***
Россия сидел у себя в кабинете, заполняя уже привычные за все годы документы. Но на душе у него кошки скребли. То видео вызвало в нём целую бурю эмоций. У этой фашистской твари всё же получилось… Что ж, это ещё далеко не конец. Это даже не середина. Волков недавно притащил ещё газет, в которых уже успели напечатать о предыстории гражданской войны. Он всегда доставлял Федерации самые свежие газеты. Каждый день по три штуки. За это страна щедро подбавлял ему зарплату. — «Тупая полиция, вообще ничем не помогла…» — РФ взял первую газету из стопки и стал читать. — «Возвращение на Родину: как речь страны-фашиста повлияла на итальянцев, и почему началась гражданская война?» — Гласил ярко выделяющийся заголовок. В правом верхнем углу был вставлен момент из речи итальянской мрази, а в левом шёл уже сам текст. Русский быстро пробежался по строчкам, пытаясь выцепить самое главное. — «Эксперты провели расследование, в ходе которого выяснилось, что причиной для войны стало жестокое подавление неофашистского митинга во Флоренции десятого мая две тысячи двадцать первого года. Во время подавления местный полицейский достал пистолет и выстрелил в толпу несколько раз. Погибли трое человек, среди них лидер ультраправой группировки «Чёрные перья». Ответ не заставил себя ждать: неизвестный в маске достал нож и нанёс четыре удара служителю закона в область сердца и печени. Полицейский скончался через полчаса. Также к причинам добавляют чрезмерную лояльность правительства к сексуальным меньшинствам и обильную миграцию из стран Азии и Африки в последние годы. Буквально на следующий день во Флоренции возле мэрии собралось около тысячи митингующих, требующих отставки действующего мэра, на что правительство ответило резким отказом. Это стало последней каплей: неофашисты стали громить здания органов власти, вступать в стычки с полицейскими и активно набирать в свои ряды всех желающих. Ровно в десять часов вечера одиннадцатого мая они ворвались в мэрию, учудив там чудовищный разгром. Мэра и его ближайших сотрудников взяли в плен, отвезли на главную площадь и показательно расстреляли. Было жестоко избито сто девяносто восемь госслужащих, а убито восемьдесят два. Уголовные дела возбуждать не стали. Многие неофашисты, узнав об успехах соратников, также стали бунтовать, а некоторые города и вовсе присягнули им. Это привело к «расколу» Италии на два лагеря: северный и южный. Северная часть страны славится своим обилием ультраправых сил и сильным консерватизмом. За южной же стоит правительство и военные силы. В этот же день президент республики подал в отставку и уехал из страны вместе со своей семьёй, а его место занял представитель страны. На следующий день были определены границы между севером и югом. Они проходили через провинцию Ареццо. Ровно в два часа дня неофашисты без объявления войны напали на неё и вскоре полностью оккупировали. Солдаты позорно бежали. Тем самым они окончательно развязали ужасную вещь — гражданскую войну. Неизвестно, когда к ним присоединилось воплощение Итальянского Королевства, однако уже в три часа дня тринадцатого мая он выступил на главной площади, обвинив во всех бедах США и НАТО. Как же его речь повлияла на мировоззрение итальянцев? Есть сведения, что в армию мятежников пришло ещё около пятисот мужчин, а на севере поддержка оппозиции стала ещё крепче. Власти всеми силами пытаются подавить повсеместные восстания и остановить продвижение неофашистов, но на данный момент все их операции с треском провалились. Автор статьи: Денис Захарченко. Издательство «Монолит».» — Россия тяжело вздохнул и положил газету обратно в стопку. — «Легче не стало. Мне страшно даже подумать, что будет дальше. Ведь если он выиграет, то настанет тотальный пиздец. Нужно послать туда добровольцев и снабжать правительственные войска оружием, если Штаты вдруг откажется им помогать.» — Он закинул ногу на ногу и вновь начал подписывать документы, дабы хоть как-то отвлечься от ситуации и не думать о происходящем. Проблем стало ещё больше, да и Украина какую-то херню начал вытворять…***
— Нет-нет-нет-нет-нет! — Обречённо прокричал Германия и в приступе неконтролируемой ярости разорвал газету на мелкие части. — Нет… Неужели всё потеряно?.. — На глазах невольно выступили слёзы. Он проиграл?.. В кабинет робко заглянула Линда, неся в руках какой-то договор. — Raus hier. — Устало сказал он. Секретарша коротко кивнула и ретировалась. ФРГ достал из выдвижного ящика пачку успокоительного, встал из-за стола и подошёл к небольшому кофейному столику, стоящему в углу вместе с роскошным кожаным диваном чёрного цвета. Взяв со столика прозрачный кувшин, он налил воды в стоящий рядом стакан и, распечатав сразу две таблетки, закинул их себе в рот и запил водой. Где-то через минуту нервы успокоились, а слёзы так и не скатились по впалой щеке. Он всё порывался позвонить кому-нибудь и выговориться, но в последний миг останавливался. Вместо этого хотелось прилечь на диван, свернуться в позу эмбриона и лежать так часами, ни о чём не думая и не вспоминая всех зверств Королевства Италии и его верных прихвостней. Не хотелось вспоминать ни его алые глаза, ни его сладкие речи, ни его прокуренный и сорванный голос, которым он умело зомбировал целые толпы итальянцев, да и не только их. Хотелось, чтобы он просто исчез, испарился из жизни немца и больше никогда в ней появлялся. ФРГ был готов взвыть от боли, что резко пронзила его голову. Он грохнулся на диван и начал массировать виски. Подложив под голову подушку, Республика медленно прилёг на него и попытался расслабиться. Он достал из нагрудного кармана платок и, смахнув чёлку, закрывающую половину лица, приложил его ко лбу, вытирая холодный пот. Будто почуяв, что с начальником что-то не то, Линда вновь заглянула в кабинет. Она не решилась заходить, лишь высунула голову с кудрявой рыжей шевелюрой из коридора, приоткрыв дверь. Увидев его в таком виде, она буквально влетела в комнату и склонилась над Германией. — Was ist mit Ihnen los? Geht es Ihnen gut? Soll ich einen Krankenwagen rufen? — Обеспокоенно сказала она, не решаясь притронуться к нему. Линда знала, как начальник ненавидит тактильный контакт. Но Федеративная Республика опередил её. Он осторожно взял её за руку и прижал к своей груди. — Du musst niemanden anrufen. Bringen Sie mir einfach eine Flasche Cognac aus dem Schrank und verlassen Sie das Büro. Ich werde Ihnen sehr dankbar sein. — Тихо сказал он и отпустил её. Секретарша рассеянно кивнула и достала из старого серванта, стоящего позади рабочего стола и кресла, бутылку явно дорогого коньяка высокого качества. Несмело поставив его на стол и налив в стакан, она вышла, то и дело поглядывая исподтишка на начальника. Тот к алкоголю даже не притронулся. Скромно попрощавшись, Линда тихонько прикрыла дверь. На столе остался лежать тот самый договор, который она принесла чуть раньше. Но немец не собирался заполнять его в ближайшие часы, если вообще не дни. Может, всё-таки стоило взять отпуск?.. Стоит. Прямо сейчас. Германия тупо пялился в потолок расфокусированным взглядом, ни о чём не думая и даже не вспоминая о той твари. Он кинул короткий взгляд на бутылку коньяка и мельком смог разглядеть на полу кусок разорванной им же газеты. Сползти с дивана, чтобы рассмотреть его поближе, так и не удалось, зато удалось дотянуться рукой. На фрагменте когда-то целой газеты можно было увидеть почти не повреждённую фотографию фашиста. Почему-то немец не испытывал желания разорвать и её к чертям собачьим, хотя должен был. Он лишь сильнее вглядывался в отчётливый силуэт итальянца, понимая, насколько же он… Сюрреалистичный?.. Необычный?.. Неправильный?.. Эти неестественные клыки, этот пустой взгляд, да и сами глаза… Почему они такого странного цвета? У всех воплощений глаза карие, голубые, серые или зелёные с прилагающимися к ним оттенками. Страшное, очень страшное, но чертовски привлекательное создание. По крайней мере, женщины считали его таковым. Про его сексуальную жизнь не было известно абсолютно ничего, но это вовсе не означает, что он девственник. Таких красавцев сейчас принято называть «крашами». И ФРГ нисколько не удивится, если узнает, что по нему текут уже немало девиц. — Was bist du, Italien?.. — Шёпотом сказал он и отшвырнул фото на стол, взяв с него коньяк. Выпив залпом сразу всё, он проглотил жидкость и вновь уставился в потолок. Да, надо взять отпуск. Хватит с него работы. И сделать выговор Интерполу, либо вообще прекратить с ними сотрудничество, раз уж они не выполнили свою задачу.***
— …Королевство Италия выступил во Флоренции с агитационной речью, сообщают журналисты. — Проговорила чернокожая ведущая, серьёзно смотря в телекамеру и сложив пальцы в замок. — В своей речи он побуждал население к борьбе против Соединённых Штатов Америки, открыто подчеркнув безграмотность англосаксов и назвав США «Империей Зла». НАТО крайне возмущено его смелыми словами. Он также призвал флорентийцев не… — Гана взяла пульт в руки и переключила канал, и на экране замелькал какой-то клип из восьмидесятых. — Я знала! Знала! — Воскликнула она и вскочила с дивана. После похорон остатков Кот-д’Ивуара девушка решила взять отпуск на пару недель. Уехала из Аккры, столицы, в Секонди-Такоради, где у неё был небольшой, но уютный дом у берега моря. Поехала без охраны, ведь ей было необходимо побыть наедине и смириться со смертью друга. Девушка оглядела комнату, ища телефон. Найдя его на тумбочке, она набрала номер Гвинеи. — Ну же, возьми… Возьми трубку, Гвинея… — Шёпотом говорила девушка. Спустя несколько томительных гудков, трубку наконец-то взяли. — Гана?.. Зачем ты мне звонишь? Разве ты не знаешь, что я сейчас совершаю намаз? — Очень тихо, но яростно сказал суннит, а на фоне слышалось множество голосов самых разных тональностей. — Ой, прости, пожалуйста! Я забыла… — Тс-с-с! — Шикнул кто-то на Гвинею. Послышались какие-то шаги и возня, и спустя пару секунд он сказал уже нормальным голосом: — Чего тебе? Говори быстрее, зухр прерывать нельзя! — Ты смотрел новости? — Нет. — А зря. Ты вообще в курсе, что Королевство Италия уже развязал у себя на Родине гражданскую войну? — Что?! Эта тварь всё ещё на свободе?.. — Так его никто толком и не ловил… Короче, он выступил во Флоренции и страшно унизил Америку и всё НАТО! — И что это значит? — Он навлёк на себя огромные проблемы! Нет, конечно, США бы точно помог правительству Италии не проиграть войну, но теперь он постарается стереть повстанцев в порошок! — А мне кажется, что ничем он не поможет. И Италия превратиться в Афганистан. — Нет, Гвинея! Ты просто не понимаешь! Италия состоит в НАТО, да ещё и находится в Европе! А все европейцы сейчас подвержены американскому влиянию. И Штаты уж точно не захочет, чтобы какая-то недемократическая партия встала во главе, да ещё и с таким лидером. Если это произойдёт, то США многое потеряет, а он не хочет, чтобы кто-то перестал плясать под его дудку и диктовал свои условия. — Это, конечно, замечательно. — С сарказмом сказал гвинеец. — Но меня это не особо колышет. — Быстро же ты забыл жестокое убийство Кот-д’Ивуара. — Нет, я не забыл! Он был моим единственным другом, хоть и католиком… — Его голос заметно погрустнел. — Но жизнь продолжается. Нельзя зацикливаться на его смерти. Нужно идти дальше. Я, несомненно, буду рад тому, что этого гада пристрелят или арестуют, но сейчас я должен сосредоточиться на своей стране. И вообще, мне надо продолжать совершать намаз, а ты меня отвлекла! — Ну уж простите, но месть за жизнь друга чуточку важнее, чем какая-то там молитва! — Гана нахмурилась. — А с чего ты взяла, что я вообще хочу за него мстить?.. Моя страна находится посреди Западной Африки, мне ничего не угрожает. Да и как мне «мстить», интересно? Прийти к нему с пистолетом и застрелить? — Трус. Жалкий трус, чёртов исламист! Испугался какого-то итальянского петуха! Как ты не понимаешь, эта сука захочет большего! Как только он получит власть, то убьёт всех нас! И Буркина-Фасо, и Ливия, и Камерун, и ЮАР, и Алжир, и Маврикий — все умрут! Всех перебьют его солдаты, а население опять обратят в рабство! А душа Кот-д’Ивуара так и не успокоится, пока мы не отомстим сполна за его несправедливую смерть! — Успокойся, мстительница. Постоянно истеришь, это меня бесит. Сходи к психологу, если не в состоянии оправится от потери! А ещё у тебя, походу, паранойя, раз думаешь, что повстанцы смогут одержать победу. И не звони мне до тех пор, пока не приведёшь нервы в порядок. А лучше вообще не звони, если только по утрам. До скорых встреч. — Он сбросил вызов. Гана швырнула телефон на диван и села на пол, подтянув колени к груди и обхватив их руками. — «Какой же ты трус, Гвинея. И не был тебе так дорог Кот-д’Ивуар, как мне…»***
— ایران نامه ای دریافت کرد! — В зал с камином забежал молодой почтальон. В руках он держал объёмный конверт, а на плече у него была сумка с остальными письмами. Иран вышел из-за рабочего стола и подошёл к юноше. Поправив очки, он протянул руку и взял конверт. — ممنون احمد. حالا برو بیرون. — Безэмоциально сказал он, но почтальон всё равно затрясся под его холодным взглядом и, бесшумно юркнув за дверь, закрыл её. Иран с предвкушением вернулся за стол и внимательнее рассмотрел печать на конверте. Красный сургуч, на котором выдавлена печать с рисунком, состоящим из трёх фасций. Да, это точно от него. Шиит радостно потёр руки и улыбнулся. — Ну вот зачем ты так строго с этим парнишкой?.. У него такой лучезарный взгляд, а ты его губишь своим хамским отношением… — Первая Персидская империя налил в бокал белого вина и опять подкинул дров в камин. Огонь сильнее разгорелся, будто благодаря древнее государство за очередную подачу. — Заткнись и смотри дальше на свой священный огонь. — Иран открыл конверт и вынул из него письмо. — Не давай советы, когда не просят. — А ты лучше к этим советам прислушайся, потомок. — Невозмутимо ответил тот. — Всё, не мешай. В этом письме решается наша судьба. — Не мог бы ты зачитать его вслух? Я хочу умерить своё любопытство. — Мидо-Персия сделал глоток. — Хах, да без проблем. — Усмехнулся иранец и начал вглядываться в витиеватый почерк Манчини. — Здравствуйте, многоуважаемый синьор Иран! Я очень рад тому, что Вы предлагаете мне и моему движению помощь. Это огромная честь для меня! Обговорив всё со своими приближёнными и сделав соответствующие выводы, мы приняли решение. Я с радостью приму Вашу помощь и с большим радушием встречу иранских добровольцев, обеспечив их всем необходимым. Но все условия сотрудничества Вы будете обговаривать не со мной. К нам вернулся наш вождь, наше божество — Королевство Италия, прямой последователь великого Муссолини. Отныне пост лидера MFI занимает он. Ещё раз благодарю Вас за Ваше радушие. С нетерпением жду Вашего ответа. С уважением, Алессандро Манчини. — Иран был готов запрыгать от счастья. Да! Они согласились сотрудничать! — Как я вижу, всё идёт по твоему плану, не так ли? — Я… Я, кажется, первый раз в жизни по-настоящему радуюсь. — А думал бы не о мести западу, а об образовании, науке и медицине, радовался бы больше. — Помолчи! — Исламская Республика лениво махнул рукой в сторону перса. Сейчас он почему-то не злился на его «ненужные» советы. — Я стал ещё ближе к истине!.. — Мужчина поднялся и, развернувшись в сторону окна, стал смотреть куда-то вдаль. — Запад ещё никогда не был так близко к краху… США сам завёл себя в тупик! Раз Россия боится дать ему полноценный отпор, то этим займусь я! НАТО скоро развалится… — Не делай поспешных выводов, Иран. Неверные выводы ведут к ошибкам, а ошибки могут быть фатальны. — Я поверить не могу, что есть шанс, что моя страна наконец-то станет свободна! Будет жить без санкций, будет процветать! Я наконец-то заткну этого высокомерного саудита и прикончу этого шайтана, подосланного Америкой. Израиль достал всех, особенно здесь. Думаю, все будут рады его смерти, особенно Палестина. — Не радуйся раньше времени. — Но… Знаешь, я так устал от всего этого. Иногда хочется просто отправится в Сахару и там, подобно берберам, путешествовать караванами на верблюдах. И не думать о политике, о шайтане США, об этой мрази Израиле… — Иран снял тюрбан, аккуратно положил его на стол и опёрся руками о подоконник. Стянул с лица очки и оставил их свободно висеть на шее. — Ты своё уже давно отслужил, а вот я явно ещё нескоро уйду с должности страны… — Поверь мне, после того, как тебя заменят, ты будешь чувствовать себя ужасно. Ты станешь ненужным, про тебя вряд ли даже вспомнят. Иногда я скучаю по Древней Греции, по царям из династии Ахеменидов, по битвам на копьях и щитах… Шиит вздохнул и отвёл взгляд. Воцарилось молчание, но оно не было неловким. — Нужно писать ответное письмо. — Он вновь сел за стол, достал бумагу и ручку из ящика, надел очки и стал писать. — Когда-нибудь ты найдёшь умиротворение. Мы все его находим. — Давай без своей философии, ладно? Мне сейчас не до этого. Нужно срочно перебрасывать первую партию оружия и добровольцев на итальянский фронт. Медлить нельзя. На кону стоит слишком многое.