Французский — язык любви

      Катя шла по одной из улиц посёлка, сильный ледяной ветер готов был сбить девочку с ног, но сломить Катерину, казалось, не могло ничто. Но сейчас ей было очень плохо, очень больно. Она была оскорблена, обижена.       «Зачем мне любить человека, которому плевать на меня?.. Зачем тратить свои нервы, лить слёзы?»       Катя тихонько всхлипнула. Дорога до дома казалась ей невероятно долгой. Она отнимала последние силы, которые заканчивались с огромной быстротой. Антон просто оставил Катю. Да, она прекрасно знала, что он ничего ей не обещал, что не обязан общаться с ней. Катя знала, что не нужна ему, что он её не любит. Но она привыкла к нему, хоть и ненавидела привязанность всеми фибрами души. Однако теперь эта ниточка была разорвана, и девочку охватили пустота, боль и одиночество. Словно забрали из жизни что-то очень важное. Катя чувствовала, как медленно ломается что-то внутри.       Мысли о нём всё ещё грели, и она намеренно раскаляла их внутри.       «Не потухайте. Горите.»       И они горели, пылали, обжигали. Она была готова сгореть изнутри заживо. Но пришли слёзы. Опять слёзы… И Катя заплакала, прислонившись к дереву.       — Мне нельзя нервничать, нельзя нервничать, нельзя… — шептала девочка, заранее роясь в портфеле в поисках лекарства. Нащупав бутылочку, Катя облегчённо выдохнула. Но не нервничать она не могла.       «Домой. Бегом», — решила Катерина.       Ей было страшно за саму себя, но даже не это хуже всего. Хуже всего — чувствовать, что тебя бросили. Да даже не бросили, а просто оставили, будто вы даже не знакомы. Выкинули как ненужную вещь. Как отработавшую своё машину или отыгравшую своё игрушку. «Наша фирма в Ваших услугах больше не нуждается.»       А нуждалась ли? Или с самого начала Катя была лишь человеком-случаем? Сама во всё это влезла. О, Смирнова не раз думала именно о таком исходе, да она даже считала его наиболее вероятным! Но… Чувства людей порою очень сильные. Она медленно погибала из-за человека, которого любила, которым восхищалась. Он обернул любовь оружием. Она ждала этого, зная, что именно так и должно быть. Что не убивает, то непременно делает нас сильнее. А силе Катерины можно было лишь позавидовать, и не родился ещё тот Антон Петров, который смог бы сломить дух Екатерины Смирновой, которую справедливо можно было назвать Непобедимой. Но это не значило, что у Кати не было чувств, что она не могла влюбляться, что она не могла плакать.       Чувства вновь взяли вверх, и Катя зарыдала в голос, прислонившись к фонарному столбу. Ей было горько осознавать, что ею просто пользовались. К Смирновой подошла старушка и участливо спросила:       — Девочка, что у тебя случилось?       — Ничего, — отмахнулась Катя и попыталась улыбнуться, — нервы.       — Ну раз нервы, то поплакать — это даже хорошо. Тебе помочь дойти до дома?       — Вы очень добры, но не надо. Я сама.       — Ну хорошо. Удачи, — подбадривающе улыбнулась старушка и пошла дальше. Катя кивнула, утёрла слёзы платком и продолжила путь до дома.

***

      Антон смотрел в окно. Небо стремительно темнело.       «Как быстро догорел закат. Точно также она сожгла все мои надежды», — мальчик грустно усмехнулся.       Он понимал, что злиться на Полину бесполезно и бессмысленно. Это точно ничего не изменит. Нужно было даже радоваться, что Морозова так деликатно всё сказала. Но эта радость придёт потом, с осознанием всего.       «Ещё и Смирнову в это впутал! Дурак!» — стукнул со всей силы по подоконнику Петров.       Антон тут же отругал себя за то, что снова назвал одноклассницу по фамилии. Он был благодарен ей. Чувствовал перед ней свою вину, но общаться не хотел. Не верил. Продолжал жить в мире былых образов, от которого было очень трудно избавиться.       «Обманет ещё… Странная она. Как она мне хорошо помогала и как красиво мне призналась. Что же тебя так изменило, Смирнова? Не знаю… Быть может, нас сплотит случай.»       Антон, явно недовольный таким заключением, рывком задёрнул шторы, поправил очки и пошёл к сестре в надежде, что она ему хоть как-то поднимет настроение. Куда там! Оля сама снова плакала в подушку…

***

      Что же по поводу всего этого думала Полина? Ничего. Она не хотела размышлять об этой ситуации. Ведь Полина «сплетница, кокетка и сволочь». Но что-то глубоко в душе подсказывало Морозовой, что она поступает неправильно. Но эти мысли Полина прогоняла и решилась на новое «дельце»: сделать объектом сплетен Катю. «Нечего трогать Антона, а вот Кате я устрою настоящую травлю. Пусть поплатиться за все те годы, что она была сплетницей.» Морозова довольно потёрла руки. Точно так же, как это делала Катя два года назад.