Французский — язык любви

      Волнение одолевало утром следующего дня всех героев. Они боялись, что объяснение Кати и Антона в итоге выльется в очередной скандал с выяснением отношений на глазах у общественности. Полина вечером прошлого дня позвонила Кате и договорилась, чтобы они вместе пошли в школу.       — И, Катюша, помни: сейчас всё в твоих руках. Забудь старые обиды. И думай головой, — давала последние наставления дочке Лилия Павловна.       — Хорошо, мама. Я обещаю. Антон увидит, что я его люблю и что я ему верю. Спасибо тебе ещё раз за поддержку, — сказала Катя, за что была одарена любящей улыбкой Лилии Павловны, после чего Катерина вышла из дома.       При встрече девочки обнялись. Казалось, что и не было между ними никогда никакой вражды. Морозова сразу заметила, что у Кати из-под пальто высовывается то ли платье, то ли юбка белого с жёлтыми розами цвета.       — Красивая вещица, — оценила Полина. — Платье?       — Да. Я в нём хожу обычно только летом, но решила сегодня сделать исключение, — Катя выдержала паузу и, опустив от смущения глаза, с надеждой спросила. — Как думаешь, Антону понравится?       — Ты ему нравишься любой, но такую красоту он просто обязан оценить.       Катя широко улыбнулась. Теперь, когда любой неосторожный шаг мог привести к окончательному разрыву, когда время шуток кончилось, к Смирновой вернулась её застенчивость, которая была присуща девочке, когда Антон за ней ухаживал.       — А ещё я красные туфли на каблуках надену, — сказала Катя. — И кстати, я волосы с помощью маминого жемчужного гребня уложила.       — Я гляжу, ты подготовилась на славу, — засмеялась Полина и стала по привычке шарить в кармане в поисках сигарет и спичек. Катя это заметила и строго крикнула:       — Морозова! Мы ведь вчера договорились, что ты больше не куришь.       — А я и не собиралась, — с совершенно невинным взглядом пожала плечами Полина. — Просто проверяла, куда ключи положила.       — Ну-ну, — произнесла Катя. — А то смотри у меня!       — Смотрю, смотрю. Ты придумала, когда к нему подойдёшь?       — Антон всегда приходит рано, поэтому и мы с тобой сегодня идём задолго до начала уроков. Я не выдержу больше этой недосказанности.       — Понятно. Всё продумала, — улыбнулась Морозова.       — Полина, у тебя точно всё хорошо? Тебе точно не больно? — Катя разглядела в улыбке подруги что-то печальное.       — Ты о моей влюблённости? Всё нормально, Катя. Не волнуйся.       И это было чистой правдой. Да, Полина любила Антона, но убрала это на задний план. Её цель была — создать чужое счастье. Нет, вовсе не в ущерб себе: Полина больше не занималась мазохизмом. Она действительно стала бы счастливее, если бы у Антона с Катей всё получилось. Не желая лишний раз нервировать себя и подругу, Морозова предпочла говорить на отвлечённые темы:       — Ты в итоге двойку так и не закрыла по алгебре?       — Не-а. Потом.       — А по истории?       — Тоже нет, — с интонацией заядлой хулиганки и двоечницы ответила отличница Катя. — А вот ты как так хорошо учиться продолжала, несмотря ни на что?       — Да вот не знаю. Получилось как-то, — пожала плечами Полина.       — У меня вот тоже получилось как-то разосраться с Антоном в клочья, — с обидой на саму себя в голосе пробурчала Катя и пнула снег. Полина не сдержалась и захихикала:       — Ай-ай-ай. Как же Вы, Катерина, посмели употребить слово «разосраться»! Вы же у нас интеллигент.       — Да, я интеллигент, — гордо заметила Катя, — но постоянно только с вышестоящими. А со своими могу себе позволить и ругательства и многое другое.       Полина остановилась и уже серьёзно взглянула на подругу.       — Так значит, я для тебя «своя»? — взволнованно спросила Морозова и взглянула на Катю чистым-пречистым взглядом. «Вот о каких глазах говорил Антон. Вот как она смотрела на него, когда они познакомились…» — стала понимать Смирнова и, взяв Полину за руку, серьёзно произнесла:       — Да.       Полина крепко обняла подругу. Они улыбнулись. И казалось, от этого даже стих ветер и снег стал идти более плавно, мягко. Подруги продолжили путь, рассказывая друг другу разные истории из своей жизни. Им было интересно друг с другом, они были друг другу дороги.       Оля накормила Антона и себя завтраком, в очередной раз посетовала на отсутствие нормальных колготок и уже на кухне стала давать брату советы:       — Побольше уверенности, Антон, и поменьше гонора. Она должна понять, что ты её очень сильно любишь. Я же помню, какое ты написал прекрасное письмо, какое оно было трогательное, проникновенное. Вот и скажи ей теперь нечто похожее в лицо.       — Хорошо, Оля, — решил не спорить брат.       — Я уверена, у тебя всё получится, если ты не будешь разводить самодеятельность. Я тебе это всё говорю сейчас, чтоб по пути в школу мы данную тему не затрагивали. Я вот вчера прочитала несколько рассказов Чехова…       — Чехова? — перебил Антон и вытаращил глаза. — В восемь лет?       — Ну да, — ответила Оля так, будто бы её спросили, к примеру, есть ли у неё брат. — Антон Павлович Чехов, талантливый российский писатель. Ты не забывай, Тоша, я очень повзрослела за последний год.       — Притом, во всём, — признал брат. — И одеваешься строго: пиджак, очки, белоснежная блузка, туфельки чёрные. Волосы в пучок укладываешь…       — Ну и как тут не сказать, что твоя сестра красавица, — гордо тряхнула головой Оля и засмеялась.       — Ты лучшая, сестрёнка.       — Да, я такая. Так вот. Будем обсуждать рассказы Чехова.       — Хорошо. Спасибо тебе за поддержку, Оля.       — В этом жестоком мире, братик, никогда нельзя дать обстоятельствам, какие бы они ни были, завладеть тобой. Нельзя озлобиться. А мы с тобой сила, пока мы вместе. Ладно, пойдём собираться.       — Пойдём… — вздохнул Антон.       Брат с сестрой прекрасно провели время. Антон многое почерпнул для себя из размышлений Оли о разных мотивах в рассказах Чехова, у них даже завязалась дискуссия, и сестра была приятно удивлена Антоном, его умением мыслить. Мальчик смог хоть немного успокоиться. На лестнице в школе Оля взяла Антона за руки и сказала:       — Всё в твоих руках, Антон, но я верю в тебя. Уже на следующей перемене ты должен будешь познакомить нас с Катей и представить мне её как твою девушку.       Антон пообещал выполнить всё в лучшем виде. Он поднялся на свой этаж. Заглянул в кабинет. Катя была там. По тысячному разу смотрелась в карманное зеркальце. Прихорашивалась. Петров был поражён красотой своей возлюбленной. А беспокойное выражение лица Кати, которое выдавало то, что она ждёт ЕГО, лишь делало её ещё прекраснее в глазах Антона. В классе были только Катя и Полина. Когда последняя увидела Антона, то кивнула ему в знак приветствия и, стуча каблуками, вышла из кабинета, прошептав Петрову «действуй. Она ждёт тебя». Мальчика это удивило, но он решил не заострять на этом внимание. Катя, всё это время делавшая вид, что не видит Антона, украдкой взглянула на него, но как только их глаза встретились, тут же отвела взор и покраснела. Неизвестность действительно пугала Смирнову, но та решила действовать. «Я должна справиться! Должна! Обязана!» — твёрдо звучало в голове девочки.       Антон прошёл вглубь кабинета. Катя встала из-за парты и пошла навстречу Петрову. Они остановились друг против друга.       — Антон... — Катя замялась, не зная, как правильно сказать о том, что было у неё на уме. Они были смелые кричать друг на друга, но когда дело дошло до объяснения в любви, мигом оробели.       Петров вопросительно склонил голову. Он не торопил её, чувствуя всю серьёзность последующих слов. Больше всего мальчик боялся того, что она захочет полностью оборвать с ним общение после недавней ссоры, но тут же в его голове давала сигнал мысль «она меня очень любит». Прошла минута, которая показалась Антону невыносимо долгой. Но Катя молчала. Она не могла вымолвить ни слова. Мысли у неё пытались. Не выдержав затянувшейся тишины, Антон тихо произнёс:       —Прости меня за вчерашнее, Катя. Я понимаю, что тебе тяжело говорить об этом. Я знаю, что я надоел тебе. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я очень люблю тебя, что ты мне очень дорога. Ты замечательная, Катя. Ты удивительная. Я вчера сказал, что не буду больше за тобой бегать… Это было на эмоциях. Я правда не хотел ссориться с тобой. Да, я очень виноват перед тобой, я не буду это отрицать, но когда-то ты сказала мне «сколько можно извиняться», поэтому не буду развивать эту мысль… Катя, я… Всё, что было… Я лишь хотел, чтобы ты поверила в мои чувства к тебе. Чтобы ты поверила мне...       — Je te crois (я тебе верю), — тихо произнесла Катя и тут же расшифровала, опустив глаза в пол. — Я тебе верю.       Антон поднял на возлюбленную изумлённый взгляд. Несколько секунд он просто глядел на неё, пытаясь понять, в чём же подвох. Катя, не выдержав, улыбнулась:       — И ты даже ничего мне на это не ответишь?       — Отвечу, — смущённо улыбнулся мальчик. — Я очень рад.       — Я тоже, — произнесла Катерина, чувствуя мелкую дрожь. Она подняла взор, и их глаза встретились. Но ни Катя, ни Антон уже не отворачивались.       — Катя, почему ты решила поверить? — спросил мальчик, всё ещё не веря в происходящее. — Ты же была так уверена в своём выборе...       — Просто поняла, что если бы тебе было всё равно, ты бы давно сдался. Прости меня, Антон. Я так издевалась над тобой всё это время. Но я не переставала тебя любить! — по-прежнему смотря прямо в глаза Антону, произнесла Катя. — Антон, ты мне очень дорог. Прости за всё. Ты бы не стал меня защищать от Бабурина, не стал бы просыпаться на час раньше, чтобы подарить мне цветы, если бы тебе было всё равно. Я верю тебе, ты по-настоящему меня любишь. А старые обиды я забуду, ведь от них никому не лучше. Я так рада, что у нас состоялся этот разговор, — Катя тепло улыбнулась. Антон давно не видел такого выражения лица Смирновой.       — Я тоже. Катя, позволь мне сделать тебе комплимент. Ты сегодня невероятно красива.       — Спасибо. Я старалась специально для тебя. Ах, Антон, — вздохнула Катя. — Мы с тобой так часто ошибались. Иногда человек, оглядываясь в прошлое, винит себя в том, что поступал нелепо, хотя тогда ему это казалось самым правильным решением. Теперь мы смотрим на прошлое уже со стороны. Нам стоило обсудить всё раньше, и было бы легче. Но то ты что-то делал не так, то я устраивала истерики… — Смирнова выдержала паузу и спросила. — А вот как ты думаешь, сейчас мы поступаем правильно и нам будет легче?       — Намного, — тихо ответил Антон, улыбаясь любимой. — Не бойся, всё позади.       — Переживаешь, что я снова перенервничаю? — догадалась девочка.       — Слегка, — честно ответил Петров. — Всё нормально?       — Да, всё хорошо. Но есть ещё кое-что… Я понимаю, ты уже сказал это… Не подумай, что я собираюсь тешить своё самолюбие… — взволнованно произнесла девочка.       — Не волнуйся, говори, — Антон взял её руки в свои. Катя этот жест не пресекла…       Глаза её горели. В них было столько любви, нежности и надежды. Надежды на счастье.       — Ты любишь меня? — прошептала чуть слышно Катя.       — Люблю, — так же тихо ответил Антон.       — Я тебе верю. Верю. Верю.       Антон снова ждал, что будет дальше. Пауза вновь затянулась. Петров улыбнулся и, пытаясь хоть как-то развеять напряжённую атмосферу, произнёс:       — Катя, ты…       Договорить ему не дали, Катя поцеловала его. Она почувствовала, как Антон вздрогнул. Но он не собирался отталкивать её, а лишь крепче прижал к себе, а одной рукой стал гладить любимую по волосам. К ногам влюблённых упали очки Антона и жемчужный гребень Кати. Казалось бы, этот первый поцелуй в жизни каждого мог длиться вечно, но вот девочка аккуратно отстранилась, чувствуя, как щёки заливает румянец.       — Спасибо, Катя, — произнёс Антон.       — За что? — удивилась девочка. — За то, что уронила твои очки?       — Нет, — с улыбкой покачал головой Антон. — Просто за то, что ты есть.       Смирнова улыбнулась и крепко прижала к себе возлюбленного.       — Я так рада, что мы теперь вместе.       — Я тоже.       Они подняли упавшие предметы. Катя аккуратно надела на нос Антону очки, а он, боясь окончательно испортить любимой причёску, вернул гребень на прежнее место. Всё это видела стоявшая в дверном проёме Полина. На лице девочки застыла какая-то особенная полуулыбка, казалось, на её лице смешались все эмоции, какие только может чувствовать человек: радость, печаль, ликование и отчаяние. Но Полина знала: она поступила правильно. Поступила по совести.       «Я сделала всё, что могла и должна была сделать. Больше здесь я не нужна», — решила Морозова, собираясь уйти.       Но влюблённые заметили Полину. Катя и Антон переглянулись. Смирнова по его взгляду поняла, что Антон обо всём догадался.       — Она тебе помогла мне поверить? Она изменилась? — Катя кивнула. — Она не должна уйти, верно? — Смирнова вновь кивнула.       — Полина! — Катя устремилась к выходу из класса, за ней направился и Антон. — Подожди, пожалуйста!       Морозова остановилась и обернулась к ним.       — Да? Вы что-то хотели? Что-то случилось? — влюблённые видели, как она нервничает.       — Спасибо, — произнесла Катя и крепко-крепко обняла одноклассницу. — Спасибо! Если бы не ты, мы бы с Антоном так и не поговорили.       — Я рада, что вы наконец-то друг друга поняли. Но раз всё хорошо, мне пора.       — Почему ты хочешь уйти? — с грустью спросила Катя. — Ведь мы же решили стать лучшими подругами. И Антоша только за, ведь правда? — Смирнова недвусмысленно взглянула на своего молодого человека.       — Да, конечно, — оживился Антон. — Я бы тоже хотел, чтобы мы с тобой дружили.       Морозова удивлённо взглянула на парочку, не веря в происходящее, но в итоге счастливо улыбнулась и произнесла:       — Я была бы очень рада этому.       — Вот и замечательно, — улыбнулся Антон. Они с Катей обняли Полину, от чего та лишь удивлённо охнула, а потом закрыла глаза от удовольствия. В класс одновременно заглянули Лилия Павловна и Оля. Но не желая нарушать идиллию, они тут же вышли обратно в коридор.       — Как понимаю, их можно поздравить, — прошептала Лилия Павловна. «Ты молодец, дочка. Сделала всё как надо.»       — Я тоже так считаю, — улыбнулась Оля. «Умница, братик. Ты смог!»       История с «не верю» закончилась, но конец одной истории — это начало другой…