Преломление света

      На подходе к убежищу мы сделали остановку, чтобы восстановить силы перед длительным извлечением биджу. Огромный плюс в работе с искусствоведами — отсутствие дежурств во время привалов, ведь Мастер Сасори не спит никогда и может бдить круглосуточно. Это преимущество омрачается тем, что он ненавидит ждать, а альтруизма в нем недостаточно, чтобы позволить спутникам выспаться.       Мы устроились на опушке хвойного леса, освещаемой диском полной луны. Предпочитаю проводить ночи под крышей, но в ночевках под россыпью звёзд, под песни лесных менестрелей есть чарующая романтика, которую не заменит и лучший отель. К счастью, повезло и с погодой: порывы ветра не волновали разведенный костёр, дождь не стремился его погасить, и даже лежать на земле, покрытой густой травой, совсем не было холодно.       Мы с Дейдарой доели остатки запасов еды, и тот почти сразу ушёл в страну сновидений. А я в ту ночь почти не спала. Свернувшись калачиком, собирала в кучку все мысли. После убийства Канкуро будто бы стало что-то не так, хотя не получалось найти нужных слов. Что-то не так с душой. Наверно, для матёрых наёмников отнимать жизни — нечто обыденное, привычная часть их существования. Но для меня этот грех оказался тяжёл, а обсудить его было не с кем. Дейдара сладко храпел, а Мастер, казалось, меня ненавидел. К слову, последний тоже крепко сидел в моих мыслях, и из двух зол я выбрала меньшее. Нужно было пробить стену его недоверия. Нужно было хотя бы начать, пока красота природы и магия тихой ночи располагали к подобному разговору. Было самое время этим заняться, чтобы отвлечься от мыслей о совершенном убийстве, съедавших меня изнутри.       Я долго решалась. Вот-вот собиралась перестать делать вид, что я сплю, подняться, надеть очки и подойти к костру, рядом с которым напарник точил хвост Хируко, но от волнения крутило живот. Лишь спустя пару часов борьбы с самой же собой я смогла взять себя в руки. С трудом.       — В чем дело? — холодно спросил меня Мастер, когда я села напротив него. Языки пламени между нами были как будто непроходимой преградой. Я слабо себе представляла, как перекинуть мост, чтобы тот не сгорел.       — Не спится.       — Могу помочь только ядом. Правда, заснёшь навсегда.       — Спасибо, но откажусь, — едва слышно буркнула я и уставилась на огонь. — Почему вы так меня презираете?       — Я презираю Орочимару и всех, кто с ним связан. Ты лично мне безразлична.       — Я больше не связана с Орочимару-самой.       — Хотя бы убери этот суффикс, если ты хочешь, чтобы кто-то поверил. Замечание было весьма справедливое, но я не подала виду. Игра в отступление не давала плодов, и я решила менять свою тактику.       — Вы позволите мне однажды вернуться к нему? Позволите с кем-то встречаться, чтобы передавать информацию?       — Естественно, нет.       — Никто не позволит. Тогда о чем разговор, Мастер Сасори?       Он оторвался от Хируко, и мы столкнулись с ним взглядами. В карих глазах с красным отливом, в которых отражался огонь, было не разобрать ни единой эмоции, но меня бросило в дрожь. Он внушал ужас, скрываясь в скрюченной кукле, но в настоящем обличии — неописуемый ужас. Куклы пугали меня с самого детства: мне постоянно казалось, что ночью они оживают, пока все вокруг спят. Но в каждой из своих кукол я видела больше души, чем в мёртвом взгляде напарника: марионетки с безупречно красивым лицом, что являлась одним из самых опасных шиноби из ныне живущих. Он молча смотрел на меня, будто чего-то ждал. Горящие ветки трещали в такт напряжению. Я нервно сглотнула, стараясь сохранять уверенный вид, и в итоге нарушила это молчание.       — Знаете Якуши Кабуто, Мастер? Он не ответил, но поток его чакры дрогнул.       — Вот кому больше нельзя доверять. Орочимару снял с него вашу технику контроля сознания. Вас будут дезинформировать и, может, устроят ловушку.       — Вот как, — сухо отозвался напарник. — Каким образом Орочимару распознал мою технику?       — Не он, Мастер Сасори. Я распознала, как только встретилась с Кабуто.       — Это случилось давно?       — Давно.       — Значит, шпионом меньше, — ответил он с напускным равнодушием, вернувшись к Хируко.       — Вы давно потеряли шпиона. Орочимару — только сейчас.       — Безмерно ценю твой благородный порыв. — Снова сарказм, природу которого я понимала: плохие вести не нравятся никому. — Что-то ещё?       — Ничего. Не буду больше мешать вам. Оставив кукловода наедине с его подопечным, я вернулась к спальному месту и наконец-то смогла ненадолго заснуть. Война с недоверием развернулась, и первый бой был за мной.

***

      Извлечение хвостатого зверя — дело утомительно-нудное. Меня представили тем, с кем я ещё не встречалась, и мы начали действовать. К счастью, справились побыстрее, чем за ожидаемые три дня. Во-первых, со мной нас стало десять (мне достался мизинчик демонической статуи), а во-вторых, Коноха не отвлекла Кисаме с Итачи. То ли враги потеряли время в напрасных попытках спасти бедного Канкуро, то ли, действительно, псы Хатаке Какаши не смогли достаточно быстро сработать без куска ткани с Хируко. Как бы то ни было, Зецу не заметил в угрожающей близости ни одну из команд. Это дало нам ещё один бонус: Мастеру не пришлось жертвовать Юрой, и шпион из Песка был сохранен.       Ушло чуть больше, чем двое суток. Когда статуя поглотила Шукаку, когда Гаара испустил свой последний вздох, техника завершилась, и все вернулись к делам. Пейн ненадолго остался.       — Карин, — вдруг обратился ко мне псевдо-лидер. — Поможешь Какузу и Хидану найти Двухвостого. Они возятся слишком долго.        — Они её заберут? — спросил Мастер.       — Нет. Это на вас. Зецу сообщит координаты.       — Когда на меня возложили функции няньки?       — Сасори, приказы не обсуждаются. Отдохните и отправляйтесь в путь.       — Я могу добраться сама, — несмело сказала я, не желая ещё сильнее раздражать напарника.       — Не можешь, — резко ответил тот.       — Мастер, не злитесь, — вступил Дейдара. — Долетим быстро, хм.       — Хорошо, лидер. Я тебя понял, — недовольно прошипел кукловод.       Пейн вдруг растворился, а мы снова остались втроём. Точнее сказать, вчетвером: мы трое и труп Казекаге. Я проверила местность. Отряды всё-таки двигались: из четырёх человек и из трех (трех — кого-то там не хватало, наверняка бабули Чиё). Один был к нам ближе, другой — чуть подальше, но недостаточно близко, чтобы мы не успели спокойно уйти. Я даже не стала предупреждать своих спутников, хотя безумно хотелось кричать на весь мир о том, чего мы избежали. Оставался последний штрих.       — Пойдёмте, — позвал нас Мастер Сасори.       — Дейдара-кун, можешь птицу слепить? — устало вздохнула я, умолчав об истинной цели уйти поскорее, не оставив следов.       — Конечно, хм, — согласился напарник и потянулся за глиной. — Чур до ближайшего населенного пункта и сразу в гостиницу, да. Мастер, не против, м?       — Не против. Только быстрее. Пока Дейдара готовил транспорт для нас, я завершала свой план. Сделав глубокий вдох, на ватных ногах подойдя ближе к мёртвому Каге, я сложила печати:       — Секретная техника: Атакующие цепи! Через секунду от Гаары осталось кровавое месиво.       — Это что ещё значит? — спросил Мастер Сасори.       — Ничего, — пожала плечами я, смахнув со щеки попавшие брызги крови. — Проверила новую технику. Лучше на трупе, чем облажаться в бою.       Ничего — так отчаянно я никогда не врала. Труп наверняка забрали бы в Суну, где бабуля Чиё смогла бы его воскресить ценой своей жизни. Она не должна была погибать: ей была уготована роль, и я решилась предпочесть её Казекаге. Понятия не имела, к чему это приведёт, как теперь сложится история Суны, какие последствия будет иметь гибель столь крупной фигуры. Но я о глобальном не думала, пока капли крови Гаары стекали по моему плащу, — только о тех, кто стоял рядом со мной. И конкретно о том, кто загружался на птицу из глины вместе со мной и Дейдарой и улетал к чёртовой матери, хотя был должен остаться в убежище навсегда.       Мы летели над лесом. Внизу бежали шиноби Конохи, которые обнаружат кровавую лужу с ошметками тела того, кого собирались спасти. Демоны в моей голове победно кричали, пока я пыталась их заглушить табаком. Мы перешли Рубикон.