***
Небольшой пляж отеля у берега озера пустовал в поздний час. Луна отражалась в водяной глади, рисуя дорожку, и ветер пускал временами лёгкую рябь. Мастер стоял у воды в своём настоящем обличии. Мне показалось, что он оставил подсказку, приглашая меня к разговору, и я не могла упустить этот шанс. Прыгнув вниз из окна своей комнаты, медленно шла к нему, ощущая, как ноги приятно ласкает остывший песок. — Зачем вам накладывать технику на хозяйку отеля? Не хотите платить? — улыбнулась я, встав рядом с ним. Саке придавало мне смелости. — Заметила, получается, — ответил он не слишком довольно, но и без раздражения. — Она стала тоньше со времен Кабуто. — В этом вы правы. — Но недостаточно, раз ты так легко её видишь. Буду дальше её совершенствовать. — Мой Глаз Разума к вашим услугам. Но простой сенсор вряд ли заметит и то, что есть. — Насчёт Глаза Разума. — Он вдруг сменил тон. — Приходил Зецу. Сказал между делом, что к убежищу шел джинчурики, когда мы ещё были там. Неужели ты его не увидела? Меня будто ударило током. Не от вопроса про Наруто, а из-за факта, что Зецу был здесь. Я проверяла пространство практически ежеминутно, но его не заметила. Значит, это жуткое существо находилось вне рамок моего восприятия. Я не могла его видеть. — Девятихвостого? Конечно, увидела, — честно призналась я, подавив шок от удручающей новости. — И почему ничего не сказала? Мы бы убили двух зайцев сразу. — Нет, не убили бы. Мы были ослаблены извлечением биджу. Вы не видели, что там за чакра, Мастер. Шукаку по сравнению с Кьюби — игрушка для малышей. К тому же с ним были союзники, достаточно сильные. — Какую игру ты ведёшь? — Никакую. Моя задача — не биться с джинчурики, а помочь вам подольше пожить. Мастер молчал, но, казалось, не злился. И поток чакры был совершенно спокоен, точно поверхность воды перед нами. Будто бы все это в сущности мало его волновало. А у меня было всего лишь один инструмент, способный нарушить это спокойствие. То, что Мастер ценил чуть меньше, чем собственное искусство. То, что породило обширную сеть шпионов-осведомителей. Информация. Я молча уставилась на луну, а затем — на напарника, смотревшего то ли на озеро, то ли вообще в пустоту. Слишком пустой взгляд для того, кто жив хотя бы отчасти. — Игру здесь веду не я, если хотите знать, — сказала я, сделав глубокий вдох. Я не могла рассказать обо всём, что я знаю: не находилось обоснований. Мне было нужно разжечь интерес, дать Мастеру тайну, которую захотелось бы разгадать. Немного пошатнуть его мир, выбив из колеи равнодушия, хотя риск был значительный. И снова я не думала о последствиях, правда, искренне верила, что Мастер Сасори достоин узнать хотя бы часть скрытой правды. Один из тех гениев, что рождаются раз в поколение, шиноби уровня Каге… Я верила, что он, возможно, именно тот, кто сможет найти другой путь. — О чем ты? — спросил он, повернувшись ко мне. — Скорее всего, Пейн-сама — подставной лидер. Поток чакры Мастера дрогнул, но он не сказал ни слова. И я продолжала. — Есть некто, кто управляет Акацуки из тени. Тот, кто помог Итачи вырезать клан и привёл его в организацию. — С чего ты взяла? — Младший брат Итачи, единственный выживший, сбежал из Конохи и стал частью Звука: пришёл к Орочимару за силой. Чтобы свершить свою месть. — Я начала рассказ, смешанный с ложью. — Парня Саске зовут, мы с ним неплохо поладили. Как оказалось, в ночь резни клана Итачи был не один. Был и второй, в маске и с алым глазом — носитель Шарингана. Он безумно силен: уничтожил весь корпус военной полиции в одиночку. А Итачи напоследок сказал, что идёт в Акацуки за Мадарой и новым миром. — Мадара? — повторил Мастер, приподняв правую бровь. — Не знаю, Мастер Сасори. Видно, он так себя называет. Я знаю лишь, что Саске не врал мне. К тому же, когда Пейн представился лидером, он отчасти солгал. Я вижу ложь безошибочно. Даже частичную. Мастер опять замолчал, отвернувшись. Эмоций он не проявлял, зато его чарка дрожала. А я, затаив дыхание, ожидала реакции. — Зачем настоящему лидеру скрывать свою личность? Тем более Учихе Мадаре, — произнёс он спустя пару минут тишины. — Вы лучше меня умеете анализировать. — Чтобы скрыть истинные мотивы, возможно. — Тоже так думаю. — Я кивнула. — Мадара — поверженная легенда, которая всё потеряла. Но Бога шиноби сейчас уже нет, и он мог бы выстроить собственный мир. Вы верите, что настоящая цель Мадары — безупречное оружие сдерживания войн? — Определенно нет, — покачал головой кукловод. — Орочимару и сам из Конохи, и его интерес к Учихам огромен. Он долго изучал каменную скрижаль в их храме, доступную только носителям Шарингана. Они с Кабуто выдвинули пару гипотез. По одной из версий, там сказано, что вечное гендзюцу станет ключом к спасению клана и всего мира. Но это не точно, а глаза Саске не так сильны, чтобы он смог прочесть. — Значит, вечное гендзюцу, — задумался Мастер. — На меня это дзюцу не действует. — Я так и думала. У вас нет ни мозга как такового, ни нервной системы. Иллюзиям вас не достать. Но это значит лишь то, что в мире Учих вам просто не будет места. — Как я могу знать, что ты мне не лжешь? Вопрос был резонный и ожидаемый. — Я рассказала вам то, что знаю, и больше никому не скажу. Если решите оставить порядок вещей таковым, я тоже не буду дёргаться. Но если есть шанс, что всё это — правда, нас, вероятно, просто смахнут, когда придёт время. Уверена, никто из нас не захочет быть пешкой в чужой игре. И вы в первую очередь. — Когда мы успели начать тебя волновать? — спросил он с едва заметной ухмылкой. — В тот самый момент, когда мое имя внесли в список Бинго с наградой в миллион рё. Мастер совсем от меня отвернулся — взору предстали спина и затылок. И снова он замолчал, а мне оставалось слушать шум листьев деревьев и песню цикад, размышляя о правильности решения. Я не ждала, что напарник легко мне поверит, но он мог увидеть во мне диверсанта. Окончательно и бесповоротно — так проще. Но я в него верила и сыграла ва-банк, рассудив, что удача благоволит безрассудным. — Мне нужно подумать, — наконец сказал Мастер, не поворачиваясь. — Приходи сюда на рассвете. Я в момент устранилась, оставив его одного. Вернулась в свой номер, выпила чай, но даже не попыталась заснуть. От нервов сходила с ума. Всю ночь я смотрела на луну за окном, будто физически ощущая, как спину царапают красные облака. И ожидала вердикт.***
— Почему ты именно мне рассказала? Всё тот же пейзаж, все так же безлюдно. Только первые лучи солнца прочили новый день. Но я ждала от них большего — новую жизнь, хотя могла получить и обратное. — Одной мне с этим не справиться, — ответила я, глядя в глаза напарника. — Орочимару однажды назвал вас равным себе. Он никогда не признает, что кто-то его превосходит. Это высшая похвала. — Что же ещё он про меня говорил? — Сказал, что искусства вам мало, чтобы дышать полной грудью. — Это не так. — Простите меня. — Я склонила голову, извиняясь. — Но вы сейчас лжете. — Нет. — Значит, вы лжете себе. — Не отступить было делом принципа. — Кагура Шинган не обмануть. — К делу, — отрезал Мастер, и мы снова молчали примерно минуту. — Я хочу разобраться. Солнечный диск разгорался всё ярче, поднимался всё выше: рассвет полыхал во всей его красоте. Красные волосы Мастера горели огнём, а в глазах, казалось, наконец-то блестели искры. А может, то были утренние лучи. С плеч будто упал огромный валун. И оттого, что меня не прикончат на месте, и от простого «хочу». Ками-сама, как много значило это слово… — Вы готовы поверить мне, Мастер Сасори? — тихо спросила я, не веря в успех своего предприятия. — На слово? — усмехнулся напарник. — Нет, разумеется. Если это ловушка Орочимару, я уничтожу тебя и твоего господина, — заявил он без тени сомнения. — В этом случае я ничего не теряю. У Мастера был один недостаток, сыгравший мне на руку. Пускай он не доверял мне, пускай продолжал видеть подвох, но был совершенно уверен, что никто не способен его обыграть. Тем более кто-то такой, как я. — Но если вдруг ты права, если мы чьи-то пешки…— Он перевёл взгляд на линию горизонта. — Если твои слова — правда, нужно уйти с доски.