***
— Дейдара-кун, открывай! — стучалась я в его номер. — Ну чего тебе, хм? — недовольно спросил он, открыв дверь. Уже оделся в ночную юкату и волосы распустил. — Ты время видела, Карин? Я уже сплю почти, да. — Во-первых, давай-ка сюда свою сумку. — Это зачем ещё, м? — Мне нужен твой кошелёк. Я заплатила за ужин, а потом за твой взрыв, иначе бы нас попросили отсюда. Хочу забрать половину. — Не ждёт до утра, что ли, хм? — Ждёт, — согласилась я, рассудив, что так даже лучше. Мало ли кто в течение ночи может вдруг вылезти из деревянной стены. — Тогда тащи плащ. Хочу постирать, твой заодно захвачу. — Прачечная уже не работает, да, — справедливо отметил Дейдара. — Я сама. Руки на месте. — Ну давай, — пожал он плечами и двинулся в угол комнаты, где небрежно валялась одежда. Так же небрежно скомкав свой плащ, а вместе с ним и штаны, товарищ их в меня кинул. «Ну что же ты, Карин, не стоит. Давай помогу тебе, Карин. Большое спасибо, Карин», — я бы хотела услышать что-то такое, но нет. В меня просто летели шмотки Дейдары. — Закрой там дверь за собой, — добавил он, сладко зевая. — Я спать иду, да. — Доброй ночи, — сквозь зубы ответила я, хлопнув дверью. Глубокий вдох, медленный выдох. Что ж, я давно поняла, что ожидания достаточно редко совпадают с реальностью. — Мастер Сасори, — я постучалась в соседний номер. — Можно войти? — Не заперто, — послышался голос из-за двери. В обнимку с одеждой напарника я зашла в помещение, где Мастер, казалось, не делал совсем ничего. Хируко простаивал, на полу не было ни одной куклы, с которыми часто возился хозяин. Ни свитков, ни колбочек с ядами, ни чего-то ещё — ноль признаков деятельности. «Странно», — подумала я, но только потом поняла, что он приводил мысли в порядок. Перед той самой встречей ему было необходимо настроиться, и одна ночь для такого — довольно маленький срок. — В чём дело? — спросил Мастер Сасори, прервав мой осмотр пространства. — Иду стирать форму, — опомнилась я, предъявив вещи Дейдары. — Давайте и вашу возьму. — Посреди ночи? — Не спится. — Тогда займись свитком. — Я сделаю, не сомневайтесь. — Разумеется, — равнодушно прокомментировал Мастер и подошёл к Хируко, чтобы снять плащ. — Забирай. Он протянул мне одежду, однако не сделал ни шага навстречу. Я подошла сама. — Мастер Сасори, — сказала я полушепотом. — Проверьте, пожалуйста, вещи. Деревня Дождя технологически развита, я опасаюсь прослушивающих устройств. В Звуке бывает подобное. Я рассудила, что такое возможно. Мир шиноби — не очень понятное место в плане технического прогресса. Неплохая промышленность век на двадцатый, камеры, телики, видеосвязь, но до сих пор "голубиная" почта. Чёрт его знает, что там насчёт жучков. — Я хотел дать тебе тот же совет, но посчитал его чересчур очевидным даже для тебя, Карин, — холодно ответил напарник. — Поразительно, что ты додумалась сказать это мне. Я никогда не считала свой интеллект выдающимся. Тем более не пыталась поставить себя в один ряд с местными гениями, но от такого опешила. Вдруг захотелось вернуться к Кисаме с Итачи. Или хотя бы к Хидану и Какузу. До чего же, однако, приятные люди. — Простите, — только сказала я и поспешила прочь.***
Стирка плащей не была моей целью, конечно, только предлогом. Хотя я сначала была совершенно не против позаботиться о товарищах, но вследствие скотского отношения желание испарилось. Переодевшись в ночную юкату, взяв вещи и ведёрко с водой, я двинулась в садик. Одно освещённое место — лавка под фонарём, там и устроилась снова. Разложив наши вещи, я приступила к внимательному осмотру: искала травинки, листочки, тонкие веточки, что лежали в карманах или таились в складках одежды, прилипнув. Мелкие, еле заметные — их было немерено. Казалось, ничего необычного, ведь наши марштуры нередко проходят сквозь лес, порой мы сидим на земле и даже ночуем под кроной деревьев. Но вдруг среди всего этого есть неслучайный листочек от Зецу? Вот этот, из кармана плаща Дейдары, или вон тот, у меня, сзади приставший к воротнику. Вдруг Зецу использует, как бы это сказать, прослушку природного происхождения? Вдруг этот растительный мусор — совсем и не мусор, а жучки Зецу или по меньшей мере локаторы? Поток моих мыслей не утихал, выдавая всё новые способы слежки. Мысленно их сортируя в корзины «возможно» и «это слишком», я тщательно вычищала плащи и заодно их прощупала на предмет скрытой техники. Хорошо или плохо, но ничего не нашла. Потом я прополоскала одежду в ведре, чтобы смыть пыль и крупицы земли. Закончив, вернулась в свой номер, где и развесила вещи на всём, что торчало. Не на воздухе, да. Нужна постоянная бдительность. Сходила ли я с ума? Может быть. Могла ли что-нибудь упустить? Безусловно. Получилось себя успокоить только тем выводом, что Зецу неинтересны члены Акацуки. Всё-таки эта мысль была более обоснованной, чем все мои подозрения. Оставалось надеяться на благосклонность богов. Выполнив миссию, я пошла взять свою сумку — за свитком, чтобы составить картину болезни Учихи. Путь пролегал мимо напольного зеркала. Как любая из женщин, я не смогла удержаться от взгляда на отражение и, подняв глаза, тотчас застыла на месте. Стоило взглянуть на себя, как меня осенило, как раскат грома пришло осознание: я искала шпиона не там. Заколка на волосах, что подарила мне Конан. Бумажная чёрная роза. Я вспомнила, что сказал мне Итачи: «Лидер едва ли тебе доверяет». И правда, стоило лишь пораскинуть мозгами. В момент вербовки в Акацуки Мастер уже был отступником, как и Дейдара, как и Хидан, и Какузу-сан — тоже. Кисаме-сан же поверил псевдо-Мадаре, управлявшему их Мизукаге, а у Учихи не было выбора. И только мой случай — перевербовка. Только меня, шиноби Скрытого Звука, сделали нукенином насильно, заставив предать своего господина. Действительно, как доверять? Как можно точно узнать, что я отказалась от прошлого? Взяв тогда в руки подарок, я не ощутила угрозы. Он не был пропитан чакрой создателя, да и было бы странно подсунуть подобное сенсору, тем более моего уровня. Однако, нельзя исключать, что может быть нечто такое, что вне моего восприятия. Конан — одна из сильнейших куноичи, если не самая сильная. Возможно, бумага сама по себе и есть проводник для хозяйки? Только предположение, но будто само существо мне кричало, что я не ошиблась. Я испугалась и сразу стянула розу с волос, заодно прихватив пару прядей. Бросила на пол, правда, жалея — заколка мне нравилась. Хорошо подошла к цвету волос, да и ещё кое-что. Это был первый подарок за мою жизнь. Жаль, что и тот с подвохом Пожалуй, меня спасло только то, что Конан сама была против псевдо-Мадары. Раз столько лет готовила технику против него, раз собирала о нём информацию, мы оказались на одной стороне. Из моих уст не звучало призывов против неё или Пейна, лишь нежелание быть глупой пешкой в игре интригана Мадары. Она разделяла это стремление, а если бы нет… Пожалуй, я давно была бы мертва. Я оставалась стоять перед зеркалом. Заколка валялась на деревянном полу под ногами. Я бы хотела помочь Конан-сан, рассказать ей про Зецу и Обито, да что говорить, объединить всех товарищей и дать бой. У Обито глаз не хватило бы для Изанаги, а Зецу пришлось бы начать всё с нуля. Не панацея, однако наш век прошёл бы спокойно. Я правда хотела бы лучшей судьбы для неё и Нагато. Для тех, кто стремился к свету, но оказался растоптан миром шиноби и выброшен в самую тьму. Увы, было, есть и всегда будет то, что намного сильнее меня: ход глобальной истории. И ключевые фигуры, которые двигать нельзя. «Простите меня, Конан-сан». Я взяла чашку, зажигалку для сигарет и снова вышла на воздух. Пламень объял бумажный цветок, а я ощутила, как по телу бежит неприятная дрожь.***
Как только забрезжил рассвет, мы двинулись в путь. Я даже не отдохнула: думала, быстро управлюсь со свитком, но увлеклась не на шутку. Даже нарисовала картинки, изобразив циркуляцию чакры больного до терапии и после. Дейдара тоже не выспался и недовольно бубнил, постоянно зевая. Зато, полусонный, легко мне отдал свою сумку, лишь бы не доставала. Денег особо я не взяла — это, пожалуй, было последнее, что меня волновало. Зато покопалась внимательно: нет, никаких странных штук, да и листочек никто не подбросил. Под утренним солнечным светом ночное безумие мне показалось абсурдным, но не безрезультатным, справедливости ради. Пепел, оставшийся после заколки-шпиона, осел на траве в саду. Её отсутствие, к слову, не ускользнуло от взгляда напарника, который всегда подмечает детали. — Прежде ты никогда не снимала заколку, — отметил Мастер Сасори, едва я попала в его поле зрения. — Её подарила мне Конан-сан, когда меня приняли в организацию. Нельзя исключать… Вы понимаете. — Да. — Жалко, — зачем-то озвучила я, дотронувшись до участка волос, где красовалась чёрная роза. — Она мне очень нравилась. — Я тебе сделаю новую, — вступил вдруг второй мой товарищ. — Из моей глины получится даже красивее, да. — Спасибо, Дейдара-кун, — я улыбнулась в ответ с благодарностью. Мы шли всё дальше на юг. Пейзаж постепенно менялся, исчезала растительность, и зелёное полотно потихоньку желтело, уступая пескам. Ожидания подтвердились: мы перешли границу, оставив Дождь позади, и ступили на землю пустынь — страны Ветра. Пограничного пункта там не было: да, разумеется, Мастер знал все ходы, хотя продолжал молчать. — Мастер Сасори, мы точно в нужное место идем? — не выдержал подрывник, наконец-то проснувшись. — Здесь вряд ли вообще есть озёра, хм. Тем более нужное, да. — Жди, — только ответил Мастер, не став ничего объяснять. — Слепи лучше транспорт для нас вместо ненужных вопросов. Поменьше. Здесь мы незваные гости. Карин, — он обратился ко мне, — а ты контролируй местность. — Есть, — кратко ответила я, Дейдара же взялся за глину. — Пока никого рядом нет. — Хорошо. — Да что происходит-то, хм? — буркнул под нос напарник, однако ответа не получил. Зато вскоре птица была подготовлена. Мы трое загрузились на транспорт и понеслись над пустыней. Точь-в-точь наша первая миссия вместе, ровно такой же пейзаж, но теперь с другой целью: уже не убить, а спасти. Гарантом успеха был Мастер Сасори, который казался привычно невозмутимым, но я ощущала, как его чакра дрожит. Бездушная кукла — так он себя называл, так хотел. Но от дарованной богом души настолько легко не избавиться. День распалялся, и южное солнце пекло всё сильнее. Мы двигались вглубь страны, пока я не засекла человека по курсу, о чём и предупредила: — Один, на двенадцать часов, километров за двадцать от нас. — Дейдара, ровно вперёд, — скомандовал Мастер. — И поднажми. Не люблю заставлять себя ждать. Мы продолжали лететь к столице Песка, объект же — к нам приближаться. Однако, до Суны не добрались, остановившись в окрестностях. Припарковались в районе оазиса — видно, то был ориентир. — Дейдара, — продолжил Мастер Сасори, выбравшись из Хируко, когда мы сошли на землю. — У меня встреча с моим подчинённым. Для безопасности Карин со мной. Ожидай здесь, будь готов к отправлению. — Да пожалуйста, хм, — поджав губы, фыркнул Дейдара нарочито равнодушно. Мне показалось, он был недоволен приказом остаться, тем более, Мастер меня брал с собой. Будто заревновал, что забавно. — Пять километров, — обозначила я. — Прямо по курсу. — Идём. Бросив Дейдару с Хируко, мы с Мастером двинулись навстречу объекту и шли по пескам, пока фигура не появилась на горизонте. Напарник застыл как вкопанный. Я же осталась стоять позади. Человек приближался. Примерно в ста метрах от нас вдруг перешёл на шаг. Напряжение в воздухе я ощущала физически даже без Кагура Шинган. И оно нарастало по мере того, как наш визави сокращал расстояние, не торопясь. Мастер был всё равно что натянутый трос. Человек полыхал, да так, что меня пробрало. До дрожи. Проживать на себе чужие эмоции — дар, но в этот раз мне совсем не хотелось. В этот раз надвигалось цунами. Человек находился в считанных метрах от нас, но продолжал приближаться, загребая песок в сандалии. Невыносимо медленно и не сводя с Мастера глаз, будто бы им не веря. Будто боясь, что стоит отвести взгляд, как тот исчезнет, словно пустынный мираж. Снова исчезнет. — Бабушка, — поприветствовал Мастер. Я поклонилась, но она на меня не взглянула. — Сасори… С утонувших в складах морщин тонких губ тихо слетело заветное имя. Между ними двумя осталась буквально пара шагов. Несмело подняв дрожащую руку, всё так же медленно, будто боясь спугнуть, госпожа Чиё дотронулась пальцами до плеча внука. — Двадцать лет, — прошептала она, и в помутневших от возраста чёрных глазах я разглядела слёзы. — Двадцать лет… — По мне и не скажешь, не так ли? — спокойно сказал напарник, позволив к себе прикоснуться. Сморщенная ладонь вдруг прислонилась к груди кукловода, будто старушка знала, где в этом искусственном теле горит настоящая жизнь. Слезы одна за другой текли по лицу, застревая в глубоких морщинах, и падали на песок. — Что же ты с собой сделал, Сасори? — Подарил себе вечность, — гордо ответил он. — Неприятно ко мне прикасаться? — Сасори, — вновь повторила Чиё имя внука, улыбаясь сквозь слёзы. — Тебя я приму любым. Я давно потеряла надежду увидеть тебя перед смертью. Мальчик мой, двадцать лет… Не описать, до чего много боли крылось в этих словах. Двадцать лет — ужасающий срок, особенно для шиноби. Единственный внук, её смысл жизни, почему он пропал? Чем занимался все эти годы? Чем он живёт, какие преследует цели? Я представляю, как много хотелось спросить. Но едва ли её бы порадовали ответы. Впрочем, рисунок на наших плащах говорил сам за себя. — Красные облака, — отметила она с грустью, только теперь убрав руку. — Люди в такой же форме убили нашего Гаару. Акацуки. Ох, если бы она знала… Если бы оба знали, что вместо трепетной встречи после четверти жизни разлуки их должна была ждать битва насмерть. Разве же эта старушка, плачущая от счастья, могла бы сейчас допустить, что убила бы внука своими руками? Той самой дрожащей рукой, секунду назад лежавшей на его сердце. Разве Мастер Сасори, без колебаний пустивший бабулю к самому уязвимому месту, мог бы представить, что ему предстояло погибнуть от этой руки? Наблюдая за сценой, я ощущала, что лишняя. Но мне было нужно это увидеть. — Акацуки — наглая ложь, — ответил напарник, привычно выдержав паузу. — И я положу ей конец. — Вот как, — кивнула Чиё с одобрением, хотя от таких заявлений вопросы лишь множились. Ей удалось сдержаться. — Сасори, ты не представишь мне свою спутницу? — Это Карин, доверенное лицо, — кратко пояснил Мастер, повернувшись ко мне. — Карин, это Чиё-сан. В прошлом старейшина, до сих пор — лучший медик Песка. Моя бабушка. — Моё почтение, госпожа Чиё, — вновь поклонилась я, сделав два шага вперёд. — Ты — Узумаки, верно? — спросила она с добродушной улыбкой. — Верно, Чиё-сама. — Этот оттенок волос я ни с чем бы не перепутала. — Вы знали кого-то из Узумаки? — Ещё как знала, — вдруг игриво засмеялась она, покосившись на внука. Это звучало двусмысленно. А ведь у Мастера тоже красные волосы… Сейчас не такого оттенка, как у меня, но я же не видела, что было при живом теле… А кем вообще был его дед? — Бабушка, — отвлёк её внук. — Мы здесь по делу. — Разумеется, — вздохнула Чиё. — Не просто же так ты решил навестить свою бабку. — Но для начала я хочу знать, что происходит в Песке. По моим сведениям, Шестой Казекаге до сих пор не назначен, а в вашем Совете раздор. — Так и есть. — Госпожа Чиё вдруг стала серьёзной. И погрустнела. — Дела плохи, Сасори. После гибели Пятого Совет разделился. Часть хочет видеть на посту Казекаге Темари, сестру Гаары, дочь Расы. По праву крови. — В Суне не действует право крови, — вдруг перебил её Мастер. — Исключительно право сильнейшего. — У нас больше нет таких сильных шиноби. Ни одного, кто мог бы хотя бы приблизиться к уровню Каге. — Все последние Каге были слабы. Чиё-сама опустила глаза. — Если бы ты не покинул деревню, Сасори… — Что дальше? — оборвал он. — Девчонка не на посту. Значит, есть оппозиция. — Да. Главы влиятельных кланов объединились против. Но и меж ними согласия нет: каждый стремится сесть в кресло сам. Никто не готов уступить. — Какое убожество. — Сложно поспорить, — пожала плечами Чиё. — Если бы ты не ушёл… — вновь прошептала она еле слышно, смотря на песок под ногами. — К делу, — отрезал Мастер. — Нам нужна твоя помощь как медика. — В чём же? — Мой товарищ смертельно болен, и у меня нет возможности этим заняться. Сам я уверен лишь в том, что это искусственный патоген. Ты — лучший медик страны, вхожий в любые лаборатории. — Пожалуйста, Чиё-сама, — я опять поклонилась, поняв, что Мастер едва ли умеет просить. — Пожалуйста, помогите. Времени мало. Без вас мы его похороним. — Товарищ по Акацуки? — нахмурилась она. — Да, — подтвердил напарник. — Он настолько для тебя важен, что ты принял решение обратиться ко мне? — Он важен для всех. Увы, я сейчас не смогу объяснить насколько. — Члены Акацуки — не те люди, которых мне стоит спасать. — Члены Акацуки — пешки, — только ответил ей внук. — Карин, — махнул он рукой. Я поняла его жест и достала из сумки образец крови Учихи, завернутый в свиток с картиной болезни. — Возьмите, пожалуйста, Чиё-сама. Здесь кровь больного и вся информация. Она приняла не сразу. Раздумывала с минуту, смотря то на свиток, то себе под ноги. Мастер сверлил её взглядом, а я лишь ждала, склонив голову. И до мурашек боялась услышать отказ. — Хорошо, — наконец согласилась она, забрав у меня «посылку». — У меня много вопросов, Сасори. Но если ты здесь, дело и правда серьёзное. Я сделаю всё, что смогу.***
— Мастер, — позвала я напарника, когда мы уже возвращались к оазису, где ждал Дейдара. — Что? — Вы даже не представляете, как сильно она вас любит, — не удержалась я. — Я ощущала подобное только от своей матери. Мастер молчал. Я же молчать не могла. — Если бы у меня был такой человек, такая бабушка, как у вас, я бы весь мир к её ногам бросила. — Избавь меня от этого, Карин. Ситуация в Суне — вот что более занимательно. — Что вы хотите сказать? — Баки — сейчас их единственный выход. Он тоже слабак, но хотя бы разумный. Если его не посадят на трон, сами подпишут себе приговор. — Кажется, вам небезразлична судьба вашей деревни. Он не ответил, и я больше не стала его донимать. Мастеру было, о чём поразмыслить, и я занялась тем же самым. Если подумать, история Суны печальна: проигранная война, нехватка ресурсов, отсутствие сильных бойцов, убийства пяти Казекаге подряд, а вместе с последним — потеря хвостатого зверя. Гаара должен был стать их надеждой и знаменем лучших времен, но вышло наоборот. И то было только начало. Думая лишь о себе и о ближних, не желая творить историю стран, я натворила сполна.