Changing method

      Хонджун в очередной раз за день оглядывает свой просторный кабинет, увешанный дипломами и сертификатами в красивых рамках, пока ждет следующего клиента. Порой ему кажется, что другие специалисты немного перебарщивают, говоря о Киме как о восходящей легенде в мире психотерапии. Ничего такого особенного на его сеансах не происходит, как он сам считает.       Ведь психотерапевты же должны помогать людям, а Ким Хонджун, как и положено специалисту его профиля, ежедневно принимает клиентов и решает их проблемы.       И выполняя свою обычную работу, он заработал в профессиональном кругу хорошую славу. Хонджун же такой молодой, но числу его успешно завершенных терапий могут позавидовать многие эксперты, имеющие за плечами намного более внушительный стаж.       Все думают, что Ким использует какие-то секретные приемы, особые способы и подходы. Ему периодически приходят предложения запатентовать собственный метод лечения, но такие письма всегда остаются без ответа. Потому что ему и правда нечем поделиться с заинтригованным психотерапевтическим сообществом.       Он предпочитает думать, что просто хорошо чувствует людей, сразу видит, что их беспокоит и выбирает конструктивное решение проблемы, доводя терапию до удачного завершения.       Ким несомненно уверен в своих способностях. Ведь если от него не будет исходить внутренняя сила, то и клиент не захочет ему довериться. А доверие — самое важное в терапии.       Держа эти аксиомы у себя в мыслях, Хонджун пробегается взглядом по карте пациента, которую ему услужливо занес секретарь. Ничего, кроме имени, его не интересует.       Пак Сонхва.       В карточке лишь одна страница — клиент появится на его сеансе впервые. Аккуратным почерком подробно расписана причина, по которой тот придет, но Ким ее никогда не читает, а просит рассказать человека об этом самостоятельно. Ведь так гораздо проще отследить эмоции на чужом лице, почти сразу станет ясна будущая стратегия лечения.       До прихода Пак Сонхва остается около двадцати минут, и Хонджун методично следит за стрелкой на часах, собираясь с мыслями и настраиваясь на сеанс, но тот самый Пак Сонхва приходит раньше и послушно ждет, пока его не пригласят. Ким зовет его за пять минут до назначенного времени. Быстрее начнет — быстрее закончит.       Пропуская клиента в кабинет, он просит его присесть на диванчик, пока сам идет к своему креслу. Бегло скользит по Паку взглядом, оценивая чужой внешний вид, тут же подмечает излишнюю идеальность.       Очевидно дорогой костюм скорее всего сделан на заказ и сидит на подтянутом теле слишком хорошо, а туфли начищены до блеска. Даже кажется, что случайно выбившиеся из укладки пряди лежат так, как и было задумано.       Пак Сонхва не терпит, чтобы что-то шло не по его правилам.       И Хонджун на самом деле был уверен, что сейчас будет разбираться с проблемами рабочего характера. Возможно здесь дело в сложности установления контакта с коллективом, потому что Пак Сонхва производит впечатление того, чью работу можно без преувеличения назвать прекрасной, только вот коллеги не воспринимают его должным образом из-за зависти.       Ведь он невероятно красив, смотрит уверенно и поджимает свои пухлые губы, поправляя черный галстук на идеально белой рубашке и расстегивая пуговицу пиджака, чтобы было удобнее сидеть.       У Ким Хонджуна хватает смелости признать, что это его взволновало. Он задерживает дыхание в надежде восстановить сердечный ритм, но его тщетные попытки не приводят к хоть какому-нибудь результату, и напряжение между ними постепенно нарастает. Или так кажется только Хонджуну.       — Здравствуйте, мистер Пак, — ему дарят медленный кивок в качестве ответного приветствия, — Пожалуйста, расскажите, что вас привело ко мне.       Микровыражение на чужом лице не могло промелькнуть незамеченным мимо цепкого взгляда Кима, который в ту же секунду понимает, что Сонхва неловко. Того будто сдавили стены маленькой камеры, сидя в которой он все еще пытается сохранить шаткую невозмутимость.       — Не смущайтесь своих переживаний. Вы здесь, чтобы их разрешить, — тепло улыбается Хонджун, чтобы разрядить обстановку и показать, что ничего страшного не происходит.       Пак передергивает плечами и поправляет галстук, выдавая свое волнение. Нога его немного подрагивает, и каблук начищенных туфель мягко постукивает по паркету, разбивая вдребезги хрупкую тишину.       Хонджун прекрасно знает, что на клиента в таких случаях давить нельзя, терпеливо ждет, пока с ним поделятся мыслями. И обычно он с этим ожиданием легко справляется, спокойно сидит в кресле и подбирает в голове пару версий того, что же беспокоит его гостя, но именно сейчас все идет не так, как нужно.       Выдержка Кима безбожно подводит, на месте совсем не сидится и тянет походить по кабинету, но он не может этого допустить, потому что клиент будет чувствовать себя не в своей тарелке. Поэтому Хонджун прилагает несвойственные ему гигантские усилия, чтобы имитировать внешнее бесстрастие и держать на губах легкую полуулыбку, хотя у самого уже глаз дергается при взгляде на шею Сонхва всякий раз, когда тот нервно сглатывает.       Ким серьезно начинает беспокоиться о том, какая тяжелая атмосфера окутала кабинет, но всё сомнения вмиг отступают, стоит Паку открыть рот, чтобы проронить первое слово. Хонджун не может не заметить, как внутри тут же разливается долгожданное облегчение.       — Я бы хотел, чтобы вы помогли мне избавиться от одной моей… черты, — Сонхва запинается на последнем слове, будто бы до конца не уверенный в его правильности, и затихает. Только вот Хонджун в этот раз не намерен выжидать полный ответ, поэтому переходит в осторожное наступление.       — Черты? Вас что-то не устраивает в вашем характере? — ничего странного или интересного он пока не видит. Такие привычные проблемы довольно просто решаются, если увидеть ситуацию целиком. И Ким осознанно строит вопрос таким образом, чтобы донести его с достаточной заинтересованностью.       — Не совсем так… Не думаю, что она связана с характером. Это, скорее, предпочтения.       — Можете подробнее рассказать о них? — наседает Хонджун, видит, как Пак теряется и немного замыкается, но продолжает бегать взглядом по полу. Значит — раздумывает.       Ситуация начинает приобретать более интересные обороты, ведь здесь уже все сложнее, и терапия вышла бы затяжной. Но наверное в этом и заключается особенность Ким Хонджуна, которая помогает ему добиваться таких успехов в карьере. Чем сложнее случай, тем его сильнее увлекал процесс лечения. Энтузиазм Кима — главный двигатель в решении любой людской проблемы.       Правда такая его черта имеет и некоторые отрицательные стороны. Хонджуна временами напрягала собственная нетерпеливость, возникающая на фоне растущей воодушевленности, и сейчас все это переходит всякие границы, потому что прежде он никогда не находил себя стучащим пальцами по подлокотнику прямо во время сеанса. Ким мгновенно прекращает и мысленно сокрушается над своей неусидчивостью.       Тут губы Сонхва вздрагивают, размыкаясь для ответа, а Хонджун неотрывно следит за каждым их движением, продолжая убеждать себя, что просто не хочет упустить ни слова, а не для того, чтобы полюбоваться ими.       — Мои предпочтения… Они сильно влияют на мою жизнь. Я… Мне кажется, я не смогу создать семью, — Пак неотрывно смотрит в пол, и Хонджун на самом деле не припоминает, чтобы тот на него взглянул хотя бы еще раз после их знакомства. К нему не часто приходят люди, настолько смущенные своими проблемами, но все же он не впервые с таким сталкивается.       — Как вы считаете, почему вы не сможете создать семью? — Ким почему-то уверен, что это финальный вопрос на пути к разгадке, и даже в предвкушении немного склоняется вперед, отрываясь от спинки кресла.       — Такие отношения… Нельзя узаконить, — Сонхва складывает руки перед собой на коленях и морщится.       И Хонджуну кажется, что ему предельно ясно, какие переживания преследуют Пак Сонхва и о каких предпочтениях в принципе идет речь, однако он чувствует себя в тупике.       — Хорошо, давайте проясним, — лишь для уточнения Ким выводит того на признание, — Вы считаете, что ваши предпочтения мешают вам жить в полной мере. Я же правильно понимаю — вас беспокоит ваша ориентация?       — Да, правильно, — Сонхва ерзает, не находя себе места из-за пронизывающей неловкости. Он правда старается ее подавить мыслями о том, что не стоит стыдиться своих проблем перед тем, кто может помочь их решить.       Никогда прежде Ким Хонджун не был в таком недоумении. Планы на грядущую терапию у него безусловно есть, но получится все совсем не так, как того желает Сонхва. Он не может изменить чужую природу. Но может изменить отношение к ней.       По правде говоря, Хонджун очень даже не против, чтобы Пак стал воспринимать себя адекватно. Заглядываться на клиентов совершенно не в его стиле, но Пак Сонхва рушит все его профессиональные принципы, а Хонджун уж точно не имеет никаких предрассудков насчет своих желаний и интересов.       — Вы просите меня помочь изменить вашу ориентацию? — Ким многозначительно заламывает бровь и исподлобья глядит на клиента, — Скажите, пожалуйста, что вас еще не устраивает в том, что вам нравятся мужчины, кроме того, что вы не смогли бы заключить с ними законный брак.       Сонхва рассматривает свои туфли и поджимает губы, а Хонджун подумывает о том, что виски сейчас был бы очень кстати. Конечно, с его стороны это было бы безумием, но алкоголь бы отлично справился с задачей немного расслабить Пака и развязать ему язык.       — Знаете… Моя работа предусматривает то, что я часто должен присутствовать на различных мероприятиях, — постепенно формирует свою мысль Сонхва, — Я регулярно сталкиваюсь со множеством людей, чаще с мужчинами, и я… беспокоюсь, что кто-то заинтересует меня. Поэтому считаю, что такие предпочтения могут сыграть со мной злую шутку.       Хонджун подавляет усмешку и держит перед Паком спокойное выражение лица. Ему весело, но не потому, что он хочет посмеяться над чужими переживаниями, вовсе нет. Просто внутри расцветает предвкушение от успеха той терапии, которую он желает применить. Она в какой-то степени безрассудная, Ким так никогда не делал и надеется, что больше не придется, однако именно на Пак Сонхва испытывать такие методы он совсем не против.       — Вам кажется, что при взгляде на привлекательного мужчину ваше тело может среагировать не должным образом? — в ответ на вопрос следует неуверенный кивок, и Хонджун по-доброму улыбается, располагая к себе, — Можете не переживать на этот счет, мистер Пак.       — Вы считаете, что это бред? — Сонхва чуть краснеет и, кажется, едва сдерживает возмущение.       — Нет, совсем нет, — Ким в душе ликует, но стойко сохраняет внешнюю невозмутимость, — Давайте проведем маленький эксперимент.       К его удивлению на это предложение незамедлительно соглашаются. Хотя по Сонхва не скажешь, что его устраивает все происходящее, и наверное он так быстро реагирует, чтобы не передумать, пусть и рассказывать о себе всякие неловкие вещи ему правда тяжело. Хонджун готов надеяться, что Пак в середине его мини-терапии не вспылит и не выбежит из кабинета.       — Посмотрите на меня, пожалуйста, — Ким терпеливо дожидается, пока его просканируют взглядом с ног до головы, — Простите мне такой неудобный вопрос, но вы считаете меня привлекательным?       Сонхва моментально отрывает глаза от чужого лица и замирает. Он молчит какие-то жалкие мгновения, но для Хонджуна они кажутся вечностью, ведь никогда прежде он не проводил настолько провокационную терапию, которая вовсе не демонстрировала его профессионализм. Но похоже Сонхва ему действительно доверяет.       — Полагаю, что да, — почти шепотом отвечает тот.       — Вы чувствуете возбуждение, глядя на меня в данный момент? — Хонджун едва сдерживает рвущуюся улыбку, умиляясь покрасневшим щекам Пака.       — Нет, — все так же тихо, но уже более уверенно отзывается Сонхва, сжимая колени ладонями.       — Значит, ничего страшного не произойдет, правильно? — Хонджун умело подбирает убедительную интонацию, — Вы не подросток, чтобы переживать подобные всплески гормонов, лишь взглянув на человека. Можете не волноваться.       — Но…       Пак моментально осекается и снова прожигает пол взглядом, утопая в своем смущении. Хонджун случайно позволяет ухмылке коснуться губ, зная, что никто ее не заметит, и откидывается на спинку кресла.       — Есть еще причины, которые вас тяготят? — честно, Ким в предвкушении. Ни один клиент не вызывал у него столько интереса всего лишь за один сеанс. Возможно, он оказался под воздействием чужой внешности, потому что Пак Сонхва красив. Определенно во вкусе Кима. Он старается сохранять приемлемую дистанцию только потому, что того требует ситуация, но это уже не кажется убедительным аргументом.       — Нет, ничего, просто помогите изменить мои предпочтения, — Сонхва складывает руки на груди, и Хонджун уверенно расценивает это как первый тревожный звоночек. От него закрываются.       — Хорошо, я помогу, — он хочет начать издалека, — Но для этого мне нужно видеть полную картину.       — Мне рассказать о своем детстве? Или о том, как я это осознал? — Пак ощутимо вскипает, но держит себя в руках. По его тону все, конечно, уже понятно, но просто так ничто не может стереть с лица Хонджуна легкую полуулыбку.       — Мне больше поможет информация о том, почему вы к этому так отрицательно относитесь.       — Я уже рассказал вам, — Сонхва переводит взгляд с пола на дверь, и Ким отмечает про себя второй тревожный сигнал.       — Но вы хотели добавить что-то еще, — молчание в ответ немного напрягает, — Для вас это может быть очень неловко, но вы же хотите, чтобы я помог. Прошу, поймите, мне…       Пак перебивает его недовольным вздохом. На самом деле, судя по реакции Сонхва на все вопросы и просьбы Хонджуна, в его душе кроется что-то ужасно смущающее, но совсем не плохое. Ведь говорить о плохом гораздо проще. Поэтому Ким готов ждать сколько потребуется, чтобы Сонхва смог собраться с мыслями.       — Боже, об этом так странно кому-то рассказывать, — Хонджун молчит, чтобы не сбить чужой настрой, но жаждет раскрытия этой маленькой тайны, — Я убежден, что сам процесс… близости не доставляет удовольствия.       — А вы пробовали?       Воздух в кабинете вмиг тяжелеет, и Хонджун корит себя за такую несдержанность. Он допускает вариант, что Пак может прямо сейчас встать и уйти, громко хлопнув дверью, но, кажется, этот вопрос был для него ожидаемым, поэтому ответ Сонхва произносит, глядя Киму прямо в глаза.       — Нет.       Хонджун удивляется. Ему казалось, что у неприязни к собственной ориентации есть и правда объективные причины, но, собирая по кусочкам цельную картину, становится понятно — Сонхва страшно. Его всего лишь пугает неизвестность, которую нужно просто развеять и продемонстрировать в лучшем свете.       Для Ким Хонджуна эта терапия становится личным вызовом.       В звенящей тишине они смотрят друг другу в глаза, пока Хонджун не прерывает эти игры.       — Мне кажется, я знаю, как вам помочь.       Ким поднимается с кресла и подходит к двери, проворачивая ключ в замке и самодовольно подмечая, как Сонхва вздрагивает.       — Что происходит? — Пак неотрывно следит за отходящим от двери Хонджуном и пытается сохранять спокойствие.       — Предлагаю вам еще один эксперимент.       Ким совсем не дурак и прекрасно видит, как Сонхва не хочет на это соглашаться. А ещё видит в его гневном взгляде зарождающийся страх. Как бы Пак ни старался оставаться невозмутимым, он понимает, что ему не оставляют выбора. И, чтобы хоть как-то успокоить клиента, Хонджун садится обратно в кресло, выдерживая дистанцию в пару метров.       — Давайте обсудим это подробнее. Перейдем на «ты»? Судя по всему, мы одного возраста, да и так будет проще проводить терапию.       Ким выжидает минуту и замечает, как Сонхва немного расслабляется после его предложения.       — Хорошо, давай на «ты», — Пак выпрямился и впервые посмотрел на Хонджуна без опаски. Сразу стало ясно, что его смущала та профессиональная грань между ними. Ким ликует внутри, потому что все наконец-то идет так, как ему нужно.       — Отлично. Так ты согласен на эксперимент?       — Я доверюсь… — неохотно отзывается Пак, рассчитывая на чужую компетентность.       — Я буду задавать вопросы и пояснять, тебе лишь надо преодолеть смущение и открыться.       — Ясно, — Сонхва все это не нравится. Скорее не нравится признавать, что ему неловко, но для Хонджуна не существует секретов, он все и так понимает.       — Сама близость кажется тебе чем-то неприятным, хотя плохого опыта в твоей жизни не было. Можешь ли ты привести какие-либо аргументы в подтверждение своей догадки?       — Я… я просто так думаю, — молчанием Ким дает понять, что такой ответ его не устраивает, — Ладно, теоритически, это, кажется, больно.       — Тебя это пугает?       — Нет, — вышло слишком резко, а оттого совсем неубедительно, — Не то чтобы пугает. Скорее напрягает.       — Тогда почему бы тебе не попробовать себя в активной позиции, — Хонджун не глядя знает, как тот покраснел, и ухмыляется неприкрыто, не понимая, почему не может себя контролировать, — Думаю, это не доставит тебе дискомфорта.       — Зато дискомфортно будет моему партнеру.       Сонхва, похоже, забывает, как двигаться, потому что даже пальцем не может пошевелить, когда ловит на себе неоднозначный взгляд Хонджуна.       — Если правильно провести подготовку, то все испытают удовольствие, — Ким, наверное, зависим от реакции Сонхва. Он будоражит его мысли, и это правда сложно держать внутри. Хонджун мог бы просто выписать направление к другому специалисту, потому что здесь явно не его профиль, но осознание того, что этот рискованный план с легкостью решит проблему Сонхва, заставляет держать язык за зубами и плыть по течению.       — И все равно нельзя знать наверняка, — Сонхва передергивает плечами и поджимает губы. Разговор явно раздражает его.       Хонджун замирает и несколько секунд думает, что же говорить дальше, но в голову, как назло, не приходит ни единого варианта.       — Хорошо, а если я скажу, что твои опасения можно опровергнуть?       — Позволь узнать, — не подумав, бросает Сонхва, и только через мгновение до него доходит, как же странно это прозвучало.       Ким воспринимает это в качестве вызова, полностью осознавая, что ничего такого Сонхва даже близко не имел в виду на самом деле. По правде говоря, он просто собирался использовать его слова как разрешение.       Хонджун встает с кресла и медленно идет к дивану, на котором неподвижно сидит Пак и сжимает пальцами обивку, напрягшись всем телом.       — Что ты делаешь?       — Выполняю свою работу, — Ким без усилий выдергивает чужой галстук из ворота рубашки и хмыкает после неудачной попытки Сонхва увернуться, — Постараюсь развеять твои сомнения. Гарантирую, что ты ошибаешься на этот счет.       Хонджун хочет обернуть галстук вокруг головы Пака, лишив того возможности видеть происходящее, но его останавливают рукой, едва ткань накрывает глаза. Он готов подождать и не напирает, потому что понимает — Сонхва терзают смутные подозрения, но особых сопротивлений с его стороны нет, ведь решение тот давно принял, просто пытается убедить себя переступить черту.       — Я буду пояснять свои действия, чтобы тебе было спокойнее, — Хонджун выглядит уверенным и внушает доверие, глядя на Пака сверху вниз. Может именно поэтому Сонхва позволяет накрыть свои глаза плотной полоской ткани.       Видя, что тот не реагирует на любые движения, Ким решает приступить к исполнению своей терапии. В последний раз он окидывает Сонхва быстрым взглядом и кладет руки на его плечи, ощущая под ними мелкую дрожь чужого тела.       — Не волнуйся, я лишь хочу помочь тебе, — успокаивает Хонджун, но не может больше удерживать широкую улыбку. Ему бы самому не помешало сходить к психотерапевту и обсудить собственные предпочтения, потому что все еще не понимает до конца, почему его так очаровывает сложившаяся ситуация, — Позволь приступить.       Медленно он скользит ладонями к рубашке и задевает первую пуговицу, вслушиваясь в чужое громкое дыхание, почти эхом раздающееся в абсолютной тишине.       — Извини, но…       — Судя по твоим словам, — перебивая Сонхва, Ким стаскивает с его плеч пиджак, — Ты думаешь, что это неприятно, — добирается до последней пуговицы на рубашке, расстегивая её, и ведет руками по его груди, оценивая картину.       Пак выглядит немного запуганным, но не противится, стойко держась перед Хонджуном, у которого, кажется, на секунду обрывается связь с собственным разумом. Разминает чужие обнаженные плечи и слышит глухой полустон, где-то глубоко осознавая, что лишив Сонхва одного органа чувств, моментально обострил другие, так что такую реакцию на примитивный расслабляющий массаж следовало ожидать. Но Ким даже не подозревал, что на него это подействует именно так.       — Ты сделал такой вывод, опираясь исключительно на свои предположения, — почти преодолевая себя, Хонджун старается держать ровный тон, но иногда в голосе, к сожалению, проскальзывает мимолетная дрожь.       Одними пальцами он касается чужой шеи, удивляясь тому, насколько она горячая.       Чтобы быть еще ближе, Ким раздвигает ноги Сонхва коленом и под его спертый вздох становится на диван, соприкасаясь с чужим пахом.       — Ты утверждаешь это, даже не попробовав, поэтому у меня есть лишь одно предположение, — Хонджун довольно ухмыляется, когда замечает, как Пак ластится щекой к его ладони, — Предположение о том, что тебе просто страшно, — едва ли удерживая себя в рамках здравомыслия, оказывается совсем близко, — Извини, но такой страх можно вылечить только опытом.       И Хонджун более не смеет отказывать себе в возможности прикоснуться к этим губам, которые с первых минут захватили все его мысли.       Сонхва не спешит действовать и вообще, похоже, решает примерить роль безвольной куклы, но Ким списывает такое поведение на медленное принятие действительности. Ему льстит, что Пак ему доверяет и не отбивается, поддаваясь всем ласкам, которые Хонджун старательно проворачивает, выгибается навстречу и сбито дышит, расслабляя губы, чтобы прочувствовать сладкий поцелуй глубже.       Ким горячо сминает чужие губы и проникает в рот своим длинным языком, которым способен не только умело заговаривать клиентов, но и заставить Сонхва впервые задуматься о том, зачем ему вообще менять свои предпочтения. Никогда прежде ему не было настолько хорошо, чьи-то прикосновения до этого не пускали по телу приятных импульсов, а поцелуи не путали сознание настолько, чтобы возникало желание на них ответить.       Он чувствует, как где-то внутри одни за другими ломаются его предрассудки и опасения, а Ким умело строит на месте этих руин что-то потрясающее и безоблачное. Сонхва очень хотел бы запомнить свое маленькое перерождение, только вот горячие влажные ладони не выпускают из реальности, в которой его лицо покрывают быстрыми поцелуями, а он, всякий раз следуя за ними, промахивается и медленно закипает.       Хонджуну только на руку такие провокации.       — С другой стороны, — на мгновение отрывается от Пака, — Ты думаешь, что твоему партнеру может быть неприятно.       Он одними лишь руками скользит ниже и упирается в край брюк, улавливая нетерпеливое мычание. Ким усмехается и смотрит так проницательно, будто наяву видя перед собой горящие желанием чужие глаза, и никакая повязка не смогла бы сдержать то пламя, которым Сонхва готов поделиться с ним. И Хонджуну определенно это нравится.       Он целует выступившую на лбу Пака венку и склоняется к его уху, с трудом формулируя свои мысли.       — Только ты не учел кое-что, — ловкими пальцами подцепляет сначала пуговицу на чужих брюках, а затем на своих, — Тот, кто решается заняться сексом в пассивной позиции, осознает риски. И готов к ним.       Отвлекая очередным поцелуем, Хонджун пробирается рукой в расстегнутые штаны Сонхва и поглаживает его член, обжигая своими нетерпеливыми прикосновениями. Опускается на диван рядом с Паком и небрежно толкает его, усаживаясь на бедра.       В Сонхва плещутся тревога и страх, перебиваемые болезненным желанием, которое почти до конца поглотило его здравый рассудок. Он уже и не может вспомнить, в каком подавленном настроении заходил в этот кабинет, но именно сейчас ему так сложно не думать о том, как Ким должно быть прекрасно смотрится на нем, а оттого не может перестать мечтать снова увидеть ту сводящую с ума ухмылку, которую так невзлюбил вначале.       — Во время секса не нужно слишком много думать, — Хонджун обжигает своим дыханием его губы и не может удержаться от того, чтобы к ним не прикоснуться.       Не разрывая поцелуя, Ким подхватывает руки Сонхва и укладывает на свои бедра, трется о топорщающуюся ширинку, выбивая из него задушенный стон.       — Будь тише. Даже не знаю, оценит ли такой шум секретарь.       — Сними повязку.       Хонджун замирает, анализируя просьбу, и спустя мгновение решает ее исполнить. Он понимает, что для Сонхва так будет комфортнее, учитывая его абсолютную неопытность.       Дрожащими пальцами он развязывает узел на его затылке и откидывает галстук, поправляя чужую взмокшую челку.       Ни на секунду не отводя взгляд от влажных глаз Пака, он вновь опускает руки к его боксерам и освобождает твердую плоть из-под ткани, наслаждаясь ощущениями.       Как бы его ни привлекал член Пак Сонхва, сейчас Хонджун не готов принять пассивную роль и думает, что продемонстрировать все прелести близости можно и в другой раз, по крайней мере он очень хочет надеяться, что следующий раз действительно будет.       — Однако если есть какие-то сомнения, — Ким приспускает свои брюки, — Существует много других способов доставить друг другу удовольствие.       Взгляд его цепляется за кадык Пака, непроизвольно двинувшийся, когда мужчина нервно сглотнул в ожидании. Ведь Хонджун больше ничего не говорит, лишь молчанием держит в воздухе давящее напряжение.       — Я хочу показать тебе.       Он обхватывает их члены вместе и медленно двигает рукой, не позволяя себе оторваться от помутневших глаз Сонхва. Ловит его жаркое дыхание своим и глушит рвущиеся стоны поцелуем. Их языки сталкиваются, и оба чувствуют, как вокруг замыкается купол, отрезающий от душной реальности.       Пак как-то поверхностно осознает, что долго ему не продержаться, и сил хватает только на то, чтобы многозначительно накрыть своей рукой чужую, без слов прося притормозить, потому что вот так ему совсем не хочется все закончить.       На самом деле у Кима было в планах еще кое-что, так что отпускать Сонхва прямо сейчас он совсем не собирался. Даже если бы пришлось довести его до оргазма не один раз.       Пак Сонхва должен вынести из этого сеанса максимум, а Хонджун не привык выкладываться всего лишь наполовину.       Следя за чужой реакцией, Ким медленно слезает с колен Сонхва и может поклясться, как на секунду уловил тень беспокойства, промелькнувшую в его глазах. И все же терапия интересует Пака куда больше, чем он предполагал.       Оказавшись на коленях между его ног, Хонджун глядит исподлобья и с интересом наблюдает, как быстро сменяются эмоции на чужом лице от элементарного удивления до очевидного удовольствия, когда он, придерживая ствол рукой, пропускает его в рот, нарочно растягивая этот момент.       Не описать словами, как у Хонджуна все перевернулось внутри, когда его слуха коснулся чувственный стон Пака, а в волосах оказались его длинные пальцы.       Сонхва оставалось умолять Кима только так и не позволять ему остановиться, когда он, откинув голову на спинку дивана, мысленно молится на хонджунов язык, потому что этот самый язык буквально сейчас решает его жизнь, которую ему теперь совсем не хочется менять.       Ким прекрасно видит приближающийся исход его терапии и не может удержать одобрительного мычания, усерднее и глубже принимая чужой член, расслабляя горло и помогая себе рукой. Но едва ли он может сохранять хоть какие-то капли самообладания при виде такого Сонхва, безуспешно закрывающего рот ладонью, поэтому неспешно двигает рукой и на своем члене, предчувствуя скорый конец.       Размеренный темп Хонджуна сильно контрастирует с хаотичным дыханием Сонхва, который, кажется, уже почти и не дышит, наблюдая за сосредоточенным мужчиной, и ломается окончательно, когда Ким обращает свой голодный взгляд прямо к нему.       Грудную клетку тут же на мгновение сдавливает, а уши закладывает, будто он прыгнул в пустоту. Сонхва сжимает волосы Хонджуна и тянет его голову назад, но сперма всё равно наполняет чужой рот и немного попадает на щеку.       Пак облегченно выдыхает и откидывается на спинку дивана, глядя в потолок. В голову не лезет ни одна здравая мысль, и он не знает, считать ли такой результат эксперимента положительным, но что-то менять в себе ему определенно расхотелось.       — Думаю, вы можете рассчитывать на долгосрочный результат терапии, — спустя пару минут раздается голос Хонджуна, который ждет, пока Пак посмотрит ему в глаза, и только после этого стирает пальцем белые капли с лица и слизывает их, неизменно ухмыляясь.       Только вот Пак Сонхва более не уверен, что для полного выздоровления ему хватит еще парочки сеансов у Ким Хонджуна.