Корпоративное убийство

Верхушка Гильдии никогда не спит: стратег работает днем, архитектор работает ночью, Фицджеральда никто не видел спящим. Они нечасто встречаются один на один, их объединяют только рабочие чаты и утренние встречи в овальном кабинете Фицджеральда. Эдгар даже при желании не смог бы точно вспомнить ее лицо. Не только потому, что они редко пересекались, но также из-за того, что они имеют привычку отворачиваться от всего вокруг: от скопления людей, от источника шума, от собеседника. Но если собирать разрозненные свидетельства, если присматриваться к повседневным деталям — провести маленькое расследование, собрать простую и приятную последовательность аргументов — то легко признать, что Эдгар похож на мисс Луизу сильнее, чем ему хотелось бы. Они — тихие, кроткие, боязливые люди — долгие годы держали в своих руках все дела частной военной организации одарённых, которой была Гильдия. Эдгар с мрачной изобретательностью писателя детективных романов собирал системы защиты и нападения; мисс Олкотт, устроившись с чашкой кофе в своём кабинете, сверялась с полученной аналитикой и делила оперативный состав Гильдии на группы, чтобы потом для Фицджеральда она могла указать предпочтительные цели. Укрывшись кашемировым пледом, она чертила для архитектора безупречные отчёты об улучшении качества: обновлённые данные об уязвимостях программного обеспечения, области интереса для будущих жёстких переговоров с госкомпаниями, изменения во внутреннем распорядке военных баз… ее интересы и навыки были настолько обширны, что Эдгар молча удивлялся: почему мисс Олкотт никогда не пробовала себя в написании книг? Но если говорить о главном сходстве, это можно сформулировать так: она тоже не была добрым человеком. Может быть, когда-то мисс Олкотт и задумывалась об общем благе, о ценности человеческой жизни, о неприемлемости гражданских жертв — все эти гуманистические идеалы, в которые однажды верил сам Эдгар. Однажды — до проявления способности. Однажды — до знакомства с американским департаментом о делах одарённых. Однажды — до того, как оказался в Гильдии, до того, как имел неосторожность не вчитаться в мелкий шрифт договора. До того как воля к власти Фицджеральда подавила его собственную. Когда-то он мог ночами не спать, переживая за оперативную группу в горячей точке. Мог трястись перед необходимостью проставить «мертвые подписи» — подписи на документах о том, что «в результате несчастного случая» полевые агенты не вернулись с миссии. Мог застыть на несколько минут от громкого заголовка — многие гражданские пострадали, некоторая часть погибла в результате «хлопка газа» и «технической неисправности». Это прошло, и довольно быстро. Может быть, за год, может, что и меньше — цифры на экране и распечатанные документы перестали внушать ему ужас. Так и со стратегическими разработками мисс Олкотт. Помнится, в начале она создавала двусторонние варианты и предъявляла их на общем собрании. Вскоре их стало больше, разной степени опасности для сотрудников, с разной степенью сопутствующего ущерба, и зачитывать их стало «слишком долго». Теперь эти планы видит только сам Фицджеральд — на утренних встречах, где присутствует только он сам, мисс Олкотт и главный архитектор.