Запутанная планета

Клара беспомощно огляделась. Только она оказалась в эту минуту свободна: так резко ворвавшийся Тиралик внезапно повалился вбок и лежал теперь у её ног, Доктор с Ныкатисом что-то доказывали одинаковыми голосами, а из круглого кокона высовывался один зелёный нос Мялиуса. – Госпожа, развяжите меня, пожалуйста, – попросила Тина сверху, по её щекам текли слёзы, смывая пудру. – Папа сейчас умрёт, надо остановить кровь… – По-моему, это ты минуту назад в него стреляла. Все наперебой начали просить их освободить. Никого не слушая, Клара попыталась оторвать полоску от платья, но материал был слишком прочным. Она глянула на свои пальцы, на танцующую пару среди лепестков и представила лицо Кира. Эту нахальную рожу с пирсингом. Ногти стали настолько острыми, что подол отлетел с одного взмаха, юбка превратилась в «мини»; рассечь ткань на полоски тоже оказалось просто. Клара подсунула под плечи Тиралика стопку икон, с трудом приподняла его и уложила повыше. Перевязала как смогла рану в основании шеи. Потом подошла к тому Ныкатису, который доказал свою подлинность, сотворив механическую богиню. Чиркнула по связавшим его верёвкам раз, другой. Ногти затупились, пришлось снова вспоминать красную причёску. – Как ты поняла, что это я? – Иллиноец в погрызенном чепце извивался всем телом, сбрасывая путы. – Очень сложно не догадаться, – фыркнула Клара, – зная тебя. «Ныкатис» сжал ножные кандалы в сочленениях, те развалились. Раскрыл свою суму, выудил жуткое сооружение из большой гильзы и сплавленных гаек, сунул внутрь пальцы, чем-то щёлкнул. Под удивлённый вздох заговорщиков появился Доктор. Дверь рухнула. В комнату вломились Навудон-шу, главная кормительница и… Кир. – О боги, девочка моя, что с тобой сделал этот негодяй? – Фаяно-ма бросилась в сторону Клары, но споткнулась о лежащее тело и вскричала «Радарог!» – Боголюбка! – раздалось из шкафа с иголками. – Не забывай, где находишься, не оскверняй сие место! Кормительница не слушала, а наполнила невесть откуда появившийся шприц чем-то голубоватым и вколола Тиралику. Достала из-под юбки бинты, трубочки и склянки, продолжая перебирать всех богов. Зажатый клешнями Ныкатис исходил проклятиями. Фаяно-ма извлекла из раны зазубренный обломок, особенно выразительно произнесла: «Яроникей те в пятку! Ну и клешня!» – и торжественно водрузила находку на гору измазанных кровью лоскутов. – Вы целы, леди Клара? – спросил Навудон-шу и подозрительно оглядел второго инопланетянина: – А это ещё кто? – Называйте меня Доктор. Хотя, пожалуй, мы уже пойдём. Пока. – Подождите, там ракноссы, – раздался надломленный голос. Тиралик сел, зажмурился от слабости и попытался сорвать с шеи трубочки. За что тут же получил по рукам от Фаяны-ма. Он встал рывком, не обращая внимания на кормительницу. Пошатываясь, двинулся к Навудону-шу: – Отдай скипетр, теперь я лорд-президент. Кстати, ты арестован. Половина заговорщиков – веятели. Доктор тихонько подтолкнул Клару к выходу: – Пойдём. – Какие ещё ракноссы? – упёрлась та. – Ты можешь вызвать ТАРДИС сюда? – Не могу, она не совсем исправна. То есть совсем неисправна, но спрятаться там можно. Пошли, пока есть шанс добраться. Тиралик попытался отобрать скипетр, однако Навудон-шу не собирался ничего отдавать, а завопил: – МРОМ твоя «гениальная» дочь построила. Ты сам – заговорщик! – Нет! Твой сын её совратил. Фаяно-ма сделала ловкую подсечку – и спорщики свалились на пол. Она подобрала скипетр: – Поскольку вы оба под подозрением, власть принимаю я. Пока шла потасовка, Кир выудил свой распылитель и закричал: – Тихо, смотрите! Появилась голограмма: посреди разгромленного продуктового магазина мелькали круглые багровые спины с узором в виде креста. Стражник в сверкающем скафандре поливал всё вокруг лучами из лазера. Внезапно окно его шлема окрасилось синим; существо, похожее на человека, но с паучьим брюхом, отступило. С длинной клешни скатывались сизые капли. Стражник рухнул, его квантовая броня была цела. – Неужели они могут телепортироваться по частям? – простонал Тиралик. Все в часовне прекратили борьбу и смотрели на дрожащую картинку. Сектор Ваятелей, Корсетная Аллея, в отдалении парят плиты Здания Социальных Выплат. Посреди улицы то появляются, то исчезают тёмные фигуры, по ним бьют лазерные лучи из ларьков-кораллов. На брусчатке лежит растерзанная женщина и прожжённое бордовое тело. И вдруг огонь прекратился. Фигуры проявились, поползли к закрученной башне. – Эй, что такое? – возмутился Навудон-шу и поднял свой распылитель. – Лорд-кастелян, почему прекратили огонь? Возникла ещё одна голограмма. Тесная комната с множеством экранов, блестящих алмазной пылью, из-под перевёрнутого кресла торчит безвольная ладонь, рядом валяется шлем со стразами. Изображение закрыло тёмное остриё, на которое налипла яркая пыль – и всё исчезло. – Они нашли Секретную Комнату, – озвучила общий ужас Фаяно-ма. Все молчали. – Как система наблюдения могла прошляпить чужой корабль? – сокрушался Навудон-шу. – Ракноссам не нужны корабли, – покачал головой Доктор. – Они создают туннель телепортации и попадают туда, куда им хочется, одна Императрица путешествует со всеми удобствами. – Значит, это последняя ночь Небесных Палат, – сказал Тиралик. Он подхватил из дрожащих, обмякших рук Навудона-шу скипетр; алмаз вспыхнул, настраиваясь на волны мозга нового хозяина. Кир сорвал у себя со скулы иконку, охнул от боли – и взглянул на Клару с надеждой щенка, которого несут в мешке к речке, а собратья скребутся вокруг и скулят: – Но мы же не погибнем, правда? Вы, Повелители Времени, вы же можете нас спасти? Послышался смех. Тина тряслась в истерике: – Ты просишь у них помощи? После моей машины? После всего, что мы сделали? Не будь идиотом. – Я совсем не обиделась, – заверила Клара. – Просто я не… – Конечно, они нам не будут помогать! – Тиралик указал на её недорисованный мизинец. – Какому недоучке вы, веятели, поручили маникюр?! Неужели непонятно, ногти – это очень важно. – Нет, дело в твоём Гапониусе, – разозлился Навудон-шу, – с его наволочкой. Креативные идеи, понимаешь ли! – Как ты назвал профессора?! – Глупости, всё было чудесно, – возразила Клара. – Дело совсем не во мне… Тиралик посмотрел на понурого Доктора, кивнул и сказал: – Понятно. Принцип Невмешательства. Нам суждено быть съеденными ракноссами, так? У вас записан этот момент, и менять вы ничего не собираетесь. – Но галлифрейцы же пришли, и именно сейчас! – крикнул Кир. – Зачем тогда? – Да, зачем? – Фаяно-ма упёрла руки в боки. Освобождённая матерью Фелина-ма прекратила причитать, снимая оковы с «несчастного отца Ныкатиса-шу», и благоговейно взглянула на инопланетян. – Доктор, сделай что-нибудь, – собрала бровки Клара.

***

Джон сгорбился у консоли, вцепившись в собственные волосы. С главного экрана умоляюще смотрели шесть пар глаз. И как теперь объяснять про Паутину Времени и фиксированные точки? Как объявить, что всех присутствующих, кроме Клары, в ближайшие часы выпьют ракноссы, и это не изменить? Отвратительно говорить. Но и врать – тоже отвратительно. «Нельзя соваться на незнакомую планету без расчётов ТАРДИС» – следовало бы выбить на каждой пирамиде стофутовыми буквами. Здесь, в Небесных Палатах, прогиб ткани пространства-времени. Вмешаться – значит её порвать. Приговор вынесен, и вынесен тысячи лет назад. Осталось о нём объявить… Но что-то было неправильно. Не все глаза смотрели на Доктора, одной пары недоставало: Тиралик пробирался к выходу, сжимая скипетр со светящимся алмазом, и уже схватился за ручку двери. Джон кинулся настраивать телепатический монитор. Расстояние до действующего лорда-президента пять и тридцать четыре сотых метра, слишком далеко. Да ещё мешали растерянность, паника, надежда окруживших иллинойцев. Щупы ушли в экран, потянулись к Тиралику. – Какую свинью этот синекожий задумал подложить? – настороженно спросила Грейн. Она подалась ближе. Собаки прижали уши, их рык ещё не вырвался, но ощущался селезёнкой. На телепатическом экране засветился город с чёткими контурами, раздельными башенками, с детально прорисованными флюгерами на них. Мысли Тиралика были прозрачней капли росы. Такая роса расползается на буреющих листьях после кислотного дождя: мысли отравило отчаяние. По низу экрана вспыхивали слова, написанные летящим почерком: «Галлифрейцы не дадут нашему народу и шанса. Все должны погибнуть. На этот раз». Тиралик глянул на Клару, у которой на пальце примостился Арки. «А выглядят-то совсем как мы». Перед его внутренним взором возник образ маленькой Тины. «Я слишком разбаловал её. Была бы жива мать… То «купи мне чехольчик от Гучини-ши», то «убери это платье». А теперь Тина погубила все Палаты. Нет: я погубил. (Хорошо, так, лишь бы не думать о плане)». – Интересно, что у него за «план»? Грейн подошла на пару шагов, утягивая за собой собак, и тоже вчитывалась в почерк. – Похоже, он думает и одновременно отдаёт какие-то приказы через скипетр. – Джон стучал по монитору, пытаясь добиться от него большего. – Неужели?.. Первый раз вижу не Повелителя Времени, способного расщеплять мыслительные потоки на несколько веток! Если коснуться, можно прочитать сразу все… – Так подскочи и коснись. – Нет, только спугну. Экран затуманился, сканирование пошло глубже. Под улицами с башенками обнаружился ещё один ярус домов, здесь почерк бился панически-красным: «Навудон, тряпка, не мог сам отдать приказ на «Монолит», тащил сюда скипетр! А теперь мне помешают, галлифрейцы не допустят этого…» – «Монолит»? – Грейн вскинула руку ко рту, не обращая внимания на предупреждающее ворчание. – Иди скорее на третий уровень мыслей! – Раскомандовалась. По экрану снова прошла рябь. Глубинный этаж ничем не отличался от предыдущего, разве что между окон протянулись верёвки с бельём. Тиралик повторял: «мастер Валирик-да и сеньор Олигони, и верный заботливый Наткинсон, и ты, Гапониус-да, учитель, простите меня. Мастерицы Магноли-шу, Линдана-шу…» – Зачем он перечисляет имена?! – А, тебе непонятно. – Джон в отчаянии бросил держатель с монитором вбок и оперся о консоль. – Доктор тоже перечислял имена друзей… Перед тем, как уничтожить родную планету. – Галерея имён, в Закрытой пирамиде, – припомнила Грейн. – Святая Марфа, синекожий собирается уничтожить свою планету?! – Вполне возможно – уже. Четвёртый уровень был темнее, здесь звучали отголоски взволнованного контральто, на экране побежали печатные буквы: «Докладывает капитан космической станции «Янусия» Заранира-да. Полная готовность к декогеренции всего имеющегося связанного вещества. Вы уверены, лорд-президент? Неужели нет другого выхода? Подтверждаете приказ на план «Монолит»? Если вы не ответите, мы считаем приказ подтверждённым». Джон стукнул кулаками по пульту, крутанулся прочь и схватился за голову. – Какого дьявола?! – закричала Грейн. – Что он делает? Джон хмурился, кусал губы, рассматривая пол. Наконец ответил: – Видишь, у него в руке скипетр? Это устройство ментальной связи со станцией, которая летает вокруг светила. Тиралик приказывает станции проявить весь квантовый газ, что только есть на Неклиде. Тогда ракноссы окажутся в ловушке, как комар в янтаре, их разорвёт образовавшейся сплошной материей – телепортация не поможет. Но всех жителей Небесных Палат тоже разорвёт. И нас заодно. – Но зачем? Зачем уничтожать свою расу? – О, иллинойцы выживут – те, кто сейчас на станции, – и образуют новое поселение. А если ракноссам позволить сожрать Палаты, следующий коридор перемещения пауки откроют на «Янусию». Тиралик жертвует частью, чтобы спасти целое. – Так останови его! Джон передёрнул плечами, возвёл глаза к потолку – и отвернулся. Пробурчал: – Уже не могу. Надо обогнуть эту бестолковую толпу, подбежать к нему, дотронуться, найти в мозгу ту линию, которая отдаёт приказы и понять, как её направить вспять. За те мгновения, которые я потрачу, он уже подтвердит приказ. – И каков твой план? – Ждать. – Во имя Святой Девы! Ждать, пока иллиноец всех нас убьёт, и, кстати, твою ненаглядную Клару – тоже?! – Да. Эй, куда это он смотрит? Возле стопки икон валялись полоски материи, их откинула Фаяно-ма, когда вводила лекарство. Алая ткань пропиталась синей кровью. Тиралик взглянул на Клару, на её рваный подол. Почерк изменился, стал дёрганным, буквы заскакали: «Старалась мне помочь, надо же, платья не пожалела. Просто девушка. И просто старик. Если я убью их сейчас – чем я лучше Мялиуса?» На уровне, отдающем приказы, прозвучало: «Приём, «Янусия», говорит лорд-президент. Отменяю план «Монолит», временно. Будьте готовы. Как поняли?» Алмаз на скипетре засветился, ответ был неожиданно громким: «Так точно, ждём». – Отлично, хвала святым! – воскликнула Грейн, указывая на Главный экран. – Повернулся спиной, самое время вырубить ударом в висок и отобрать скипетр. Ну? Чего медлишь? Ответа тевтонка не дождалась. Телепатический монитор затуманился розовым, и перламутровое облако выплеснулось наружу, окружило консоль, отделилось от неё и поплыло к стеллажам. С замирающим сердцем Джон пошёл следом. Из розового тумана, покачивая цепочками на стройных ножках, щеголяя рваными джинсами, улыбаясь крупным ртом и сияя, выплыла Человечность. Джон взял её за руки, унизанные серебряными перстнями, и нежно спросил: – В гости ходила? Та рассеянно кивнула. – Что же ты мне посоветуешь? Девушка, так похожая на Розу Тайлер, улыбнулась застенчиво, выглядывая из-под светлых прядей. Произнесла чарующе-нежным голосом: – Что и всегда: поступить глупо и неправильно. Джон рассмеялся и потянул её к рычагам. На экране руки Доктора шарили среди лоскутов Клариного платья, разыскивая обломок клешни.