⊹──⊱✠⊰──⊹
Было непривычно нервозно ждать, когда чёртова дверь откроется, когда выйдет чёртов врач, когда скажут, что там с чёртовым Эдом. Сидеть уже несколько часов на жёстком стуле, смотря на слишком белые стены, до жути грязный плитчатый пол и на слоняющихся туда-сюда врачей, медсестёр, докторов было утомительно. Наконец вышел в бледно-голубом костюме тот самый доктор, которого так ждал Никита. — Извините, вы же к Эдуарду? — Да, он уже очнулся? — Состояние стабильное, ему очень повезло, если бы не вы… — Доктор, скажите, а к нему можно? — Да, конечно, только не долго пожалуйста. — Спасибо! — Крикнул Никита вслед уходящему врачу и медленно развернулся к белой двери палаты номер «15». Осторожно постучав, он наконец дёрнул ручку двери и вошёл внутрь. «Больничный» запах тут же ударил в нос, на твёрдой постели у окна лежал Эд. Его татуировки были как никогда яркими, они сразу бросались в глаза, сама же кожа была бледнее постельного белья. В руке была трубка от капельницы, что стояла рядом. Сударь, тихо шагая, будто к трупу, приблизился к постели, в голове всё это время витал лишь один вопрос, который он тут же озвучил: — Ну и зачем? — Так получилось… — Смотря на свою руку, тихо отвечает парень. — В смысле блять получилось? Ты ебанутый? Или ты просто так на нож упал? Вены сами вскрылись, да? — Бесится киллер, садясь на стул рядом с кроватью, он перестал сдерживать всю ярость и агрессию, что накопилась в нём за долгие часы пребывания в больнице. — Нет. — Тогда какого хуя? — Потому что я устал. — До ужаса спокойно сказал Эдик. Его спокойствие пугало до дикости, так ведут себя люди, которые только что побывали на волоске от смерти? Никите хотелось пробраться в мужскую голову и узнать причины, найти ответы на вопросы, которые успели назреть за долгие часы нахождения здесь. Хотелось наорать на человека, не ценившего собственную жизнь. Но что-то сдерживало, не давало сорваться окончательно. Сочувствие? Жалость? — От чего ты блять устал? — Мне было больно. — После этой короткой фразы повисла долгая пауза, давящая на уши, своей многогранностью. Никита ждал продолжения. — Это так больно, что я больше не могу… — Эдик впервые взглянул не скрываясь прямо в глаза Никите, его эмоции были как на ладони. Все чувства Эда в этот миг передались Сударю. — Зачем ты спас меня? Зачем? — На глазах Выграновского выступают слёзы. Сударь осторожно берёт руку мужчины в свою, успокаивая его и себя одновременно. — Ты вообще в курсе, что убивая себя, ты других убиваешь тоже? — Тихо спрашивает преступник, переводя в открытое окно. Лёгкий ветерок дул из него, мягко перелистывая странички какого-то журнала, лежащего на подоконнике, лишь он разбавлял серую атмосферу. Солнце ещё не полностью взошло, было примерно три-четыре часа утра, розовые, оранжевые лучики сквозили меж облаками радуя глаз. — Мой лучший друг… Он покончил жизнь самоубийством полгода назад.— Немного успокаиваясь, отворачивается Эд, скрывая слёзы. Он не хотел быть слабым, не хотел быть бессильным, но он просто больше не мог. Как будто вырвали сердце, раздробили его на мелкие кусочки, превратили в пыль. А из пыли, друзья, восстать нельзя. Не зря говорят, что феникс восстаёт из пепла. Ведь в пепле есть целостность, в пыли нет ничего. В неё и превратился Эд, живой человек, способный видеть и чувствовать, способный жить, стал ничем. От него не осталось ни-че-го. — Что? — У меня больше никого нет. Нет семьи. Нет друзей. Никого нет, — Отворачивается к стене парень, было ощущение, что он смотрел в никуда, точно стена была прозрачная — А Рустам… Я ему так благодарен… Он всё время пытается мне помочь, а я ему делаю больно. Без меня ему было бы лучше… — После этих слов полицейский издал какой-то истерический смешок, который явно был признаком еле сдерживаемых рыданий, которые после следующей фразы вырвались наружу затопив всё вокруг. — Заткнись и не говори за других людей. А вообще… Должно быть место, куда ты можешь вернуться. Должно быть место, которое ты считаешь своим домом. Должен быть человек… Должно быть что-то, ради чего стоит жить, — В воспоминаниях Никиты тут же возникают смеющиеся Антон и Артём, улыбающийся Масленников и спящий Позов. Слёзы, до этого стоявшие в глазах парня растеклись по щекам, водопадами. Солёные капли стали падать на белоснежное покрывало, от которого уже тошнило. Хлюпнув носом, Эд выдернул руку и стал пытаться вытереть чёртовы слезинки, но их было так много, что это попытки не увенчались успехом. Никита, с щемящим чувством в сердце, взял Эдика за подбородок, повернул его лицо к себе и осторожно вытер горячие щёки, улыбнувшись. Однако эти движения сделали только хуже, потому что парень в истерике выдернул у себя из предплечья капельницу и попытался развязать бинт, однако Сударь ему вновь помешал, перехватив тонкую татуированную руку. Было страшно его трогать, страшно касаться, страшно видеть. Точно Эд вот-вот исчезнет. — Прекрати! — Чуть повышая тон, рычит бармен, злость, истинная злость одолевала с безумной скоростью мозг парня. — Да с чего бы мне прекращать? — Возмущённо спрашивает Эд, пробегаясь глазами по лицу сидящего напротив. — Я не знаю! — Вот видишь. — Слушай, я по-твоему просто так пожертвовал тебе свою кровь для того, чтобы ты просто взял и снова всё испортил? — Ты сделал… что? — Выграновский, пытающийся стряхнуть сильную руку Сударя с себя, вдруг остановился, смотря точно в карие глаза Никиты. Лучик надежды, загоревшийся в глазах на какую-то маленькую секунду, был замечен. Вдруг на месте сердца появилось что-то, что тут же пропало, исчезло, но не бесследно. Тепло. Оно на крошечный миг разгорелось на месте разбитого сердца. — То, что должен. — Ты пожертвовал мне свою кровь? — Немного охрипшим голосом, переспрашивает Эдик. Он прекрасно знал, что у него самая редкая группа крови из всех возможных. Что только люди первой и четвёртой группы крови могут ему помочь. — Да, так что будь благодарным, пожалуйста. Спасибо говорить не прошу, однако не заставляй меня пожалеть о сделанном, — Убирая руку с плеча парня, кивает мужчина, понимая, что не зря. — Я… Спасибо. Спасибо, Никита. — Для меня лучшей благодарностью будет, если ты перестанешь так часто ходить ко мне в бар и будешь наслаждаться ебаной жизнью, — Улыбается бармен, вставая со стула. — Моя жизнь ничего не стоит, — Кидает, в след уходящему Сударю, Выграновский. — Жизнь стоит всего, — Обернувшись, заканчивает разговор террорист, выходя из палаты. Эдуард смотрит на закрытую дверь ещё очень долго. Он слышит отдаляющиеся шаги, а когда они наконец стихают, опускает голову на стул, где только что сидел Никита. Там лежит маленькая бумажка. Здоровой рукой полицейский тянется и забирает маленький листочек. Разворачивая его, Выграновский видит красиво написанные цифры. Тут же глазами найдя на тумбочке телефон, парень дотягивается до него, заходя в набор и добавляет новый номер. Как только Эд подписывает контакт, от него приходит первое сообщение. Никита не знает, почему он решил так поступить. Для киллера подобное чувство стало чем-то новым, но в то же время очень интересным. Тем более, что сделано, то сделано, а потому сообщение «теперь я — твоя причина жить» значится прочитанным и изменить это не получится.⊹──⊱✠⊰──⊹
Шастун с порога налетает на старшего с расспросами «что случилось» и «кто умер». Никита спокойно отвечает на каждый вопрос, не упоминая того факта, что он пожертвовал свою кровь. Поскорее переодевшись в свою домашнюю одежду, мужчина подсел к Димке Позову, чтобы продумать план. Этот спонсор — важное, как недавно выяснилось, звено в сети Нурина. Он имеет много других связей, помимо Романа, а потому соединяет главного наркоборона России с другими странами. Убрать эту пешку с доски будет трудно. Масленников смотрит на примерные наброски плана, сделанные Никитой. Он еле разбирает корявый почерк старшего брата, некоторые слова пропуская, потому как просто прочитать не может. Внутри что-то бьётся и мечется, тревожность не уходит. Ужасное предчувствие, такое, какое появлялось давно, во время побега. Тогда, когда умер Влад.⊹──⊱✠⊰──⊹
Новое утро в тёмном, железном помещении. Несколько десятков детей проснулись в своих кроватях одновременно, из-за неприятного звука, что включали каждое утро ровно в шесть по громкоговорителям. Дима встаёт с кровати, быстро переодеваясь. Сегодня важный день, сегодня они бегут. Ужасное, липкое чувство внутри не даёт покоя. Плохое предчувствие сильно тревожит Диму. Масленников пересекается взглядом с Антоном. Младший нервничает, его руки немного трясутся. Дмитрий видит, что к Шастуну уже направляется Лев, чтобы ударить или, еще чего хуже, избить младшего за такое. Резко, как из воздуха, рядом с зеленоглазым возникает русый мальчишка, одного роста с Шастом. Масленников замечает лишь короткий отблеск, а затем Антон резко сжимает ладонь, отступив на шаг, выронив футболку из рук. Влад тутже поднимает черную ткань с пола. — Что у вас? — Грубо отталкивая Данова, Лев поднимает Шаста на ноги, хватая его за руку. Замечая небольшой порез, мужчина тут же отходит, прикрывая лицо. — Он поранился об кровать, ничего такого, господин, — Спокойно оповещает Влад, отдавая футболку другу. — Вали отсюда нахуй в медпункт! — Машет на Антона рукой боец, — А вы что встали?! Быстро оделись! Шастун кивает, кидая взгляд на стоящего рядом русого паренька. Тот улыбается и тут же возвращается к своей кровати, натягивая на себя свою одежду. Данов тут же ловит на себе одобрительный взгляд Масленникова, читая по его губам «спасибо». Мальчик кивает и встаёт к остальным одевшимся детям.***
— Влад! Влад, там перекрыли! — Срывающимся голосом кричит Антон, не сбавляя темп бега. — Беги. Не останавливайся, дурашка! Я запрещаю тебе, — Подбадривающе отзывается голубоглазый мальчик, не отставая. — Куда?! Там они! Там Лев! — Не унимается Шастун, на глазах которого уже выступили слёзы. Они бегут по полю, между ангарами. Влад успевает отстреливаться от догоняющих их солдат. — А еще там Дима, Димка, Тёма и Никита, Тош! И скоро там будем мы, понял?! Слёзы только мешают, Антош! — Голос у мальчика совершенно не дрожит, напротив, звучит очень уверенно. Шастун поворачивает голову и видит, что тот улыбается. Антон по-настоящему любит Влада, как друга и брата, а возможно больше, возможно инъекция по отключению чувств не сработала. Он всю жизнь в этом детском доме ровнялся на него, Тёму и Диму. Влад — главная поддержка, шестой из братьев, самый сильный боец. Он как никто другой нужен Антону. Вот, впереди уже видна та самая дыра в заборе, а также Артём и Масленников, которые отстреливают спецназ, мешающий мальчикам, бегущим через всё поле. Всего каких-то пятнадцать метров! Но… всего один выстрел и тело Данова падает на землю. Антон оборачивается, видит большую лужу крови, растекающуюся по земле, пачкающую зелёную траву. Он видит прикрытые глаза друга, которого любил все шестнадцать лет. И видит его улыбку. Даже умирая, Влад улыбался. Ноги Шастуна доносят его до дыры в заборе с помощью чуда какого-то. Позов активирует бомбу, которая ненадолго отвлечёт бойцов Нурина от них. Масленников ловит младшего, тут же отворачиваясь от поля, чтобы не видеть тело товарища. Но он видит слезы на изумрудных глазах Тоши. Он видит его пустой, стеклянный взгляд. Дима понимает, что сейчас часть Антона Шастуна умерла. Умерла, вместе с Владом Дановым на том поле детского дома «Яркая улыбка».⊹──⊱✠⊰──⊹
Сильно устав, Дима решает прерваться и навестить Эмиля. Он давно хотел это сделать, что-то тянуло его к этому милому детективу, возможно, желание отвлечься от всплывших неприятных воспоминаний. Масленников знал адрес, он запомнил его ещё тогда, в машине. Получив смс от Эмиля «Да, я дома», киллер удовлетворённо улыбнулся себе под нос и, пройдя мимо консьержа, направился к лифтам. Звонок в дверь немного удивил Иманова. Полицейский поднялся из-за стола, оставив телефон экраном вверх на столе. Открыв дверь, Эмиль ещё несколько секунд тупил, прежде чем впустить Диму в квартиру. — Ты обладаешь свойствами телепортации? — Всё ещё в смятении, парень провожает взглядом Масленникова, который садится за стол. — Типа того, — Смеётся киллер, смотря на немного сонного Иманова. — Как себя чувствуешь? — Лучше, — Улыбнулся детектив — Но Арс не разрешил на работу выходить ещё, — Немного обиженно добавил Эмиль. — Я бы тоже не разрешил — Иманов закатил глаза и пошёл заваривать чай для гостя. — Чёрный? — Ага — С сахаром? — Нет — Пидора ответ, — Резко выкинул Эмиль. — Не отрицаю, — Усмехнулся Дима, смотря в спину парня. Тот развернулся, почувствовав пристальный взгляд, отвечая тем же. Играя в гляделки уже минуту, первым не выдержал Дима: — Скажи уже чего ты хочешь. — Ответ же очевиден, — Понимая, что ведётся на провокацию, улыбается детектив. — Сколько мы знакомы? — Резко переводит тему Масленников. — Месяца два, может три, — Задумался Иманов, взгляд которого тут же стал более задумчивым. — И как думаешь, с нашими профессиями, нам стоит вести себя как девочки? — В каком смысле? — Не понял Эмиль. — В смысле чувств, — Дима пристально смотрит в карие глаза детектива, ожидая нужной реакции. — А они есть? — Определённо, — Улыбается Дмитрий и снова расслабляется. Цель достигнута, осталась одна фраза. — Тогда нам стоит начать встречаться? — Спустя недолгую паузу, абсолютно уверенно предлагает Иманов. — Ну погнали, — Кивает Масленников. — Только ты мог ответить на предложение встречаться: «Ну погнали». — Только я, — Смеётся киллер, вызывая такую же реакцию у писателя. — Ты всегда такой ебанутый? — Неа, это только демоверсия. Эмиль смеется вместе с Димой, парни смотрят друг другу в глаза, искренне наслаждаясь моментом. Масленников встаёт и обнимает детектива, продолжая смеяться. — Так, а теперь я отлучусь позвонить, — Отстраняясь от Иманова, мужчина достаёт телефон из кармана. — Окей, я чай так и не сделал.⊹──⊱✠⊰──⊹
Антон сильно устал, засидевшись за компьютером, а потому решил сходить в магазин, чтобы купить что-то поесть. Шастун чувствовал себя выжатым, тем более, информации о новом спонсоре было подозрительно мало, из-за чего Позов злился. А если злится Димка — плохо всем. В первый раз киллер, так внимательно рассматривал окружающий его мир. Каждый дом, каждую плитку под ногой, каждую мусорку и куст. Живот начал громко урчать и болеть. Слишком долго смотрев под ноги, Антон случайно врезался в прохожего. Извинившись, Шаст поднял голову и столкнулся с глубокими голубыми глазами напротив. — Привет, — Тепло улыбнулся детектив, останавливаясь. — Привет, — Запоздало кивнул киллер, наконец осознав кто перед ним стоит. — Куда идёшь? — Незаметно умиляясь растерянности Антона, спрашивает Попов. — Да я… туда. Ой, ну в магазин, — Трясёт головой юноша, указывая направление. Живот Шастуна снова урчать в самый ненужный момент. Арсений тихо смеётся, смотря в глаза немного смутившегося журналиста. — Ты когда ел в последний раз? — А ты мне мама что-ли? — В привычной форме огрызается Шаст. — Ну, не мама, но покормить могу, — Ухмыляется Арс, наблюдая перемену в настроении собеседника. Шастун мялся, взвешивая все «за» и «против», и, не найдя весомых аргументов «против», спросил: — А пельмени сможешь сварить? Попову этот вопрос показался очень забавным. Мужчина попытался скрыть улыбку, но, похоже, ему это не полностью удалось. Он быстро кивнул, замечая полу-обиженное, полу-злое настроение Антона. — Ну ладно, — Кивает парень, ровняясь с детективом. Ему даже не сильно хотелось грубить Арсению. Тем более, его покормят, он немного отдохнёт от братьев. Антону выгодно это предложение. Почему не согласиться? Войдя в уже знакомую квартиру-студию, Шастун снял обувь и прошёл на кухню. Парни продолжали разговор, который завязался по пути сюда. — Не знаю, мне правда интересны детективные романы, — Пожал плечами Попов. — Ты поэтому стал частным детективом? — Ну да, от части, — Оборачиваясь через плечо, усмехается Арс. Шастун рассматривает спину брюнета, тщательно запоминая всю информацию, что говорит о себе собеседник. — А какая твоя любимая книга? — Их много. Но я недавно прочитал «Письма смерти», — Антон сразу заметил огонёк интереса в глазах детектива, когда тот снова обернулся. — Не слышал о такой, — Продолжал поддерживать разговор Шаст, пытаясь уловить всю информацию и разобраться в своих чувствах. Странное ощущение внутри, как будто теплота разливалась по телу, согревая. Уютная квартира, приятная компания и вкусный запах варящихся пельменей. Антону хотелось бы жить здесь всю жизнь. — Убийца оставляет извещение о смерти каждой своей жертве, — Смотря точно в глаза, оперевшись о столешницу, низким голосом произнёс Попов. — Слушай, не делай так, — Тут же отвернулся киллер, упорно рассматривая вазу, стоящую на полке. — Почему же? — Посмеялся детектив, не отводя взгляда от юноши. — Да ты меня соблазнить пытаешься, — В голосе Шастуна не было и капли расстроенности или же злобы. Это было скорее подтверждение удовлетворяющего факта. — Всё ещё не вижу причин так на тебя не смотреть, — Ухмыляется Арс, когда Антон наконец снова поворачивается и смотрит в глаза. — Хорошо, но для начала я поем, — От этой улыбки Арсению хочется просто упасть. Просто упасть и лежать. Что же этот человек — загадка делает с ним. Невероятно. — Эмиль тоже пишет свой детектив, — Резко переводит тему Попов. — Да? И о чём же? — Антон улавливает этот тон, понимая, что спокойно после еды он не уйдет. Ну и пусть, ему это только в удовольствие. — Фактически, про наше дело. Только за главных героев, непосредственно террористов, он взял тебя и твоего брата Диму, — Шастун на секунду замер, со стаканом воды в руках, который ему дал детектив. — Ага, значит я прав, — Лукаво улыбается Арс, замечая реакцию младшего. — Как? — Немного напряжённо спрашивает Шаст. — Да это и понятно. Ваши отношения между собой не похожи на дружеские. Да и ты записан у него в телефоне как «Тоша-гандоша». Он не похож на человека, который станет так записывать друзей, — Напряжение Антона спало, он снова расслабился, забив на это совпадение, хотя всё же оно его немного тревожило, а потому парень для себя отметил, рассказать об этом Масленникову. — Вот, держи пельмени, — Тепло улыбнулся детектив, поставив две тарелки на стол. Шастун почему-то только сейчас обратил внимание на то, во что одет Попов. Лёгкие серые треники, чёрная толстовка, свободно сидящая на стройном теле Арса. Одежда простая, но на нём она выглядела как-то иначе. Она подчёркивала все его возможные достоинства. Антон не стал на этом долго зацикливаться, пельмени, всё же, ждать не будут, остынут ведь. «Интересный ты парень, Тош. Даже не знаю, что в тебе привлекает меня больше всего» — думает Попов, наблюдая за разговаривающим по телефону Шастуном. Мужчина рассматривал тело, руки, глаза юноши, не желая остановиться. Он не слушал о чём тот разговаривает, просто ждал. — Ты чего? — Не верит своим ушам Антон, думая, что он ослышался. — Да, — Шаст слышит, что брат улыбается и для себя резко осознаёт, что завидует. На всех братьях инъекция сработала по-разному. Дима не лишился всех чувств, в нем осталась человечность, возможность жалеть других, радоваться за них. Он не стал полностью хладнокровным, только благодаря своим собственным усилиям. И благодаря Владу, который смог все же найти другой препарат, ослабивший действие прошлого. Антону повезло меньше. У него было меньше силы воли, меньше храбрости. Шастун почти лишился всех качеств, присущих нормальному человеку. Он почти лишился человечности, если бы не Масленников и Влад. Влад — человек, которого Шаст не сможет забыть никогда. Данов не мог любить, не мог жалеть. Но он поддерживал, помогал, понимал, хоть иногда не знал, как это работает и как это делать, из-за того что его мозг забыл о подобных функциях. «Я слабак, по сравнению с ними» — пронеслось в мыслях киллера. — А ты его типо любишь? — Последнее слово даже для самого Антона звучало странно. — Не знаю, Тош, главное, что сейчас у нас есть больше доступа к информации. Тем более, мы не можем любить. Только привязываться, — Последнее Масленников сказал немного расстроенным голосом. — Думаю, ты сможешь. Нам стоит еще сильнее внедряться в расследование? — Переходя на рабочую тему, интересуется Шаст. — Нам нужно узнать максимально много информации о подражателях. Следует натравить полицию на них, а значит нам нужно доверие хотя бы со стороны Эмиля и Арса, — Старший говорил уже тише, чтобы Иманов случайно не услышал. — Плюсом, Рустам тебе доверяет. — Я понял тебя. — Следуем плану. — И немного импровизируем, — Улыбнулся Антон и сбросил вызов. Обернувшись, парень столкнулся с похотливым взглядом Арса. «Что же, мне тоже пора двигать ситуацию» — подумал Антон. — Мы пропустили что-то по террористам? — Снова принимая совершенно спокойный вид, спрашивает парень. — Нет, а вот намёки мои ты упорно пропускаешь. — Да? Какая жалость, — Театрально покачал головой Шаст. Киллер взял свою тарелку со стола и направился к раковине, чтобы помыть ее. Арсений следил за каждым действием парня. Шастун спокойно мыл посуду, боковым зрением приглядывая за детективом. Мужчина решил специально довести Антона. Арс подошел чуть ближе и провел рукой по шее киллера, немного оттягивая капюшон. — Сеня, что же ты делаешь, — Нарочно назвав детектива «Сеня», Шаст ждал реакции. Он понял, что именно эта форма имени не нравится самому Попову. — Ты же уже понял, что я не люблю когда меня так называют, — Раздался голос где-то над ухом Антона. — Что, правда? Какая жалость, прости, Сеня, — Конечно, останавливаться Шастун даже не думал. — Антося, не стоит играть с моими нервами, — От этого прозвища Антона почти передёрнуло. Резким, достаточно лёгким движением, парень поменялся местами с детективом и теперь уже он доминировал в этой ситуации. — Не стоит так меня называть, если хочешь остаться живым, — Наклонившись к самому лицу Попова, выговаривает киллер. — Ого, не думал что ты кусаешься, — Упираясь одной рукой в грудь юноши, смеется Арс. — В следующий раз думай, — Чуть отстраняясь, но всё еще прижимая Арсения к раковине, Антон смотрит в голубые глаза, излучая только опасность и раздражённость. — Что говоришь? Думать? Антось, не расслышал, — Ухмыляется мужчина, получая резкий укус в шею. — Хээй, я же могу и ответить, — Вовсе не дружелюбно угрожает детектив, взгляд которого поменялся. — Ну давай… — Киллер не договаривает, его телефон резко зазвонил. На экране высветилось «Тёмка-потёмка», а значит сейчас он либо получит пизды, либо какую-то гейскую шутку. — Да? — Отходя от Попова на безопасное расстояние, отвечает на звонок парень. — Я конечно понимаю, трахаться нужно по расписанию, но у нас возникла проблема, — Чернец начинает смеяться, слыша тяжелый вздох Шастуна. — Я сильно нужен? — С некоторой надеждой, интересуется Антон, и так зная ответ. — Конечно. Это по твоей части. — Дома расскажешь, как узнал где я. Жди, — Шаст сбрасывает вызов и смотрит на Арсения. — Что же, схватка переносится на неопределённый срок, работа, — В голосе киллера нет и тени грусти или сожаления. — Ох, как жаль, Антось. — До скорой встречи, Сеня. — Что, даже не обнимешь на прощание? — Этот вопрос заставил Антона замереть. На лице отобразилось удивление, которое не укрылось от Арса. — Может тебе ещё отсосать? — Скептически наклонив голову на бок, ухмыляется Шаст. — Пока первого хватит, — Уже подойдя к террористу, улыбается Арсений. Киллер делает шаг, быстро приобнимая мужчину и тут же выходит из квартиры, чтобы избежать других вопросов. Попов улыбается, смотря в след уходящему журналисту. Он заметил это смятение и неуверенность, когда прозвучало, казалось бы, обычное предложение обняться. Детектив узнаёт все больше информации и имеет уже несколько догадок на счет прошлого и настоящего этого загадочного парня.⊹──⊱✠⊰──⊹
— Привет! Рад видеть, ты давно не заглядывал, — Замечая знакомое лицо, что появилось на горизонте, приветствует Сударь. — Ахаха, ну да. Три дня целых, — Неловко улыбается Эд, садясь за столик. — А ведь это рекорд! — Подкалывает полицейского Никита, готовясь принять заказ. — Да иди ты! — Смеется парень, опуская голову. Белый бинт торчал из рукава косухи, напоминая о произошедшем. — Ладно-ладно, тебе что налить? — Мм, хочу кофе. — Кофе? — Кофе. Капучино. С пенкой. — Очень привередливо сказал Выграновский, улыбаясь, на что оба они засмеялись. — Сахар, корица? — Копируя тон собеседника. спрашивает бармен. — Без сахара с корицей. — Пожалуйста, — Через пару минут ставя перед Эдом Капучино, улыбается Сударь. — Спасибо, можно мне счёт и бармена в придачу? — Ухмыляясь, заигрывает полицейский. — Не наглей. У меня смена заканчивается в 00:00, а тебе завтра на работу, — Покачал головой Никита, отходя к кофе машине, чтобы прочистить её. — Да… Я в курсе, мамочка, — Опустив голову, тихо добавляет Выграновский. — Папочка, — Через плечо бросает Сударь, собирающемуся уходить приятелю. — Что? — Остановившись, оборачивается парень. — Ничего, — Хитро усмехаясь, пожимает плечами бармен, продолжая работать. — Лааадно. Тогда до встречи! — Улыбается Эд, для себя отмечая, что ему определённо есть ради чего и кого жить. — Пока! — Кидает в след почти ушедшему Сударь. «Хороший парень» — думает Никита, посматривая в телефон, куда приходит уже не первое и не пятое сообщение.