморщилась, отстраняясь.       Зрение медленно вернулось к тебе. Мисс Рэд не отпускала тебя, так как ты была ещё слишком слаба и едва держалась сидя. Яркий источник света, а именно огромную лампу, находившуюся прямо над столом, выключили. К тебе были приклеены датчики, их было огромное количество — около пятидесяти проводов или даже больше, — они свисали с твоих рук, ног, груди и шеи. На голове был странный обруч, металлические пластинки которого давили на твои виски. Все аппараты работали и противно пикали, пульс становился всё чаще с каждой секундой, ведь ты начинала понимать, где находишься и что происходит.       — Что… — твой голос прозвучал слишком тихо и хрипло, — что вы со мной сделали?! — даже крикнуть не получалось. Твой хрип звучал болезненно.       Мисс Рэд протянула тебе открытую бутылку с водой, и ты залпом выпила половину даже не дыша. Стало немного легче.       — Со-овсем ничего опасного, — к тебе подошла миссис Фубу. Она стояла напротив и мягко улыбалась. Ты напряглась. — Благодаря тебе мы сделали грандиозное открытие, малышка. Спасибо за то, что поучаствовала в исследовании…       — Я не соглашалась ни в чём участвовать! Где Питер?! — воспоминания были расплывчатыми, ты не помнила точно, что произошло после того момента, как он тебя поцеловал. Или это была лишь извращённая фантазия? Нет… представить вкус нельзя. Ты вспомнила, что поцелуй был таким жарким и внезапным, и ты постоянно сглатывала что-то сладкое. Ты наглоталась яда!       — С Питером всё прекрасно, — главный морской биолог не выглядела удивлённой твоим вопросом, но хитро улыбнулась, — ждёт тебя как миленький. Так сильно соскучилась?       Подобный тон заставил тебя смутиться. Ты спросила о нём не из-за каких-то чувств! Просто он был последним, кого ты видела…       — Какие опыты вы на мне проводили? — ты посмотрела на своё тело. Всё, во что ты была одета, — это растянутая майка, которую ты носила под толстовкой, и нижнее бельё. Ни белого лабораторного халата, ни штанов, они даже носки с тебя стянули. — Где моя одежда?!       — Тише, тише, девочка, — миссис Фубу вздохнула, — давай обо всём по порядку. У нас с Питером была… скажем так, сделка. Этот несговорчивый мер-октопус согласился помочь в самом важном для нас исследовании в обмен на то, что ты останешься с ним в лаборатории. Ну и, конечно, главным требованием было, чтобы в исследовании участвовала именно ты.       Абсурд… что за абсурд!       — А меня вы спросить не хотели?! — рявкнула ты, — почему я обо всём узнаю постфактум? Как вы можете планировать сделки с участием тех, кто об этом даже не в курсе?!       — Вряд ли бы ты согласилась, — пожала плечами учёная.       — Конечно я бы не согласилась! — ты сжала руки в кулаки. Ногти больно впились в кожу, но ты даже не замечала этого из-за той боли, которую испытывала от обиды и злости.       — Фактически ты согласилась, — наконец подала голос мисс Рэд возле тебя и отступила, — ты ещё в самом начале согласилась слушать меня беспрекословно… и выполнять всё, что я скажу. Так что это исследование было одной из моих просьб.       — Вы. Ничего. Не. Просили! — их твердолобость сводила тебя с ума. Пусть ты и хотела больше узнать о Питере и именно поэтому осталась в комплексе с учёными, это совсем не значило, что ты хотела исследовать всё на себе! Аппараты противно запищали, оповещая о том, что пульс взлетел выше нормы. Ты яростно оторвала от своей груди присоски и датчики, услышав слабое шипение учёных после:       — С ними нужно нежнее, — вздохнула миссис Фубу, аккуратно собирая оторванные провода в руке и откладывая их в сторону.       Ты зарычала. К грёбаным проводам отношение лучше, чем к живому человеку!       — Да пошли вы к чёрту! — ты резко спрыгнула со стола, но на ногах не устояла и шлёпнулась на пол, едва успев подставить руки. Ноги будто парализовало.       — Мне хватает Питера, который вечно посылает меня к чёрту, — пошутила учёная, поднимая тебя под мышки и усаживая обратно на стол, — давай я дам тебе немного времени успокоиться, а после наконец всё объясню?       От отчаяния ты зарыдала. Но успокоилась быстрее, чем обычно: тебе ввели успокоительное. Скорее всего, то самое, которое вводили в медпункте: мир вокруг стал таким обычным и непримечательным, а ситуации, происходящие вокруг, больше не нервировали, ты чувствовала себя мягкой игрушкой, которая расслабленно сидит себе без движений и смотрит за тем, как суетятся другие.       Главный морской биолог показала тебе первичные результаты исследования. Ты была слишком отстранённой, чтобы понять, в какой момент нужно удивляться, поэтому всё доходчиво объяснили:       — Его яд — это биооружие! Он способен выключить абсолютно все инстинкты, эмоции и страхи, амигдала вообще не передаёт импульсов. Существо, которое отравлено слабой дозой яда, ведёт себя, словно зомби! Самое основное его желание — пойти домой. В море «дом» для большинства мелких рыбёшек и креветок — это место, где находится стая. То есть они добровольно ведут к своим сородичам хищника! На людей яд действует аналогично. Правда, понятие «дом» у нас несколько иное. Если жертва начинает противиться яду, то умирает от остановки сердца… мы едва тебя с того света вытащили, знаешь ли.        — Это я… пыталась пойти домой? — ты нахмурилась. Мозг работал заторможенно, но суть того ужаса, что происходил тут, пока ты была, словно «зомби», поражал. Ты не смогла исполнить свою «цель», и твоё сердце остановилось? Что за бред!       — Ага! Ты вырывалась так яростно, что пришлось тебя связать. Исследование не было проведено до конца — мы измеряли состав твоей крови сразу после отравления, спустя каждые полчаса, а после ты… кхм, уснула, — учёная говорила так воодушевлённо. Тебя это раздражало, но ты даже взбеситься уже не могла.       Ты не помнила совершенно ничего. Учёная всё продолжала и продолжала говорить, но вникать в её речь ты перестала. Время показывало около семи часов утра. Получается, опыт на тебе ставили всю ночь?       Одежду наконец вернули, и ты уже без стеснения оделась. Телефон всё ещё лежал в кармане твоего белого халата. Включив его, ты удивилась количеству уведомлений. Письма были от всех: от арендодателя, от ТК и от Люси, даже что-то от родителей.       «Странно… прошла всего ночь, они что, не спят вообще?» — ты открыла первый диалог — это был ТК. Письмо от него было последним, поэтому взлетело выше всех остальных.       «Да. Она довольно уважаемая в наших кругах, мистер Блэк готов молиться на неё, как на богиню. У неё огромное количество связей буквально везде, а ещё она довольно умная», — это было ответом на твой вопрос. Ты даже забыла о том, что писала ему по поводу миссис Фубу.       «Мне сказали, что ты отправилась в командировку. Удачи, будущая главная учёная :)»       «Эй, у тебя всё в порядке? Тебя что, в Антарктиду забрали?»       «Мэйди, будь осторожнее. После вашего отъезда творится какая-то дичь»       «Большинству работников дали выходной на сегодня и завтра. Рэд не говорила тебе причину?» — это было последнее сообщение, написанное вечером. Ты посмотрела на дату.       Если твоя арифметика ещё не настолько плоха, прошло три дня.       Три, мать его, дня!       Телефон выпал из твоих рук.       — Вы…. меня три дня тут… держали?! — ты едва могла связать слова в предложение от шока. От нервов свело живот, ты прикусила губу. Больно было до безумия!       — Ну… после того, как твоё сердце забилось вновь, ты впала в кому. Но она продлилась всего два с половиной дня! Всегда знала, что моё медицинское образование мне пригодится, — Фубу снова улыбнулась. Почему она вечно улыбается так, будто всё в порядке?! У неё проблемы с головой!       — Мне нужно домой. Я увольняюсь. С меня хватит! Всё! — ты дрожала, обняв плечи руками. Три дня без сознания! Ты едва не умерла! Питер знал, что они собираются сделать?! Он с ними заодно?!       — Скажем так… ты не можешь. Думаю, с моей стороны довольно нагло просить об этом… но не могла бы ты остаться с нами ещё на один месяц? Обещаю, больше никаких опытов без твоей воли. Если до конца месяца мы получим все результаты и представим данные общественности, мы отпустим Питера, так как этого будет требовать публика. И… отпустим тебя. Самое опасное уже позади, честно!       Ты скривилась. Наклонилась к телефону, чтобы поднять его, и с твоего кармана выпала ракушка. Чудесно, они даже тебя от украшений избавили! А что, если и ракушка, как подарок от Питера, подверглась исследованиям?       Глубоко вдохнув, ты попыталась расслабиться. Аккуратно подняла ракушку с пола, положила её в карман. Она была холодной. Совсем непривычно ощущать от ракушки холод: из-за постоянного контакта с твоим телом она нагревалась и дарила тепло.       Месяц… звучит неплохо. Но после этого ты вряд ли сможешь где-нибудь нормально работать.       — Пятьдесят тысяч, — ты подняла взгляд на учёную, — за каждую неделю моей работы тут. Не считая того, что вы должны мне за эксперимент, который проводили на мне. Без моего согласия.       Мисс Рэд выронила стакан с кофе, который только принесла в лабораторию. Повисла неловкая тишина.       — Идёт, — миссис Фубу протянула тебе руку, — в любом случае твоя жертва была не напрасной. Для нас всё ещё остаётся загадкой то, почему Питер обратил внимание именно на тебя. А! И… ещё одно ма-аленькое условие. Первую и последнюю неделю ты ночуешь в лаборатории. Тут, конечно, не пятизвёздочный отель, но куда лучше, чем помятая каюта корабля, ха-ха!       — Я ещё должна выполнять то, о чём вы договорились с Питером? — ты рыкнула. — Идёт. Мне уже плевать…       Ты никогда не была меркантильной особой, но из этой ситуации хотела выжать всё: вряд ли сможешь спокойно жить дальше дома после увольнения. Ты не сможешь найти новую работу, а чёртовы обои в розовое сердечко будут вечность напоминать о том кривом рисунке на ракушке!       Новая квартира. Своя. Путешествие, которое заставит если не забыть, то хотя бы остыть от приключений в океанариуме.       Мисс Рэд сказала ранее, что Питер и сам не знал, как реагирует жертва в том случае, когда она не в состоянии добраться до стаи. Потому что они обычно всегда достигали места назначения.       Ты ушла домой, не проходя мимо аквариума: не хотелось даже краем глаза видеть этого чёртового предателя, который за твоей спиной с начальством сговорился. Люси дома не оказалось — ты надеялась, что она на работе и её всё ещё не уволили. Арендодателю ты не ответила, но отправила сумму за два месяца ему на карту. Оказавшись в своей комнате, ты без сил упала на кровать. Твой внутренний голос угрожающе твердил нотациями ТК:       «А я говорили не приближаться к нему! А ты всё лезешь и лезешь, будто тебя туда магнитом тянет! Ну и каково это — стать марионеткой в руках верхушки? Что ты чувствуешь?»       — Я чувствую себя отстойно, — ответила ты сама себе и закрыла глаза. Спать не хотелось вовсе — ты три дня проспала! — но усталость была жуткая. Синяки на теле ныли, спина ужасно болела.       Ты решила позвонить маме. Она была на работе, но смогла ответить на твой звонок.       «Как ты, солнышко?» — её ласковый голос заставил сжаться твоё сердце. Ты тихо ответила, что всё чудесно. Дальше разговор не зашёл. Ты отключилась, начав тихо рыдать. Что, что ты сделала этому миру, что он с тобой так играет?! Неужели мало было родителей, которые развелись на глазах у своего ребёнка, неужели мало было тех ссор, что ты пережила и из-за которых сбежала из дома?! Почему мир настолько жесток, что бросает тебя в пасть к какому-то монстру, который не глотает тебя целиком, а волен поиздеваться подольше, посмотреть на твои страдания?! Почему даже за этим монстром стоят какие-то на голову больные учёные, которые готовы бросить невинного человека ему на съедение, лишь бы достичь своих целей?!       Желание отомстить возросло. Верно, у тебя был месяц, чтобы отомстить! Они использовали тебя, чтобы изучить Питера. А ты вольна использовать Питера, чтобы насолить им!       Мер-октопус слушается тебя. Если правильно попросить, он сможет сделать для тебя всё что угодно. Если он не врал о своей «великой любви», то ты вполне можешь совершить преступление его руками и выйти сухой из воды. Твои руки не будут касаться крови, ты спокойно себе уволишься, уйдёшь из этого океанариума и начнёшь жить с чистого листа!       Ты наскоро собрала сумку. Положила в неё базовые вещи: большую футболку для сна, немного сменной одежды, любимый плед. И спрятала в нём тот маленький рисунок зубастого мер-октопуса. Нельзя забывать о том, что ты идёшь в объятия к чудовищу.       В семь утра ты была уже на работе. Основной персонал ещё не начал собираться, в океанариуме было довольно тихо. Времени было полно. Ты прошлась по всем залам, рассмотрев наконец морских жителей, что тут обитали. Большинство из них выглядели даже милыми. Ты находила нечто общее между ними и собой: вас всех просто используют ради науки. Их — чтобы нести знания в массы… а тебя — чтобы изучить что-то новое.       Охранников на верхнем этаже не оказалось. Ты спокойно смогла пройти с помощью своей карточки в исследовательский центр, добралась на лифте до верхнего этажа, оставила на столе сумку. Питер вряд ли мог тебя узнать сейчас: ты натянула капюшон по самый нос и, крепко сжав сумку, прошла — или старалась пройти — как можно тише. Ты оказалась наивнее, а он — наблюдательнее.       — Дорогая! — всплеск воды и радостный голос прервали утреннюю тишину, — ты вернулась! Как ты?       Ты вздохнула и повернулась к нему.       — Знаешь, у меня всё чудесно, Питер. От твоего яда у меня остановилось сердце. Едва откачали, я была в коме. Чувствую себя преданной и использованной. А ты?       Лицо мер-октопуса некоторое время выражало удивление. А после он, прикусив губу, яростно зарычал.       — Я их прикончу…       — Начни с себя, ведь ты тоже виновен... — тихо прошептала ты, а после вспомнила, что это идёт вразрез с твоими планами. — То есть… из-за тебя меня заставляют спать тут. Надеюсь, ты доволен, Питер.       — Дорогая, тебе не больно? Если ты чувствуешь себя ужасно…       — Хватит, Питер! Что было, то прошло. Давай поскорее закончим с этим… у нас остался месяц. Тебя вернут в море, а я уволюсь к чертям. Разве не прекрасный конец истории?       — Что?! — Питер приподнялся над выступом, — она не говорила, что собирается возвращать меня! Она не настолько глупа, чтобы выпустить меня до того, как словит ту сучку… — мер-октопус поморщился.       — Что есть, то есть. Не трави меня больше своим ядом, ладно? Пусть лаборатория временно станет моим домом, это не значит, что я хочу ползать по ней, как зомби.       Ты старалась заранее высказать ему всё. Многие фразы говорить при Фубу не стоило, ведь их могли неправильно трактовать. Питер от твоих слов просто просиял:       — Ты не против, если я буду целовать тебя, не используя подчинение?       — Подчи… что?! У тебя и название этому есть?! Почему ты не рассказал Фубу раньше, что знаешь всё?! Им бы не пришлось проводить опыты на мне! — ты начала разбирать свою сумку, чтобы достать тапочки. Но, взбесившись после слов мер-октопуса, запустила в него тем, что было в руках, — своим пледом. Мягкая ткань не причинила вреда Питеру, и он, словно извращенец, вместо того, чтобы вернуть её тебе, сжал руками и зарылся в неё лицом. Ты даже не хотела знать того, что он пытается сделать.       Слова мер-октопуса заставили тебя задуматься. Морское неизведанное создание, странное «подчинение», необычная одержимость людьми…       — Да ты же грёбаная сирена… — вспомнила ты монстра из сказок и села на пол, — только не голосом подчиняешь… а… ядом…       Питер отстранился от одеяла и посмотрел на тебя. Из пледа вылетела маленькая бумажечка и полетела прямо в воду — ты едва вскочить успела. Только не это!       Он поднял промокший листочек одним из своих щупалец и поднёс к себе. Ты руками лицо закрыла, чувствуя, как медленно краснеешь. Он точно поймёт всё не так! Питер вечно видит в любом твоём слове двусмысленный намёк, а тут листик с рисунком его же персоны в твоём одеяле!       — Это… мило, — услышала ты его голос прямо над своим ухом и вскрикнула, отскочив. Но упёрлась спиной в него же: Питер обвил тебя щупальцами, поймав в ловушку.       — Это не то, что ты уже успел подумать! Не смотри на меня так! — ты попыталась выбраться, но его щупальца возвращали тебя обратно каждый раз, хватая то за талию, то за ноги.       — Я знал, что ты тоже думаешь обо мне, дорогая. Такое чувство не может не быть взаимным, — тебя обхватили его руки, и ты поняла, что теперь своими силами вырваться точно не сможешь.       — Это недоразумение! У меня нет к тебе таких чувств, которые ты испытываешь ко мне, я нормальная! — его руки оказались слишком сильными. Он сжимал тебя нежно, но каждый раз, когда ты пыталась высвободиться, хватка становилась невероятно сильной. — Отпусти, отпусти, отпусти!       Питер, как и ты, застыл, когда услышал крик, полный ужаса.       — Он выбрался из аквариума! Кто-нибудь, помогите! — после этих слов женщина средних лет упала в обморок. Она была одета в синий комбинезон океанариума и несла с собой швабру и ведро. Ты тихо выругалась.       — Плыви в свою пещерку, Питер. Время браться за работу, — ты смогла вырваться из его хватки. Питер послушно нырнул в воду, а ты направилась к бедной женщине.       Всего месяц терпеть его… будет трудно.