С Божьей помощью

— Ах, Чонгук, это просто издевательство какое-то, — длинные тонкие пальцы подожгли спичку, поднося источник пламени к тонкой сигарете, плотно зажатой меж бледных мужских губ. — Разве тут от тебя так много требуется? Тебе нужно было просто помочь миссис Пак с ужином, убрать свою комнату, ты не справился с этим, еще и подрался с мальчишками? Тебе должно быть стыдно за такое поведение. Убийственный взор карих глаз упал прямо на Чонгука. Парень сидел, опустив голову вниз и сложив ладони на своих коленях, явно сожалея о содеянном. Последняя фраза заставила его поднять заплаканные глаза на мужчину, маленькими ладошками вытирая горькие слезы обиды и стыда с его пухлых щечек. — Нет! Это все не правда! Я ни с кем не дрался, отец, честное слово. Они сами начали обзывать меня, клянусь Всевышним! — он крупно вздрогнул, когда тяжелая рука с соответствующим звуком ударила по деревянному столу, заставляя стопку белых бумаг подпрыгнуть от вибрации. Рыдания вырвались наружу из горла парня. Безусловно, ему было стыдно, он так отчаянно хотел понравиться Тэхену. И когда к нему пришло осознание того, что он только что сказал, брюнет прикрыл рот ладонью, поднимая испуганные глаза на святого отца. — Не смей говорить такие слова! Ты испорчен, мой мальчик, такие как ты — должны гореть в аду, или как минимум умолять простить их до конца дней, — ох, Ким Тэхен — настоящий убийца. Он привык пользоваться ситуацией и морально давить на своих подчиненных, ожидая раскаяния в грехах. К телесным наказаниям тот прибегал крайне редко, да и портить молочную кожу Чонгука хотелось в последнюю очередь. — Простите, отец, я.. я правда не хотел драться с мальчиками, не понимаю- — Боже, какой же надоедливый щенок. Разве тяжело просто принять и попросить прощения? У меня еще много работы, которую следует выполнить, а я торчу тут. Расскажи мне, почему я сейчас разговариваю с жалким подростком, вместо того, чтобы работать? — властный тон, которым были сказаны эти слова, заставил Чонгука громко всхлипнуть, а затем подняться и на ватных ногах подойти к шкафу, доставая оттуда тонкий деревянный прут. Такой, который обязательно оставит после себя порезы, пусть и не самые глубокие. Подрагивающими пальчиками мальчик протянул его Тэхену. Мужчина был озадачен, глядя на прут и парня. Чонгук медленно и предельно осторожно стянул свои брюки и нижнее белье, лег животом на стол, из последних сил вытирая слезы на бледном испуганном лице. — Я заслуживаю наказания за свои г-грехи, отец. Накажите меня, прошу, очистите мою душу от злых помыслов… Я снова хочу быть вашим светлым мальчиком, умоляю вас, я глупый. Глупый, глупый, глупый, — как в бреду, шептал тот. Слезы снова залили наивные глазки, Тэхен тяжело втянул воздух через нос, ведь глядеть на эту картину было невозможно. — Уйди, — бросил прут на стол, поднимая лицо парня за подбородок, вытирая с личика слезы большим пальцем. И он почти жалел о сказанном. Его брови были немного напряжены и сведены к переносице. Неужели он правда так обидел своего любимого мальчика? — Закрой свой рот. Еще раз услышу, что ты зовешь себя глупым — выпорю до крови. Дыхание мальчика совсем уже сбилось. Мысли превратились в кашу. Он потянулся ближе к мужчине, выпячивая розовые губки, в надежде получить поцелуй и прикрывая подрагивающие глаза, когда получил обжигающий удар по устам. Похоть овладела им, что же теперь будет? Ему так стыдно, хочется к мамочке и плакать, долго долго, пока удушающее чувство стыда не отпустит бедного юношу. Но он здесь, потому что никого больше у него нет. Тэхен для него все. Его отец, верный друг и любовник. Осознание того, что Ким является таким человеком для всего приюта бьет по гордыне Чона кувалдой, заставляя тихонько плакать в подушку и молиться богу на коленях каждую ночь. — Глупый мальчик… Я ваш глупый мальчик, отец, мне так стыдно. Помогите мне избавиться от греха, только вы можете мне помочь, — скулеж вырвался из горла Чонгука, когда Тэхен отпустил чужой подбородок, заставляя упасть лицом на деревянный жесткий стол. Первый удар. Было больно, но боль очищает. На молочной детской коже парня появились красные кровоточащие следы. Сидеть ближайшую неделю он точно не сможет, но эти раны и эта боль.. все заслужено. Он был плохим мальчиком, позволил Тэхену разочароваться в нем и теперь должен понести за это наказание. Второй удар. Прут пугающе рассекает воздух, прежде чем ударить по мягким половинкам Чонгука, заставляя того громко взвизгнуть и сжать крошечными ладонями край деревянного стола. Третий. Парень уже не в силах сдерживать рвущиеся на волю рыдание. Он ничего не видит перед собой из-за пелены слез, кожа горит огнем, но Тэхен продолжает его бить. Чонгук со стыдом и страхом понимает, что ему нравится это, поэтому едва разборчиво шепчет через покусанные губы. — Вы не должны о-останавливаться, святой отец, я такой, ах, плохой м-мальчик. — Да, ты просто отвратительный! Ужасный! Мерзкий! Тебе не место среди детей Божьих, — Тэхен сделал десятый, последний удар, откидывая прут в сторону и хватая мальчика за его шелковистые волосы, врываясь в рот отчаянным поцелуем. Губы парня были на вкус будто спелая вишня. Целовать их — одно удовольствие. Чонгук под напором сильных рук тихо скулил от переполняющих его эмоций. Внутренности горели огнем и он не понимал, почему внизу так тяжело, просто невозможно. Маленькая ладошка потянулась вниз, касаясь мокрой головки члена. Парень резко отдернул руку, отстраняясь и испуганно глядя Тэхену в глаза. — Мое тело… что-то странное, отец, что происходит? — Тише, мой светлый мальчик, это нужно для того, чтобы папочка помог тебе. Ты позволишь? — Ким сел на диван, осторожно усадив мальчика на свои колени. Тот зажмурил глазки от неприятного прикосновения свежих ран на попе с грубой тканью брюк старшего. — П-папочка… Он может помочь Чонгуки, да, все, что угодно. — Отлично, — изящные пальцы коснулись истекающего смазкой члена, размазывая капельку предэякулята по головке, надавливая пальцем на уздечку, из-за чего Чонгук свел бровки к переносице, закрыв рот ладонью. Это было действительно странно, но приятно. Такого Чонгук никогда не испытывал, пусть и слышал, как мальчишки шептались на улице о чем-то подобном. Разнеженный ласками юноша громко всхлипнул, переходя на стон и утыкаясь носиком в шею Тэхена, вдыхая аромат его одеколона и снова не сдерживая тихий скулеж. Все тело извивалось под напором чужих мужественных рук. Коленки дрожали, а маленькие ладошки отчаянно хватались за плечи, прижимаясь ближе. — Ах, что происходит? — движения руки Тэхена значительно ускорились, стали хаотичными. Стоны становились громче, а тело младшего задрожало с новой силой. — Я. Мне. Мне нужно в туалет! Пустите, прошу, мфх. Последнее движение и Чонгук изливается, первый раз в своей жизни пачкая живот и руки Тэхена тоже.

***

С того дня они практически не разговаривали. Тэхен был слишком занят своей работой, а Чонгуку было очень стыдно смотреть ему в глаза, после того, как Чимин сказал, что его член должен видеть только его любовник. Но в воскресенье вечером, когда все давно спали, а за окном бушевал самый настоящий шторм, Чон украл свечку, крадясь по ночному пустому коридору. Было темно и страшно, но желание увидеть Тэхена, конечно сильнее. Подойдя к нужной комнате, парень постучался, перебирая подол своей длинной рубахи от волнения. — Почему не спишь? — дверь открылась и Тэхен немного подтолкнул его внутрь, отбирая свечу. — Я хотел увидеться с вами, — щечки мальчика немножко покраснели, когда он сделал неуверенный шаг вперед. Тэхен молча наблюдал за действиями младшего, заправляя прядку волос за ушко, когда тот подошел еще ближе. — Можно мне вас поцеловать? Ким молча кивнул и парень стал на носочки, невинно прижимаясь своими губами к губам старшего. Этот поцелуй совсем не был похож на предыдущий. В него Чонгук постарался вложить всю свою любовь, ведь не знал, как проявить такое светлое чувство словами. Тэхен полностью позволил ему взять все в свои руки и схватиться за чужую рубашку, когда воздуха стало совсем мало.