Запутанная планета

Как-то в девять лет отец Клары, Дэйв, взял её на башню Саутпорта – они собирались поужинать в ресторане наверху. Пол ресторана был сделан из прочного стекла, отец говорил, это безопасно. Но двое пьяных парней начали топать, крича в страшных выражениях, что сейчас всё проломят; казалось, вот-вот зазмеятся трещины и столики с посетителями рухнут в потоке осколков. С тех пор Клара терпеть не могла высоту. Она боролась с трусостью: прыгала на тарзанке в озеро, гуляла ночью по коньку своего двухэтажного деревянного дома в Блэкпуле, облазила все дубы в округе. Могла легко, не закрывая глаз, перескочить с толстой ветки на балкон. Но под утро всё равно снилось, как она переходит по тонюсенькой досточке пропасть, срывается и… В двенадцать пришло понимание: надо всего лишь вообразить крылья за спиной, тогда падение превращается в полёт. И сейчас, сжимая жаркую ладонь Кира, она заставляла себя почувствовать тяжесть на лопатках двух сложенных, огромных крыл с белым оперением. Мышцы спины напружиниваются, мощный взмах поднимает блестящую пыль кругом… Стало легко, чуть-чуть – и стопы оторвутся от поверхности. Клара вдохнула поглубже, закричала «Взи-уу!» – и прянула быстрей к невысокому парапету, которым обрывалась крыша. Представить крылья нараспашку – ближе край – оттолкнуться! – и невесомость, и поток в лицо, и мимо этажи. Ветер расцепил пальцы Кира, и теперь ничто её не держало, струи воздуха вонзались в лёгкие, трубы и башни смазались в синий туннель сверкания, расчерченная рябью река неслась навстречу. Парень летел рядом, красные волосы назад, у фиолетовой куртки парусят пышные рукава. Потом вытянул руку с конусом-распылителем, впереди возникла жемчужная плотная завеса, которая не росла, а съёживалась – и приняла их в себя. «Перинка» оказалась мягчайшей, сминалась и сминалась, гася скорость; во всё тело впились мелкие иголочки, пришлось зажмуриться, Клара судорожно вдохнула – и закашлялась. Тут же нечто врезалось сбоку, подхватило, понесло; под попой оказалось что-то хрусткое и визжащее. Клара открыла глаза, сползая с дамы, одетой в красную мантию, только воротник поменьше, чем у Тиралика. Её высокий пучок съехал набок. Дама хватала ртом воздух: – Как?.. Откуда?.. Перегруженная лодка ухнула в пропасть. Клара дёрнула за шкирку ошалевшего Кира, вышвырнула за борт, схватив за одну ногу, и приказала: – Делай облако, живо! Лодка – она изображала светло-зелёный кукурузный початок с загнутым листиком-носом – увязла в тумане, вокруг поднимались переливчатые клубы. – Ничего себе реакция, топчик! – присвистнул парень, когда его втянули обратно. – Я даже растерялся, а ты, девчонка… Да ты кто вообще? Кожа действительно розовая, не пудра?! И – уши что, настоящие?.. Дама приподнялась, благоговейно сложила руки; густо подведённые глаза стали раза в три больше. Она явно растеряла все слова: - Э-эээ… Ааа… Повелительница?! Вы? В нашей лодке! Мама, посмотри, какая честь!! Вторая дама, постарше, стояла перед сиденьями и помахивала веслом. Пожилая модница, с белёным лицом и ярким румянцем, едва доставала до плеча Клары, но ещё на полметра громоздилась причёска: в локонах запутался, наверное, центнер экзотических фруктов. Её мантия походила на роскошное платье – о, этот турнюр! Он занимал места больше, чем все остальные пассажиры. – Радарог те в дышло, вот так штука! – разулыбалась она и живо развернулась, приседая в поклоне. Турнюр сбил с ног Кира, тот едва не вывалился снова, но зацепился за борт. – То есть мы безумно рады, леди. Госпожа, это Фелина-ма, а я – Фаяно-ма, приветствуем вас от лица касты Кормителей! Её короткие пальцы были измазаны тёмным: «Ледяные томаты купировала, никак не отмою», – пояснила модница, заметив взгляд Клары. Когда Кир подтянулся обратно в лодку, воскликнула с восторгом: – Видишь, доча, боги-то есть! Что сиё, если не провидение? – Мам, не боголюбствуй! – шикнула Фелина-ма. – Отстань, моё дело – верить или нет. Куда вы направляетесь, госпожа? От её поворота обратно к носу-листику Кир снова чуть не выпал. – Во Дворец, – ответила Клара, взглянув на ногти. – У меня там архиважные государственные дела. Целых десять. И ещё – ресницы. – О, позвольте вас подвезти! Пожилая красотка задрала над головой весло, «кукуруза» рванула вперёд. – А я-то думал – лук такой модный, – в ужасе смотрел на Клару паренёк. Та подмигнула. Сзади задребезжал колокольчик: нагоняла «креветка». – Мам, главный ваятель сигналит, просит остановиться. – А-а, корень батиса ему в штаны! Конечно, он хочет сам представить гостью Высокому Собранию. Но боги выбрали нас! – Не боголюбствуй, мам! Початок здорово разогнался, пассажиров вжало в кресла; «кукуруза» петляла между ажурными балкончиками, сбивая горшки с цветами, а сзади Тиралик размахивал руками и что-то кричал. По нему попадало то виноградинами, то яблоком, оторвавшимся от причёски. – Ага, выкуси! – злобно хохотала Фаяно-ма, направляя лодку между ног статуи с птичьей головой. Скульптура была явно мужская; хотя после их пролёта уже стало не разобрать. Впереди в просвете между домами маячила широкая колоннада. Тиралик почти догнал их, но тут из переулка вынырнул «кристалл» и врезался в бок «креветке». – Класс, там мой отец. – Кир пригнулся. – Сейчас он прикажет остановиться, и вот мне попадё-ёт! – Я не уступлю Повелительницу Времени какому-то старому пер… – Мам, у лорда-президента лицо жёлтое! Что это? – Хурма! «Кукуруза» врезалась в угол, закрутилась волчком, Клара чуть не выпала. Парень схватил её за ногу, окончательно порвав колготки. – О милостивые боги! – воскликнула дама помладше. – Ну, уверовала, доча? Они отстали! Матовый Дворец! Впереди раскинулось монументальное нагромождение колонн, ступеней и стрельчатых окон. Лодка пролетела коридор из арок, половину дворцовой площади и встала так резко, что Клару вмяло в турнюр. Она выпуталась из оборок и заливисто рассмеялась. «Кукуруза» торжественно опустилась на ковровую дорожку. Над головами просвистели «креветка» с «кристаллом», вонзились каждый в свою колонну и начали сползать. Площадь была полна пышно разодетым народом. Кир выпрыгнул первым и подал руку Кларе: – Ничо так покатались. Пойду гляну, как там папаня. Он побрёл к разбитым колоннам, выделывая зигзаги. Потом обернулся – и одобрительно поднял конус вверх: – Галлифрейка, а ты – супер! – Как разговариваешь с госпожой! – Фаяно-ма схватилась за причёску, которая за время полёта порядочно осела. – И это будущая элита Небесных Палат! Дожили. Клара улыбнулась ему – и с любопытством оглядела толпу дорого и безвкусно одетых придворных. Наряды их далеко ушли от мантий, но у каждого был высокий стоячий воротник, или намёк на него. Яркие цвета резали глаз, отдельные фрейлины количеством украшений могли посрамить рождественскую ёлку. Кружева, каскады складок, рюшей, манжет, шляпы «попробуй сам поноси два пуда на голове» как у женщин, так и у мужчин. Все замерли, в страхе и восхищении глядя на девушку с белой кожей и красным румянцем. «Уши, посмотрите, у неё уши!» – пронёсся шепоток над толпой. Фаяно-ма запрыгнула повыше, на капот «кукурузы»; с её причёски гулко шлёпнулось киви. Гордо приосанившись, провозгласила: – Уважаемое Высокое Собрание, я, глава касты кормителей, с радостью представляю вам гостью с почитаемого нами Галлифрея, Повелительницу Времени, э-э-э… Простите, как вас зовут? – Клара Освальд. – Леди Клараосвальд! Вся площадь замерла в глубоком поклоне. Теперь-то стало понятно, почему Доктор не захотел выходить… А если вдруг откроется, что она вовсе не с Галлифрея? Клара ещё раз окинула взглядом Высокое Собрание; левая коленка начинала дрожать.

***

Разум Доктора По стенам просторного Зала Контроля горели синие кругляши, через выбитое окно порывами поддувал тёплый ветер. Над перевёрнутыми пирамидами сияло сразу две полных луны: Медная, отражающая будущее в пределах нескольких мгновений, и Бледная, цвет которой говорил о дальних перспективах. Разливалось блаженное спокойствие, только протяжно всхлипывал мальчик в противогазе и слышался стук восьмигранных кубиков – Колючка с Кибером резались в кости. Да ещё раздавался странный навязчивый звук из двух нот, на грани слышимости, как будто знакомый… Но откуда он, понять не удавалось. Спокойствие продержалось недолго: играющие начали спорить. Джон переминался с ноги на ногу возле консоли и теребил джойстик Рулевой панели. Главный экран занял половину стены напротив; на нём пальцы Доктора снимали кожух с регулятора временного потока динаморфического генератора. Быстренько отладить цепи питания, ТАРДИС включится; тогда можно идти за Кларой. Конечно, ремонтные работы не займут восемь дней, это была шутка для неё. Часа за два вполне можно справиться. – Да чего тут чинить, двести пятнадцатый раз одно и то же! – усмехнулся Джон. В левом углу, у двери в Область Снов, нечто двинулось: там стоял каменный ангел с худым лицом и острым носом, на скрюченных пальцах торчали когти. Стараясь не выпускать его из вида, Джон подкрутил рукояти управления. Доктор, ворча, разбирал запылённые внутренности агрегата. Нужно будет ещё проверить трансмиссионные накопители ТАРДИС. Много времени это не займёт, вряд ли больше сорока минут… Ангел переместился на середину зала, хищно оскаленный рот обнажил ряды клыков. Эта тварь двигалась, если не обращать на неё внимания, и замирала под взглядом. Она имела мерзкую привычку заключать жертву во временную петлю; оказавшись там, ты не замечал собственных ошибок и наступал на те же грабли бессчётное число раз. Глядя прямо на ангела, Джон крикнул: – Хватит вам ругаться, присмотрите уже за Самомнением! Он меня нервирует. – Запрос: требуется уничтожить? – прогудел Кибер. – Только не стреляй, а то их тут из осколков тысяча наплодится. – Боишься, Упрямец? – хохотнул Колючка. – Зато твоя Ривер будет довольна, поохотится. – Да уж. Но давайте после развлечёмся, когда планета передумает взрываться, ладно? – Веду наблюдение. Кибер уставился немигающим взором на ангела. Тот понял: ловить нечего, и тихонько растаял. Где же поломка? Детали стёрты, изношены. Всё в ТАРДИС изношено, сама схема архитектурной реконфигурации еле дышит, не справляется с обновлением механизмов. Давно было пора заняться старушкой вплотную. Но как тут займёшься? То динозавр по Лондону бродит, то механические люди пытаются захватить Землю, а теперь вот Клара сбежала. Честно сказать, динозавра на берег Темзы Джон привёз сам. Он тогда только появился посреди новенького Зала Контроля, как управлять, что делать – попробуй пойми: шесть панелей вокруг консоли с тумблерами и датчиками; семь мониторов, отображающих запахи, вкусы (отдельный – для итальянской кухни), линии времени и замотанный тряпками экран телепатии. Джон начал отжимать по очереди каждый из рычагов, в результате ТАРДИС застряла в горле у тираннозавра, который переместился из юрского периода прямиком в Лондон Викторианской эпохи. И был очень недоволен местным «кусачим» воздухом. Гигантская рептилия выплюнула синюю будку на мостовую. Полицейские оцепили участок с динозавром, принялись отгонять любопытных. Доктору повезло, что он сразу встретил друзей, поехал к ним домой, даже смог заснуть. Джон тогда отошёл от консоли, надеясь тоже отдохнуть… Тут появилась Ривер Сонг. Лёгкая туника едва прикрывала тугие шарики груди, талию прихватывал широкий клёпаный пояс, у которого висела кобура с бластером. Обтягивающие кожаные штаны подчёркивали все достоинства точёной фигурки, не хочешь – залюбуешься. – Сладкий, ты видишь запах? – Она указала на обонятельный монитор. – Знакомый, дразнящий запах. Я выясню, откуда он! И крутанула одним махом шесть рулей, заставила Доктора залезть под кровать, найти, что заманчиво пахло: мел. Ривер обрадовалась, посмотрела ласково и улыбнулась так нежно, словно не было во Вселенной существа восхитительнее, чем Джон. Её светлые кудри до пояса окутывали стройную фигуру, зелёные глаза излучали восторг и нежность. Обнять бы… Но появился Кибер, в белой броне и с квадратной ручкой на круглом шлеме, посреди металлической маски-лица провалами чернели окуляры. Механическая рука отодвинула Ривер от пульта, а другая вставила в приёмник на консоли новую идею. Доктор обнаружил отличное доказательство теоремы Ферма. Он исписал формулами пол; когда пол закончился, началась дверь. К шлему Кибера приставили бластер. Ривер вновь овладела пультом, воскликнула: – Дверь? Это не по мне. Отыскав в спальне окно, разулыбалась: – По мне! Доктор, в одной ночной сорочке, выпрыгнул на мостовую. Обследовал тёмную и туманную улицу, прогулялся по крышам между труб, украл у кэбмена лошадь и поскакал верхом по закоулкам Лондона. А после стало ещё хуже. Неизвестные убили динозавра – тот загорелся живьём, привлекая рёвом толпы зевак. Несчастного, потерявшегося во времени тирекса гнусно и цинично подожгли! В Зале Контроля материализовался Колючка. Прямой и властный, в церемониальном плаще лорда-президента Галлифрея, с аристократически правильным лицом, с благородной сединой вокруг плешивой макушки, он напоминал… Не важно кого. Отодвинув Ривер от консоли, новенький принялся уверенно щёлкать тумблерами. Тем временем друзья наконец-то нашли Доктора. Но на их робкие вопросы тот отвечал резко: – Заткнитесь. Ну почему мне не достался более достойный вид? Сплошные пудинги вместо мозгов. Планета мозгопудингов! Джон не мог допустить подобного. Едва выталкивая слова между губ, ставших деревянными от гнева, произнёс: – Да кто ты такой? То, что ты похож на… кое-кого, ещё не даёт. Тебе. Права. Оскорблять. Моих. Друзей. И мою. Планету. Немедленно отойди от пульта! – А не отойду? – язвительно фыркнул Колючка. – Заплачешь? Полюбуйся, какая вещица у меня есть. Он медленно поднял железную перчатку. На красивом лице играла радость психопата, нашедшего бензопилу. – Только попро-обуй, – пропела Ривер, сжимая бластер. Кибер тоже выставил бронированный кулак, над которым торчало тонкое дуло, и отчеканил: – Пилот Джон в одну целую двести семнадцать тысячных раза более адекватен, чем ты. Я задействую встроенное оружие через десять секунд. Девять. Восемь. Колючка сложил руки на груди, усмехнулся свысока: – Подумаешь, не очень-то и хотелось. Играйте сами в эти бирюльки, но, когда заблудитесь на свалке – не буду помогать, даже не просите. Да, он знал, что Доктор попадёт на свалку. Как оказалось, склочный тип в красной мантии отлично ориентируется в фазах Блеклой луны будущего: Колючка видит несчастья, которые подстерегают впереди, но обычно не предупреждает, а презрительно молчит до последнего. И похож он на Рассилона, создателя Паутины Времени, великого лорда-президента Галлифрея. А Джон похож на Доктора в его нынешнем воплощении, и что с того? Каждый из них – лишь часть, не целое; Ривер вон напоминает жену Доктора, давным-давно погибшую. Виновниками возгорания тираннозавра оказались механические люди. Когда Клара осталась одна среди врагов, пришёл Страх – мальчик в противогазе, Ронни. Причём противогаз невозможно снять, он составляет единое целое с белобрысой головой. Коротенькие штанишки, коричневый пиджачок, оттопыренные уши. Ронни противно канючил, обхватил Джона за ногу и висел на ней до тех пор, пока тот не разработал план, как выручить спутницу. И Доктор вызволил Клару, прогнал механических людей. С тех пор для него прошло четыре земных дня, а по внутреннему времени разума – два месяца. Джон разобрался в управлении, приручил серебристых ласок-флабблов, составил с помощью Кибера электронные каталоги памяти для всех пирамид. Но как пользоваться системой зеркал, которая направляет свет Блеклой луны в Зал Контроля, как читать в ней вероятностные линии – в этом понимал только Колючка. Ривер тоже многое умела, однако объяснять не желала, ей казалось это слишком скучным; уж лучше ввязаться в очередное безумное приключение. Вот и теперь: где её носит?..