Сара О’Нил любила думать о людях. Очень часто думать о самых разных людях: о своих родителях, о друзьях, о детях, с которыми она работала каждый день после уроков, и даже об обычных прохожих. Ей нравилось всматриваться в лица незнакомцев, изучать их внешний вид и повадки, слушать их речь, а потом подолгу размышлять о том, какие мысли могут таиться в их головах. Выискивать причинно-следственные связи в поведении людей вокруг было невероятно увлекательным времяпрепровождением. Перечитав целую дюжину книг по психологии и просидев часы в сентфорской библиотеке, Сара воспылала пускай и не любовью, зато искренним интересом к этой науке. Не слишком интересно, чтобы захотеть учиться в университете на факультете психологии, зато достаточно интересно, чтобы просто занять свою голову чем-то более интересным, нежели дурацкими математическими задачками, которые у неё никогда толком не выходили. О’Нил частенько благодарила богов (в которых, к слову, никогда не верила) за невероятную щедрость Бобби Тёрнера, который частенько давал ей списывать свою домашнюю работу и даже контрольные тесты.
В Сентфор Сара переехала всего лишь пару месяцев назад, в июле месяце. У её никчёмного отца на работе возникли какие-то глобальные проблемы, от чего ей с матерью пришлось перебраться на север, в захолустный провинциальный Сентфор. Этот крохотный по сравнению с Балтимором городишко стал для Сары самым настоящим открытием — было в нём что-то такое загадочное, неопределённое и непонятное, оно таилось в его улицах, домах и даже в людях. О’Нил пришлось потратить на составление так называемого «психологического портрета» города все те два месяца, которые она уже успела в нём прожить. Сентфор завораживал и пугал одновременно. Город-капкан (так назвала его в своей голове Сара) хранил свою особо жуткую историю, грязные тайны и страшные секреты под замком и умело привязывал к себе местных жителей, не оставляя им ни малейшего шанса уехать прочь. В своей голове Сара представляла Сентфор этакой старой уродливой шкатулкой, хранившей в себе всю боль этого мира: поломанные людские судьбы, страхи и невоплощенные амбиции, заточенные в крохотных домиках, узких улочках и вечной гробовой тишине.
Ночной кошмар белых воротничков из шумных мегаполисов. В Сентфоре О’Нил редко встречала по-настоящему счастливых людей — в основном её окружали смирившиеся с жизнью вдовцы и вдовы, одинокие старики, разведённые мужчины и женщины, а главное — брошенные и никому не нужные дети. Такой, от части, была и сама Сара. Девчонка, не имевшая близкой связи с матерью, которая любила только своего мужа-тирана, но никак не их общую дочь.
Идеальный житель Сентфора, ничего не скажешь.
Но была во всей этой депрессивной вязкой массе и другая сторона, более светлая. За относительно небольшой промежуток времени, который Сара прожила в Сентфоре, она успела заиметь себе целую компанию друзей. Ими были Кэнди Нельсон, Дерек Никсон и Бобби Тёрнер. А также Стефани и Майкл, которые к их компании особого отношения не имели, зато Сара прекрасно общалась с ними по отдельности. По своей натуре О’Нил была довольно эмпатичным человеком, от чего заводить отношения с новыми людьми для неё никогда не являлось проблемой. Подошёл — заговорил, вот тебе и новое знакомство. Стратегия «молча стоять в стороне и стесняться» Саре никогда особо не нравилось. И даже в таком светлом и, казалось бы, абсолютно безоблачном мире, как дружба, находилось место для поистине мрачных мыслей. О’Нил частенько задумывалась о том, что все её друзья были такими же несчастными людьми, как и многие жители Сентфора. Выходцы из неполных семей, жертвы чужой злобы и малодушия, они уже были изранены и искалечены, брошены собственными родителями на произвол судьбы и по большей части предоставлены сами себе. У их непутёвых родителей была одна жизнь, у подростков — совсем другая. Едва перешагнув порог семнадцати лет, друзья Сары, как и она сама, как и многие жители Сентфора, были в какой-то степени больны. И если голову можно было вылечить, обратившись к специалистам, то спасти сердца поломанных жизнью детей возможным уже не представлялось. Так они и плыли по этому течению, изрядно увязнув в депрессивной вязкой сентфорской массе, скрашивая своё жалкое существование какими-то невнятными развлечениями, общением друг с другом, а иногда и зависимостями. От сигарет, например.
— Докуривай быстрее! — воровато озираясь по сторонам, прошипела Сара.
— Не мешай процессу. Курить впопыхах вредно для здоровья! — выпустив изо рта облако плотного серого дыма, Стефани недовольно покачала головой.
— Ну да, зато если по десять минут смаковать каждую затяжку, то лёгкие только здоровее станут! — фыркнула О’Нил в ответ. — Бобби и Дерек уже явно ушли в класс, а вот Кэнди без нас точно никуда не пойдёт, так что давай как-нибудь побыстрее!
За корпусом сентфорской школы, в котором учились старшие дети, неподалёку от школьного стадиона располагался склад, в котором обычно хранился всякий хлам: ненужное или устаревшее оборудование, старый спортивный инвентарь, праздничные украшения и прочая чепуха. Вот именно за этим складом некоторые старшеклассники частенько проводили перемены, покуривая сигареты в тайне от учителей и родителей. В их числе была и Стефани, которая регулярно брала с собой Сару, чтобы не было скучно.
— Всё, пошли! Ещё пара минут и ты просверлишь в моей голове дырку! — брюнетка недовольно вздохнула и, кинув окурок себе под ноги, затушила его подошвой ботинка. Подруги покинули своё временное убежище и, осмотрев близлежащую территорию на предмет отсутствия посторонних глаз, ринулись к школе.
Стефани Морено была вполне неплохой подругой. По крайней мере, Саре с ней было комфортно. С самого детства мать растила Стефани в одиночку, что наложило на мироощущение девушки определённый отпечаток. Миссис Морено была достаточно сильной женщиной, всегда полагалась только на себя и скептически относилась к отношениям с мужчинами — опыт неудачного замужества сказался на ней не лучшим образом. Свои убеждения миссис Морено успешно транслировала дочери. Стефани не любила просить у кого-то помощи, иногда брала на себя слишком много ненужных обязанностей и всегда невероятно тщательно выбирала себе партнёров. Мужчинам она доверяла крайне редко — Дерек и Бобби, скорее, являлись исключением, так как не представляли какой-то особой опасности, а вот с Майклом Стефани общалась не так часто, предпочитая держать его на расстоянии. Саре Стефани нравилась. И даже несмотря на то, что некоторое время назад ей пришлось отказать Морено в свидании, тем самым чётко определив границы их отношений, дружба у девушек складывалась самым наилучшим образом. О’Нил подолгу изучала и обдумывала поведение Стефани, чтобы прийти к безоговорочному решению о том, что их общение будет более чем приятным. По натуре Стефани была человеком ярким: склонная к резким переменам настроения, она частенько переживала сильные эмоции: от всеобъемлющего счастья к тоске на грани с депрессией — другого ей просто было не дано. Морено достаточно долго могла бороться с внутренними переживаниями, отличалась возбудимостью и раздражительностью. Однако, несмотря на отрицательные черты её характера, её общительность, дружелюбие и открытость перекрывали абсолютно все минусы.
— Ну, слава богу! Я думала, придётся идти одной! — заметив вошедших в фойе школы подруг, Кэнди картинно всплеснула руками. — Давайте поторопимся, не хочу опаздывать к Хендерсону на занятия.
— Расслабься, кудряшка! Мы не умрём, если пять минут урока литературы пройдут без нас! — Стефани похлопала Нельсон по плечу.
— Мистер Хендерсон из всех учителей самый нормальный. На его занятиях, по крайней мере, не хочется спать, — вставила свои пять копеек Сара, переплетая свою руку с рукой Кэнди.
— Вот именно! Он единственный из всех, кого расстраивать своими опозданиями не хочется! — Нельсон согласно кивнула головой. — Так что, давайте ускорим шаг!
Кэнди Нельсон была ещё одним близким человеком в окружении Сары. О’Нил не любила вешать ярлыки, но можно было сказать, что с Кудряшкой они были лучшими подругами (если таковыми, конечно, можно стать за пару месяцев). Миссис Нельсон воспитывала дочь в одиночестве, только вот в отличие от семьи Стефани, у родителей которой брак попросту не удался, Кэнди и её мать остались вдвоём из-за смерти мистера Нельсона. Автомобильная авария или что-то типа того. Случилось это давно, поэтому Кэнди помнила отца очень плохо. В любом случае, миссис Нельсон растила дочь как могла, всеми силами стараясь воспитать достойного члена общества. Получилось… как получилось. В отличие от Стефани, которая, следуя примеру матери, полагалась только на себя, Кэнди никогда не брезговала помощью представителей противоположного пола. Сара отлично запомнила момент, когда Нельсон упомянула о том, что пределом её мечтаний является надёжный муж и чудесные дети. Крепкая семья, одним словом. О’Нил тогда равнодушно пожала плечами — желания и стремления Кэнди были вполне понятны. Нельсон, если можно было так выразиться, была вполне обычной девчонкой. Она отличалась стремлением жить как все и не имела желания лишний раз выделиться из толпы. Сара каждый раз невольно усмехалась, замечая, насколько сильно Кэнди было важно чужое мнение — она частенько старалась заслужить похвалу и одобрение окружающих как можно более безобидными способами. Подругам было довольно сложно вытащить Нельсон из её зоны комфорта — попадать в неприятности и совершать какие-либо глупости ей нравилось меньше всего. Абсолютно неконфликтной девочке было спокойнее находиться в её маленьком девичьем мире, лишний раз не покидая его границ. И Сара со Стефани старались уважать её выбор.
— Доброе утро всем! — ровно к началу урока в класс вошёл мистер Хендерсон.
Кэнди, Сара и Стефани успели, обменявшись парой фраз с Дереком и Бобби, сесть на свои места буквально в самый последний момент. Вечно сонный учитель сделал пару глотков горького чёрного кофе из своей любимой кружки с какой-то забавной надписью и, немного приободрившись, встал прямо перед классом.
— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте! — мистер Хендерсон прочитал цитату из произведения с выражением и торжественностью, на которые он только был способен в полусонном состоянии.
Этот мужчина и вправду был неплохим учителем литературы — он любил предмет, который преподавал, с пониманием относился к каждому ученику без исключения, а также из-за своего относительно небольшого возраста (едва ли ему было больше тридцати лет) просто прекрасно ладил не только со старшеклассниками, но и с детьми, у которых вёл пару факультативов. Единственной слабостью Джерри Хендерсона было школьное расписание — по мнению Сары их учитель явно был совой, а потому с распорядком дня в условиях работы в школе он справлялся с трудом. Но в целом, О’Нил была им довольна. Фразу «единственный учитель, на уроках которого не хочется спать» она повторяла и вправду с завидной регулярностью.
Подперев щёку правой рукой, Сара уставилась в окно, погружаясь в прослушивание лекции о произведении Уильяма Шекспира. Трагическая история любви двух молодых людей, принадлежавших к враждующим семьям, давно числилась у девушки в списке прочитанных книг, поэтому, пропустив обсуждение сюжета «Ромео и Джульетты» мимо ушей, она спокойно стала ждать момента, когда мистер Хендерсон заговорит о характеристике персонажей. Из раза в раз он описывал каждого героя с особой любовью и трепетом, в подробностях рассказывая об их мыслях, переживаниях и мироощущении, что невероятно сильно нравилось Саре, которая частенько рассуждала подобным образом не только о персонажах прочитанной ею книги, но и о людях вокруг.
Время ланча О’Нил в компании своих друзей проводила, разумеется, в кафетерии. Она делила стол вместе с Кэнди, Бобби и Дереком, а Стефани зачастую обедала отдельно — помимо Сары в школе у неё было ещё несколько близких подруг, с которыми она сидела за одним столом задолго до переезда О’Нил в Сентфор.
— Железный Человек гораздо сильнее Росомахи! — вопил Бобби, даже не заботясь о том, чтобы пережевать картошку, которой был набит его рот. — Старк — гений, а его костюм — настоящее чудо! От Логана даже мокрого места не останется.
— Ты совсем дурак? Росомаха бессмертный! Его хоть сутки напролёт бей, он всё равно жив останется! — Дерек стукнул кулаком по столу. Пускай юноша и не был особенно эмоциональным человеком, несмотря на это, было заметно, что спор с лучшим другом равнодушным его не оставил.
— Для Железного Человека он всё равно очень слабый противник! — Тёрнер возмущённо замотал головой.
— Ты вообще понимаешь, о чём они говорят? — прошептала Кэнди, склонившись к уху сидевшей рядом подруги.
Сара жестом указала на лежавший перед собой журнал с яркими страницами, который она листала уже около десяти минут. Это были комиксы о невероятных супергероях и их не менее невероятных суперспособностях. Дерек и Бобби спорили о дуэли своих самых любимых персонажей на протяжении всего ланча, поэтому О’Нил просто не могла не вытащить из рюкзака Тёрнера один из комиксов и немного поглазеть на красочные рисунки.
— Интересно? — Кэнди усмехнулась.
— «Ромео и Джульетта» мне нравится больше. А лучше вообще какой-нибудь захватывающий детектив, типа Агаты Кристи, — Сара слегка сморщила нос и, захлопнув комикс, отодвинула его Нельсон под руку.
— Хочешь сказать, что убийцы из её книг круче, чем Ро… Ро-со-ма-ха? — Кэнди внимательно вчиталась в имя супергероя на обложке.
— Тихо ты! Иначе у них появится новая тема для разговора, о которой они начнут спорить уже со мной, — Сара поджала губы, пытаясь улыбаться не слишком выразительно. — Как я поняла, этот парень с железными когтями — любимый герой Дерека. Он мне этого не простит.
Кэнди рассмеялась, уткнувшись подруге в плечо. Мальчики были такими мальчиками!
— Бобби, жуй! И не говори с набитым ртом, иначе поперхнёшься! — несколько строго поправила лучшего друга Сара.
— Я не маленький. Сам знаю! — Тёрнер, гордо задрав подбородок, запил картошку апельсиновым соком.
В окружении О’Нил Бобби был самым умным парнем. Кроткий и скромный, Тёрнер был невероятно душевным и понимающим другом для всех вокруг. Мать растила их с братом одна. Для Сентфора — обычное дело. Мужского примера в жизни у Бобби никогда не было, поэтому некоторые повадки и даже взгляды на жизнь он перенял от брата Майкла, который был старше всего лишь на год. Прекрасно понимая, что миссис Тёрнер в одиночку не сможет обеспечить ему достойное будущее, Бобби старался отдавать всего себя учёбе. Хорошие финальные оценки — хороший колледж, хороший колледж — хорошая работа, а в дальнейшем и хорошая жизнь. Частенько наблюдая за Тёрнером со стороны, Сара видела в нём активно прогрессировавший синдром отличника, который, по её мнению, не был результатом абсолютно здоровой психики. Отличные оценки позволяли Бобби хоть немного поднимать невероятно низкую самооценку, создавали иллюзорное чувство защищенности и превосходства над одноклассниками. Из-за проскакивавшей неуверенности в собственных силах Тёрнер мог подолгу принимать какие-либо решения и был категорически не склонен к необдуманным поступкам. Зато верности и надёжности ему было не занимать. У Сары не было ни единого повода усомниться в том, что он никогда её не предаст и всегда будет стоять за друзей горой. Ну, насколько ему позволит его уверенность в собственных силах.
— Дерек, ты чего притих? — осмелев, Кэнди позволила себе коснуться пальцами ладони лучшего друга.
Сара поджала губы, усмехнувшись собственным мыслям. От её взгляда редко могли ускользнуть подобные мелочи. Никсон едва заметно вздрогнул и задумчивым взглядом уставился на кудрявую девушку. Но руку не убрал.
— Отец вчера всю ночь был на работе, — Дерек слегка нахмурил брови.
— Это из-за.., — начала Сара.
— Да, — отрезал юноша. — Из-за пропавшего мальчика.
— Его всё ещё не нашли? — Кэнди обеспокоено вскинула брови.
— Если бы… Третий день ищут. Папа рассказал о версии, по которой виновен отец мальчика. Они с его матерью вроде как в разводе, он живёт в Балтиморе и у него есть судебный запрет на встречи с детьми. Полиция думает, что это он выкрал мальчика. Но эту версию ещё не отрабатывали, — Дерек сокрушенно склонил голову.
— Какой ужас.., — Кэнди тоскливо вздохнула и, слегка наклонившись вправо, прижалась виском к плечу Никсона.
Сара отвела раздосадованный взгляд в сторону. Подобные истории о пропавших детях никогда не оставляли её равнодушной. Она будто чувствовала ту боль, которую переживали их родители, и как страшно было тем малышам, которых насильно оторвали от дома.
Дерек частенько делился с друзьями рабочими новостями своего отца — буквально весь его мир был сконцентрирован вокруг жизни его единственного родителя. Мать юноши пропала, когда он был ещё ребёнком, поэтому шериф Никсон воспитывал сына самостоятельно. И, пускай Дерек не стал бы этого признавать, но женского воспитания и материнского тепла ему не хватало больше всего на свете. Строгое отношение отца-полицейского к сыну сделало из Никсона исполнительного и невероятно дисциплинированного парня. Он реалистично смотрел на многие вещи, зачастую не позволяя себе никаких лишних слов и действий. Сара прекрасно понимала, что шериф Никсон был для Дерека чем-то вроде кумира, главного примера для подражания в жизни, поэтому она ни на секунду не сомневалась, что в будущем её друг пойдёт в полицию по стопам отца. Никсон не любил лгать и сам прекрасно чувствовал ложь других, а ещё у него ярко проявлялось уязвлённое чувство справедливости — он не позволял себе унижать кого-либо и не терпел, когда кто-то пытался обидеть тех, кто слабее.
Самый настоящий защитник, пускай и с откровенно покалеченной психикой.
— Какие у тебя планы после школы? — Кэнди забрала с подноса Сары один кусочек жаренной во фритюре картошки.
— Мне нужно будет найти Майкла, а потом мы со Стефани хотели сходить до лавки миссис Хилл и вернуться на работу — Стеф мечтает о каком-то там деревянном амулете, который может продаваться в антикварном магазине, — О’Нил недовольно нахмурилась, наблюдая за тем, как Нельсон таскает её картошку.
— Я с вами пойду? Мы хотели пообедать с мамой в закусочной, у неё будет большой перерыв. Это как раз по пути в лавку. Не хочу идти одна.
— Конечно, пойдём! Но вам придётся меня подождать — Майкл только сегодня пришёл в школу после болезни, я хочу его увидеть, — Сара пригубила почти пустую банку содовой.
— Замётано, — Кэнди выразительно кивнула.
Как только урок физики подошёл к концу, О’Нил, с размаху запихнув все учебники в свой рюкзак, прошмыгнула к выходу из класса и побежала в сторону раздевалок спортивного зала. Она неплохо помнила расписание Майкла. Сейчас у футболистов должна была закончиться тренировка. Ей пришлось несколько минут простоять около входа в школу со стороны стадиона, выглядывая в толпе старшеклассников Тёрнера, пока кто-то не окликнул её со спины:
—
Эй, Снупи! Кого-то потеряла?
Сара улыбнулась и, закатив глаза, развернулась на сто восемьдесят градусов. Майкл стоял у прямо у стенда с медалями и кубками и, скрестив руки на груди, довольно улыбался.
— А я думала ты.., — О’Нил кивком указала в сторону приближавшихся со стадиона футболистов.
— Я только выздоровел, так что тренер отпустил меня пораньше, — Майкл развёл руки в приглашающем жесте.
Сара довольно поджала губы и, сделав несколько шагов навстречу юноше, утонула в его крепких объятиях.
— Давай придумаем мне другое прозвище, — уткнувшись носом в широкую грудь футболиста, промычала О’Нил.
— Зачем? Меня всё устраивает! — выпуская подругу из объятий, Майкл покачал головой.
— Снупи, вообще-то, читал «Войну и мир» по одному слову в день! Я явно справилась с этим быстрее! — направляясь в сторону выхода к стадиону, Сара горделиво задрала подбородок.
— Это не отменяет того факта, что я не перестану тебя так называть! — Майкл ускорил шаг, чтобы поравняться с подругой. — У тебя есть время? Махнём пару кругов вокруг стадиона черепашьим шагом?
— На два круга время точно найдётся, но потом мне с девчонками нужно будет идти по делам.
— Договорились.
С Майклом у Сары дружба была просто удивительная. До встречи с ним О’Нил и представить себе не могла, что ей будет настолько комфортно проводить время в компании типичного популярного старшеклассника-футболиста. Хотя, справедливости ради, Тёрнер не был таким уж «типичным» персонажем в школьной иерархии. По крайней мере, не на сто процентов. Как уже было сказано ранее, Майкла и его младшего брата Бобби мать растила одна. Прикладывая огромные усилия, миссис Тёрнер старалась дать сыновьям всё возможное. Однако, как она ни старалась, хорошую самооценку в них воспитать она не смогла. И если Бобби для компенсации своих комплексов погрузился в учёбу, то Майкл пошёл иным путём — образ самого популярного парня в школе давал ему абсолютно всё, что не могла дать миссис Тёрнер.
Ну, или почти всё. Майкл играл за сборную школы, участвовал в соревнованиях и даже встречался с местной «королевой», с которой, правда, несколько месяцев назад расстался. Но это не помешало ему остаться всё тем же популярным засранцем. Вот только Сару О’Нил нельзя было просто так обмануть. Она видела Тёрнера буквально насквозь. Выросший без должного мужского воспитания, Майкл был склонен к любого рода зависимостям — курение, алкоголь и всеобщее внимание были одними из них. И Сара, к её большому сожалению, была уверена в том, что если бы в жизни Тёрнера не появился футбол, он обязательно попал бы в какую-нибудь плохую компанию. В остальном Майкл полностью устраивал Сару в качестве её лучшего друга: он был добр и честен с ней, заботился, как о младшей сестре, и никому не давал в обиду. Особенно О’Нил нравилось проводить с ним вечера за просмотром какого-нибудь кино: они ели всякую дрянь, иногда пили пиво, смеялись и могли подолгу обсуждать отдельные моменты, от чего сам фильм растягивался на несколько часов. Майкл частенько забирал Сару из дома на вечерние прогулки, угощал мороженым в закусочной и любил рассказывать ей всякие дурацкие истории, от которых О’Нил непременно заливалась звонким смехом.
— Как с мамой дела? — сунув руки в карманы бомбера, Тёрнер покосился на подругу.
— Фу, давай не будем об этом! — Сара сморщилась. — Сам знаешь, что у меня никогда и ничего с ней не поменяется.
Юноша поджал губы и согласно покачал головой — она была права.
— Слушай, хочу на днях сводить тебя в одно место.., — немного поразмыслив, начал Майкл.
— Если там будет действительно интересно, то я пойду за тобой куда угодно! — пообещала Сара.
— Это заведение моих…
Друзей, — Тёрнер напряжённо поджал губы.
— Друзей? Спорт-бар какой-нибудь? Ты же знаешь, что я такое не особо люблю, — девушка недовольно сморщилась.
— Нет, никакого спорта, — Майкл усмехнулся. — Это другие друзья.
— Какие ещё
другие друзья? — О’Нил непонимающе сощурилась, скривив губы в неком подобии улыбки. — Ты вступил в масонское общество и ничего мне не сказал?
— Да-да, тайные заговоры — смысл моей жизни, — Тёрнер приподнял руку и настойчиво притянул Сару к себе за плечи, продолжая идти вперёд.
— Думаю, на днях у меня будет свободный вечер для этого твоего «заведения», — О’Нил широко улыбнулась, вглядываясь в силуэт человека, двигавшегося со стороны футбольного поля, на котором в это время обычно проходила тренировка у команды чирлидеров.
Фу. Нет. Только не это.
— Какая чудная картина! Меня аж тошнит, — картинно виляя бёдрами, к друзьям приблизилась девушка с копной огненно-рыжих волос на голове.
— Адель, когда же ты уже успокоишься? — убрав руку с плеч Сары, Майкл слегка вышел вперёд, закрывая подругу своей спиной от нападков чирлидерши.
— Ты лезешь к ней под юбку, а она только и рада! Шлюха! — Моринг упёрла руки в боки, к запястьям которых были привязаны огромные яркие помпоны.
— Да ты свихнулась! Мы не встречаемся с тобой больше, помнишь? А с Сарой мы просто друзья! — Тёрнер медленно, но верно терял самообладание.
— А этой крысе что, нечего мне ответить?! Ты боишься меня, Сара? Правильно! Тебе стоит меня бояться! — чирлидерша сморщилась так, будто бы ей хотелось стошнить прямо на О’Нил.
Сара устало вздохнула и, закатив глаза, отодвинула Майкла в сторону.
— Хей, Снупи! Она того не стоит, слышишь? — Тёрнер не хотел давать подруге приближаться к его бывшей девушке, однако когда Сара недовольно взглянула на юношу, он сдался. Просто не мог ей противостоять.
— Очаровательно, — фыркнула Моринг.
— Чего ты пристала ко мне, Адель? Ничего плохого я тебе не сделала, — смело шагнув вперёд, Сара перешла в наступление. Чирлидерша попыталась ей что-то возразить, однако О’Нил ей не позволила. — Нет, ты будешь слушать меня! Ты напугана и не уверена в себе. Унижаешь всех подряд без разбора, лишь бы только поднять себе самооценку. Перестань самоутверждаться за счёт других людей и тогда, может быть, ты найдёшь себе настоящих друзей, а не только тех, кто показательно лижут тебе задницу, только чтобы не стать следующей жертвой для пустых насмешек!
Закончив, Сара шумно вздохнула — в её лёгких закончился воздух. Адель удивлённо приоткрыла рот и широко распахнула глаза.
— Да ты крута! — Майкл уставился на подругу с неподдельным восхищением.
— Я, пожалуй, пойду… Девчонки меня уже заждались. Увидимся завтра, — слабо коснувшись предплечья Тёрнера, Сара бросила на Адель взгляд, полный разочарования, и, развернувшись на пятках, направилась прочь со стадиона.
— Сука, — Моринг недовольно фыркнула.
Несмотря на нежелание Сары с кем-либо враждовать, враги у неё всё же появились. И Адель была среди них главной. Она невзлюбила О’Нил с самого первого дня её учёбы в местной школе. Может быть из-за тесного общения Сары с Майклом, который являлся её бывшим парнем, а может быть просто из-за своего мерзкого характера. Вариантов было много. Однако Сара видела правду. Родители Адель были местными шишками. У них было слишком много денег и слишком мало времени, которое они могли бы уделить собственным детям. Недолюбленная девчонка, повзрослев, всеми силами старалась получить такую нужную ей любовь за стенами родительского дома. Она отчаянно требовала повышенного внимания к себе, нуждалась в постоянном восхищении и почитании. Безразличие к её персоне казалось Адель худшим сценарием её жизни. Она безостановочно лгала и фантазировала, чтобы создать себе неповторимый яркий образ. А тех, кто не хотел добровольно участвовать в её пьесе одного актёра, она инстинктивно подвергала манипуляциям, самоутверждаясь за их счёт. Сара могла ненавидеть Адель, могла искренне желать ей зла, однако, по правде говоря, ей просто было жаль эту напуганную девушку. Моринг не была виновата в том, что родители её не любили, в том, что у неё было так много возможностей и так мало дел. А изменить ситуацию Адель была не в силах — слишком слаба для подобного самоанализа.
— Мама собирается съездить в Балтимор на выходные. Что-то по работе. Она спрашивала, нужно ли вам что-нибудь привезти? — шагая по узкой улочке мимо центрального парка в обществе близких подруг, спросила Кэнди.
— Мне ничего не нужно, спасибо, — несколько равнодушно отозвалась Сара, наблюдая за тем, как прохладный сентябрьский ветер гнал по дороге ярко-оранжевые кленовые листья.
— Если я не найду нужную мне подвеску в лавке миссис Хилл, то она сможет найти мне похожую в Балтиморе? — притормаживая около закусочной, Стефани бросила на Нельсон заинтересованный взгляд.
— Думаю, да. И даже если у неё не будет на это времени, она пообещала, что попросит помощника, — Кэнди согласно кивнула.
— Если будет нужно, я забегу к вам на днях и покажу рисунок того медальона, — Морено блеснула белозубой улыбкой. — Передай маме, что она у тебя чудесная!
— Обязательно, — Нельсон усмехнулась. — Ладно, увидимся завтра, мне пора идти, мама уже наверняка меня заждалась!
— До встречи, — слегка приобняв Кэнди, Сара взяла под руку Стефани, которая махнула Нельсон на прощание рукой, после чего они вместе двинулись в сторону антикварной лавки.
Подруги проторчали в магазинчике целых полчаса — не найдя нужного медальона на витрине, Стефани выпросила у миссис Хилл ключ от склада, куда удалилась для того, чтобы покопаться в коробках со всяким хламом.
— И почему её так зацепил этот медальон? — старушка отхлебнула из старинной фарфоровой чашки чай.
Пока Морено занималась поисками сокровищ в стиле Индианы Джонса, Сара в компании миссис Хилл пила чай, расположившись в мягких уютных креслах.
— Примерно через месяц, в конце октября в школе устроят танцы, а Стефани — одна из тех девчонок, которые начинают готовиться к подобным мероприятиям с самого начала учебного года. Уже конец сентября, так что, по словам Кэнди, она даже как-то припозднилась, — О’Нил вертела в ладонях красивую антикварную чашку. Ей особенно нравились яркие искусные узоры на тонком китайском фарфоре. — Стефани сказала, что готовит костюм ведьмы, а этот медальон идеально ей подойдёт.
— Ох, да! Молодёжь любит закатывать по случаю Хеллоуина шумные гулянки каждый год! — миссис Хилл понимающе кивнула головой. — А какой костюм готовишь ты?
— Я не уверена, что вообще хочу туда идти. Нет пары, да и денег на достойный костюм я тоже скопила не так много, — Сара сморщилась и отрешенно махнула рукой.
— Ой, ну найти пару для такой красавицы, как ты, явно не составляет труда! А ситуацию с нарядом тем более можно решить совершенно спокойно, времени ведь ещё много, верно? Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — миссис Хилл слегка подалась вперёд и ободряюще погладила О’Нил по руке.
— Спасибо, — девушка стеснительно поджала губы. — А зачем вам эти коробки? Какой-то большой заказ для важного покупателя? — Сара скосила взгляд в сторону составленных в углу главного зала ящиков.
— Ох… Я начала приводить склад в порядок, это — первая партия мусора. Сегодня ко мне должен заехать внук, так что я попрошу его отвезти эти коробки на свалку, — старушка махнула костлявой ладонью.
— У вас есть внук? — О’Нилл удивлённо вскинула брови.
— Есть, — миссис Хилл довольно улыбнулась. — Он — обычный несносный мальчишка, но человек хороший. Заботится обо мне, как может.
— Он живёт в Сентфоре?
— Да. У него здесь какой-то бизнес, но в свои дела он меня не посвящает, а я и не лезу, — старушка улыбнулась ещё шире. Было видно, насколько сильно мысли о внуке греют её душу.
— Это так здорово, что у вас есть родной человек, который всегда готов вас поддержать! — Сара поставила чашку на стол.
Может, этот проклятый город и не был таким уж безнадёжным?
— Ну всё, пойдём, иначе мы опоздаем на работу! — отряхивая ладони от пыли, со стороны склада вышла Стефани.
— Не нашла? — О’Нил вскинула брови.
— Не нашла, — Морено покачала головой. — Придётся зайти на днях к Кэнди, попросить её маму об одолжении.
— Мы можем купить любой другой медальон — их тут много! — Сара поднялась на ноги и подошла к витрине.
— Если в Балтиморе такого не найдётся, то придётся выбрать другой, — Стефани грустно вздохнула.
— Мне очень жаль, милая, — миссис Хилл сочувствующе взглянула на Морено.
— Ничего страшного. Спасибо вам, миссис Хилл, за помощь! — Стефани тепло улыбнулась. — До свидания!
— До встречи, миссис Хилл! — Сара махнула старушке рукой.
— Удачи вам на работе, девочки! — хозяйка лавки кивнула старшеклассницам головой на прощание.
Над входной дверью зазвонил колокольчик. Сара обернулась на звук и, широко распахнув глаза, замерла. На пороге стоял очень высокий широкоплечий мужчина лет тридцати в тёмных брюках, массивных ботинках и шикарной кожаной куртке с заклёпками. Иссиня-чёрные волосы, лёгкая щетина, покрывавшая выразительные скулы и широкую челюсть, ровный нос, волевой подбородок и проникновенный взгляд чёрных глаз. Стефани, не обратив на незнакомца никакого внимания, вышла из лавки. Сара, в свою очередь, шагнула за подругой, не в силах оторвать взгляд от мужчины. Она проходила мимо, а он стоял на месте. И они смотрели друг другу глаза в глаза всё это время.
— Заходи почаще, Сара! — бросила ей вслед миссис Хилл.
Девушки вышли на улицу и, перейдя дорогу, остановились.
— Нужно будет взять что-нибудь из еды перед работой, — начиная рыться в рюкзаке, проговорила Стефани.
— Можем зайти в закусочную. По куску пирога? — О’Нил внимательно наблюдала за тем, как Морено ищет что-то в своей сумке.
— Идеально. Особенно если с вишней, — отрешенно подметила брюнетка.
— Да что ты там ищешь?! — Сара непонимающе сдвинула брови.
— Я, похоже, забыла сигареты в шкафчике! — Стефани разочарованно вздохнула.
— Так сильно хочется курить? — О’Нил жалостливо свела брови.
— Очень, — Морено кивнула головой и, сощурившись, начала внимательно разглядывать местность вокруг, пока не заметила то, что искала. — О, тот красавчик из лавки!
Сара обернулась и вновь замерла. У входа в антикварный магазин стоял тот самый мужчина в шикарной чёрной куртке и, глядя в затянутое тяжёлыми свинцовыми тучами небо, курил.
Красив. О, да, он был чертовски красив!
— Попросишь у него для меня сигарету? — Стефани жалостливо округлила глаза.
— Почему я?! — возмутилась О’Нил.
— Это ты из нас самая смелая, бесстрашная и прорывная баба! — с напором проговорила Морено. — Тем более, я не знаю, кто он и где работает! Вдруг он знает мою мать и меня? Я не хочу получить от неё нагоняй за сигареты из-за того, что у этого красавчика слишком длинный язык.
— То есть моя репутация тебя не волнует? — Сара недовольно нахмурила брови.
— Сомневаюсь, что твоя мама, будучи домохозяйкой, успела бы познакомиться с кем-то подобным, — парировала Стефани. В спорах этой малышке не было равных.
— Хорошо-хорошо! — О’Нил подняла руки, капитулируя. — Но если он меня пристрелит, то ты закажешь мне на похороны золотой гроб, потому что он больше похож на какого-то бандита, нежели на коллегу твоей мамы!
Стефани обворожительно улыбнулась, а потом наблюдала в течение секунд десяти за тем, как её лучшая подруга, поправляя короткую курточку, решительным шагом направляется в сторону незнакомца с сигаретой.
— Хей, привет! — Сара затормозила слева от мужчины и, откинув прядь каштановых волос за спину, широко улыбнулась.
— «Хей»? — незнакомец недовольно выгнул бровь.
— Да.., — и в тот момент О’Нил…
растерялась? — Это я так поздоровалась. С вами.
Мужчина усмехнулся. Это не была довольная усмешка, враждебная или же хитрая. Пытаясь прочесть эмоции человека напротив, Сара столкнулась с полнейшей неизвестностью. Незнакомец смерил девушку надменным въедливым взглядом с ног до головы. Медленно. Нагло. О’Нил даже показалось, что под тяжестью этого взгляда её колени начали инстинктивно подгибаться, а одежда тлеть, обнажая бледную кожу и изящные изгибы девичьего тела.
— Вы.., — голос Сары охрип. Девчонка судорожно прокашлялась. — Любите антикварные вещи?
Незнакомец ещё сильнее выгнул бровь, впиваясь в небесно-голубые глаза О’Нил надменным взглядом.
— Я родственник хозяйки этого магазина, — холодно ответил мужчина.
— О, так вы её внук? — Сара широко улыбнулась.
— Если ты думаешь, что я именно тот человек, чьи драгоценные минуты можно тратить на пустую болтовню, то ты явно ошиблась, — процедил незнакомец.
Был ли его предыдущий взгляд действительно надменным? Нет. И Сара поняла это очень быстро, потому что теперь высокомерие буквально сочилось из этого человека, окутывало стоявшую перед ним девушку и скручивалось на её шее колючей удавкой.
Только глаза не отводи. Ты ничего ему не сделала. Не отводи глаза.
И Сара решила посмотреть на него точно также. Вскинув брови, она горделиво задрала подбородок. Ведь лучшая защита — это нападение, так?
— Вы не угостите меня сигаретой? — твёрдо проговорила О’Нил.
— Ещё малая совсем, зачем тебе сигарета? — заметив вызов в её взгляде, мужчина сильнее расправил плечи.
Овечка решила примерить шкуру злого волка.
— Пожалуйста, — Сара была упорной.
Не разрывая зрительный контакт, мужчина медленно вынул из кармана той самой шикарной косухи пачку сигарет и приоткрыв, протянул её девушке. Продолжая смотреть незнакомцу в глаза, О’Нил вытянула руку вперёд и вытащила тонкими пальцами одну сигарету.
— Спасибо, вы очень великодушны, — Сара попыталась сказать это максимально искренне, не показывая своё недовольство по поводу всех этих взглядов и надменной интонации мужчины.
Он, кажется, ничего не сказал ей в ответ, а только холодно хмыкнул, когда О’Нил, круто развернувшись, быстрым шагом двинулась в сторону подруги.
— Держи, — шатенка нервно сунула Стефани сигарету.
— Ты ещё и поболтать с ним успела! — Морено усмехнулась. — Флиртовали?
— Ага, конечно! — съязвила Сара. — Мерзкий и очень подозрительный тип. Не нравится он мне…
— Главное, что сигарета теперь у меня! — Стефани довольно усмехнулась и, взяв подругу под руку, направилась вместе с ней в сторону закусочной.
***
Пять дней в неделю после уроков, примерно с трёх часов дня и до позднего вечера Сара и Стефани трудились в соседней с их корпусом школе, где обучались дети из младших классов. Большинство из них ещё не могли самостоятельно ходить домой, а их родители трудились на работе по десять, а то и все двенадцать часов, поэтому после уроков дети оставались в школе, где учителя и воспитатели занимались с ними различными дополнительными дисциплинами, помогали выполнять домашнее задание и просто проводили время. Для Сары и Стефани подобная работа была отличной возможностью заработать свои личные и достаточно неплохие деньги. И если Морено, мать которой зачастую была готова удовлетворить все её желания и потребности, с лёгкостью спускала эти несчастные тридцать долларов в день на развлечения, то Сара, родители которой не горели особым желанием ей помогать, буквально жила на эти деньги, покупая себе еду и одежду, откладывая часть из них на «чёрный день» и немного оставляя на какие-нибудь особые покупки. По правде говоря, О’Нил нравилось работать с детьми — они дарили ей покой и умиротворение, которые она не могла получить дома. С малышами ей было весело и интересно, она любила наблюдать за ними, слушать их забавные разговоры, следить за тем, как они потихоньку растут. Сара давно стала замечать пробудившуюся в ней безграничную, нерастраченную любовь к детям, которую она старалась отдавать им целиком, без остатка. Все эти школьники, родители которых тратили последние силы и время, чтобы принести в дом лишний цент, не успевая при этом дарить своим детям внимание, отчаянно нуждались в любви и заботе, которыми их щедро одаривали в школе учителя и воспитатели, вроде Сары О’Нил. Старшеклассники редко соглашались на подработку, связанную с заботой о маленьких детях, поэтому Стефани и Сара были единственными подростками в коллективе, в котором старшие коллеги и наставники относились к ним со снисхождением и должным уважением.
С раннего детства Стефани любила рисовать, складывать из бумаги различные фигуры и клеить поделки. Несколько раз побывав у Морено в гостях ещё в августе месяце, Сара вдоволь насмотрелась на эскизы портретов и акварельные пейзажи, которыми были увешаны стены в комнате её подруги, поэтому для О’Нил не стал большим удивлением тот факт, что Стефани выпросила у учителей ключ от пустовавшего долгое время класса рисования, где начала учить детей азам живописи. Её ученики в своё удовольствие обмазывались с головы до ног гуашью и акварелью, погружались в работу и уносили домой немного нелепые, зато невероятно милые рисунки животных, фруктов или растений.
Сара же решила двигаться на преподавательском поприще другим путём. В самом начале учебного года, появившись в сентфорской школе в первый раз, она сильно удивилась, услышав от мистера Хендерсона, преподавателя литературы, который вёл в младшей школе театральный кружок, что в расписании не предусмотрены уроки музыки. В её прошлой школе в Балтиморе общешкольные отчётные концерты и открытые репетиции местного любительского оркестра были чем-то вроде традиции, а в Сентфоре не нашлось ни одного человека, готового обучать музыке старшеклассников, не говоря уже о том, чтобы взять на себя ответственность за эстетическое воспитание детей. Поэтому Сара, собрав в кучу все свои знания и навыки, полученные за несколько лет обучения в музыкальной школе Балтимора, приняла твёрдое решение напроситься учителем музыки (если таковым её вообще можно было назвать) у малышей. Возражать не стал никто. Администрация школы, наоборот, была даже рада подобному энтузиазму, так как потребность в поиске нового преподавателя таким образом отпадала сама собой. Хорошим музыкантом Сара назвать себя не могла. Само слово «музыкант» ей вообще не подходило. Однако научить детей рисовать скрипичный ключ, рассказать про пять линеек и семь нот, которые «живут на них, как на ветках дерева», она могла. А после того, как О’Нил откапала в школьной библиотеке какие-то несложные ноты детских песен, немного посидела за стареньким фортепиано и понажимала дрожащими от волнения пальцами клавиши, то и собрать небольшой импровизированный хор оказалось не такой уж и сложной задачей.
Три аккорда в левой руке, мелодия из пяти нот в правой — вот тебе и песенка про дождик! Дети любили Сару. Искренне, бескорыстно, открыто. Она была молода, отчего её сознание не было сковано целым ворохом надуманных, ненужных, «взрослых» правил. С О’Нил малышам было интересно, спокойно и хорошо. Но главным фактором в их сильной эмоциональной связи было, разумеется, отношение Сары к детям — она говорила с ними на равных, не стеснялась отвечать им прямо, спокойно, принимая каждого школьника за отдельную личность, а не за однородную безвольную толпу, которой можно бросить какую-то несусветную глупость и спокойно вернуться к своим важным делам. Саре давно стало ясно — эти дети понимали, видели и осознавали абсолютно все: каждый жест, каждое слово и интонацию они впитывали невероятно тщательно, словно губки. И, будучи не особо нужной собственным родителям, О’Нил отдавала любовь тем, кто её действительно заслуживал — детям. Она слушала их, поддерживала, погружалась в их проблемы, которые многие пытались обесценить, изо всех сил старалась превращать любую их сказочную фантазию в реальность. И получала в ответ простую, незатейливую, самую искреннюю на свете любовь.
— Гарри, если ты продолжишь гипнотизировать тетрадь, ноты сами себя в ней не нарисуют! Поверь мне, я проверяла, — О’Нил постучала костяшками пальцев по столу, возвращая немного сонного в тот день ребёнка в реальность.
Прогуливаясь по классу, девушка наблюдала за работой учеников.
— Это очень красиво, Рик! Ты большой молодец! Но давай я ещё раз тебе покажу, как его рисовать? — Сара присела на корточки около парты, за которой расположился мальчик лет девяти.
Сопоставив информацию из прочитанных в городской библиотеке книг, О’Нил определила у мальчика признаки синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Даже спустя почти месяц занятий, скрипичный ключ давался Эрику с трудом, однако, несмотря ни на что, он находил в себе силы пробовать снова.
— Давай вспомним, откуда мы начинаем рисовать скрипичный ключ? — Сара смотрела ребёнку в глаза, тем самым показывая, что она внимательно его слушает.
— Со второй линейки! — громко выкрикнул кто-то из-за спины девушки.
— Рокси, тише! — О’Нил резко повернула голову в сторону, одарив излишне активную девочку наигранно недовольным взглядом. — Не мешай думать другим! Рисуй ещё две строчки четвертных пауз, раз тебе нечем заняться!
— Я ещё предыдущие не дорисовала! — Рокси возмущённо вскинула брови.
Настоящая актриса.
— Чего тогда отвлекаешься? Пиши!
Сара по новой объяснила Эрику, что скрипичный ключ нужно начинать рисовать со второй линейки и, сохраняя абсолютное спокойствие, в сотый раз показала, как правильно рисовать аккуратную петельку и ровную ножку.
— Ну во-о-от! Теперь ещё лучше, чем в прошлый раз! У тебя всё получится, — девушка ободряюще похлопала Рика по плечу. — Поставить тебе оценку?
— Нет, лучше нарисуй смайлик! — возразил мальчик.
— Хорошо, — выразительно кивнув, Сара с огромным удовольствием нарисовала в нотной тетради Рика радостную рожицу.
— А мне смайлик? — сидевшая за соседней партой Рокси недовольно прищурилась.
— А ты строчку дописала? — О’Нил зеркально повторила выражение лица ученицы.
— Почти, — девочка хитро улыбнулась.
— Поставлю смайлик авансом. Но это в последний раз! — Сара покачала головой и с показательным недовольством наградила Рокси желанной оценкой.
Эрик и Рокси Маршалл были родными братом и сестрой, учились в одном классе и, как поняла Сара, родились двойняшками. Они были очень похожи внешне, везде ходили вместе, крепко держались друг за друга, но при этом были невероятно разными по характеру и темпераменту. Девятилетний Эрик был спокойным и немного рассеянным парнем. Он часто витал в облаках и, как и многие дети вокруг него, зачастую предпочитал учёбе игры, не рискуя примерять на себя роль лидера в коллективе, наблюдая за происходящим со стороны. И при этом он всегда был готов защитить свою сестру, чувствуя на плечах груз ответственности за эту несносную девчонку. В семье, где, как подозревала Сара, дети росли без участия отца, Эрик слишком рано примерил на себя роль «взрослого, ответственного мужчины». Его оставалось только поддержать, помочь мальчику на его нелёгком пути становления и взросления.
Рокси Маршалл, его сестра, была совсем другой. Именно с ней у Сары сложились максимально доверительные, дружеские отношения. Ни с одним ребёнком в группе она не проводила так много времени наедине, как с малышкой Рокси. В то время, как все остальные дети крутились на детской площадке, ели свои сэндвичи в игровой комнате или обмазывались акварелью на уроке рисования у Стефани, девчонка постоянно крутилась вокруг О’Нил, расспрашивая её обо всём на свете, наслаждаясь компанией человека, которому она действительно может доверять. Рокси была яркой, смелой, рвущейся вперёд девочкой с длинными каштановыми волосами и большими изумрудными глазами. Она говорила то, что думала, постоянно улыбалась, лезла не в своё дело и искренне переживала за каждую несправедливость, которую подкидывал ни в чём невиновным людям жестокий мир. Сара видела в ней отчаянную веру в никем не тронутую сказку про единорогов и радугу, наслаждаясь и любуясь ею. Рокси частенько жаловалась О’Нил на гадких мальчишек, которые упорно не желали принимать её за равную, на мать, которая с утра до вечера пропадала на работе, и даже на собственных подружек, которые, по её мнению, были «заложницами глупых историй про несуществующих принцев». Сара вовремя поняла, насколько они с Рокси похожи. Упрямство и непоколебимое желание доказать всем вокруг свою правоту их сближало. О’Нил позволяла девчонке совать к себе в голову её любопытный нос, а Рокси разрешала Саре ежедневно заплетать свои растрепавшиеся волосы в косичку.
Полное доверие.
— Я разве разрешала кому-то прикасаться к инструменту? — мгновенно отреагировав на громкие истошные крики фортепиано, О’Нил распугала мальчишек, которые решили в своё удовольствие постучать по клавишам. — Инструменту тоже может быть больно, ясно вам?
Шумно вздохнув, Сара вернулась к более важному занятию — заплетанию косичек.
—
Придурки, — фыркнула девчонка, нервно сжимавшая в руках резинку для волос.
— Рокси! Такие слова в музыкальном классе под запретом! — шикнула О’Нил.
— А по-моему, она права.., — мечтательно вздохнула белокурая девчонка, сидевшая за соседней с учительским столом партой и выводившая на полях нотной бумаги звёздочки.
— Ну вот, Сара, Миранда меня поддерживает! — Рокси покачала головой.
— Не дёргайся! — повторно шикнула О’Нил. — Иначе косички получатся кривыми.
Миранда Райт была скромной девчонкой девяти лет, одноклассницей и самой близкой подругой Рокси. Они неплохо сходились, потому что Миранде было комфортно существовать в тени подруги: она не тянула одеяло на себя, предпочитала молчать и принимать мнение Рокси за их общее. К тому же, Миранда отлично ладила с Сарой, чётко выполняя все её задания и не нарушая дисциплину на уроках.
— Они не так уж и плохи, как вы думаете! — О’Нил покачала головой. — Просто мальчики взрослеют намного позже девочек.
— Лет на десять. Наши одноклассники будто только что родились, — Рокси обвела недовольным взглядом компанию десятилетних мальчишек.
— Сара, а когда у тебя будет свадьба? — устало протянула Миранда, отложив карандаш. Сложный, долгий день почти подошёл к концу.
Если бы в тот момент О’Нил пила какой-нибудь сок, она бы абсолютно точно им поперхнулась.
— Ну, замуж мне пока что рано — я не такая взрослая, как вы обе думаете. Давай резинку, Рокс, — Сара принялась усердно завязывать получившуюся косичку. — Тем более, по вашим скромным подсчётам, моему жениху должно быть около тридцати лет.
— Ой, нет! — Миранда недовольно мотнула головой. — Это слишком много!
— По-моему, нормально, — Рокси задумчиво выгнула губы.
— Ну, да.., — белокурая девчонка замешкалась. — Ты права…
— Главное, чтобы он не был придурком! — гордо произнесла Маршалл.
— Заканчивайте! Что я говорила тебе про такие слова?! — выпустив из рук готовую косичку, Сара недовольно скрестила руки на груди.
— Они под запретом. Я помню! — Рокси резко развернулась к О’Нил лицом и, разведя руки в стороны, с силой прижалась к девушке, уткнувшись носом куда-то в область её рёбер. — Я люблю тебя!
— Ох, я тоже тебя люблю, Рокс! — Сара похлопала Маршалл по макушке. — Миранда, и тебя я люблю!
Белокурая девчонка, преодолевая стеснение, с удовольствием нырнула к воспитательнице в объятья.
— Сара! — внезапно девушку окликнули.
— Мистер Морган! — О’Нил широко улыбнулась. Она была в прекрасных отношениях с большей половиной персонала школы, в том числе и с местным охранником.
— Некоторые родители пришли, — мужчина протянул Саре бумажку с записанными на ней фамилиями. Девушка внимательно вчиталась в выведенные корявым почерком буквы.
— Тимми, Моника, Септембер, Гарри и Грег, берите рюкзаки и идите за мной! За вами пришли! — командирский голос О’Нил заставил детей моментально начать собирать свои вещи.
— И ещё.., — охранник напряжённо поджал губы.
— Что-то случилось? — Сара непонимающе сощурилась.
— За Рокси и Эриком тоже пришли…
— Миссис Маршалл? Отлично! — О’Нил широко улыбнулась.
— Нет. Какой-то мужчина, — девушка мгновенно распробовала в голосе пожилого охранника волнение.
Сара мгновенно бросила встревоженный взгляд на крутившихся около фортепиано Эрика, Рокси и Миранду. Отец двойняшек давно умер. И О’Нил об этом знала.
— Идите, мистер Морган. Сейчас я соберу детей и мы во всём разберёмся, — девушка смяла листок в ладони и улыбнулась охраннику так, словно её ничего не тревожило.
Мужчина облегчённо вздохнул и, кивнув молодой воспитательнице, удалился.
— Мама за нами ещё не пришла? — Рокси окликнула Сару из другого конца класса.
— Нет, — слегка замешкавшись, ответила О’Нил. — Все, кого я не назвала, остаются в классе! За вами скоро придут!
Девушка вывела небольшую группу детей в коридор и, остановившись у двери в соседний класс, слегка её приоткрыла.
— Ты уже закончила? — Сара окинула растерянным взглядом класс рисования.
— Да, у меня уже всех забрали, — Стефани сидела за учительским столом и тщательно протирала кисти бумажным полотенцем. — Сейчас приведу класс в порядок и можем идти домой!
— Мне нужно отвести несколько ребят к родителям. Там какая-то непонятная ситуация внизу. Посиди с моими в классе, иначе они угробят инструмент. Я позже всё объясню! — выпалила Сара и, не дождавшись ответа, направилась вместе с небольшой группой детей на первый этаж.
Как только на горизонте появились широкие двойные двери, школьники со всех ног бросились на улицу, где их уже ждали родители.
— Не бегите так! Это опасно! — О’Нил вышла на свежий воздух и остановилась, наблюдая за тем, как радостные дети ныряли в объятья отцов и матерей, смеялись, кричали.
На крыльце школы, задумчиво глядя вдаль, стоял охранник и курил толстую дешевую сигарету.
— Мистер Морган, — Сара сделала пару шагов в сторону мужчины. — Кто именно пришёл забрать Рокси и Эрика?
— Вон, тот тип, который около забора стоит, — охранник сощурился и кивком указал куда-то вперёд. — Подозрительный какой-то… Не нравится он мне.
О’Нил заправила локон каштановых волос за ухо, повернула голову влево и замерла. Резкое непонятное чувство парализовало её точно также, как и несколько часов назад в антикварной лавке. Около выхода с территории младшей школы стоял высокий широкоплечий мужчина в шикарной кожаной куртке, которую Сара приметила ещё в магазине миссис Хилл. Мужчина курил сигарету, облокотившись о кованый забор, и задумчивым взглядом сверлил серое осеннее небо.
«Что внук миссис Хилл забыл в нашей школе? И какое, чёрт возьми, отношение он имеет к Рокси и Эрику?!»
— Пойду, прогоню его. А то рожа у него какая-то бандитская, — охранник бросил тлеющий окурок в урну и поправил засаленные манжеты некогда белоснежной рубашки.
— Не надо, мистер Морган! — Сара вздрогнула и, дёрнувшись вперёд, коснулась тонкими пальцами мужского предплечья. — Я сама с ним поговорю. Если что-то пойдёт не так, то обязательно позову вас!
— Эх… Боевая ты девчонка, Сара. Вот, кого нашим оболтусам, вроде Тёрнера, действительно стоит бояться, — охранник хрипло усмехнулся. — Смотри только, чтобы твоя отвага тебя саму не погубила.
Мужчина бросил недовольный взгляд в сторону подозрительного незнакомца и, похлопав О’Нил по плечу, зашёл обратно в здание школы. Развернувшись спиной к массивным двойным дверям, девушка аккуратно спустилась по широким каменным ступеням вниз. Холодный сентябрьский ветер ударил Саре в лицо — последние тёплые деньки, кажется, обошли угрюмый Сентфор стороной. О’Нил поплотнее укуталась в свой бежевый кардиган и, тысячу раз пожалев о том, что впопыхах забыла куртку в классе, решительными шагами направилась в сторону подозрительного мужчины. Каждый её вздох, каждое движение сопровождалось стуком каблучков осенних сапожек.
— Добрый вечер, — прижимая края кардигана к телу скрещенными на груди руками, О’Нил гордо задрала подбородок и уверенно поприветствовала мужчину.
Внук миссис Хилл выпустил изо рта облако вонючего дыма и, нехотя оторвавшись от изучения осеннего неба, недовольно взглянул на Сару. Густые тёмные брови дёрнулись вверх, ресницы дрогнули. В морионовых глазах промелькнул целый вихрь эмоций.
Мужчина её узнал.
— Что вы здесь делаете? Вам чем-то помочь? — в стенах корпуса младшей школы Сара числилась сотрудником, от чего старалась придерживаться делового стиля общения с любым взрослым человеком.
— Решила стрельнуть у меня ещё одну сигарету? — незнакомец недовольно сдвинул брови.
В каждом жесте и слове человека напротив таилась самая настоящая опасность. Он был выше хрупкой Сары на добрых три головы. А ещё он был чертовски красив. О’Нил держалась уверенно, играла свою роль, но при этом не могла не любоваться. Какое-то непонятное приятное чувство волнения сжимало её лёгкие. Ей следовало бояться этого мужчину, однако страх куда-то испарился.
«Слабоумие и отвага, О’Нил. Вот как это называется».
— Я задала вам вопрос, — твёрдо проговорила девушка, ни на миллиметр не опуская гордо задранный подбородок.
— Тебе не следует разговаривать со мной в таком тоне, — внук миссис Хилл усмехнулся. Он был уверен в собственном превосходстве. — Я приехал забрать брата и сестру Маршалл. Позови кого-нибудь из старших, пусть мне приведут детей. У меня не так много времени.
— Рокси и Эрика никто вам не отдаст. Меня зовут Сара О’Нил и я их преподаватель, — от постоянного напряжения шея девушки затекла и словно онемела.
—
Сара О’Нил.., — зачем-то повторил мужчина, словно пробуя её имя на вкус. — С каких это пор школьниц, стреляющих сигареты в подворотнях, берут в преподаватели?
— Это не ваше дело, — твёрдо проговорила Сара. — Кем вы приходитесь Рокси и Эрику?
— Друг семьи. Заканчивай играть в босса и приведи мне детей, — низкий мужской голос заставил лёгкие О’Нил сжаться ещё сильнее.
— Нет, — твёрдо отрезала девушка. — Миссис Маршалл ничего не говорила мне о вас. С такой рожей, как у вас, вы больше смахиваете на бандита, чем на «друга семьи»! Дети останутся в здании школы, пока за ними не придёт их законный представитель!
— Послушай, детка, — внук миссис Хилл нахмурился. Металлическая интонация в его голосе не сулила ничего доброго. — Их мать на работе. А их старший брат, мой близкий друг, сейчас занят. Кончай ломать комедию, прикуси свой длинный язык и приведи мне детей! У меня нет времени тут с тобой сюсюкаться!
— Ни про какого брата я ничего не знаю. И слушать меня будете вы! До того момента, пока я не увижу миссис Маршалл, Рокси и Эрик не покинут здание школы! — в порыве неконтролируемого возмущения, Сара громко топнула ногой.
Мужчина хрипло усмехнулся, оскалив зубы.
— Мне надоел этот спектакль. У меня нет на это времени! Я пойду и сам заберу их! — незнакомец шагнул в сторону, намереваясь обойти О’Нил и направиться в школу.
— Нет! — воскликнула Сара, дёрнулась вправо, и, преградив бугаю дорогу, упёрлась крохотными ладошками в его широкую грудь. — Вы никуда не пойдёте!
Я не отдам вам детей! Не отдам! Либо вы уходите по-хорошему, либо я начинаю кричать и наш охранник вызывает полицию!
Лишь мгновением позже девушка поняла, что испытывать собственную отвагу на прочность было не таким уж и правильным решением — этот мужчина был в несколько раз крупнее малышки Сары и мог сбить её с ног одним лишь взмахом руки. А она бросилась буквально ему в лапы, в надежде остановить.
Дура. Этот бой должен был закончиться её поражением, даже не начавшись. О’Нил нервно сглотнута, однако виду не подала, продолжая упираться холодными ладошками в горячую мужскую грудь. А внук миссис Хилл, в свою очередь…
Ничего не сделал. Он не поднял на неё руку, не оттолкнул отважную девчонку и даже не нахмурился. Удивлённо вскинув брови, он уставился широко распахнутыми глазами в искажённое недовольством девичье лицо. Она не собиралась сдаваться, а пускать мужчину в здание школы — тем более. Незнакомец как-то странно хмыкнул — Сара вновь поймала себя на мысли о том, что не может прочитать ни единой его эмоции. Сделав широкий шаг назад, угрюмый мужчина бросил на девушку равнодушный взгляд и, круто развернувшись, зашагал прочь.
Ладони Сары обжёг пронизывающий насквозь ветер. Девушка опустила руки. Её пальцы будто всё ещё ощущали рельеф его мышц. О’Нил растеряно огляделась по сторонам: взрослые уводили своих детей домой, остальные родители потихоньку приближались к зданию школы. Девушка поплотнее запахнула на животе края кардигана и, развернувшись на каблуках осенних сапожек, направилась в сторону крыльца.
— Что-то случилось? — Стефани, развлекавшая детей какой-то простейшей игрой, мгновенно перевела взгляд на появившуюся в дверях класса Сару.
— Я.., — О’Нил растеряно огляделась и тихо вздохнула. — Я потом тебе объясню.
Морено настороженно сощурилась — её подруга вела себя странно. Сара потёрла ладони и, набрав воздух в лёгкие, громко произнесла:
— Ребята, собирайте вещи! Подождём ваших родителей внизу, заодно сыграем в «Саймон сказал»!
Дети с радостными криками вскочили с мягкого разноцветного ковра в углу класса и бросились к партам, чтобы собрать все свои малочисленные пожитки в небольшие рюкзачки. Сара и Стефани тоже собрали свои вещи в сумки и, одевшись, вывели ребят на пришкольный двор. Большинство детей ушли в первые десять минут — в тот день родители оказались на удивление пунктуальными, что не могло не радовать молодых воспитателей.
— Мама! — воскликнул Эрик и, выйдя из игрового круга, побежал вперёд.
Сара резко повернула голову в сторону и облегченно выдохнула, узнав в уставшей женщине, обнимавшей своего сына, миссис Веронику Маршалл.
— Мама пришла! — Рокси хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула на месте от радости.
— Бери ваши с братом рюкзаки и пойдём — я очень хочу с ней поздороваться, — Сара широко улыбнулась.
Девочке не нужно было повторять дважды. Буквально в тот же миг Рокси оказалась около школьного крыльца, на котором лежало несколько рюкзаков и, выбрав два нужных, вернулась обратно. Забрав у девчонки сумку Эрика, О’Нил бережно взяла её крохотную ладошку в свою и направилась в сторону главных ворот.
— Мама! — Рокси с радостными воплями нырнула женщине в объятья.
— Здравствуйте, миссис Маршалл! — громко проговорила Сара, широко улыбнувшись.
Вероника подняла на девушку глаза и мгновенно поменялась в лице, недовольно сдвинув брови.
— Эрик, Рокси, идите в машину. Мне нужно поговорить с Сарой. Я скоро приду, — женщина устало улыбнулась и больше не сказала ни слова, пока дети, крепко обняв на прощание любимую учительницу музыки, не ушли в сторону припаркованного у школы старенького «Chevrolet».
О’Нилл напряжённо поджала губы — подобная интонация в голосе миссис Маршалл не сулила ничего доброго.
— Сара, что ты тут сегодня устроила? — Вероника устало вздохнула, скрестив на груди руки.
— Я.., — девушка стушевалась, растерянно отведя глаза.
— Мне пришлось нагрубить начальнику, чтобы уйти с работы! — женщина нахмурилась. — Меня могут уволить!
— Миссис Маршалл, но этот мужчина.., — О’Нилл попыталась оправдаться. Она внезапно почувствовала себя пятилетним ребёнком, которого отчитывают за съеденные в тайне конфеты.
—
Его зовут Аарон! И он близкий друг моего родного племянника! — Вероника повысила голос.
И Саре это не понравилось.
— Да будь он хоть Господом богом! Я не могла отдать ему детей, понимаете? В городе уже пропал один ребёнок! А этот ваш Аарон больше смахивает на какого-то бандита, чем на доброго друга семьи! — О’Нил стиснула зубы от злости. Этот жест был её излюбленной реакцией на любую несправедливость.
Миссис Маршалл набрала в лёгкие воздуха, желая что-то сказать, однако вовремя передумала, шумно выдохнула и отвела взгляд.
— Прости меня. Я погорячилась, — женщина покачала головой. — Растить в одиночку двоих детей оказалось не так уж и просто…
— Ничего страшного. Я всё понимаю. Не волнуйтесь, езжайте домой, проведите этот вечер с детьми. Эрик нарисовал целую страницу скрипичных ключей и очень хотел показать их вам, — Сара улыбнулась.
— Спасибо, — Вероника рассмеялась. — За то, что заботишься о них. Рокси каждый день перед сном вспоминает тебя. Ты очень много для неё значишь.
О’Нил залилась краской и, поджав губы, согласно кивнула. Ей было приятно слышать подобные слова.
— До встречи, миссис Маршалл.
— Приятного вечера, Сара.
Женщина откинула с лица пряди русых волос и, развернувшись, направилась в сторону своей машины. Как только Вероника вышла за пределы территории школы, Сара, изменившись в лице, прижала прохладную ладонь правой руки ко лбу. Чёрт возьми, как же ей было стыдно! Она наговорила гадостей совершенно незнакомому человеку, который был ни в чём не виноват! Какой ужас!
— Что-то случилось? — за спиной девушки раздался голос Стефани.
Морено коснулась пальцами плеча подруги, и через мгновение Сара увидела её обеспокоенное лицо.
— Нет… Произошло недоразумение. Сейчас всё в порядке, — О’Нил сокрушенно покачала головой.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — сощурившись, Стефани внимательно заглянула в глаза подруги.
— Того типа у лавки миссис Хилл зовут Аарон, — внезапно выдала Сара.
— Чего?! — Морено широко распахнула глаза и вздрогнула. Её губы мгновенно растянулись в широкой улыбке. — Того красавчика с сигаретами?!
— Проехали, — О’Нил рассмеялась. — Пошли домой. Я очень устала.
Сара закинула рюкзак на плечо, окинув взглядом двор перед корпусом младшей школы, убедилась, что всех детей забрали родители, после чего медленным шагом направилась в сторону ворот.
— Стой! Меня подожди! Я вообще ничего не поняла! — подхватив с земли свою сумку, Стефани прижала её к груди и побежала вслед за подругой. — Что случилось-то?!
***
В конце сентября на улице темнело ещё не так рано, как зимой, однако в Сентфоре природа, кажется, жила по каким-то совсем другим правилам — в городе, над которым почти постоянно висели серые тяжелые тучи, темнота начинала сгущаться уже днём. От дома Стефани О’Нил прогуливалась в одиночестве. Пройдя кварталов восемь, миновав церковь и местный супермаркет, Сара нехотя остановилась около одного из частных домов. Белоснежные стены, два этажа, неухоженная лужайка и скрипучее широкое крыльцо. Именно сюда мистер О’Нил перевёз свою жену и дочь пару месяцев назад, в середине лета. Этот дом не понравился Саре с самого начала. По правде говоря, она и по сей день испытывала к нему одно лишь отвращение. Глубоко вздохнув, девушка поправила воротник своей курточки и, стараясь оттянуть момент очередной встречи с родителями, медленным шагом направилась в сторону крыльца. Петли входной двери тоскливо скрипнули — заниматься подобными вещами в семье Сары было попросту не кому. В доме было тепло. А ещё довольно тихо.
Странно. Вжав голову в плечи, О’Нил опустила взгляд в пол и решительным шагом направилась в сторону лестницы. Двенадцать ступенек, десять шагов по коридору — она могла бы оказаться в своей комнате. Однако Сару опередили.
— Привет, — миссис О’Нил вышла в коридор, заставив дочь остановиться прямо перед лестницей.
— Привет, — девушка выдохнула.
— Где была? — холодно бросила женщина, придерживавшая в руке небольшой чёрный пульт.
Сара прислушалась — в гостиной заунывно мямлил телевизор.
— Работала, — ответила О’Нил, не поворачиваясь в сторону матери. Она редко смотрела ей в глаза.
— Ужин я не приготовила, — зачем-то пояснила Ванесса.
— Ладно, — также монотонно, как и в прошлый раз, ответила Сара.
Она, собственно, ни на что и не рассчитывала. Мать не утруждала себя какими-то домашними делами, если мистера О’Нил не было в Сентфоре.
— Где отец? — спросила Сара, не поднимая глаз, впиваясь тонкими пальцами в перила всё сильнее с каждой следующей секундой.
— В Балтиморе. Работает, — в голосе Ванессы промелькнуло привычное благоговение.
О’Нил сдавленно усмехнулась.
Он работает. Какая прелесть.
— Я устала. Иду спать. Спокойной ночи, — бросила Сара, однако в ответ услышала лишь привычную тишину.
Повернула голову — матери в коридоре уже не было, она вернулась в гостиную, чтобы продолжить смотреть свой сраный ситком. Равнодушие Ванессы Сару не ранило уже давно, а принималось просто как данность. Девушка поднялась по лестнице на второй этаж, пересекла темный коридор и наконец-то попала в свою комнату. Бросив рюкзак и куртку у двери, О’Нил аккуратно сняла свои осенние сапожки и с привеликим удовольствием ступила на мягкий белоснежный ковёр с длинным пушистым ворсом. Обессиленно рухнув на кровать и положив себе под голову плюшевого динозавра, Сара уставилась безучастным взглядом куда-то в сторону. Над комодом, прямо около двери висела небольшая фотография, изображавшая всех членов семьи О’Нил. Папа, мама и дочка. Обнимаются, натянув на лица широкие улыбки.
Фальшиво до тошноты. Её сюда повесила Ванесса в самый первый день после переезда. Зачем? Потому что так надо. У других людей же висят семейные фотографии, значит и у нас должны!
Тупость. А Сара, в свою очередь, не могла найти в себе сил убрать эту сраную фотографию в какой-нибудь дальний ящик. Почему? Потому что где-то в глубине души она искренне, по-детски верила в то, что эта ложь, созданная умелым фотографом, в один прекрасный день, словно по волшебству, превратится в правду. Сара не любила себя обманывать, а потому с гордостью принимала тот факт, что подобные наивные мысли иногда посещали её дурную голову. Дети же верят в Санту, так почему она не может иногда помечтать о чём-то столь же нереальном?
«Вот, блять, Сара, смотри! Это твоя счастливая и любящая семья! Посмотрела? Молодец. А теперь запомни, что такой она может быть только на этой картинке!»
— Снупи! — от поганых липких мыслей девушку отвлёк чей-то голос извне.
О’Нил подняла голову, прислушалась.
— Снупи!
Нет, ей точно не показалось. Поднявшись на ноги, Сара подошла к окну, отперев защёлку, подняла увесистую раму вверх и высунула голову и плечи наружу.
— Ты дурак, Тёрнер! — с надрывом прошептала О’Нил. — Чего ты так орёшь?!
— Ну так у тебя окно закрыто! — скорчив рожу, Майкл повторил недовольную интонацию подруги.
— Ты зачем пришёл?
— Ты обещала сходить сегодня со мной в одно место! Забыла?
Сара устало прикрыла глаза и прижала ладонь ко лбу.
Забыла.
— Я с работы недавно только вернулась, прости!
— Да, ничего. Я же знаю, что ты работаешь постоянно. Давай, собирайся! Я тебя подожду! — Тёрнер махнул девушке рукой.
— А, может, потом как-нибудь? Я устала, — Сара сморщилась. Хотя, по правде говоря, она просто не хотела идти. Снова выходить из комнаты, встречаться с матерью лицом к лицу и слышать её абсолютно бессмысленные равнодушные упрёки было просто невыносимо.
— Нет, Снупи! Мы уже договорились! Давай, собирайся и выходи! Только кофточки свои розовые не надевай — там такое не оценят! — Майкл усмехнулся.
О’Нил непонимающе сощурилась, однако просьбу друга выполнила. Он же уже пришёл, значит надо было идти. И если попросил не одеваться как принцесса из плюшевого королевства, значит надо было одеться и вправду посолиднее. Тем более, что розовых вещей у Сары вообще особо не было. Майкл просто любил драматизировать. Девушка сменила тёмно-синюю школьную юбку-солнце на облегающие чёрные джинсы с широкими металлическими пуговицами, а серую водолазку с высоким горлом на бордовый мягкий свитер с вырезом, открывающим ключицы. Выглядело это вполне сносно. Даже симпатично. Сара накинула короткую курточку себе на плечи и, схватив с пола кожаные сапожки на относительно невысоком каблуке, выскользнула в коридор. В гостиной всё ещё заунывно мямлил телевизор — Ванесса, приговорив пару бокалов красного вина, уснула во время просмотра чёрт-знает-какой серии своего любимого ситкома. Сара практически бесшумно приоткрыла входную дверь и, воровато оглядевшись, вышла на улицу.
— Снупи! — из-за угла дома показался Тёрнер.
— Подожди.., — переминаясь с одной ноги на другую, О’Нил зашипела — крыльцо обжигало её ступни холодом.
Подскочив пару раз сначала на одной ноге, а затем на другой, девушка неуклюже натянула на себя сапожки. Теперь всё было в порядке. Спустившись по скрипучим деревянным ступенькам вниз, Сара остановилась прямо перед улыбавшимся ей Майклом. В тот вечер парень был одет довольно необычно — его широкие плечи выгодно подчёркивала шикарная кожаная куртка с заклёпками. О’Нил широко распахнула веки и растеряно тряхнула головой — перед глазами внезапно возник образ того «красавчика» с сигаретами, которого девушке пришлось встретить за сегодняшний день целых два раза. У него была на удивление похожая куртка.
— Вау! Выглядишь классно. Никогда не видела тебя в этой косухе, — Сара улыбнулась.
— Друзья подарили, — Тёрнер улыбнулся в ответ.
— Те самые таинственные друзья-массоны?
— Да-да, тайное общество для избранных, — Майкл поджал губы, пытаясь не рассмеяться.
— Нормально выгляжу? — сделав довольно широкий шаг назад, Сара слегка развела руки в стороны и медленно покружилась на месте. — Красиво?
— Хм.., — Тёрнер сощурился и оценивающим взглядом окинул девушку с ног до головы. — Для библиотеки — в самый раз.
— Эй! — девушка возмущённо топнула ногой.
— Да, ладно-ладно, — Майкл поднял руки, капитулируя. — Всё супер! Для нашей вылазки подойдёт. Пошли.
