Обездвижен

      На улице ярко светило солнце, находясь в зените и разбавляя собой кристально чистое голубое небо. Уютная комната Бёна наполнялась оранжевым светом, который грел всё, к чему прикасался, наполняя помещение тёплой и какой-то волшебной атмосферой. Всюду поднималась пыль от вещей, мягко оседая на небольшом деревянном столе, заваленном учебной литературой, чертежами и разбросанными карандашами, открытой книге, лежавшей на слегка небрежно заправленной кровати, маленьких фигурках лего, образующих длинный ряд на высокой полке, что и без того были покрыты небольшим слоем пыли, а так же чертеже одного из готических замков Германии. Старинное здание поражало своей масштабностью и невероятной величественностью. Чанёль долго рассматривал это сооружение в форме креста, признаваясь Бэку, что поражён, насколько скрупулёзно и точно были вычерчены фасад с арками и искусными колоннами, наводящие страх фигуры мифических монстров, высокие шпили и средневековые красочные витражи. Замок казался сказочным, ни сколько не уступая в красоте сооружениям на рядом лежащих ватманах.       Бэкхён рассказывал Чанёлю, как несколько лет назад он с родителями побывал в чудесной Германии. Там трепещущее юное сердце буквально замерло от вида одного из крупнейших сооружения в мире. Кёльнского собора. В нём Бэкки впечатлило абсолютно всё: невероятный масштаб, величественная готическая архитектура и ценнейшие христианские реликвии. Приехав на родину, он часами на пролет пытался воссоздать на листах ватмана то величие и красоту, что существовала в его воображении.       Подросток уже не раз вспоминал то время. Тогда всё было другим: Бэк не знал истинной сущности своего отца, ещё не встретил Сехуна, не погряз в отношениях и проблемах, не знал темноволосого парня с татуировками на белоснежной Toyota Mark II.       — Почему они все одинаковые? — пыхтел Чанёль, роясь в куче новых рубашек Бёна, которые юноша купил вместе с Сехуном. Его глаза округлялись то от вида непонятных рюш на манжетах, то от нелепых вырезов в области груди, то от отсутствия половины рубашки в целом. — Пойдешь в топике? — Пак прыснул от смеха, показывая смешную тряпку синего цвета подростку, что сидел рядом со шкафом и вытаскивал на себя очередную стопку одежды. Бэкхён незаметно поглядывал на улыбающегося, отмечая, что ещё ни разу не замечал такого беззаботного и раскрепощенного Пака. Сегодня он был другим: более свободным и открытым, позволяя эмоциям свободно выплёскиваться наружу, а не скрываться под толстым слоем льда. В спальне царила спокойная лёгкая атмосфера, и юноша наслаждался ею, заворожённо смотря на друга без свойственной ему непроницаемой маски. Увидеть Чанёля таким - была редкость, поэтому Бэкки запоминал малейшие изменения его на лице: расположение ямочки на щеке при улыбке; как подрагивают время от времени пышные ресницы; уголки рта, медленно ползущие вверх и дарившие своему собеседнику счастье.       — Боже! Что это?! — мягкий смех заполнил светлую комнату, а Бэкхён вальяжно бросил футболкой в друга. — Я такое на себя не напялю! — Вещи, которые всё тащил и тащил юноша, не прекращались, но он не обращал на это внимания, лишь ловя такие же лучезарные глаза, как и солнце.       — Мы с тобой уже час сидим и пытаемся найти в этом, хоть что-то подходящее, хотя ты еще даже не помирился с Сехуном! — Пак опустошенно опустил руки и смотря на Бёна упал назад в кучу одежды.       — Да помирюсь я с ним! — Бэкки облокотился на шкаф. Его волосы смешно падали на лоб, как бы тщательно юноша их не убирал назад, что забавляло, когда Бэк в очередной раз пытался уложить непослушные пряди. Чёрная футболка с широкими рукавами и ярким рисунком самурая помялась, и была в пыли и шерсти от других вещей. «Плагиатор» — по-доброму сделал, однажды, замечание Чан, и Бэк согласился, думая про себя, что может и неосознанно, но так или иначе копирует его стиль одежды. Понимание, что общение с Паком сильно на него влияет, сначала испугало юношу, но позже он успокоился, ведь Бёну всегда нравился чёрный цвет. Он не считал его грустным или депрессивным, наоборот - чертовски привлекательным. И смотря, насколько непозволительно притягательным делала такая одежда Чанеля, он захотел быть таким же. Бэкхён даже не заметил, как гардероб из нежных мятных, ярких зеленых и теплых оранжевых оттенков, превратился в беспросветный чёрный цвет.       — Ты говорил так ещё день назад, Бэкхёён!       — Почему вообще я должен мириться? — Чанёль привстал, облокачиваясь назад на локти. Сегодня он был в круглых очках со светлой оправой, которые, как считал Бэкхён, ему очень шли. — Я всего лишь не хотел заниматься сексом в примерочной и об этом сказал Сехуну! В чем тут моя вина? — Разговаривая о таких вещах, Бэкхён чувствовал, как повзрослел с их первой встречи с Чанёлем. Это уже был не скованный и скромный Бэкки, который боялся сказать поперек слово, это был Бён Бэкхён, который всё-таки пытался отстаивал свою точку зрения и не боялся об этом говорить своему парню и даже лучшему другу.       — Да, ты прав, не ты виноват. — Бён прищурил глаза, ожидая тирады, а Пак, внимательно наблюдавший за подростком, продолжил. — У вас после завтра праздник, разве ты хочешь, чтобы всё, что готовил О несколько месяцев было впустую?       — Нет. Но я не хочу мириться первый! — Бэкхён выпутался из тряпок и направился к кровати, плюхаясь на неё животом около края, и принялся смешно болтать ногами. Ему оставалось лишь начать плакать или стучать кулачками, и он выглядел бы в точности, как маленький капризный ребенок. — Не думал, что спустя три года, отношения будут такими же тяжелыми, как и в начале... — Выдохнул заметно погрустневший юноша.       — Вы и раньше ругались с Сехуном?       — Да. Мы ругались всегда, — заключил Бэк, укладывая подбородок на руку, а второй стал играть каким-то шарфом на полу. Как он не пытался, но так и не мог вспомнить ни одной спокойной недели, проведенной с О. И если в начале ссоры были незначительными, вспыхивая буквально на пустом месте и затухавшими так же быстро, то с каждым разом Сехун словно входил во вкус, устраивая все ссоры масштабнее и невыносимее, ощущая, как своими укорами и глумлением впечатывал в юношу свои обвинения. Смертоносные и тяжелые проблемы, боль и печаль словно стрелы не прекращаясь врезались в Бэкхёна, не оставляя никакой надежды на восстановление. И в конце концов Бэк сломался. Он не стал бесчувственным, нет, но он окончательно потерял уверенность в себе. При очередном скандале он лишь плакал и глотал обиду, ненавидя себя за что, что не может найти в себе силы для борьбы и прекратить эти унижения. И когда Бэкхён свыкся и привык к боли, появился он. Тот кто поднял глаза наверх, указывая на яркий луч света. И всё изменилось, перевернулось с ног на голову. Благодаря ему, юноша снова поверил в себя, вынырнул из тины и оказался на мягком песке свободного берега. Но война была не окончена, а только набирала обороты. Он выбрался наружу, но был опутан с ног до головы щупальцами, которые продолжали высасывать из него силы. Повторяющаяся кутерьма не по сути, а по мелочам, изматывала подростка. При малейшем намеке на ссору внутренний голос обреченно шептал: «Это снова начинается?», но было слишком поздно - О уже нажал на красную кнопку. Но теперь, Бэкхён был готов взрываться и кричать, биться и вырываться, пытаясь хоть как-то защитить себя, принимая оскорбления на, до сих пор кровоточащую от ран, душу. Он осознал, что может противостоять О. Но хочет ли он тратить силы на не один бой, чтобы их отношения были нормальными? — Все ругаются, это нормально... — Не веря сам себе оправдался Бэк.       — Нет, Бэкхён, не все. И это точно не нормально, — подросток молчал. — Счастливые отношения просто так не построишь. Это большой труд, в котором тоже есть место для конструктивных конфликтов, но лишь когда в них принимают участие две стороны. И ответственность за них несут оба человека.       — А если человек уходит от ответственности?       — Думаю, недопустимо перекладывать вину на плечи партнера, это поведение инфантильного, но точно не взрослого и адекватного человека.       — Но после каждой нашей ссоры с Сехуном я понимаю, что виноват, значит, он оказывается прав и не устраивает скандалы на пустом месте.       — Не стоит принимать на себя чужую вину, Бэкхён. Если после ссоры остается ощущение тотальной вины, то, скорее всего, тобой умело манипулируют, наглым образом нарушая твои границы. — Бэк задумался, мило надувая розовые губы. — Ты же понимаешь, что это нездоровые отношения? — осторожно добавил Пак.       Со стороны можно было подумать, что Чанёль настраивает Бэка против Сехуна, но это не так. Он лишь указывал на явные факты, которые упрямо не видел юноша, в силу своего юного возраста и неопытности. Бэкхён всё понимал. И даже не обижался на эти слова, потому что знал; Пак не хочет упрекнуть его в том, что тот не разбирается в людях, или в том, что не знает, как строить правильные отношения. Чанёль хочет помочь.       — Чанёль, а что значит здоровые отношения? — слишком отрешенно спросил Бён.       — Здоровые отношения от нездоровых отличаются тем, что в первом случае ты совершенно точно, в любой момент времени, будучи в любом состоянии и настроении знаешь и чувствуешь, что ты важен, нужен и любим. Тебя не изводят постоянными ссорами, не изматывают днями на пролёт придирками и ни в чем не упрекают, не пытаются изменить и переделать под себя. В здоровых отношениях люди радуются победам и достижениям друг друга, в них нет шантажа и угроз…

Глупо отрицать очередные вещи.

Здоровые отношения — это не конфликты, обиды и манипуляции…

      — Может я это заслужил? — совсем понуро задал вопрос юноша. Его лицо стало серым, даже не смотря на падающие яркие лучи, а глаза были устремлены в одну точку на полу.       — Ты самый замечательный человек, которого я знаю, Бэкхён, — Чанель замолчал, словно думая и подбирая слова, но Бэк не рискнул посмотреть на него в этот момент. Он просто хотел услышать, что дальше скажет Пак. — Ты настоящий. И ты точно не заслуживаешь такого отношения к себе. — На миг Бэкки затих, ощущая с какой теплотой были сказаны слова.       — И всё же…       — Человек выбирает себе партнера, исходя из своих ценностей, убеждений и уверенности в себе. Тот, кто говорит: «Может я заслуживаю все это?», добровольно соглашается играть роль жертвы. Разве ты хочешь быть жертвой, Бэкхён?       — Нет, — тихо сказал Бэкки, а Чанёль видя настрой друга решил сменить тему.       — Твой наряд обязательно должен быть... таким? — он поднял рубашку со смешными и очень нелепыми рюшами.       — Сехун хочет, чтобы я был во всем чёрном и выделялся, — пролепетал Бэкки. Чанёль оглядел одежду и тяжело выдохнул.       — Прости, но у О что-то со вкусом...       — Да! Его у него нет! — засмеялся юноша, переживания в миг улетучились, стоило ему переключится на Чанёля, на его смех, что исходил из глубин его души, на глаза цвета кофе, в которых отражались игривые искорки. После недолгого молчания Пак посмотрел исподлобья на лежащего на кровати. — Что? — Бэк напрягся. — Что такое? — Мысли об отношениях с Сехуном исчезли, как и исчез веселый настрой, а всё потому, что на него смотрели ставшие за одну секунду хитрые и до безумия дерзкие глаза. Волнение с бешеной скоростью начало разливаться по венам, отдавая импульсом в каждой клетке тела, словно молнии среди затянутого неба без дождя, в сухую ничего не предвещавшую погоду.       — Почему ты не хотел секса с Сехуном в примерочной? — неожиданный вопрос жутко смутил.       — Ну, просто..., — замялся Бён.       — У тебя был секс в таких местах? — произнес низким голосом Пак, полностью выпрямившись и медленно пододвигаясь к Бэкки, который отрицательно замотал головой. Очков на парне уже не было, и он не мог вспомнить, когда тот успел их снять. — Разве риск быть застуканным в людном месте тебя не возбуждает? — Юноша молча наблюдал за приближающимся. Чанёль стал абсолютно серьёзным, снова скрыв свои эмоции под маской, и только его глаза выдавали непреодолимое желание, что разрезало воздух, накаляя его до предела. Большая футболка красиво подчеркивала подтянутые руки, покрытые краской до самих кистей. Бэкки загляделся на то, как изящно и одновременно сексуально ходят плечи под плотной тканью, скрывающую мышцы и рельефное тело. Пак крался, словно хищник, завораживая своим взглядом жертву. — Разве не хотелось испытать оргазм вперемешку с адреналином? — Сердце Бэкхёна бешено колотилось, щёки запылали, а во рту всё пересохло. Чанёль незаметно подкрался ещё ближе и, выдохнув, вполголоса глухо прошептал, находясь слишком близко к застывшему юноше. — Я бы рискнул... — Сильные руки продавили кровать с двух сторон, не давая маневра для отступления. И сердце Бэкхёна в тот же миг замерло, опаляемое жаром и огнем. Ему показалось, что вокруг всё остановилось: не было слышно дуновения ветра в слегка приоткрытое окно, стрелки часов на стене перестали отбивать свой ритм, затихая вместе с подростком. Ещё чуть-чуть и юноша просто сдастся, просто потому что так велели глаза напротив, еще чуть-чуть и Бэк будет слышать только голос Чанёля, не замечая другие, ещё чуть-чуть и он забудет, кто такой Сехун...

Ещё чуть-чуть…

      Чанёль несколько секунд смотрел в покрасневшее лицо юноши. Осторожно, практически не дыша. Слишком неоднозначно, слишком ненормально.

Он испытывает меня?

Или себя?

      А затем Пак резко встал и направился к дверям.       — Поехали, прокатимся, — как ни в чём не бывало произнес он.

Что за...?!

***

      — Куда мы едем? — спросил до сих пор не отошедший юноша. Пак резко повернул руль и они плавно и одновременно быстро влетели в поворот, красиво разрезая дорогу пополам. Бэк неосознанно схватился за ручку в дверях, по инерции прилипая к ней телом. Машина всё также плавно встала ровно и понеслась дальше, а Чанёль довольно улыбнулся.       — Это сюрприз, — произнес водитель и прибавил громкость. На очередном повороте машину снова занесло, пугая спокойно едущих навстречу по своей полосе авто.       От того, что Бэка везет куда-то Пак в таком хорошем настроении, подросток расплылся в улыбке. На место пылающего пожара, пришла тяжесть в животе и безграничная радость, отчего Бэкхён погрузился в себя, вспоминая обжигающий щёки момент из комнаты. Его пугало, насколько часто он думал о своем друге так. Лежа ночью один в кровати он раз за разом прокручивал все моменты близости с Паком, ловя себя на мысли, как его возбуждает таинственная неизвестность того, что могло произойти, но не произошло. И он в точности, как 15-летний подросток стыдливо улыбался своим мыслям, пряча пунцовые щёки под одеяло. Смотря в окно и простирающуюся под колесами дорогу, он осознал, что был глубоко затянут в эту безмолвную игру с Чанелём. Каждый раз оставаясь с ним наедине он гадал, что же сейчас сделает Пак, каким способом на этот раз заставит его задыхаться и краснеть? Как будет реагировать сам Чанёль? Находясь рядом с Сехуном или где-то в компании, он мечтал всё бросить и оказаться наедине с Паком, лишь бы испытать удачу и поймать момент притягательной близости. В Бэке разгоралась надежда, что однажды, Пак подастся и не сможет удержаться от желания. Желание... Стоило вспомнить жар от пухлых губ, аромат тик-така заполняющий все вокруг, горящие глаза подавляющие твою волю, и голова начинала кружиться.       Бэкхён отвернулся к окну. Он не хотел это прекращать, уже слишком поздно...

Поздно отрицать очевидное.

«Kidd - В темноте

Не закрывай глаза

Ведь я найду их даже в темноте

В темноте, в темноте

Я найду их даже в темноте

В темноте, в темноте

Я найду их даже в темноте»

      Ехали они долго и уже были далеко от центра города.       Бён смотрел в окно и наблюдал за проносящимися один за другим частными домами, окрашенными в спокойные оттенки, с необычайно высокими крышами и декоративными элементами на фасадах. Живописные домики, словно сошедшие с маленьких открыток, безумно аккуратно вписывались в природный ландшафт, что спустя некоторое время из городского безжизненного превратился в разнообразный и живой. Кругом стояли высокие толстые деревья, усыпанные листьями на извилистых ветках, хаотично отражающие лучи солнца вдоль всей дороги. Осень в этом году была непостоянная: в одни дни светило солнце, в другие шел дождь, подгоняемый сильным ветром, затем снова ясный день.       Бэкхён задумался, полностью выпадая из реальности. Сложно было понять: Чанёль всегда думал наперед или поддавался каким-то импульсам, когда так резко оказывался в опасной близости с Бёном? Юноша не мог понять в какую минуту Пак принимал решение: делал уверенный шаг, второй, третий, и, не теряя ведущей позиции, манил за собой подростка. Спокойно сосредотачивал позиции на дальних рубежах, а когда Бэк следовал за ним, ступал на оставленный след и заходил далеко, Чан неожиданно останавливался. И вот Бэкхён уже готов по инерции врезаться в парня с татуировками от неожиданности, как тот ловко уворачивается, невесомо касается юноши, дразнит и исчезает, готовясь снова поманить его за собой. И так раз за разом, притягивал и уходил, манил и исчезал. Может это всё не больше, чем просто игра?       Да, можно сказать, что у Бэкки с Сехуном нездоровые отношения, но разве с Паком правильные дружеские отношения?       Музыка заполняла своим мелодичным звучанием салон, унося подростка в приятную неизвестность. Он тайком посматривал на водителя: как тот ловко поворачивал руль, включал нужную передачу, закуривал сигарету и сосредоточенно смотрел по зеркалам. Пак был одновременно и расслаблен, и в тоже время напряжен каждой клеточкой тела, готовый моментально среагировать на любую неожиданность на дороге. Юноша цеплялся за его взгляд, пытаясь нащупать путь к его мыслям, что скрывались где-то за задумчивыми глазами. Бэкхён чувствовал особую связь между собой и Чанёлем. Словно они были связаны тонкой нитью, что с каждым днём и с каждой минутой становилась крепче и прочнее. Но об этой нити знали только они.       Бэк отчетливо осознал, что больше не тонул, не был затянут с головой в вонючую и противную тину, из-за которой невозможно было вздохнуть полной грудью. Он уже давно вылез наружу, жадно впитывая знакомый аромат тик-така, что расползался по салону. Он цеплялся своими изящными пальчиками за этот неуловимый запах, за блестящие глаза цвета кофе, за хмурые брови и пухлые губы в ссадинах, карабкаясь и прорываясь на свет, как мотылек, вырываясь из давящего кокона. Здесь, в теплой и легкой атмосфере, Бэкхён был спокоен и счастлив.       Он чувствовал, как частицы любви к Сехуну слились воедино и остались там, на дне, где нет ни одного лучика света. Но он не был свободен полностью. Часть его еще была заключена в цапкие и крепкие объятия О.       Грустно выдохнув, Бэк решил сосредоточиться на музыке.

«гнилаялирика - Waves

            

Закатами порезанный кислород

Тихо забирает себе земля

Куда бы я не шел, я помню одно

Мне видеть тебя нельзя...»

      — Что это за песня? Я первый раз её слышу, — мягкий голос отвлек Чанёля от дороги.       — Это мой любимый всем сердцем исполнитель, — протянул Пак, сверкая глазами. — Мой особый плей-лист. — Парень сделал акцент на слове «особый», чем заинтриговал Бёна.       — Почему? — Бэк развернулся к другу, совершенно не стесняясь того, что откровенно пялился на него. Ему нравилось то, как Чанёль что-то объясняет или рассказывает, понижая голос, что пробирался глубоко куда-то внутрь, пробивая спину мурашками.       — Эти песни удивительным образом нисколько мне не надоедают, сколько бы я их не слушал. Эта музыка проникает в тебя, постоянно цепляет твое холодное, остывшее сердце, а затем медленно оживляет и заставляет биться в новом несвойственном ему ритме. Определенные строки настойчиво щемят сердце, и вот оно уже разрывается от переизбытка чувств. В один день она может натолкнуть тебя на приятные воспоминания или мысли, в другой день заставить смеяться или грустить. — Чан немного неловко сощурил глаза, поворачивая голову к собеседнику. — С правильной музыкой ты либо забываешь всё, либо вспоминаешь.       — Хочу теперь их все послушать, — Бэк засмотрелся на губы, неосознанно закусывая свои. Пак это заметил.       — Нееет, «особый» плей-лист только мой, — низкий смех разошёлся по салону машины. — Когда-нибудь…, — начал театрально темноволосый парень с татуировками, — настанет тот момент, когда ты, смертный, будешь достоин…, — договорить ему не дали. Бэкхён игриво толкнул его в плечо. Друзья засмеялись, и юноша в очередной раз отметил, как ему нравилась та простота, с которой они с Чаном общались. Никаких укоров, никаких злых шуток, никаких споров и скандалов. С Чанёлем всё по другому…       — Приехали, — заключил Пак и остановил машину около небольшого темного здания. Снаружи ярко горела неоновая вывеска с надписью «Marsel». Формат здания сильно выделялся из целой вереницы похожих дорогих домов, преимущественно светлого оттенка, как будто чёрная клякса на белом холсте.       Это был тату-салон. Осознав это, Бэк непонимающе уставился на друга.       — Ты собрался делать тату?       — Не я. Ты. — Чанёль улыбнулся. — Пошли, познакомлю тебя со своей хорошей подругой.

И много у тебя таких подруг?

      — Что!? Я не хочу делать сейчас татуировку! — ошалел Бён, и осторожно вышел из машины, подходя к Паку, который в это время закурил, облокотившись на авто.       — А я тебя свяжу, — угрожал Пак, — и заставлю набить тебе бабочку на пояснице! — Засмеялся парень, делая очередную затяжку. На улице было очень солнечно и до безумия тепло, поэтому Бэк расстегнул своё пальто, испуганно смотря на друга. — Успокойся, Бэкхён. Ты же говорил, что не можешь найти мастера, не знаешь какого размера тату хочешь и так далее. А у меня как раз есть подруга, которая тебе поможет со всеми этими вопросами. — Ещё одна затяжка, и клубы дыма направились в сторону юношу, уже немного успокоившегося, но продолжающего от нервов теребить телефон в кармане. — Тебя никто не заставляет бить тату сейчас.       — Хорошо, — выдохнул юноша, и они направились внутрь здания.       В салоне было очень уютно. Стены были покрыты темно-зелёной краской, а под потолком располагалась неоновая лента, горящая изумрудным цветом. На одной стене был нарисован большой величественный дракон. Бэк его узнал. Это был легендарный Хаку, сказочное существо из аниме «Унесённые призраками». Увидев роскошного дракона, юноша остановился, рассматривая изображение. В просторном помещении было довольно темно, не смотря на неоновую ленту и лампы, что стояли около большого стола с техникой. На остальных стенах всюду висели огромные эскизы работ: русалки, ведьмы, черепа, коты и все они были чёрными. Лишь у котов и ведьм были акцентные яркие цвета.       — Нравится? — раздался тихий голос со стороны диванов, которые подросток не сразу заметил.       — Очень, — ответил Бён маленькой и очень миловидной девушке, что подошла к ним. Одета она была в короткий топ, шорты, колготки в сетку и тяжелые ботинки, которые, как подумал Бэкки, тяжелее самой девушки. Она мило улыбнулась и обнялась с Паком.       — Давно не виделись, Чудище, — ей пришлось встать на носочки, чтобы достать до слишком высокого парня, так как она была еще ниже, чем Бэкхён.       — И я рад тебя видеть. Марсель, знакомься, это Бэкхён. — Бэк немного смутился, когда девушка не дожидаясь ответной реакции обняла его, и взяв за руку потащила на диван, бросив Паку, что он свободен. Чанёль на это покорно кивнул и вышел, и Бэкхёну тут же стало не по себе, от того, что его оставили наедине с незнакомым человеком. Он неловко снял пальто по указанию мастера и сел на диван.       — Не волнуйся, мы просто пообщаемся. Держи, — девушка подала большую кружку горячего кофе, от которого безумно вкусно веяло апельсином. — Чудище сказал, что ты очень любишь латте. — Поблагодарив девушку, юноша почувствовал, как сердце что-то тронуло от ее слов. Совсем невесомо, словно прикосновение воздушного пера. Марсель взяла себе кружку и расположилась напротив Бэка, на другом конце дивана. — Чудище прислал мне эскиз твоего рисунка. Он невероятный! Как человек, который закончил художественную школу, могу с точностью заявить, что у тебя однозначно есть талант. Он не солгал. — Мягкий смех заполнил помещение. И снова подросток был удивлен, пытаясь вспомнить, когда и как Пак умудрился достать этот эскиз.

Рассказал про кофе, прислал заранее эскиз, даже упомянул о том, что его рисовал я...

Чанёль, судя по всему, много обо мне рассказал.

      — Почему ты называешь его Чудище?       — Это привычка осталась с давних времен, — Марсель поправила угольного цвета блестящие волосы. — Когда мы первый раз познакомились, я была новичок, и знатно так ему накосячила с его первой, на тот момент, татуировкой. Вот мы поначалу и невзлюбили друг друга. Он называл меня Ведьмой, а я его Чудище. — Бэкхён и Чанёль интуитивно доверяли друг другу, разговаривая на очень трогающие темы, но узнать о лучшем друге от того, кто его хорошо знает, было чем-то особенным, как будто ты заглянул за ширму таинственного. И Бэкки с жадностью слушать всё, что говорит о парне Марсель. Ему было до дрожи интересно узнать, какой был раньше Пак, какой сейчас, что за люди его окружают. — Когда я стала исправлять ему набитый эскиз, то мы много времени проводили вместе и узнали друг друга лучше. В итоге мы стали дружить, но привычка называть его Чудищем осталась. — Лёгкая улыбка расползлась по лицу юноши.       — Сколько вы с ним уже знакомы?       — Мы познакомились около 3х лет назад, это было ещё задолго до его отъезда из Сеула. Он тогда много работал, чтобы заплатить мне за работу. А работы было очень много! Он же решил набить себе обе руки, грудь и спину! Таскал мне кучу эскизов, рисовал их прямо тут, мешая мне вести сеансы. — Смех разносился по небольшой студии, и Бэк полностью расслабился, жадно слушая историю, попутно вспоминая рисунки на руках у Чанёля. Любопытство подталкивало узнать, что набито на груди и спине у Пака, но в итоге он постеснялся это спросить. — Он постоянно рассказывал о родителях, помогал отцу в автосервисе и даже маме по дому. — Лицо у девушки погрустнело, и Бэк понял, что она вспомнила, что в итоге случилось с мамой Чанёля. — А вы? Сколько времени вы знакомы? Чудище столько о тебе рассказывал! Наверное, очень давние друзья?       — Нет, — мягкий смех юноши осадил пыл девушки, — мы знакомы около 2х недель.       — Вот оно что..., — невооруженным взглядом было видно, как девушка удивилась, но быстро взяла себя в руки. — Чудище хороший. Он не раз выручал меня из передряг, да и я ему помогала, когда его..., — она осеклась, поднимая осторожный взгляд.       — Если ты о его матери, то я всё знаю, — девушка выдохнула, словно только что, чуть не выдала тайну, но в ее взгляде было ещё что-то, чего Бён не смог разобрать. Она продолжила.       — Я к тому, что Чани очень добрый и заботливый, не смотря на свой холодный вид, за котором не разглядеть его настоящих чувств. И я очень рада, что он за столь короткий срок начал тебе доверять. — Марсель неловко улыбнулась, будто снова взболтнула лишнего. — Ну что ж, давай перейдем к делу. — Бэкки радостно закивал, и они начали работу.       Марсель принесла эскиз юноши, заранее напечатав несколько штук разных размеров. Пока девушка подготавливала рисунки, Бэк снова обратил внимание на висевшие изображения на стенах. Оказалось, что это всё было нарисовано девушкой, и Бэкхён предложил ей подправить его эскиз, полностью доверяя её профессионализму. Они долго обсуждали что и где добавить на рисунке, по очереди что-то дорисовывая на бумаге, подбирали акцентные яркие цвета, чтобы сделать тату интереснее, выбирали подходящий размер. Спустя час всё было готово, и Бэкхён был этому невероятно рад. Эскиз ему безумно понравился, а общаться с девушкой было так же легко, как и с Чанёлем.              Когда Бён отписался Паку, что скоро выйдет, Марсель с осторожностью посмотрела на подростка и на тон тише произнесла.       — Теперь я понимаю, почему для Чани ты стал близким другом. Ты очень хороший Бэкхён. И хорошенький, — девушка засмеялась, смущаясь отводя взгляд. Бэка тоже накрыла неловкость, но больше от сказанного, чем от реакции Марсель.       — Спасибо.       — Знаешь, — продолжила девушка, наблюдая, как юноша укутывается в пальто, — ты первый друг с которым меня познакомил Чудище. Он еще никогда никого ко мне не приводил. И я очень рада, что с тобой познакомилась, Бэкхён. — И до Бэка дошло. Марсель проверяла его, знает он или нет о гибели мамы. Марсель удивило то, что Чанёль поведал парню, которого знает всего пару недель самое сокровенное.       — И я, — отозвался Бэк. Они обнялись, и юноша направился к Паку, который курил сигарету, приоткрыв окно в машине. — Ты сидел всё это время тут? — Удивился Бён, пристегивая ремень безопасности.       — Марсель не любит, когда в студии кто-то сидит и мешает ей работать, — Бэк засмеялся, так как теперь знал, из-за кого именно Марсель установила такие правила. — Ну и как?       — Всё прошло просто супер! — Радостно выпалил Бэкхён, рассказывая, как они рисовали эскиз и как выбирали краски. И как он благодарен Чанёлю за такой невероятный сюрприз.       — Не благодари, — парень с татуировками включил поворотник, и лукаво подмигнув, добавил. — Будешь должен. — Бэкхён снова это почувствовал. Как будто что-то раз за разом прикасалось к его сердцу, отчего то замирало буквально на несколько секунд, а затем продолжало биться вновь, но уже в бешеном ритме.              Колеса с громким свистом забуксовали на месте, и машина рванула вперёд. Заднюю часть белоснежного автомобиля занесло в бок, и Чанёль умело повернул руль, разрезая чистый затяжной поворот. Адреналин моментально ударил в голову подростка, и он радостно засмеялся, быстро привыкший к такой езде. Вот колеса поймали сцепление с асфальтом, и машина выровнявшись спокойно помчалась прямиком в шумный город. В колонках громко зазвучали басы, сменяемые менее громкими ударами клавишных, но юноша уже привык и к тому, что Чанёль слушает музыку на высокой громкости, поэтому даже не дрогнул, когда соседнее стекло начало слегка дребезжать. «...ты первый друг с которым меня познакомил Чудище» — отозвалось эхом в голове и жаром в животе. Сказать, что Бёну было приятно, ничего не сказать. Быть в числе первых несомненно льстило подростку, отчего тот самодовольно заулыбался, а поймав любопытный взгляд, расползся в еще более широкой улыбке, словно чеширский кот.       Всю оставшуюся дорогу, Бэкхён расспрашивал Чанёля про Марсель. Пак с удовольствием рассказал историю их знакомства, как они по началу воевали из-за нелепой ошибки девушки, и как спустя недолгое время их общение перешло в крепкую дружбу. Как Чанёль оставался у неё в салоне и неумело пытался изобразить рисунки, что были у него в голове, из-за чего постоянно шумел и, тем самым, сильно мешал Марсель работать. Однажды, он чуть не подрался из-за этого с недовольным клиентом, но конфликт был быстро решён девушкой, которая выгнала Пака из студии. Рассказывая о себе и Марсель Чанёль умудрялся жестикулировать руками, показывая какая была харя у того клиента, или размер кружки, которой чуть было не зарядил этот гад Паку в лицо. Юноша жадно слушал каждое слово, каждую забавную историю, умиляясь, когда хмурое лицо брюнета расцветало от приятных воспоминаний.       Но было кое-что, что тяготило юное сердце. Бэкки не мог забыть тот рассказ на кухне. Парень в то утро лишь сухо объяснил, кто был тот влиятельный мужчина в дорогом костюме и с целой сворой грозных охранников. О чём они общались в вип-комнате Чан поведал в двух словах, сообщив, что Пак ДжиВон заехал узнать, как дела у его дочери, и велел приглядывать Паку за своим отцом, который только недавно пошёл на поправку. «Ты за ним следи, а то мало ли... возраст как-никак» — ужасная фраза прямо говорящая лишь об одном - это угроза. Угрожать Чанёлю? Но зачем? Перед глазами Бэкхёна всплыла картина с вечеринки, когда он стал свидетелем ссоры Бом и Пака. Угрожать из-за этого? Это же смешно! Подросток чувствовал, что это не всё, что отец Бом явно сказал что-то такое, что причиняло сильную боль Чанёлю. И это что-то Бэкхён увидел тогда в испуганных и поникших глазах на кухне. Но стоило начать об этом разговор, как Чан мягко уходил от ответа, либо принимался упрямо молчать.       Не смотря на то, что Чанёль многое рассказывал о себе, о своей семье, работе и друзьях, Бэка не покидало неприятное чувство, что чем больше дверей Пак Чанёля он открывает, тем тяжелее ему становится идти дальше. Одна дверь поддалась легко, вторая распахнулась, прежде, чем Бэк сделал к ней шаг, третья под замком, который крошится от прикосновения тёплой руки, четвертая ведёт на потолок, а пятая в дремучий беспросветный лес... Чем больше он знает о Паке, тем больше появляется вопросов. Как он думает? Что чувствует? Что его подталкивает поступать так, а не иначе? Какие у него секреты? Чего он боится? Но Бэкхён был уверен, что сможет, наконец, открыть ту самую дверь, которая ведёт к его сердцу.