Триумф непослушания

Шёл дождь. Никто не заметил, когда он начался. Все были слишком поглощены боем и отчаянной попыткой уцелеть. Миллионы холодных иголок пронизывали кожу. Вода заполняла траншею, развороченную снарядами и набитую обезображенными от осколков трупами. Вырыли её наспех и довольно неумело. Дети — что с них взять? Грязные берцы песочного цвета хлюпали в дождевой воде. Вильгельм спрятался в блиндаже, больше напоминавшем деревянную коробку. Всю обратную дорогу на него с немым укором смотрели мертвецы. Всего пару часов назад они были его семьёй. Всего пару часов назад они шутили и смеялись, даже несмотря на сковывающий страх перед неизбежной смертью. Теперь от них осталась лишь одна оболочка гниющего мяса, костей и дерьма на радость мухам, воронам и червям. Вильгельму казалось, что покойники упрекали его в своей смерти. И на то есть причины. Он уже сто раз пожалел, что решил сопротивляться и при этом втянул остальных. А они не колеблясь согласились. Никто и близко не представлял, что их ждёт. Даже несмотря на целый год, прожитый в аду. Теперь, пытаясь не пустить чертей в свой рай, многие заплатили жизнью. Интересно, пошли бы они, зная что их ждёт? Вильгельм изнеможённо сполз по стене на землю. Здесь она ещё не намокла и отдавала дневным теплом. Теплом дома, что уже не вернуть. Последним осколком прошлого. Чиркнула спичка. Загорелся огонёк, и помещение заполнил острый запах сигаретного дыма. Вильгельм заметил Алису. Она была там же, где он её оставил: за тяжёлым пулемётом. Пол усеяли стреляные гильзы. Всё тело пропахло порохом. Рыжие волосы вымазались кровью. Под ними скрывался обагрённый в алый цвет бинт. Покрытые царапинами руки сжимали рукоять прислужника смерти, что сегодня отправил на тот свет уже не один десяток человек. — Они ушли? — безжизненно спросила девушка, не переставая наблюдать за периметром. — Да, — Вильгельм не узнал свой голос. Казалось, что за этот день он постарел на несколько десятков лет. — Лёху оказалось очень сложно убедить, но они ушли. Теперь, Лисёнок, нужно дать им как можно больше времени. — Прекрасно, — сплюнула Алиса. — Докатились до того, что теперь драпаем как крысы. — Нам ничего другого не остаётся, — скривился Вильгельм. — Что там наши гаврики? — он кивнул в сторону незримого противника. — Почему затихли? — Перегруппировываются. Сейчас уже пойдут на решительный штурм. — Алиса, — тихо обратился Вильгельм. Сказать её имя стало почему-то очень сложно. — Что, Вилли? — она обернулась, тоскливо глядя на него янтарными зрачками. — Прости меня. — За что? — удивилась она. — За всё. Если когда-то в чём-то тебя обидел — прости, — Вильгельм выпустил дым и потушил сигарету. — Я счастлива, что протянула с тобой так долго. Так что забери свои извинения обратно. Оба замолчали и стало невыносимо тихо. Каждый отсчитывал последние отведённые секунды. Вильгельм любовался Алисой. Он хотел поцеловать её напоследок, но понимал, что сейчас это глупо и неуместно. Поле битвы окутал оглушающий крик. Враг поднялся в очередную атаку. Равномерно застрочил пулемёт, сминающий стройные цепи пехоты, отрывая конечности, заливая кровью форму с красными повязками. Перезарядка. Вильгельм почти на автомате засунул ленту со смертоносными кусками свинца. Захлопнулась крышка, едва не защемив пальцы. Пулемёт продолжил кровавую жатву. «Десять минут, — подумал Вильгельм. — Десять минут — и они смогут убежать. Нужно лишь разменять свою жизнь. На эти. Десять. Минут».