***
«Второе июня Отчёт за май Вчера, по уважительным причинам, времени не нашлось, так что напишу сегодня. Вылазок: семнадцать Найдено выживших: двадцать три. От трёх до семи лет: восемь От семи до двенадцати: десять От двенадцати до восемнадцати: пять Все поселены на нашей базе. Всего в поместье проживает тридцать два человека. Я и Вилли организовали отряд для рейда. Теперь ходим на вылазки хорошо вооруженной бандой. Прям настоящие бандиты. Чуть не забыл. Уговорил эту хмурую морду стать нашим главарём. И не смотря на его фразу «на все эти обязанности у меня совершенно нет сил, я свой плащ едва несу», он всё же согласился. Меня назначил заместителем. Мелочь, а приятно. Сотрудничество с Бароном даёт плоды. Мы оставляем им кординаты наших схронов, они своих. Её люди всегда могут у нас переждать ночь или просто отдохнуть. Несколько раз даже вместе ходили искать припасы. Хорошая девушка эта Барон. С характером и всегда добивается того, чего желает. Троцкий и Седова (свинята) подрастают. Скоро начнут давать потомство. Алиса, получив в своё распоряжение огромное количество р̶а̶б̶о̶в̶ рабочей силы, перепохала и засеяла всю территорию участка. С нетерпением ждём урожай. Вечером всей компанией сидим у Аньки и внимаем её лекции по оказанию первой помощи. Я ещё ни разу не дослушал до конца — засыпаю. Ничего не могу с собой поделать. План по улучшению базы. Что построено: фильтр для дождевой воды. Наблюдательный пункт на дубе. Сарай с загоном для животных. Что нужно построить (иначе Лисёнок убьёт): теплица. Склад (подвала уже не хватает). Оружейная. Утеплить помещения до зимы».***
Алексей чинил лопнувшую цепь велосипеда. Саманта лежала рядом на гамаке, читая книгу в тёмно-голубом переплёте. Лампа давала возможность девочке узнать о том, как сам Сатана гуляет на балу. Вот только одна загвоздка: она понимала лишь некоторые слова. Складывались они в бредовые предложения. В нос ударял запах смазки и ржавчины, но ребята настолько привыкли к нему, что совершенно не обращали внимание. — Ключ на пятнадцать, — пробубнил Лёша, не отрываясь от цепи. Саманта спрыгнула с гамака и передала инструмент. — Я просил на пятнадцать, — Лёша стал немного сердиться, — а ты принесла на тринадцать. — Прости, мне послышалось, что на тринадцать. — Ах, точно, у вас же эти цифры похожи. И что, я действительно говорю с тобой на чистом английском? — Абсолютно, — Саманта усмехнулась. — Но как же ты читаешь книгу? Там же наш язык. — В том-то и дело, что никак, — она начала быстро листать страницы. — Я понимаю, что Маргариту пригласил куда-то Воланд. Но куда? Зачем? Что будет за это Маргарите? И кто такой этот Воланд? Этого я не знаю. — Звиняй, — развёл руками Алексей, — тут я тебе не помощник. Я за эту книгу двойку по литературе получил и очень справедливо, так как дальше Анушки, разлившей масло, я не дошел. — Как же так? — Саманта искренне удивилась. — Неужели совершенно ненавидел учёбу? — Ну почему же? Языки учить любил. Вот только зачем они мне сейчас, если я свободно с тобой и на родном шпрэхаю? Она лишь пожала плечами. — То-то же, — он принялся вколачивать железку с помощью молотка в цепь. Гараж заполнили звонкие стуки. — Эх, говорила мне мама учить математику. — Расскажи поподробнее о своей семье. — Да что ту рассказывать? Семья как семья. Мама инженер, папа водопроводчик. Души они, конечно, во мне не чаяли. Но мне это быстро надоело, и я начал проводить больше времени вне дома. Потом подружился с Вильгельмом и пошло-поехало. — С девушками встречался? Он прекратил стучать и посмотрел на неё. — Ну и вопросы у тебя, — он продолжил постукивать. — Не хочешь и не надо, — Саманта наигранно вздохнула. — Нет, не встречался, если это так важно. Пару раз что-то наклёвывалось, но я говорил себе: «Лёха, сколько тебе лет? Какие отношения? Иди в песочницу лепить куличики». — Лепить куличики с Вильгельмом! — девочка звонко рассмеялась от своей шутки. — Ну что за намёки? Прекрати, тебя такое совсем не красит. — А что красит? — спросила она серьёзно. — То, что вместо того, чтобы гулять на свежем воздухе, ты уделяешь внимание ворчливому пацану. — Ты вытянул меня из глубокой хандры. Должна же я как-то отблагодарить тебя. — Прости за это, — смущённо сказал Алексей. — Мне до сих пор очень совестно за то, что я наговорил тогда. — Не стоит. Я понимаю, что другого способа не было. — И всё же прости. Ты славная девочка, которая не заслуживает всего этого. — Славная… — повторила она задумчиво. — Спасибо, меня ещё никто так не называл. — Серьёзно? — искренне удивился Алексей. — В таком случае обращайся. — Лёша, — Саманта обратилась чуждым голосом. — Да? — А будь я… — Саманта собралась с мыслями. — Будь я постарше и покрасивее, ты бы влюбился в меня? Алексей попал молотком по пальцу, и Саманта пополнила свой словарный запас новыми выражениями. — Аптечка… — сказал он, шипя и держась за указательный палец. Из синющей кожи и треснувшего ногтя вытекала кровь. — Аптечка в машине. Палец обильно залили спиртом, после чего забинтовали. — Зачем я тебе? — сказал он, глядя в её глаза. — Ты совершенно не знаешь, что я за человек. Зачем тебе это? — Лёша, мне так грустно. А вы мне заменили семью. Я не прошу сейчас давать ответ. Подумай. Я терпеливая. Алексей молчал. — Обед! — послышалось сверху. — Пошли есть, дурёха. Вот, что я скажу.***
Светало. Жаворонок давал песню на бис. Сова опаздывала домой после удачной охоты. Ветер стих, что говорило только об одном — будет жаркий день. Алексей сегодня встал рано. Он расположился на балконе в кресле-качалке. Ножки кресла методично постукивали о деревянную опору. В руке Лёши блестел бокал с вином. Осталась последняя бутылка, так что он как мог растягивал её, вдыхая сладкий аромат и получая удовольствие от каждого глотка. Солнце выглянуло из зелёных верхушек, озарило территорию поместья, и Лёха прижмурился, но не отвернулся. Он любовался им. Раньше Лёша и не подумал заниматься таким, однако в реальности, где жизнь не стоит дороже банки бобов, начинаешь ценить каждую мелочь. Тихо скрипнула дверь и вошла Анна. Она молча кивнула своему другу и облокотилась о дубовые перила. — Красиво, — чуть слышно сказала она. — Да… Тоже не спится и решила посмотреть? — Просто люблю встречать рассвет, — её изумрудный взгляд задержался на полупустой бутылке. — Лёша, — нахмурилась Анна и покачала головой, — я же просила не злоупотреблять. — Да я всего один бокал для улучшения аппетита и работоспособности, — оправдывался Алексей и выпил красную жидкость до дна. Аня осуждающе на него смотрела, он лишь ей улыбнулся. — Садись, — Алексей махнул в сторону второго кресла, — всё равно до завтрака ещё час. — Звучит заманчиво, но я всё же откажусь. — Из-за моего не совсем трезвого состояния? — Немного да, но это не главная причина. Сегодня вы же все сдаёте у меня экзамен, забыл уже? — Забудешь тут, — фыркнул Лёша. — Нужно подготовиться. Учтите, жалеть вас не буду, — она пригрозила пальцем и улыбнулась. — Скажи мне, пожалуйста, Анька. Я ещё пойму зачем нам знать как правильно бинтовать или очистить горло. Но какокого лешего нам нужно зубрить, особенно мелким, определение инсульта? У кого он тут может случиться? — Сейчас нам нужно быть ко всему готовым. Даже к инсульту, — Анна развернулась и направилась к выходу. Не дойдя несколько шагов до двери, девушка согнулась по полам и упала, громко застонав. Звонко разбился бокал. Алексей подбежал к ней. — Анька! Анька, ты чего?! — Больно… — скривилась девушка. — Где?! Где болит? — Лёша не знал, что делать. — Что случилось? — спросил прибежавший Вильгельм. — Ребята… — терпя боль сказала она, — перенесите меня… перенесите в мою комнату…***
— Чёрт… почему же именно… именно сейчас? — по её щеке покатилась слеза. Саманта вводила ей обезболивающее. — Анька! — в комнату вбежала взволнованная Алиса. — Говори, что с тобой. Как нам тебе помочь? — Никак… — она отвела взгляд. — Что? — не веря в услышанное спросил Вильгельм. — Никак, ребята, вы мне… — она скорчилась от боли. — Мне не поможете. Болит в правом боку… ниже печени. Это аппендицит. Последние слова прозвучали как приговор. — Так, я не поняла! — Алиса взяла её за руку. — Ты вот так просто решила подохнуть? Даже нас не спросив? — А что вы… можете сделать? — Ну ты же знаешь, как это лечить. — Да какая разница… знаю я или не… знаю. У нас нет… даже базовых хирургических инструментов. И где… их сейчас взять? В больницах… найти даже пластырь уже большая… удача, — Аня заплакала. — Если ты думаешь, что мы просто будем смотреть, как ты умираешь — то ты глубоко ошибаешься, — сказал Алексей, глядя в окно. — Но у вас же совершенно… нет опыта в операциях. А у меня знания… только теоретические. — Вот и поделишься этими знаниями с девочками. Вилли, собирайся, заглянем в родной городок. Вильгельм выбежал из комнаты. — Сколько у нас времени, Анька? — спросил Лёша, не отрываясь от окна. — Не знаю… Может неделя… а может и пару дней… Потом лопнит аппендикс… пойдёт заражение крови… и моя борьба окончена. — Значит, постараемся вернуться, как можно быстрее. Саманта, Алиса, приглядывайте за ней. Мы скоро. Лёха, не глядя на них, вышел. Затем убедился, что его никто не видит, достал платок и вытер свои мокрые от слёз глаза.***
Вильгельм и Алексей катили своих верных двухколёсных коней к зелёным воротам. Внезапно послышались наростающие шаги. За ними бежала большая группа детей во главе Юры и Саманты. — Ребята! — кричал Юрий. — Подождите, мы с вами! — О, Господи… — простонал Лёша. — Мне их припугнуть? — предложил Вилли, дёргая затвор. — Не стоит, — Алексей придержал ствол автомата. — Разберемся. Их обступили полукругом. Всего набралось девять добровольцев. — Ну и чья это инициатива? — спросил, хмурясь Лёха. — Моя, — Саманта сделала ему шаг на встречу и посмотрела прямо в глаза. — Я… Мы не можем сидеть и спокойно ждать пока вы подвергаете себя смертельной опасности ради нашего друга. — Сколько вы знаете Аню? — спросил Алексей, поправляя свою панамку. — Месяц? Два? Все молчали. — Я и Вилли дружим с ней тринадцать лет. Некоторым из вас ещё столько не исполнилось. Если мы помрём, во что я не верю, то сделаем это ради человека, который для нас как родной. В отличии от вас. Я не могу и не имею права подвергать вас опасности ради нашей эгоистичной цели. А теперь развернулись и разошлись по своим постам. Во время нашего отсутствия старшая Алиса. Если, не дай бог, узнаю, что вы покидали территорию базы, то вы с огорода не будете вылазить до первого снега. Я понятно выразился?! Все быстро убегали в сторону дома. Кроме Саманты. Она осталась неподвижной, всё также глядя из-под лоба. — Что ещё? — рявкнул он. — Если не хочешь брать меня, то возьми хотя бы мой талисман, — она протянула свой железный футляр. — Спасибо, — немного сконфуженно ответил Лёша. Открыв коробочку, он увидел вырезанную фотографию из паспорта девочки. — Я буду молиться за ваш успех, — она слегка смягчилась. — Лучше следи за Анькой. А с нами всё будет нормально. Ладно, — он потрепал её по голове, — беги. Саманта ещё секунду глядела на Лёшу, развернулась и пошла прочь. Отдалившись, она махнула им рукой. — И даже в щёчку не поцеловал? — хихикнул Вильгельм, поднимая руку в ответ. — Успеется, Вилли… успеется, — он положил футляр во внутренний карман.***
В лесу бушевала битва. Кровопролитное сражение точилось между Formica rufa и Camponotus herculeanus или же просто между рыжими муравьями и их собратьями — древоточцами. Рыжие заметно уступали в размере своим противникам, и тем не менее защищали свой муравейник до последнего вздоха. Они намерено ослабили в своей обороне центр и древоточцы клюнули на эту уловку. Прорвавшись, краснобрюхие муравьи оказались атакованы с флангов и их передовые силы отрезали от остальных сил, после чего перебили всех до единого. К сожалению для рыжих, эта небольшая победа не изменила ситуацию. Падение их дома лишь вопрос времени и королева это понимала. Как только завязалось сражение, все яйца эвакуировали в соседние ульи на опеку других муравьёв и их маток. Убедившись, что последнего детёныша доставили в безопасное место, королева, с чувством выполненого долга, повела своих солдат в последнюю отчаянную атаку. Убив не один десяток врагов, отважную воительницу начали обрызгивать муравьиной кислотой. Умирая в жутких муках, она успела забрать с собой ещё нескольких до того, как окончательно испустить дух. Вильгельм сидел на поваленном дереве и увлечённо наблюдал за разыгравшейся драмой. Последние очаги сопротивления подавлялись и древоточцы начали решительный штурм последней линии обороны в недрах муравейника. На поле битвы остались лишь истерзанные трупы, оторванные конечности, головы и кислый запах. — Бедняги, — прокомментировал Вилли. — Ты о чём? — спросил Лёша, открывая ножом консервную банку. — Та об этих организованных насекомых. Все погибли. Каждый геройской смертью. Вот только никто, кроме нас, не узнает об этом. — Я думаю, что для них нет высшей чести, как умереть бок о бок со своей королевой. И если ты проникся к ним жалостью, то почему не помог отбиться? — ехидно спросил Алексей. — А смысл? Не хочу вмешиваться в природный процесс. Одержали бы победу над этими, пришли бы ещё крупнее и злее. Так уж заведено в этом мире. Уже хватило, что кто-то вмешался в нашу жизнь, уничтожив за секунду несколько миллиардов человек. — Сидит на бескрайнем поваленном дереве существо и решило ради потехи понаблюдать за нашими потугами выжить? А что, — Лёха усмехнулся, — всё может быть. — Не на дереве, а на комете, — Вильгельм разглядывал сквозь кроны небесное светило. — Думаю, люди когда-то объяснят случившуюся хрень, только вряд ли мы до этого доживём. Вот нам и приходится, как первобытным, искать ответы в богах, капризах Вселенной и в свечении кометы. Ещё же поклоняться ей начнут, — Лёша сплюнул. — Короче, философ, садись жрать. Сегодня ложимся рано, нужно набраться сил. Завтра очень сложный день, — он протянул Вильгельму мясную консерву. Оба сели на спальные мешки и отдали должное своей скромной трапезе.