Океанариум

      Уведомления на собственном устройстве пришлось выключить — о тебе внезапно вспомнили абсолютно все, и не только знакомые — на личные страницы посыпались запросы, на почту тоже то и дело приходили сообщения. О том, где журналисты могли найти эти данные, не знала — даже для пресс-конференции тебя представили псевдонимом. Ты и не думала, что во время популярности интернет-сетей так много людей смотрят телевизор, но после поняла, в чём подвох — запись залили ещё и в сеть. Некоторые учёные уже сделали анализ твоей речи, а какие-то диванные критики строили теории о том, что это простой монтаж и проплаченные масонами спецэффекты, а ты вообще присланная из Китая сирота, которую заставили говорить на камеру и притворяться учёной.       Абсурдность их теорий ставила тебя в тупик. Никто не писал о том, что такое открытие изменит мир, нет. Люди разделились на две группы: те, кто поверил в реальность существования Питера и теперь твердил о скором приближающемся конце света, и те, кто не верил и топил за монтаж, разбивая каждую секунду записи по кадрам и выискивая плешь в «анимации».       Тебе начали строчить сообщения даже бывшие одноклассники, «поражённые ошеломительным успехом».       «Такая молодая, и уже учёная! Ну ты даёшь! А вы летающие тарелки со дна морского доставали?! А этот монстр разговаривает?! Жуть! Ты едва сдала экзамены в колледж, и тут резко стала учёной!» — ты сворачивала все выскакивающие сообщения, а после и вовсе выключила доступ к интернету. Достав старенькие наушники, с трудом распутала длинный чёрный провод и включила себе спокойную музыку. Хотелось расслабиться, отвлечься.       Время пути до больницы составляло около получаса на автобусе. Уже на выходе просмотрела непринятые звонки и увидела четыре пропущенных от мисс Рэд. Ты сразу ей перезвонила, перепугавшись. Трагедии не случилось — у тебя уточнили ещё раз, через сколько дней и в котором часу ты вернёшься, и попросили сказать Питеру об этом так, чтобы он услышал. Мер-октопус, в свою очередь, практически приказным тоном «попросил» подтвердить мисс Рэд то, что он не доставляет им неудобств. Учёная говорила об этом не так уверенно.       — Питер, чуть более получаса прошло, — ты устало выдохнула, — и я сейчас немного занята. Пожалуйста… не вылезай из своего аквариума, ладно? Уже это доставляет неудобств учёным, у них дел невпроворот.       — Не понимаю, о чём ты, — по телефону его голос звучал непривычно, — неудобства доставляют мне, дорогая. Когда ты ушла, я вспомнил о том, как этот аквариум душит меня. Это мерзкое место, я не хочу находиться тут один… ты не сможешь прийти раньше? Ты нужна мне здесь, — прикрыв глаза, слушала его оправдания. В голове даже промелькнула мысль о том, что сделать такого монстра в какой-нибудь программе для монтажа было бы действительно сложно, а повторить его манеру речи тем более. Питер умело давил на твоё чувство жалости. Наконец не представляла принца из сказок, слушая его слова, ты видела его, мер-октопуса, но легче от этого не становилось. Времени у тебя было не так много, так что пришлось завершить его жалостливый монолог:       — Питер, прошу тебя, — перебила его ты, — не трогай учёных, умоляю. Я… хорошо, твоя взяла, я приду ближе к ночи сегодня, завтра поеду к родне. Помнишь, ты обещал мне рассказать о книге, которую прочёл? Я послушаю, — поражение приняла с трудом, но, услышав его восторг и радость, сама невольно улыбнулась. Полный аут, тобой успешно манипулирует более чем шестиметровый монстр.       — Но это не всё, Питер. Я приду, только если ты действительно не будешь доставлять никому неудобств и посидишь в аквариуме… желательно даже под барьером. Идёт?       В этот раз с твоим предложением он согласился охотнее. Ты даже всплеск воды услышала и облегченный выдох мисс Рэд. Парой фраз вы ещё перекинулись — о том, что главная учёная сейчас чертовски занята и что Питера снова спихнули на плечи заместительницы, и о том, что у мисс Рэд уже начинается клаустрофобия из-за закрытых помещений — океанариум полностью изолирован, а снаружи в него ломятся не только журналисты, но и простой народ, и все безумно желают увидеть мер-октопуса вживую. Стеклянный потолок пришлось скрыть специальным куполом, Питера в этот момент тоже барьером скрыли. Пару ругательств от учёной о том, что за переработку ей не доплачивают, и ты попрощалась с мисс Рэд.       Ещё побродила немного по округе, ибо ты была в этом районе впервые и не знала, куда идти. Но прогулялась не зря — нашла супермаркет и купила немного фруктов, с пустыми руками к коллеге идти не хотелось. Да и выкинуть Питера из головы не получалось. Он будто чувствовал, что вместе вам быть осталось недолго, и пристал к тебе, словно пиявка, ведя себя совсем как ребёнок. Да ещё и твоя попытка отвлечь его, походу, провалилась — он получил что-то от тебя и посчитал это «зелёным светом».       «То есть всё то, что произошло между вами до этого, «зелёным светом» считать нельзя?» — иронично спросил внутренний голос.       — Выкинь его из головы, — сказала ты сама себе то, что практически невозможно сделать, — он просто привык, что ты ночуешь на работе, — люди, которые проходили мимо, с ужасом оборачивались и смотрели на то, как ты говоришь с фруктами.       В больнице была уже к назначенному времени. Пришлось купить не только бахилы, но и голубоватого цвета полупрозрачную накидку, шапочку и даже перчатки — тут были строгие правила для посетителей. Лечение ТК оплачивали с океанариума, и они действительно позаботились о нём, поместив в частную больницу.       Ты поднялась на этаж хирургического отделения, и медработник провёл тебя к нужной палате, предварительно узнав все твои данные и проверив в своём журнале, записана ли ты как посетитель. Ты начала нервничать, ибо не знала, что для посещения пациентов нужно заранее записываться, но ты оказалась в списке. Возле имени ТК ты увидела ещё как минимум четыре имени — родственники. Ты помнила о том, что он приёмный ребёнок в многодетной семье, и знала, что они довольно дружны друг с другом.       ТК читал книгу, когда ты вошла в его палату. Там он был один, и помещение было довольно просторным и даже по-больничному уютным. Быть внутри такой палаты для тебя в новинку — она была уж слишком хороша и явно не была бесплатной. Твой взгляд вновь остановился на друге, который уже отложил книгу и, поправив очки, посмотрел на тебя с мягкой улыбкой. Ему было уже лучше — синяков на открытых участках тела ты не увидела, гипса тоже, лишь какие-то странные фиксаторы, похожие на соты, и кое-где перебинтованы руки и ноги. Рядом с его койкой стояла капельница, и сейчас в его организм вливался какой-то препарат.       — Давно не виделись, — первым заговорил ТК. А ты будто язык проглотила, не зная, что сказать. Что странно — ты не чувствовала вину или угрызений совести сейчас. В твоей голове звучало лишь то, что он наконец в безопасности. Не в океанариуме, подальше от Питера, подальше от всего этого фарса, подальше от журналистов. И это успокаивало.       — Ага, — хрипло выдавила ты, — так… как вы? Я принесла фруктов, — ты неловко приподняла пакет, обращая на него внимание. ТК рассмеялся.       — М-да, буквально несколько часов назад пересматривали видео, где видели уверенную в себе учёную, а тут… — ты смутилась, и, не сдержалась, перебила его:       — «Уверенную»?! Да я заикалась, как невротик, чёрт возьми! Миссис Фубу мне за полтора часа до пресс-конференции сказала, что выступать буду я, и я старалась, как проклятая, что-то сделать со своей речью!       — Эй, эй, вышло потрясающе! Ты выглядела действительно круто, Мэйди, — ТК даже испугался таких внезапных эмоций с твоей стороны. Ты глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.       — Я чувствую себя не в своей тарелке, ТК. Я не верю, что всё это скоро закончится, и не знаю, как жить дальше. Мне… жаль, что я втянула вас в это, мне стыдно за то, что вы пережили, но, чёрт возьми, сейчас вы в безопасности, и я чувствую облегчение…       Врать ему ты не могла. Ты даже сама не ожидала, что выпалишь подобное с порога. Оставив пакет с фруктами на прикроватной тумбочке, ты села у койки ТК на стул и ссутулилась, закрыв лицо рукой.       — Я действительно рада, что ты в порядке… мне так стыдно.       — Из-за чего? Мэйди, я не понимаю твоих моральных терзаний. На меня напал монстр, не ты. И не ты приказала ему напасть, и не ты была той, на кого он должен был напасть, а мы просто попали под горячую руку… ты была той, кто едва не пожертвовал собой, чтобы спасти меня, — коллега коснулся твоей руки, но ты резко отдёрнулась.       — Это была моя вина! Я… чувствую себя виноватой из-за того, что он так странно относится лишь ко мне, а на остальных нападает с такой агрессией. Питер… он может вести себя, как нормальный, честно! Но он так поступает, лишь когда общается со мной, — ты сотню раз говорила самой себе не оправдывать действия Питера, но сорвалась. Поняв, что произнесла полную чушь, ты прикрыла рот рукой и с ужасом уставилась на ТК. Он выглядел удивлённым.       — Мэйди… — выдохнув, он снял очки и потёр виски. Ты смотрела на его лицо, даже заметила то, как немного отросли его волосы. Родной цвет волос СТК, как оказалось, чёрный, — я… не хочу обвинять тебя в том, что ты сошла с ума, или даже в том, что он пудрит тебе мозги. Ты стала такой счастливой и живой с тех пор, как начала работать в исследовательском центре. Честно скажу — мне больно было смотреть на ту прежнюю тебя, в твой первый день, когда ты пришла. Ты была маленькой, запуганной девчонкой, которая явно страдает от бессонных ночей, безумно боится агрессивных людей и ещё больше — боится допустить ошибку. Но, пойми меня, это скоро закончится.       — Я знаю, — тихо ответила ты и, опустив голову, прикрыла глаза.       — Питер монстр. Чудовище, которых ранее не видели люди. Но он не такой, как мы. И скоро он вернётся к тем, кто больше походит на него. И в этот океанариум, возможно, ещё не раз привезут монстров, подобных ему. Они все могут хоть тысячу слов произнести, пытаясь вызвать к себе жалость или сделать из себя людей, но они останутся лишь подобием.       — Но!.. ТК, погоди. Я не понимаю, к чему ты это говоришь, — мороз по коже прошёлся. Ты прикусила губу, боясь даже представить то, к каким выводам после твоих слов пришёл ТК, который так начал об этом говорить.       — Ты влюбилась, Мэйди, — он хмыкнул, — это сумасшествие, знаю, но не отрицай. Я… не буду осуждать тебя или пытаться вразумить, утверждая, что ты просто наивная девочка, которая купилась на сладкие речи монстра, это не в моём праве. Я просто боюсь за тебя. Скоро всё закончится, и как ты планируешь жить дальше?       Тебя спасло то, что в этот самый момент ты сидела. Сама не раз прокручивала подобные мысли в голове, отрицая и виня себя в умалишённости, но слышать их от кого-то ещё, так и с каким-никаким пониманием — совсем иное. Тебя так напугало, что ТК не начал доказывать то, что Питер монстр, которого стоит опасаться. Вряд ли твой друг верил, что мер-октопус может быть адекватным или хотя бы чем-то походить на людей. Но ТК вырос в правильной семье, и, даже высказывая своё мнение, не критиковал тебя. Он попытался войти в твоё положение, и ты даже представить не могла, как ему ответить: поблагодарить или начать оправдываться. Медленно подняла взгляд и увидела его мягкую улыбку.       — Я похожа на сумасшедшую, да? — тихо выдавила из себя ты, — я… не то чтобы люблю его. Я просто… привязалась. Привыкла к тому, что он всегда будет ждать меня, что он единственный, кто так рад просто из-за того, что я существую… и благодаря ему я стала чувствовать себя полезной для общества… стала чувствовать себя особенной, — ты устало выдохнула. Чем больше слов ты произносила, тем тише становился голос.       Вы молчали некоторое время. Ты винила себя за то, что не съехала с этой темы в самом начале и продолжила её. Пришла в больницу проведать друга, а в итоге обсуждаешь с ним, как твою жизнь в лучшую сторону изменила встреча с монстром, который едва его не убил!       «Друг из тебя просто отвратительный, Мэйди».       — Давай больше не будем об этом говорить, — ты решила закрыть эту тему сама, — и даже думать. Я напишу заявление на увольнение уже после того, как вернусь с экспедиции…       — Экспедиции? О чём ты?       — А… чёрт, да. Я один из членов экипажа учёных, которые будут наблюдать за тем, как Питера отпустят на свободу. Меня берут для того, чтобы… он вёл себя хорошо, — ты снова вспомнила то противное прозвище «дрессировщица», которое тебе дала главная учёная, и поморщилась.       — Когда вы отправляетесь? — ты подняла взгляд на друга.       — Не помню точно… скоро. Сейчас всё организовывают, договариваются. Надеюсь, мне сообщат об этом не в последний момент, — ты усмехнулась.       Больше тему океанариума вы не поднимали. ТК рассказал о том, какой взволнованной была его приёмная мать, когда узнала, что с ним случилось, и о том, что гложет его до сих пор — он сказал, что сам виноват во всём, что случилось, чтобы его родственники меньше волновались по поводу работы. Твоего коллегу выпишут скоро, но к тому моменту «опасности» в лице Питера в океанариуме уже не будет, а ТК не хочет терять работу, потому что действительно привык к этому месту. Здесь был удобный график, и он легко совмещал работу с учёными и подработку в детском саду — как бы много не платили тут, но та работа нравилась ему намного больше. Он даже показал тебе несколько рисунков, которые передали ему дети — проведать твоего друга приходили даже коллеги по второй работе.       — Выглядит… мило, — ты рассматривала детские каракули, где различала ТК в виде воспитателя только по цвету волос… или всего тела. Он был забавным зелёным пришельцем с огромными карими глазами в окружении толпы детей практически на всех рисунках.       До этого дня ты не знала о ТК почти ничего. Вы болтали практически весь день, к вам несколько раз приходил медбрат и оповещал о том, что приёмное время подходит к концу, и тебе следует покинуть больницу.       — Ладно, я чувствую, что в следующий раз он уже не выдержит и вынесет меня отсюда за ноги, — после третьего такого «оповещения» ты поднялась со стула. Настроение было приподнятым, ты давно так приятно не беседовала ни с кем по душам, — обязательно напиши мне, когда тебя выпишут! Я, скорее всего, уже не буду работать, так что не знаю, где мы ещё сможем пересечься.       Ты рассказала ТК о том, что финансовых трудностей не испытываешь и планируешь как минимум полгода отдохнуть от работы. Даже поделилась своей историей и рассказала о том, как после посещения психолога, судя по телефонному разговору, изменилась твоя мать, и ты тоже была бы не против покопаться в своей голове с помощью специалиста. Твой друг сказал, что идея звучит отлично, но стоит вживую проверить, так ли изменилась твоя мама — мало что можно сказать по одному телефонному звонку спустя столько времени молчания.       — Не волнуйся, я напишу. Будь осторожнее в своей экспедиции, Мэйди.       — О-о, ТК, я надеюсь, что у меня нет морской болезни! Иначе это будет полный провал, — ты рассмеялась. — Я была рада прийти к тебе сегодня. Серьёзно, спасибо! Иногда у меня возникает чувство, что в этой лаборатории ты самый адекватный среди всех, как глоток свежего воздуха. И как только у тебя получилось не потерять голову, работая с учёными? — последний вопрос был скорее риторическим.       — Просто были и будем собой. Меня так воспитали, Мэйди. Не скажу, что у меня была лёгкая жизнь, но с семьёй мне действительно повезло. Я люблю их такими, какие они есть, и они в ответ ценят меня. И мы были бы рады, если бы ты задумалась над этим тоже… ты ведёшь себя, будто все идёт не так, но нет. Всё так, как надо.       — О, звучишь, словно философ… — ты поправила накидку на своих плечах.       — Эй! Я не шучу, серьёзно. Ты мне нравишься, ты неплохой человек, но ты сама себя будто гвоздями к полу прибиваешь. Зачем? Если ты выбрала правильную референтную группу, никто из них не посмеет осудить тебя. Просто будь собой и наслаждайся жизнью, Мэйди.       — Спасибо, ТК. Ты… чёрт возьми, я думала, моя жизнь настолько сильно пошла под откос с тех пор, как я устроилась в океанариум, что даже не мечтала о том, что кто-то сможет адекватно оценивать мою ситуацию. Я… уже не раз испытывала на себе презрительные взгляды…       — Пошли их, — внезапно перебил тебя друг.       — Что? — ты даже отшатнулась, не поняв.       — Пошли их, и это не шутка. Они не жили твою жизнь, не знают твоих мотивов и твоей истории, так кто они такие, чтобы осуждать тебя?       В этот момент ощутила себя так, словно тебя облили ледяной водой. Ты вспомнила взгляд и противный визг того молодого журналиста и представила, как от души посылаешь его в далёкое эротическое путешествие, как резко меняется выражение его лица с презрительного на удивлённое… тебе стало легче. Намного легче!       — Это… умно, — ты даже слов не могла подобрать. Тебя воспитывали молчать и терпеть, ты привыкла тихо выживать, но теперь была уже достаточно взрослой, чтобы начать отстаивать свои границы не только побегом.       — Ага, главное, сама палку не перегибай. Спасибо, что пришла сегодня, — когда твой друг попрощался с тобой, в палату снова постучался медработник. Из отделения ты выходила уже под его присмотром, но совсем не ощущала его недовольного взгляда в свою сторону. Ты представляла, как посылаешь всех к чёрту. И недовольных капризных клиентов с прошлой работы, и учёных, которые использовали тебя, и даже Питера, из-за слов которого ты будто перестала чувствовать почву под ногами, словно летая, теряя себя и теряя осознание правильного и ложного.       Уже было темно, так что особо видами из окна ты любоваться не могла — огни вокруг сияли, и быстрое движение автобуса смазывало всё в сплошные линии, ослепляя. Ты снова включила телефон и просмотрела все уведомления — их стало на порядок больше. Там даже было сообщение от главной учёной, где она предупредила тебя о том, что стоит игнорировать незнакомцев в сети. Ты хмыкнула, отправив ей в ответ смайлик с согласием. Пока была в пути, купила билет на автобус домой — ехать туда было довольно далеко и долго, поэтому ты раскошелилась на транспорт с удобствами. Раньше тебя бы точно испугала сумма, которая равнялась зарплате за неделю работы в закусочной, но сейчас ты даже не глядя вводила данные карты и оплачивала себе проезд.       Вышла ты сразу напротив океанариума, решив даже не заскакивать домой. Людей вокруг него уже не было, все входы оказались закрыты, и вокруг здания даже патрулировали правоохранительные органы. Тебя сразу же остановили, но документы и пропуск в исследовательский центр успокоили полицейских. Ты позвонила мисс Рэд, надеясь, что она всё ещё в здании и впустит тебя внутрь.       Мисс Рэд на месте не было, дверь тебе открыла мисс Натали, но она оставила тебя на полпути к аквариуму — кабинет программистов был подальше от воды и всего, что с ней связано, ради безопасности техники и данных в ней.       Ты с фонариком шла по коридору, чувствуя себя неуютно из-за всей этой тишины и темноты. В исследовательский центр вошла тихо, и там тоже царил полумрак — лампы, которые оставили включенными, едва освещали помещение.       — О, пресвятая… — ты выронила телефон, как только посмотрела на аквариум. Питер был там, его тело слабо переливалось синими огнями, и во мраке это выглядело просто потрясающе. Он плавал медленно, явно просто стараясь разогнать скуку, но ты смотрела на него без возможности оторвать взгляд. Его движение и сияние напомнило тебе нечто вроде лавовой лампы, но в сотни тысяч раз изящнее. Зрелище завораживало.       Питер заметил тебя не сразу — твой телефон упал фонариком вниз, и сейчас ты стояла в тени. Мало кто из среднестатистических людей вообще увидел бы тебя там. Но он заметил, и медленно опустился на дно аквариума и подплыл к стеклу. Питер не улыбался сейчас, выглядел довольно отрешённым, тебе стало даже боязно выходить. Но он поманил тебя пальцем, ты не смогла более притворяться предметом мебели и сделала несколько шагов вперёд, выйдя «на свет». Огни его тела засияли ярче, он слабо улыбнулся и показал на верхний этаж, куда в этот же момент рывком и направился сам.       Ты доехала на лифте совершенно без мыслей. В голове всё ещё был он, его сияние, такое обворожительное и потрясающее.       «Даже если я и увижу когда-нибудь другого мер-октопуса, он не будет такой, как Питер. Питер… особенный. Каждое существо особенное и неповторимое», — ты молча вышла из лифта. Питер был под куполом, он не мог выбраться даже на выступ, и ты сжалилась, повторив уже известную тебе процедуру — кабинет главной учёной, пульт, отключение системы безопасности.       — Я скучал, дорогая, — ты была сбита с ног и сжата в крепкие объятия, как только вышла из кабинета. Купол даже не успел подняться полностью, но Питер умудрился проскользнуть под ним.       — Спасибо, что ждал меня, солнышко, — после твоих тихих слов он удивлённо отстранился от тебя, отпустив на пол. Ты вздрогнула — снова мокрая, причем полностью — объятие было слишком крепким, — всё в порядке, не смотри на меня так. Я просто устала с дороги — не привыкла так кататься… после практически бессонной ночи.       — Где ты была? Расскажи мне, как прошёл твой день, — он снова подхватил тебя на руки, прижав к себе, и умостился у стены, уткнувшись тебе чуть ниже ключиц, — от тебя пахнет… иначе. Как в лаборатории, но иначе. И ты пила…       — Ну и зачем мне тебе что-либо рассказывать, раз ты и так уже всё понял? — ты хмыкнула, умостившись удобнее. Питер не был тёплым сейчас, ведь он только-только выбрался из воды, но ты быстро привыкла к своему новому… окружению, — а ты и кровь можешь учуять за несколько километров в воде? — ты хотела сыронизировать, сравнив его с акулой, но он ответил серьёзно:       — Могу. Запахи под водой ощущаются иначе, чем тут, на суше. Я раньше редко всплывал… запах над водой был просто отвратительный. И мусор, который собирался на поверхности воды, не только смердел, но и цеплялся за моё тело… — ты даже дыхание затаила. Ничего себе! Как много разговоров по душам у тебя сегодня приключится? Ты симпатизировала мер-октопусу, когда он отвечал честно.       Питер погладил тебя по щеке рукой — на ней ты увидела свой браслет. На конце нити собралась маленькая капелька воды, которая тут же слетела вниз, прямо на твою футболку.       — А чем я пахну? — ты повернула его лицо к себе и посмотрела в глаза. Из-за интереса усталость ушла на второй план.       — Ты пахнешь потрясающе, — улыбнулся мер-октопус и зарылся в твои волосы на затылке. Это было щекотно, ты поёжилась, отталкивая его.       — Это не ответ.       — Ты тоже не ответила на мой вопрос, дорогая, — он, ехидно ухмыляясь, лизнул мочку твоего уха.       Взвизгнув, ты резко оттолкнула его руками и попыталась выбраться. Руками он тебя не держал, но вот в ход пошли щупальца, что схватили тебя и мягко вернули на место. Ты ворчала, пока он, медленно и угрожающе обвивая твои ноги, спрашивал «ну, так что?»       — Это моя жизнь, Питер. Она не крутится вокруг океанариума. Я давно не виделась с соседкой, вот мы и отдохнули. После… была в больнице… нужно было проведать знакомых, — тебе не хватило смелости произнести имя друга. Но по тому, как сильнее сжались щупальца Питера вокруг твоих ног, ты поняла, что он понял, — и я… купила себе билет на автобус, завтра еду домой. Если честно, нервничаю, — ты съехала с темы.       — Почему? — приманка сработала, и он отвлёкся.       — Там моя родня. Мы не виделись несколько лет, они увидели пресс-конференцию и решили начать восстанавливать связь. Для них я — крутая учёная, а ведь я сбежала из дома, едва окончив старшую школу и будучи никем. Никем, но с клубком психологических травм.       — Вы так печётесь за родственные связи… зачем? От родни одни проблемы, кровная связь порой не значит совершенно ничего, — после его слов ты глубоко вздохнула. Когда-то ты считала также и боялась любых связей в принципе. Твои родители были друг другу никем, решили стать роднёй, но оказались… неподходящими незрелыми половинками, как когда-то сказала бабушка.       — Бывают разные ситуации, Питер, — ты погладила его по руке, — у тебя есть родственники? Можешь мне рассказать про них?       Мер-октопус поморщился. Он коснулся твоей руки своей, слегка переплетая пальцы.       — Я надеюсь, её мы не увидим, — практически прошипев, оскалился Питер.       Ты вздрогнула, агрессивная реакция мер-октопуса застала тебя врасплох. «Её»? Возможно, он имеет ввиду Сару — того монстра, которого ранее пыталась словить миссис Фубу после Питера.       Решив перевести тему, ты спросила о той книге, которую он читал ранее, и откуда нахватался таких интересных фраз. Даже речь мер-октопуса немного начала меняться — он научился говорить довольно серьёзные слова и фразы.       — «В танце с дьяволом» авторства Сантьен, — спокойно прозвучал его ответ, — я могу сейчас найти тебе эту книгу.       Ты не стала отказываться. Путь «домой» предстоял долгий, и ты хотела занять себя каким-нибудь занимательным чтивом… и, раз Питера смогла заинтересовать книга, написанная человеческой рукой, времяпрепровождение ты пророчила себе занимательное.       Он сам ловко рылся в кабинете мисс Рэд, настолько аккуратно орудуя своим немаленьким телом, что ты даже удивлялась. Мер-октопусу даже не нужно было включать свет — будто у него ночное зрение было. Книжку Питер вручил тебе в руки, и ты сжала твёрдый переплёт. Приятной внешности герои на обложке даже пробудили у тебя интерес, и ты пролистала несколько первых страниц, чтобы наткнуться на описание. Главный герой был тёзкой мер-октопусу, ты улыбнулась.       «Ну, а как же могло быть иначе», — ты, поблагодарив его и напоследок обняв, отправилась домой. Голова болела жутко, ноги были будто ватные, поэтому ты завалилась на кровать, даже не включая в квартире свет.