Запутанная планета

Девочка-киборг оказалась любопытной. Слишком любопытной и потрясающе беспечной. Сколько ни предупреждала её Грейн, что и словом не стоит перебрасываться с Повелителем Времени, нужно скорее залезать в свой «батискаф» и стартовать – Аника не слушала. Она очень заинтересовалась ТАРДИС, сама попросилась внутрь, «увидеть чудо галлифрейской техники». А когда пустили, всё осмотрела, залезла под консоль, сбежала по лесенке на первый этаж и принялась перебирать торчащие провода. Между тем Клара обиженно выговаривала Доктору: – Бал не может подождать, снова отлетит ресница или сломается ноготь. Кто тебя там в России так настырно зовёт? – Хм. Девятнадцатый год двадцать первого века. Есть пара предположений, правда, они вряд ли тебе понравятся. – Девушка, да? И когда ты успеваешь их цеплять? – Клара… Аника поднялась на мостик. Улыбаясь уверенно и открыто левой половиной лица, сказала: – Корабль очень старый, но я могу его отремонтировать. «Опомнись! – закричала Грейн у неё в голове. – Не смей здесь оставаться, беги!» – Ладно, попробуй, – проворчал Доктор. – Только ничего не трогай. «Опасно, говорят тебе! Почему меня не слушаешь?..»

***

На следующий день – вернее, ночь, ведь континент арахнойцев был на другой стороне Неклиды – посреди плато между Мокрым Хребтом и морем жалась кучка воинов, женщин с детьми и старух. Над их головами сияли узорные листья платана. Кое-где плетение почернело и начало проседать, его подпирали копья и пирамиды из камней. В Покров ударила чёрная струя. Вообще-то, это был поток обратных фотонов, который вырвался из распадающейся чёрной дыры и достиг поверхности этой планеты, чтобы чего-нибудь разрушить. Но местные называли ночной кошмар попросту, Стощупальцевым Осьминогом. Свет от Покрова поглотил обратные фотоны, получился вакуум. Однако тёмные струи сегодня были особенно мощными: сразу ударила вторая, третья, ткань замигала – и порвалась. Налетевший с моря ветер раскроил её пополам, задёргал погасшие обрывки, камни и копья рухнули. Арахнойцы завопили. Щупальца Осьминога хлестали по спинам, съедая одежду и обжигая плоть. И тогда ночь стала светлее. Небо закрыла гигантская креветка, она светилась ярче, чем угасший Покров, и со всех сторон, как усики и лапки, били мощные лучи прожекторов, которые растворяли потоки излучения. Ракообразное снизилось. В его брюшке открылся люк, оттуда выпал пучок сверкающих нитей, каждая держала ящик или жёлтую капсулу. Нити бережно опустили ношу на землю и исчезли. Один ящик не удержался, грохнулся на камни, разбился. Из него выкатилось пять кругляшей, пошёл запах ветчины. Следующий пучок был более аккуратным, все ящики уцелели. За ним из люка выпрыгнула девушка с синим румянцем, в её причёску вцепилась огненная птица. Последним на камни приземлился мужчина в слишком большом золотом воротнике. – Двурукие колдуны! – выкрикнула тётушка Анабельсаз, и вся деревня шарахнулась прочь. Однако круг света никто не покинул. Полумесяц в руке у мужчины завибрировал. Племя попыталось отодвинуться ещё дальше. – Да? – Тиралик, сукин сын, тебе решение Совета не указ? – загремело в челноке. – Небесные Палаты не помогают местным, так решено! – Палаты и не помогают, Навудон-шу. Я снарядил свой личный шаттл, это частная миссия. – Тогда подвинь его или опусти, мне нужно место для парковки! В небе, на котором никогда не было звёзд, показалась искорка. Она подросла и превратилась в гексагональный кристалл. За кристаллом, сигналя и норовя подрезать, неслась гигантская кукуруза. Тиралик расхохотался, чем ещё больше напугал арахнойцев. Тина шикнула на него и улыбнулась малышу с щёчками цвета салата, что прятался за рваную юбку матери: – Смотри, его зовут Арки. Хочешь погладить? Малыш осторожно выбрался из укрытия. Три ручонки он держал за спиной, а одну осторожно протянул к птице. Арки вёл себя хорошо, не клевался и позволил коснуться крыла. – Гʼха! – воскликнул ребёнок, отдёрнув пальцы. Улыбнулся и провёл ещё раз по огненным перьям. – Гʼха, гʼха, – начали передавать друг другу арахнойцы. К Тине подкралось трое ребятишек постарше. В светлом пятачке присела девушка с птицей, к которой тянулся лес зелёных ручонок. Над ними стоял Тиралик с охапкой одежды, не зная, куда это девать. Ещё два шаттла иллинойцев спускались в горную долину. И никто не услышал слабого «дзинь», как будто рвётся нить паутинки, потому что услышать этот звук мог только Повелитель Времени.