сбой

      Генри добежал до ресторана. Дождь к этому времени уже прекратился, непогода рассеялась, но по прежнему оставалось темно. Мужчина еле разглядел силуэт Чарли, она была придавлена марионеткой. Он кинулся к её расплоставшемуся по земле хрупкому телу и спихнув марионетку, попытался привести дочку в себя. Из-за того что дождь посмывал все следы крови, Генри не сразу осознал что она была мертва.       Эмили приподнял Чарли и прислушался к биению сердца. Он подпёр её голову рукой и золотистые волосы рассыпались лучистыми локонами. Пульс отсутствовал. - Чарли?.... Чарли очнись! Ч-чарли.. - у него дрожал голос.       Генри провёл рукой по лицу Шарлотты. Кожа была холодной и её пустой взгляд... Этот бледный портрет навсегда вписался в его сознание. Его слепая вера в лучшее стремительно угасала. Он опустил её труп на землю и содрогаясь уставился на свою кисть. Ладонь была вся покрыта пятнами крови, которые вероятно были совсем свежие. А на месте, где до этого лежала девочка, остался крупный алый, запекшийся отпечаток.       С этого дня Генри стал более озадаченным, отреченным. Его охватывали не самые добрые чувства. Кроме Шарлотты у него больше никого не было. Он стал осторожным и кратким, присматривался к каждому человеку, проходящему мимо. Со стороны закона расследование шло, но выявить хоть что нибудь за всё это время таки не удалось. Правительство оказалось бессильным против какого-то отъявленного психа? Да этот человек жалок, если пытается предвознести себя таким образом. Самоутвердиться засчет убийства невинного ребёнка... Не это ли наказание свыше... ?       Чтобы это ни было, Генри казалось совсем угас, это ужасно. Подобно солнцу он раньше словно светился, сейчас же подавленно померк. Эмили любит детей, а больше всего он любил свою дочь. Поэтому он и построил это злочастное место. Место, ставшее могилой для неё. Как ни странно, Вильям стал отвечать на звонки. Он согласился поехать с Генри на похороны Шарлотты. Уилл выглядел не таким как обычно, будто был заряжен какой-то навязчивой целью.       Они стояли над захоронением Чарли. Из него красиво прорастали молодые цветы. - Это из-за меня... Я не должен был так искушать её. - вдруг вырвалось из уст Генри. -... - Уильям промолчал и пошурудил у себя в кармане.       Лицо Генри было уставшим, под глазами заметно выделялись тёмные мешки. Он до посинения стремился к правде. Афтон... стоял совсем рядом. Дышал ровно. Спустя пару секунд, Уилл снял невзрачный сиреневый брелок со своих ключей, доверчиво вложив его в руку друга. Брелок был в виде пластмассового сердечка. - Она подарила мне его, на мой день рождения. Но думаю, тебе он нужнее... - сказал фиолетовый спокойным голосом. Изобретатель панично блестнул своими зелёными глазами и крепко сжал брелок в ладони. Но лишь помотал головой. - Нет. Ни в коем случае. Если она дала его тебе, значит он должен быть только у тебя. - Генри отдал Вилу этот маленький ценный кусочек вечной памяти. - Тогда... Чарли всегда хотела чтобы ты был сильным. Ничто тебя не сломило.. Нам же остаётся скорбь, Генри. - Это конец. Мне только хуже. - Истина... которой ты не замечал. - Лучше пойди и открой глаза своим детям, которых ты бросил. Не так ли?       Вильяма словно дважды пробило пулей в сквозную дырку в груди. - Хах.... А ты злишься на меня.... Может ещё проучишь? - Твоя жена сказала мне.. - Ты ещё слушаешь эту шлюху? - Уилл.. - Мог бы даже не обращаться. Я поехал. - Стой. - Эмили дёрнул того за руку. - Ты уходишь? -...       Они смотрели друг на друга, пытаясь понять как вернуть всё утраченное. Руки Вильяма стали слабо дрожать. Холод колко пробирал каждый участок кожи. Ветер подвывал и покачивал верхушки рядом стоящих деревьев. Улица сохраняла свою серость.       После траура, оба сидели на скамье в парке. Туда сюда кружились желтовато-красные листья. Уилл закурил сигарету и хотел мельком глянуть на Генри, но не смог отвести взгляда, чуть не поперхнувшись дымом. Осень так подходила Эмили..... Он очень сочетался с этой эстетичной атмосферой, особенно сейчас. Эта хондра, она вся была выражена в нём. Каждое неосторожное касание Генри заставляло Уилла смущаться. Он угрюмо пускал кольца и наблюдал за листопадом. Та хрустальная стена, граница, между рассудком и безумием, которую он выстраивал пол жизни, вдребезги разбилась на множество осколков, вылившись глубокой горькой детской обидой. Сжирающей его полностью, не давая отдышаться.       Дым рассеивался, Афтон иногда выдыхал его из носа и изо рта одновременно. Нет....он конечно же не показывал своего безрассудства на виду перед всеми. Он был не из простых. Но совсем скоро, произойдёт то, что оборвет последнюю ниточку этого хлипко связанного узла. Сероглазый покашлял и затушил сигарету. - У меня уже вся одежда пропахла твоим куревом.) - Генри улыбнулся. - Тебе это нравится? - задал весьма странный вопрос Уилл. - Что? - растерялся тот.       Вильям вдруг приподнялся и рассредоточенно приблизился к его лицу. - Уилл?? Что ты дела.. - Генри не успел договорить.       Уилл впился ртом в губы Эмили и погрузил руку в его тусклые рыжие волосы. Но Генри резко отпихнул Вилла от себя и вскочил. -... - Генри отплевывался. - Во первых.. Уилл. Чёрт тебя подери что это было сейчас? Во вторых, мы в парке!       Зеленоглазый слегка покраснел. То ли от любви, то ли стыда. - Я тебе не нравлюсь? - вопрошал Вилл обеспокоенным голосом.       Мужчина был в ступоре, но спустя недолгое молчание он ответил : - Я-я не знаю что тебе сказать. Мне очень тяжело.... - А мне легко блять. - в этих словах было не сложно разглядеть разочарованный тон.       Весь в расстроенных чувствах, Афтон ушёл, оставляя грязные следы на только что опавших листьях. Его помутневшая в тумане фигура плавно исчезла.       Генри стоял совершенно один. Один среди сгущающегося облачного осадка. Воздух был влажным. На языке не приятно искрил вкус пепла. Он уже не знал куда деваться и в чём искать своё наслаждение. Страсть по прежнему была целиком отдана творческой науке, но то что только что произошло не хило так его ошарашило.       Словно Вильям опять пошутил над ним, с желанием поиздеваться. Шарлотта..... Маленький милый ангел. Больше никогда не обнимет его, не вернётся с прогулки, не засмеется... А Уиллу хоть бы что, у самого клеймо по жизни, а на других вообще насрать. Нет чтобы разобраться в себе, надо нагнитать и заморачивать сознание. Будто бы выяснение отношений было важнее всего этого.       "Неужели это была попытка сделать свою жизнь комфортнее? Неужели это искренне? А вдруг он таким образом просто отвлёк нас, хотя бы на пару секунд?"       Генри недоумевающе ходил из стороны в сторону, еле скрывая своей румянец. Когда Уилл его поцеловал, Генри увидел его глаза совсем вблизи. Теплое дыхание этого чокнутого было каким-то сбитым. Рыжеволосый до конца надеялся, что это был просто всплеск накипевших эмоций. Уилл делал это не всерьёз. Правда.... может он был пьян? Что вполне очевидно. Так ведь?

***

      Впервые за долгое время они оба вышли на смену, работая бок о бок. Пока о ФФД заботились сотрудники, Генри и Вильям развлекали детей в самом первом ресторане. - Тебе уже не обязательно работать в таких условиях. - тихо сказал Уилл. - Зачем ты здесь? - Я хотел бы спросить тебя кое о чём. Но это уже как освободимся. - ответил Генри, выглядывая изо рта Фредбера.       Уилл лишь фыркнул и отдалился, вновь держа Генри на расстоянии. Было видно что Афтон не хотел с ним разговаривать. Он выплясывал в костюме Бонни перед детьми и искал повод подурачиться, чем ещё больше разогревал это сборище карликов. Этот хитрец знал какой подход нужно иметь к детям, но развлекал их без особого интереса. - А это мой друг, все знают как его зовут? - он показал руками на Фредди.       Гномы хором заорали что-то неразборчивое, но Бонни только бурно поддержал их. - Он хочет продемонстрировать вам своё чудесное умение петь! - механик кинул хищный взгляд на Генри, поставив его перед фактом. - Побежали к нему скорее! - Это месть? - прошептал псевдо-Фредди. -...       Вильям ничего не ответил. Все собрались рядом с Генри. - Ну? Фред? Чего как вкопанный? - громко крикнул Бонни, прямо медведю на ухо.       Публика, словно по сценарию, засмеялась. - Аэм... А ты сквозь небо посмотри.... на солнца свет и изнутри души вынь нашу дружбу вмиг.. - неуверенно начал Эмили. - Я так хотел бы всё простить, но к сожалению и увы я так уже... привык. - пытался тот выкрутиться без музыки.       Не сказать что изобретатель красиво пел. Но его голос был хотя бы не хриплый, в отличии от Уилла. Ребята вроде захлопали в ладоши и Бонни с облегчением присел на край бассейна с шариками. Эту песню они оба пели друг другу в детстве и Вилл вдумчиво глядел на свои руки, обвитые элементами костюма. Он чувствовал, будто нуждается в помощи прямо сейчас. После всего что произошло, Генри вот так легко поёт? Насколько же немая его боль. Переживания. Всё где-то глубоко, ровно также глубоко зарыто, как гроб Чарли. От этих мыслей дрожь в коленях только усиливалась. Голова начинала болеть и он хоть и в прорезях, но словно слышал её тихий приглушенный плач. В некоторых моментах, были отчётливо слышны целые фразы и Уилла окатывал жар. Порой уши так сильно закладывало что через всё своё не хочу, появлялись слёзы.       К Бонни подошла какая-то низкая девочка и протянула ему руку. Её светлые кудрявые волосы путались в районе плеч. Он коснулся её ладони в ответ пальцами и перед глазами всплыла картинка его окровавленной матери. Вилл резко встал на ноги, мотая головой. Он попятился назад и врезался спиной в Фредди. Генри чуть сам не упал и хотел было спросить Уилла про его самочувствие, но тот, задевая всё что не ровно валялось по пути, еле как скрылся, с трудом сохранив равновесие.       Фиолетовый поскидывал с себя части Бонни и упёрся локтями в раковину. Ужасно темнело в глазах. Из-за давления кровь быстротечно хлынула из носа мокрой, тёплой струйкой. Хотелось просто упасть в обморок, но тот всё ещё удерживался на ногах.       Дети....Такая лёгкая добыча. Они только входят во вкус жизни. Они безграмотные и безнадёжные и умеют лишь иметь спрос. Им нужно потреблять... им нужно изжить все последствия своих поступков. У них ещё всё впереди и от них зависит будущий уровень человечества в целом. Но что толку если как сказано ранее, они безнадёжные? Человеческое общество принимает их такими, какими они являются, вместо того чтобы способствовать их продвижению. И вот....когда Уилл был ребёнком, в тот самый злополучный час, он прочувствовал всю ту независимость со стороны случайных бедствий. Мог бы он повлиять на это, спустился он раньше? Нет. Его никто и не заметил бы, он же ребёнок, такой низкий, мелкий и не приветливый с виду. Да и что дельного он способен высказать? И правда.... "Я их ненавижу. Я ненавижу."       Подобно шуму, эти мысли звенели в голове. Раздавался слабый писк в ушах и Уилл закрыл лицо руками. Он наклонился над раковиной и почти не дышал.       За этими рассуждениями последовала необоснованная агрессия. Агрессия, которую нечем оправдать, она шла откуда-то изнутри. Самая настоящая злоба, мстиво рвущаяся наружу. Этот припадок был неожиданным, сформированным ещё когда-то давно.       Они же так беспомощны? Какие ещё моральные ценности, если всё так просто? Их ненавистные облики, они заставляют Вилла впадать в истерику. Совсем молодые души, как в своё время Элизабет. Сколько же в них ещё остаётся не сделанных открытий, остаточной жизни? Руки тянутся, но нужно держаться во что бы то ни стало. Какой же его накрыл ажиотаж после убийства Шарлотты. Уилл не мог смотреть на страдания Генри, он не брал их в расчёт. Он проявлял абсолютное равнодушие. Ему хотелось ещё....       Афтон безконтрольно засмеялся, пытаясь сдержать свой душевный крик. Он открыл лицо и схватившись за волосы, растрепал их в разные стороны. Он невольно переменился на плач, но по прежнему улыбался. Казалось что он смеётся и рыдает одновременно. Разум заполоняли жуткие желания. Кошмарные потребности для насыщения своего нутра. Пустоты, которая всегда напоминала о себе. Лицо Вильяма было всё в размазанной крови. Он расходился в улыбке, пропитанные кровью зубы отражались в зеркале. Воротник был также испачкан. Уилл всё таки выровнял дыхание, сбрасывая шок и облегчённо закрыл глаза. Наконец-то.... момент тишины. Внутренние голоса стихли и настало ощущение, будто бы ничего не было. Он так и не понял, что именно его сейчас гложило. Из-за того что подобное навещает его не редко, он конечно же хотел придать этому значение. Но как положено больному человеку, страдающему расстройством личности, Уилл не находил для этого времени.       Кровотечение прекратилось и Уильям принялся умываться. За это время Генри уже одел в голдена другого сотрудника и отвлёк на него детей. Он поспешил к Вильяму и зашёл в мужской туалет. Генри чуть не споткнулся об руку Бонни. - Ты как? Всё хорошо?        Уилл повернулся к нему лицом и выключил воду. - Да... Чего ты хотел? - на его воротнике была видна кровь. - Вообщем... Это насчёт того что было в парке.