***
Дождевые капли на огромной скорости врезались в бронированное стекло, после чего смахивались дворниками. Сильный ветер нагинал осину. Ещё немного и бедное дерево поломает пополам. — Распогодилось, — прокомментировал Вильгельм, сидя на пассажирском сиденье и наблюдая сквозь закрытое окно, за огромной чёрной тучей. Слышались раскаты грома. Машину трясло по грунтовке. Эффект от тряски усиливался тем, что Алексею приходилось маневрировать между лужами, а иногда и вовсе съезжать с дороги, иначе машина рисковала застрять. — Может стоило перенести нашу поездку назавтра? А то дождь только сильнее становится. — Где гарантии, что завтра он кончится? — Лёша в очередной раз резко повернул руль. Словно в подтверждение его слов ударила молния. — А где гарантии, что в нас не шарахнет сверху? — Вильгельма явно беспокоила разбушевавшейся стихия. — Не ной. Если карта не обманывает, ещё пару километров и мы увидим солнечные батареи. Там и переждём. — А если придётся ночевать? — Не сахарный. Переночуем. И ребята уже не маленькие — без нас справятся. Всё! Не отвлекай меня. Ещё не хватало перевернутся. Депрессивный вид из окна навевал тоску. Вильгельм пожалел, что не взял с собой книгу. Не смотря на тряску, можно было попробовать почитать, а так оставалось разглядывать стекающие по стеклу прозрачные капли. Спустя час сквозь толщу воды они увидели то, за чем приехали: огромные панели цвета чистого неба занимали площадь соизмеримой гектару. Они создавались для одной цели: поглощать энергию солнца и отдавать её на блага людей. Но пока поглощать получалось только воду. — Смотри! — Вильгельм указал левее синих прямоугольников. Лёша посмотрел туда, куда показал Вилли, и увидел серое кирпичное здание в два этажа. Судя по всему оттуда управляли панелями. Сюрреалистичность заключалось в том, что в окнах горел свет. Кто бы мог подумать, что современного человека можно этим удивить? Дом огородили каменным забором с колючей проволокой. По периметру расставили вышки. На территории заметили несколько тэнтовых палаток. — Похоже кто-то нас опередил, — вскоре сказал Лёха. — Ну ничего, на этот случай у меня есть план «Б», — он кивнул в сторону тёмной сумки, лежавшей позади него. Через десять минут, рассекая колёсами грязь и воду, они подъехали к чёрным воротам ведущих на территорию управления электростанцией. Каменная плитка, ведущая ко входу, полностью пропиталась влагой. Слева от ворот стояла будка охраны. По её белому шиферу стекали потоки воды. В окне будки на миг показалось движение. — А нас не убьют? — спросил Вильгельм, снимая пистолет с предохранителя. — Есть только один способ узнать, — ответил Лёша, натягивая зелёный капюшон и доставая сумку. Песочные берцы месили вязкую грязь и явно были ошарашенны таким климатом, но всё же держались стойко. Прикрывая рукой глаза от летящих прямо в лицо капель Вильгельм следовал за Алексеем. Волосы и одежда стали вмиг влажными. Внезапно окно будки отворилось и из-за него высунулся дёргающийся ствол винтовки Мосина. Держал её семнадцатилетний парень. Не смотря на возраст, у него уже выросли усы. Вилли рефлекторно достал пистолет и направил в сторону охраной будки. Лёша положил сумку и поднял руки вверх. — Вы кто такие?! — послышалось с окна. — Свалили нахер отсюда! — Спокойно, — хладнокровно обратился Алексей. — Мы просто хотим поговорить с вашим главарём. — С какого это перепугу?! — удивился усач. — Повторяю для особо глухих: свалили нахрен отсюда, иначе пристрелю. — Вилли, убери ствол, — шикнул на него Лёша. — Ещё чего, — упёрся Вильгельм. — Убери грёбаный пистолет, иначе будешь таскать воду из реки сам! — Ладно, — он нехотя спрятал Кольт обратно в карман плаща. — Теперь подними руки, — смягчился Алексей. Вильгельм подчинился. — Дружище, — Лёша обратился к несговорчивому охраннику, — у нас только мирные мотивы. Давай так: я тебе сейчас сделаю подарок. Если он тебе понравится, ты нас пропустишь. В противном случае мы исчезним. Идёт? — Ну, валяй, — усач нехотя опустил ствол винтовки. Лёха, держа влажные руки на виду, опустился к тёмной сумке и достал оттуда белую пачку сигарет, которая стремительно начала намокать. Парень нервно сглотнул. — Подойди… — он не сразу смог собраться с мыслями. — Подойди сюда. Лёша, шурша содержимым пачки, подошёл к окну и протянул презент. Усач дрожащими руками взял его, вынул одну сигарету. Чиркнула спичка, и её небольшой огонёк озарил помещение. Закурив сигарету, парень зажмурился от удовольствия. Из его рта вырывались кольца дыма. — Три дня, — прошептал он, не скрывая экстаза. — Прости? — не понял его Алексей. — Три дня не приносили нормального курева. Я уже испугался, что завяжу. Спасибо тебе, парень, — он сделал ещё одну затяжку. — Ладно, — махнул усач, — чёрт с вами. Проходите. Он скрылся в глубине комнаты. Раздался глухой скрип и ворота начали медленно открываться. — Подождите! — усач окликнул их. В его руке появилась маленькая чёрная коробочка с антенной — рация. — Барон, приём! Тут тебя два гаврика хотят видеть. Уж очень они настойчивы, не смог отказать. Да? Понял, — он повернулся к ним. — Повезло вам. У Барона сегодня хорошее настроение, несмотря на погоду. Вам в главное здание, потом вверх и налево. — Я же говорил, Вилли, — ухмыльнулся Лёша, поднимая увесистую сумку. — Я же говорил, что сигареты помогут открыть нам любые двери. Внутри здания было тепло и сухо. На потолку горели светодиодные лампы. В нос ударил запах табака и спиртного. Стены обклеены обоями. На них нарисовали красные цветы. Возле лестничной площадки несколько подростков играли в карты. Вместо стола они сидели за зелёным ящиком для боеприпасов. Все провели Вильгельма и Алексея любопытными взглядами и вернулись к своим делам. Поднявшись по каменным ступенькам, они повернули налево и пройдя по вымытому линолеуму упёрлись в единственную железную дверь. Проявив этикет и постучавшись, Вилли и Лёха вошли. За деревянным столом, покрашенным в белый цвет, расположилась голубоглазая блондинка с длинной косой, достававшей до пола. Её глаза, как два маленьких озера, изучали новоприбывших. Вильгельм посмотрел в них и понял… что не понял ничего. Её взгляд, как и всё лицо, с красивыми славянскими чертами, оставалось непроницаемым. На столе лежали папки со всеми цветами радуги, бумажная карта, несколько стеклянных стаканов. На дне оставались остатки непонятного напитка. В прозрачной пепельнице томился не один десяток окурков. Настольная лампа являлась единственным источником света в комнате. В углу лежал АК-74 и несколько магазинов к нему. Рядом с ним небольшая железная коробка, с мигающими лампами, издающая звуки радиоволн. К ней прилагались наушники и микрофон. Под столом Вилли заметил гитару. В руках девушка держала штык нож, вырезая фигурку. — Не подскажешь, где Барон? — обратился Вильгельм к ней. — Нам сказали, что он должен быть здесь. — Ну, допустим вы его нашли, — ответила девушка не прекращая двигать ножом. — Ты? — Вилли удивился. — Но ты же… — …баба? — закончила она его реплику. — Да, — согласиться стоило ему больших усилий. — И что? Если девка, то не могу управлять этим сбродом? — казалось она начала злиться. — Я не это хотел сказать, — Вильгельм начал оправдываться. — Просто почему Барон? — Вы припёрлись сюда, чтобы это узнать? Или всё же есть цель по важнее? — Есть, — Лёша взял инициативу на себя. — Мы хотим, чтобы вы поставляли нам электроэнергию. Девушка звонко рассмеялась, заполнив своим смехом комнату. — С какого перепугу я должна это сделать? — успокоившись, спросила она. — Я же не говорил, что даром, — Алексей бросил ей на стол увесистую мокрую сумку. Зазвенели стаканы, несколько папок не удержались и упали. Барон заглянула внутрь. В недрах чёрного контейнера таились пакеты с крупой, консервы, лекарства и несколько десятков пачек сигарет. Девушка на секунду дала слабину, и её глаза округлились, но только на миг, и лицо опять стало невозмутимым. — Мы и за несколько ходок столько не приносим, — вскоре молвила Барон. — М-да, удивил ты меня, кучерявенький. Теперь это совсем другое дело. Садитесь, — она указала на два раскладных стула. Вильгельм сел и почувствовал, как устали его ноги. — Неужели ко мне наконец-то пришли мужики с яйцами? — вскоре спросила Барон, пряча сумку себе под ноги. — Ладно, уговорил ты меня. Показывай, куда вам подавать свет. Лёша указал своим карандашом местоположение их поместья. Барон встала и проследовала к рации. Коса, словно змея, ползла за ней. Солдатская форма, без отличительных знаков, облегала стройное тело. — Электрика мне! — командирским тоном крикнула она в микрофон. На том конце что-то щёлкнуло и через минуту басистый голос ответил ей: — Слушаю. — Стас, можешь сейчас провести энергию в семнадцатый квадрат? Приём. — Барон, ты рехнулась? Посмотри, что за окном творится! До завтрашнего утра подавать верное самоубийство. Так что на сегодня отбой. Приём. — Поняла, держи меня в курсе. Конец связи. Она вернулась за свой стол. — Звиняйте, — развела девушка руками. — Сами всё слышали. Но Барон своё слово держит. Будет вам свет. Та и куда вам сейчас в такую бурю? Оставайтесь сегодня у нас. — В таком случае, — Лёша достал бутылку вина из-за пазухи камуфляжной куртки, — предлагаю закрепить наш договор. — Это можно! — Барон спряталась под столом и вынырнула оттуда со стеклянной бутылкой с белой мутной жидкостью.***
По крыше беседки барабанил дождь, выбивая ритм неизвестного марша. Дул холодный ветер. Сделанные Алисой лунки залились под завязку и теперь их хозяйка, не скрывая удовольствия, наблюдала за этим. Она укуталась колючим пледом и пила горячий чай из металлической кружки. Саманта составляла ей компанию, сидя на мягком диване. Девчонка с беспокойством смотрела в даль, куда несколько часов назад уехали Вильгельм и Алексей. Не доставая до пола, она качала носками своих красных сандалей. — Всё с ними будет нормально, — успокаивала её Алиса. — Если с Вилли Лёха, то он никогда не даст его в обиду. — А вдруг они застряли где-то и не могут выехать? — Я сомневаюсь, что на этом вездеходе можно застрять, — Алиса сделала глоток. — К тому же Лёша предупреждал, что могут вернуться завтра утром. Так зачем паниковать? От этого им легче не будет. — Согласна. Но грызущее чувство всё равно не отпускает. — Слушай, давно хочу тебя спросить, — Алиса решила сменить тему. — Кто на тех фотографиях? Что лежат в твоём футляре? Саманта глубоко вздохнула. — Если это сильно личное, — Алиса немного отступила, — можешь не рассказывать. — Да почему, собственно, и нет? — пожала девушка плечами. — На них моя мама. — Ох… — Алиса пожалела о своей дерзости. — Прости. — Не нужно. Она погибла пять лет назад. В автокатастрофе. Это для меня стало сильным ударом. Психолог посоветовал носить с собой что-то напоминающее о ней. Я выбрала её железный футляр. И, знаешь? Действительно помогло. Можно сказать, она теперь живёт рядом с моим сердцем, — Саманта достала платок и вытерла слезу. — И за что с тобой так? — спросила Алиса тихо. — Не знаю. И очень хотела бы узнать. Но не смотря на всё, я очень благодарна вам. Тебе, Лёше, Анне. Если я смогла уцелеть, значит у кого-то на меня есть планы. Они молчали. Тишину прерывали лишь раскаты грома. — Ужин! — послышался крик Ромы. — Пойдём, — ласково сказал ей Алиса. — Сейчас узнаем какую вкуснятину приготовил Рома сегодня. М-да уж, ребятам сейчас не позавидуешь. Скорей всего, бегают по колено в грязи или прячутся в сырости.***
Несмотря на то, что часы показывали только вечернее время, на улице и в комнате стояла темнота, разгоняемая лишь светом настольной лампы. Солнце так и не смогло пробиться сквозь чёрную тучу, не говоря уже о комете. По подоконнику стучали дождевые капли. Вильгельм лежал лицом на жёстком столе и сопел, лишь изредка что-то мямлив в пьяном бреду. На его щетинистой щеке резвилась муха. После пятой рюмки самогона Барона, его организм объявил безоговорочную капитуляцию и отключился. Лёша тоже приближался к этому состоянию, но пока держался. Вся жидкость из бутылок перекочевала в желудки троицы, и Барон выливала последние капли вина в свой и Алексеев стакан. — Хороший ты человек, Лёша, — с трудом сказала Барон заплетающимся языком, протягивая ему стакан с красным содержимым, — душевный… С моими мне чин не позволяет поболтать, посплетничать, а с вами совсем другое дело. Я же до того, когда вся эта каша заварилась, была дочкой генерала. Каждый день сплошное расписание. В шесть утра подъём. Завтрак. Школа. Не простая, для элитных детей. Терпеть их не могла. После школы секция рукопашного боя. После тренировки жду отца с работы возле его осточертевшей части. А потом мне дают возможность побыть целых восемь часов наедине… во сне. На выходных отец ехал со мной на полигон. Там он заставлял убегать и прятаться от него, иначе стрелял в меня резиновыми пулями. Так хотелось отобрать у него пистолет и начистить его надменную рожу… Не дай Бог слово поперёк или шаг не туда. Он своим поведением так маму довёл. Возвращаемся мы как-то, а она повесилась на люстре. Мне показалось, что в тот момент её лицо излучало счастье. Короче, можешь представить, как я жила, вернее, существовала по инерции. Так что, когда настал «Момент Х», я расценила это, как шанс начать всё сначала. Начать новую жизнь. Ты можешь меня не понять, но я сейчас так счастлива от того, что могу быть собой и при этом ещё кому-то нужной. Лёха? Ты слушаешь? Он облокотился на спинку стула и громко храпел, широко открыв рот. По подбородку стекала струйка слюны. — Эх, слабаки, — вздохнула с долей разочарования Барон. — Серёга! — она крикнула в сторону двери. Послышался топот и дверь отворил брюнет с азиатской внешностью. — Слушаю, Барон, — азиат отдал честь и стал по струнке смирно. — Оформи этих двоих. — Снаряжение и машину отнять, а самих выбросить за пределы нашей базы? — уточнил Сергей. — Сдурел, что ли?! — она икнула. — Виноват, — пролепетал парень. — Это теперь наши многоуважаемые гости и союзники. Если хоть один волос упадёт с их головы, ты у меня будешь месяц просрочку жрать. Понял?! — Так точно, — его лицо выражало страх и почтение. — Бери своих гоблинов и перенеси их в пятую палатку. Пусть отоспяться. И передайте Стасу, чтобы завтра поторопился. — Сделаем. Барон, разрешите идти? — Разрешаю. Барон начала крутить кончик золотой косы и задумчиво глядела на не допитый стакан Алексея. — А вино у вас вкусное, — она ухмыльнулась. — Никогда такого не пробовала. Свет погас и Барон покинула помещение.***
Вильгельм открыл с огромным усилием глаза. В голове больно стучало, а во рту чувствовался ужасный привкус. Над ним висела круглая керосиновая лампа. Она ещё слегка горела, но в этом не было необходимости. В тэнтовое помещение проникали лучи. В них купались маленькие пылинки. Вилли, лёжа на грязном матрасе, с трудом повернул голову влево. Возле Алексея на коленках сидела маленькая девочка, одетая в коричневую куртку намного больше, чем малышка, и розовую шапку. Она вымачивала тряпку в холодной воде, после чего положила её на Лёшин лоб. Тот блаженно заулыбался. Рядом лежали их вещи. — Ты… — Вильгельм не узнал свой голос, прокашлялся и повторил попытку. — Ты кто? Девчонка испугалась, едва не разлив ёмкость с водой. — Уже проснулись? — спросила она. — Хорошо. Мне Барон приказала поухаживать за вами. Вот, — девочка протянула ему пластиковую кружку. — Выпейте, пожалуйста, это. Вильгельм понюхал содержимое кружки. Пахло отвратительно, он поморщился. — Что это? — спросил он. — Вам полегчает, поверьте мне. Вилли зажал пальцами нос и несколькими глотками выпил неизвестную бурду до дна, затем последовала громкая отрыжка. Девочка никак на это не отреагировала, в отличие от Лёхи: — Фу, Вилли… Как не культурно. Так ещё и в присутствии леди, — он не удержался и тоже отрыгнул. — Спасибо тебе, — поблагодарил её Вильгельм. — Мне действительно легче. — Не меня благодарите, а Барона. Я просто выполняю её приказ. — И очень ответственно, особенно для ребенка. Сколько тебе лет? — Девять, — с долей стыда ответила она. — Да отстань ты от Сони! — проворчал Алексей. — Дитё и так заставили следить за двумя алкашами, а ты ещё ей допрос устроил. — И ничего меня не заставляли, — в её голосе послышалась обида и она надула губы. — Я готова сделать всё, что попросит Барон. Особенно после того, что она сделала для всех нас. — И что же она сделала? — поинтересовался Вильгельм. — Если не секрет? — Конечно секрет! — категорично ответила девочка. — Но вам, как важным гостям, можно и рассказать. Соня села по середине палатки в позе лотоса. Вилли и Лёша опёрлись на матрасы и принялись слушать. — Я помню, как мы все испугались. Особенно очень маленькие. Я, например, сидела на кровати родителей и рыдала, обнимая плюшевого мишку. А потом услышала звонок по телефону. На том конце говорил нежный голос и ему хотелось доверять. Я помнила эту девушку. Она была дочкой друга нашей семьи. Девушка сказала, чтобы я успокоилась, собрала вещи и ждала их возле входа моего дома. Что мне оставалось делать? Я подчинилась. Стою во дворе, вся дрожу от страха и тихо хнычу. К дому подъехала колонна, где-то машин восемь. Почти все легковые, ещё был очень длинный автобус, но была такая, на которой приехали вы. Оттуда спрыгнула девушка и принялась вытирать мне слёзы и успокаивать. Потом всю дорогу рассказывала мне что-то. Так мы и катили, куда глаза глядят, пока не наткнулись на эту электростанцию. Решили осесть тут и единогласно выбрали нашим главарём Барона. Потому что без неё многих из нас сейчас бы не было в живых. Она нам заменила и отца и мать. По этому мы ей и дали мужскую кличку. Так что ради неё мы готовы пожертвовать своими жизнями, — Соня замолчала с интересом наблюдая за реакцией парней. — Да уж, — прервал тишину Алексей. — Человек с характером. За палаткой послышались нарастающие шаги. Внутрь заглянула всем знакомая девушка. Свою длинную косу она закрепила на голове. — Сонька, — обратилась она с лучезарной улыбкой к девчонке, — ты уже закончила? — Так точно, Барон, — встав по струнке смирно отрапортовала Соня. — Умница. Можешь пойти на склад и попросить дополнительный паёк. А теперь кыш от сюда! Девочка пулей вылетела из палатки. — Ну, — к Барону вернулась прежняя надменность, — граждане Алкоголики, Хулиганы, Тунеядцы, кто хочет сегодня поработать? — Тише-тише, — Лёша взялся за голову, от чего его холодный компресс упал, — я сейчас еле соображаю, не то что работать. — Если не умеешь пить, не нужно предлагать. Даю вам ровно тридцать секунд, чтобы собрать своё барахло или не видать вам подачи света как собственных ушей! — она развернулась и вышла. — Точно с характером, — прошептал Лёша надевая на себя рюкзак. Снаружи пахло дождём. По коже пробежали мурашки от утренний прохлады. Парни очутились в небольшом палаточном городке. Не смотря на ранее утро, жизнь в нём уже кипела. Кто-то тащил огромные железки, кто-то чистил оружие, кто-то отчитывал провинившегося мальца, кто-то шёл спать после ночного дежурства на вышке, а кто-то просто болтал. Они подошли к Барону. — Смотрю на это, — сказала она глядя на бурную деятельность, — и душа тешится. Но хватит лирики. Электрик только что доложил, что питание в семнадцатый квадрат успешно проведено. Я, если честно, даже удивлена. После такой бури запросто могли оторваться провода или погнуться опоры под ними. Но, что есть, то есть. Больше вас не задерживаю, уверена вас там заждались, — она отдала честь. — Спасибо, — Лёша неумело козырнул в ответ. — Ой, — она хлопнула себя по лбу, — чуть не забыла! Сергей! — её крик был слышен на всю территорию базы. Из соседней палатки вышел парень с азиатской внешностью, неся в руках большую, тёмную, железную коробку. Он отдал её Вильгельму, от чего тот, из-за тяжести, чуть не упустил её. — Рация, — объяснила Барон. — У нас таких несколько. Ловит на сто километров. Мощнее есть только в штабе Верховного командования. Волна 5378-891. Будем держать связь, делиться информацией или просто поболтать, если скучно будет. Но не злоупотребляйте, — она шутливо погрозила пальцем. — Ну, будете у нас на Колыме, заглядывайте! — Уж лучше вы к нам! — ответил Лёха и оба рассмеялись.***
— Тридцать нажатий в область груди, два вдоха, затем электрический разряд и вкалываем адреналин. Запомнили? — Анна посмотрела на Алису и Саманту. — Да, — ответили девочки. — Если сердце так нормально и не заработало, вводите амиодарон, чтобы снизить дисбаланс электродов, и повторяем до успеха. — А если не получится? — скептически спросила Алиса. — Тогда, — она на секунду запнулась, — тогда из-за недостатка кислорода в крови мозг умирает через три минуты. — Миленько, — ухмыльнулась Алиса, — ничего не скажешь. И каковы же шансы на успех? — Чем старше человек, тем меньше. Но нам такое, надеюсь, не грозит. Да и дефибриллятора у нас нет. Просто рассказываю вам, вдруг кому-то понадобится помощь, а меня не будет рядом, — она с грустью посмотрела не девчонок. — Ну всё, больше вас не гружу. Через час придёте и покажете, как научились делать перевязки. Аня села за стол и принялась ввести отчёт о лекарствах. Взяв шариковую ручку и лист бумаги, девушка глубоко вздохнула, что не ускользнуло от ушей Алисы. — Саманта, ты иди, а я тебя догоню, — сказала она закрывая за ней дверь. Она поставила рядом с Анной стул, села и вопросительно уставилась на неё. — В чём дело, Анька? — Ни в чём, — она начала крутить белый колпачок ручки. — Только не нужно мне, пожалуйста, врать. Ты, конечно, всё время грустная, но сейчас я вижу: что-то тебя грызёт. Анна встала из-за стола и легла на кровать, закрыв тыльной стороной ладони лицо. — Скучаю за папой и мамой. Тяжело мне без них. А тут ещё такая ответственность на мне. Сложно, очень сложно… — Иди ко мне, — Алиса села рядом с ней и обняла. — Ну как? Помогает терапия? — Да, — промурлыкала она, — но нужно больше. — Столько, сколько потребуется.***
— Огонь, мать вашу! — заорала Барон. Отряд, сидя на серой крыше амбара, произвёл одиночный залп. Несколько свиней, бегающих вокруг здания и машин, жалобно визгнули и упали без чувств. — Чья это была гениальная идея: открыть ворота амбара? — если бы в тот момент взгляд девушки умел убивать, то всё сущее погибло в жутких муках. — Та ладно тебе, — успокаивал её Алексей, — никого из нас не задавили и это главное. — Да ты посмотри на эту хрень! — она махнула в сторону вымазанных в грязь и экскременты свиней в колличестве трёх десятков. Те пытались перевернуть грузовую машину. В неё запрыгнули двое людей Барона. Сидящий на водительском сидении блондин жестами показывал, что долго они не протянут. — Почему бы нам просто их всех не перестрелять? — безразлично спросил Вильгельм. — А патроны? — Барону явно не хотелось в это ввязываться. — Они у нас не на дрожжах растут. — Тогда мы застрянем тут надолго, — отстаивал свою позицию Вильгельм. — На хряков ещё пули осталось тратить… — она сжимала рукоять автомата. — Чёрт с вами. Хотите бойни? Вы её получите. Отряд! Разрешаю вести свободный огонь по целям! Пли! Словно зайцы в тире, голодных и исхудавших свинок безжалостно расстреляли. Их громоздкие туши лежали по всей территории фермы. — Вилли, у тебя сколько? — спросил его Лёша, заряжая новые гильзы в ружьё. — Три. А у тебя? — Пять! — он довольно улыбался. — Слабаки, — Барон ударила их по бокам. — Восемь! — Неплохо-неплохо, — Лёха саркастично похлопал в ладоши, — но предлагаю вернуться к нашей основной цели. Как и договаривались: сначало находим всю выжившую живность, а потом делим между собой. Отряд покинул крышу постройки и зашёл в её недра. Вонючие недра. Запах дерьма стоял настолько отвратительный, что несколько человек сразу поспешили наружу. На лицо то и дело садились мухи. — Предлагаю пройти это место как можно быстрее, — сказала Барон, прикрывая камуфляжным рукавом свой красивый нос. В стойлах, где раньше жили свиньи, кроме фекалий, гноя и прочих выделений, ничего не находилось. — А кто это у нас тут? — спросил Алексей, проверяя очередной загон. В угол забилось четверо поросят. Они со страхом смотрели на Лёшу и периодически хрюкали. — Ну вот, — он улыбнулся, — уже не зря по говну лазили. Их забрали и поспешили на свежий воздух. Выяснилось, что Лёха поймал двоих мальчиков и девочек. — Вот и отлично, — сказала Барон, — вам и нам по хряку и тёлке. Будем разводить живность. Свиней унесли в грузовой автомобиль. — Барон! — к ней подбежал взъерошенный Сергей. Под его глазом красовался фингал. — Там за амбаром — лошадь. Точнее две, но одна мёртвая, а другая не подпускает нас к себе. — Это она так тебя? — Барон указала на синеющий синяк. — Так точно… — поник азиат. — Возвращайся к машине, сделай себе компресс, а я разберусь. Выполняй. — Есть, — он отдал честь и, прикрывая ладонью глаз, побрёл в сторону автомобиля. — Алексей, Вильгельм за мной. Посмотрим, кто у нас там такая недотрога. Белый жеребец громко фыркал под прицелом двух автоматов. Лошадь громко дышала и периодически гладила мокрым носом своего мёртвого друга. — Барон! — крикнул пацан. — Давай просто его пристрелим, а то ещё убьёт кого-то. Мало нам от свиней досталось? — Я тебе сейчас пристрелю! Поставили оружие на предохранитель, быстро! — те подчинились. — Слушаем меня. Стрелять в коня только в том случае, если он меня покалечит. — Ты что, собралась его приручить? — захихикал Лёша. — Да, и надеюсь, что оно того стоит. Ботинки медленно ступали по густой траве. Девушка, попав в личное пространство лошади, встретила громкое ржание. Но это её не остановило. — Ну, чего ты? — ласково обратилось она к нему. — Ты так расстроен из-за своего друга? Барон сделала шаг. — Мне тоже очень жаль. Ещё один. — Я понимаю, что у тебя на душе. И ещё один. — Позволь помочь тебе. Она протянула ладонь к его мордочке. Вдруг лошадь встала на дыбы. Барон даже не моргнула. Сзади послышались звуки перезарядки оружия. — Если ты меня убьёшь, — спокойно обратилась она к жеребцу, — то умрём оба. И тогда я оседлаю тебя на том свете. Слова возымели эффект. Конь успокоился. Барон повторила попытку и в этот раз её ждал успех. — Ну вот, — она водила рукой по его голове и улыбалась, — когда ты ведёшь себя прилично, то с тобой и приятно иметь дело. Конь в знак согласия заржал. Казалось, что он вот-вот заплачет. Барон потянула стремена и проверила серебристые ножны, после чего запрыгнула в кожаное седло. Конь не сопротивлялся. — Ты когда-то ездила на лошади? — спросил едва подбирая слова Вильгельм. — Честно? Это мой первый раз, — развела белобрысая руками. — Но ведь он мог тебя убить! — Но не убил же. Та и не может такой красавец убивать. Да, Василёк? — Василёк? — непонимающе посмотрел Лёша. — А что? Отличное имя, — она засмеялась. — Значит слушайте сюда. Пару туш свиней сложите в кузов. Наконец-то мяса поедим. Остальных мёртвых животных сжечь. Меня не ждите. — Ты куда? — спросил Вильгельм. — Хочу проверить, на что он способен, — она ударила стременами по бокам, конь встал на дыбы. Через секунду новоиспеченный всадник уже удалялся от амбара, поднимая за собой столб пыли. Девушка вернулась на базу только на следующее утро. Уставшая, вся в грязи, но счастливая.***
Начищенные туфли ступали по влажному асфальту. Серебристые ножны для сабли постукивали по тёмным штанам в такт шагов. Позолоченная ручка клинка блестела в лучах утреннего майского солнца. Ладони, со множеством царапин, поправили воротник чёрно-красного кителя. Ветер трепал белые, как снег, волосы и щекотал гладко выбритую щёку. Голубые глаза, сквозь стёкла круглых очков, смотрели на свою цель — промышленная зона. За восемнадцатилетним альбиносом шла вооруженная свита. Все, без исключения, повязали на рукава красные повязки. Внезапно они услышали крик с окна третьего этажа: — Помогите! — крик молодой девушки был похож больше на отчаянный писк. Как вдруг массивные руки закрыли ей рот и оттащили от окна. Не дожидаясь команды, несколько человек из группы забежали в подъезд и через минуту выволокли оттуда толстяка, одетого в джинсы и тельняшку. Молния и пуговица на штанах были расстёгнуты. Парни небрежно бросили его под ноги своего главаря. — Гвин! — обратился к нему один из его людей. — Этот ублюдок хотел изнасиловать девку на глазах её мелкой сестры! — Я для чего вас, сволочи, из тюрьмы выпустил? — спросил, сдерживая гнев, толстяка Гвин. — Чтобы вы насиловали и убивали? — Ты нас за лохов не держи! — тот, что в тельняшке, пошел в наступление. — Мы уже натерпелись при прошлом режиме и изголодались по женской ласке. Сам же сказал: «Братья и сёстры! Наконец настал час нашей свободы! Наш триумф! Триумф непослушания!» — А ещё я говорил, что если кто-то пойдёт по пути полного беспредела, будет иметь дело со мной. Есть, что сказать в своё оправдание? — То же мне, моралист нашелся, — толстяк засмеялся. — Сам же вместе с нами в камере гнил. А теперь в образцы добродетели запис… Он не успел закончить. Блеснул клинок. На лице у толстяка образовался глубокий порез на всё лицо. Хлынула кровь. Тот упал на землю, держась за голову и заполняя своим воплем всю улицу. — Добейте его, — с брезгливостью сказал Гвин, вытирая тканевой салфеткой от крови остриё сабли. Толстяка утащили во двор. Послышался выстрел. Вопль резко стих. Группа, как ни в чём не бывало, продолжила двигаться на территорию промышленной зоны. Для того, чтобы посеять семена. Семена, что взойдут и создадут одно из первых государств нового мира.