Корпоративное убийство

Верхушка Гильдии никогда не спит: стратег работает днем, архитектор работает ночью, а глава Гильдии… честно говоря, никто не видел его спящим. И все же, каждый новый день они собираются в овальном кабинете главы, в восемь утра: мисс Олкотт только приступила к работе, Эдгар уже засыпает, и Фицджеральд готов отдать им распоряжения. И вот, незадолго до последней из миссий, посреди одного из таких брифингов, среди света и самоуверенной речи начальника, Эдгар рассмеялся. Люди смеются, когда узнают новое — и вот сейчас, слушая о сборах, датах и местах интереса, Эдгару пришло осознание… — И что такого смешного в том, что нам наконец удалось отследить страницу книги? — тонко улыбнулся Фицджеральд в оглушающе звонкой тишине. Он очень не любил, когда его перебивают. — Или в названии «Иокогама» есть что-то смешное? — Я был там, — спохватился Эдгар, чувствуя, что его щеки краснеют от пристального взгляда главы. Вот так легко его сбить с толку, одного взгляда достаточно. — Студенческие годы. Я расследовал одно… убийство, — он прижал руку ко рту, пытаясь подавить смех. — И с тех пор не видел ничего забавнее! — Чудесно, — недовольно отвернулся Фицджеральд. — Как будто могло вспомниться что-то иное. Так вот, возвращаясь к теме… Эдгар ошарашено отнял руки от рта, осмотрел свои не запятнанные чернилами пальцы: как долго они не держали перо? Сколько лет прошло с провала в Иокогаме, шесть? И как вышло, что вот, пришло обещанное время возмездия, а нужной книги, идеального детектива, все еще нет? Писатель едва слышно засмеялся от высокомерной жалости к себе: посмотрите только, этот человек намеревался использовать Гильдию в своих целях, но вместо этого его поглотила рутина! Чудо из чудес, обман из обманов, сюжет на миллион. *** Официально разделение обязанностей звучало так: стратег создает новые проекты, архитектор — поддерживает текущее состояние Гильдии. Все отчеты оперативников, все судебные тяжбы, показания информаторов, новые офисы, штрафы за причиненный ущерб, обновления в законах — все проходило через руки Эдгара, становилось очередной строчкой в гильдейской карте мира. Мир этот был не столь велик, хотя протягивал свои щупальца за границы городов, стран и океанов. В Нью-Йорке был главный офис, и вся сила организации находилась в нем — так что приходилось учитывать состояние местной полиции и преступных группировок. В Калифорнии был младший штаб, от него приходили отчеты — Эдгар давал им половину веры и отправлял соответствующие предписания. Еще были десятки дальних операций за рубежом: в Лондоне, в Пекине, в Квебеке — от них приходили обновления о статусах конкурирующих организаций: европейского Ордена Часовой Башни, русских Крыс мертвого дома, китайских Триад… их тоже надо было учитывать, обновлять, строить прогнозы и передавать мисс Олкотт. Находиться в центре паутины из силы и влияния — интересно? Стоять у живого сердца организации — легко? Ночь за ночью отдавать драгоценное время на построение графиков и прогнозов — понравится ли? Графики говорили вот что: организация процветает, а ее сотрудники… держатся настолько хорошо, насколько может держаться расходный материал. Эдгар просил себя: не заглядывай в личные дела сотрудников младшего ранга, не интересуйся, почему никто из людей без способностей не проработал дольше полугода. Будь как мисс Олкотт: разве эту тихую девушку волнует причинённый ущерб? Сотней хищных глаз документы и сводки смотрели на Эдгара из каждого угла, из каждого экрана, и он обещал себе, стиснув зубы: все эти полученные знания я использую, лишь бы создать идеальный сюжет. Все эти человеческие драмы в сухих отчетных формах, все дополняющие друг друга новости, все свидетельства открытых источников — все они станут бесценным материалом, фундаментом прекрасного детектива. Ночь за ночью карта гильдейского мира росла и требовала больше внимания: новые проблемы, новые возможности, новые страны, на которые Фицджеральд обратил хищный взгляд. Эдгар сменил перьевую ручку на ноутбук, чтобы записать больше. Эдгар сдвинул часы бодрствования так, чтобы видеть в реальном времени больше событий в каждом часовом поясе. Эдгар расширил время работы, отдал ей субботу — ведь мисс Олкотт, кажется, и без этого работала по субботам? Второй черновик его детектива, брошенный на середине, оставался лежать в его съемной квартире, надежно спрятанный от пыли в ящике стола. Месяц за месяцем, пыль покрывала сам стол, и перья на столе, и всю комнату. До самого отправления в Иокогаму.