[i want to be good // я хочу стать лучше]

Сириус и Джеймс прибыли на платформу раньше всех, чтобы не столкнуться с Вальбургой, и теперь сидели в купе поезда, ожидая остальных. То и дело Джеймс бросал в сторону друга обеспокоенные взгляды, но ничего не говорил — в прошлый раз, когда он попробовал хоть что-то узнать, Сириус чуть не откусил ему голову. А Сириус ждал. Ждал Римуса, чтобы в очередной раз услышать, что он недостаточно хорош. Он ждал чёртовой ясности. Первой в купе зашла Эванс, и её щёки моментально зарумянились, когда Джеймс вскочил, и они обнялись. Сириус пристально следил за ними. Ну и как, чёрт подери, могло получиться так, что Джеймс успел завоевать Эванс, а у них с Римусом всё снова через одно место? Вселенная как будто издевалась. — Что с тобой, Блэк? — спросила Эванс, заметив его мрачные взгляды. — Он злится, — вздохнул Джеймс. — Но ничего мне не говорит. — Выкладывай, — попробовала Эванс. — Римус тебе давно писал? — прямо спросил Сириус. Она нахмурилась. — Вообще-то давно, в последний раз на рождество. Сириус фыркнул — по крайней мере, Лунатик не только его игнорировал. Через несколько минут к ним присоединился Пит. Римус зашёл за пару секунд до отправки поезда. — Привет всем, — быстро сказал он, — извините, я тороплюсь. У нас собрание префектов. Ты идёшь, Лилз? На Сириуса он даже не взглянул. — Конечно, иду, — встала Лили, и они оба ушли. Сириусу он вообще ничего не сказал. Лили вернулась в купе полчаса спустя. Одна. Она сказала, что Римусу поручили патруль, но Сириус не поверил. Римус появился рядом только в замке, но моментально заговорил с Питом, Сириус ничего не успел ему сказать. Потом начался пир. Удивительно, но напряжение между этими двумя не чувствовал никто, может быть, кроме Лили. Сириус никогда не понимал, что именно Римус ей рассказывает и как много она знает. Даже Джеймс отказался от попыток поднять Сириусу настроение, когда Лили попросила просто оставить его в покое. Римус вёл себя слишком нормально — бесконечно болтал с Марлин и Мэри о Sex Pistols. Сириус, конечно, тоже хотел поговорить об этих парнях, но теперь перехотел. Пару раз Римус перехватывал его взгляд, но быстро отводил глаза, когда понимал, что Сириус смотрит на него почти не моргая. Только в гриффиндорской гостиной он нарушил эту пытку молчанием. — Мы можем поговорить? — прошептал он. Сириус одарил его беглым безразличным взглядом. — А, сейчас тебе захотелось поговорить? — пробормотал он. — Мы же всегда делаем только то, чего ты хочешь, да? — Бродяга, пожалуйста, — удивительно, но Римус практически умолял. — Мне срочно нужно поговорить хоть с кем-то, но я не хочу никому, кроме тебя, об этом рассказывать. Сириус закусил губу. Он не хотел поддаваться, но в то же время просто не мог отказать Римусу. Никогда не мог. — Ладно, — коротко сказал он, — пойдём. Он развернулся, оставляя всех у камина, и пошёл к лестнице. Римус поспешил за ним. — Итак, — сказал Римус, когда они зашли у комнату, и дверь за ними закрылась, — прежде чем ты что-нибудь скажешь, я понимаю, что ты злишься… Сириус холодно рассмеялся, перебивая его. — Ты думаешь, что ты, блять, такой уморительный, Люпин, или что? В чём твоя проблема? — Прости, — тихо сказал Римус, глядя себе под ноги. — Нет, я хочу знать. Когда это всё закончится? Тебе когда-нибудь надоест со мной играть? — Я не играю с тобой, Сириус! У меня просто много чего случилось. — Что, например? — прямо спросил Сириус. — Давай, скажи мне, что такого важного у тебя, блять, случилось? — Отец хочет, чтобы я зарегистрировался в реестре. — Он… что? В каком ещё реестре? — Реестр для оборотней. Сириусу захотелось рвать на себе волосы от отчаяния. — Объясни, — коротко сказал он. — Это… — Римус вздохнул и впервые за вечер посмотрел Сириусу в глаза. — Когда мне исполнится семнадцать, я должен зарегистрироваться в этом реестре, фактически закричать на весь мир, что я оборотень. Любой сможет узнать об этом — работодатели, арендодатели, соседи. Я не смогу устроиться на работу, снять квартиру, моей свободе конец. — Тогда зачем тебе это делать? — Ты видел статью в прошлом месяце? Об оборотне, которого поймало министерство? Сириус кивнул. — Его отправили в Азкабан. Он ничего не сделал, никому не причинил вреда. Он не работал на Волан-де-Морта, он просто не зарегистрировался. Даже суда не было… Если меня поймают, то всё. Мне конец. — Ну, — резко сказал Сириус, — это пиздец, я сочувствую. Но я не понимаю, причём тут наши отношения? — При том, что я оборотень, Сириус! — воскликнул Римус. — Моя жизнь будет дерьмовой, не имеет значения, что я выберу — она в любом случае будет дерьмовой! Я буду страдать и выпадать из жизни каждый месяц, пока не умру. У меня нет никаких перспектив, я буду только портить всем вокруг жизнь. И я не хочу тебя привязывать к себе. Однажды тебе это надоест, и ты уйдёшь. И будешь прав, я не буду тебя винить! Но ты заберёшь с собой всё, что мне дорого. Джеймс, Питер, Лили… Все выберут тебя. — Ты реально такого низкого мнения обо всех своих друзьях? — Сириус чувствовал, как закипает. — Плевать, что ты такого низкого мнения обо мне и уже решил за меня, что я тебя брошу. Но ты реально думаешь, что все тебя бросят? — Просто посмотри на всё это моими глазами! — сердито сказал Римус. — Я даже не мечтал о том, что у меня появятся друзья, что они будут принимать меня таким… Но потом я попал в Хогвартс и встретил всех вас… одна даже мысль о том, что я это потеряю… — Чёрт тебя подери, Римус! — рявкнул Сириус. — Ты думаешь, я этого не понимаю? Я был уверен, что попаду в слизерин, что моими единственными приятелями станут Розье и Уилкс. Я тоже не мечтал даже о том, что у меня когда-нибудь появятся такие друзья, как вы. Я даже не мечтал о том, что встречу кого-нибудь вроде тебя. — Я не хочу втягивать тебя в отношения со мной, Сириус. Всё будет слишком сложно. Это несправедливо. — Меня не волнует, насколько это будет сложно! Я просто хочу быть рядом с тобой, я не хочу, чтобы ты снова сбегал! — Я не сбегаю, — сказал Римус, — я никуда не сбегаю. Я… я правда хочу быть с тобой. Но ещё я хочу, чтобы у тебя был выбор, чтобы ты мог принять решение осмысленно. Ты можешь уйти сейчас. Если ты захочешь забыть, что это всё вообще было, я не буду держать на тебя зла. Сириус вздохнул. — Я не хочу ничего забывать, Лунатик, — устало сказал он. — Я просто хочу, чтобы ты перестал причинять мне боль. Римус, ты… ты мне очень нравишься, правда. — Как и ты мне, — грустно добавил Римус. — Так что я никуда не уйду. Я всегда был готов, — тоскливо вдохнул Сириус. — Это ты мне отказывал. — Я тебе не отказываю. — Ты сам это говорил. — Я знаю, — сказал Римус. — Я не хочу причинять тебе боль, Сириус. Каждый раз, когда я представляю наше будущее, я думаю обо всём этом дерьме, в котором тебе придётся копаться. И в такие моменты мне кажется, что лучше просто оставить тебя в покое. — Я тоже думаю о будущем, — огрызнулся Сириус. — Я знаю, что ты оборотень, и я знаю, что это значит. Но ещё я знаю, что у тебя миллион других недостатков: гигантский комплекс мученика и ты просто не умеешь нормально общаться! Если честно, ликантропия в самом низу списка твоих недостатков! — О, отлично! — воскликнул Римус, его лицо покраснело от гнева. — Просто, блять, потрясающе! Тогда зачем ты вообще со мной разговариваешь, раз у меня такая куча недостатков! Просто оставь меня в покое! — Я не хочу! — закричал Сириус. — Я готов принимать тебя и таким, Римус! Я просто не знаю, готов ли ты принимать меня! Римус глубоко вздохнул. — Разумеется, — тихо сказал он. — Конечно, я готов. Сириус встретился с ним взглядом. Пошёл ты нахуй, Римус Люпин, за то, что так просто можешь поманить меня обратно и я брошусь к твоим ногам. — Точно? Или я петля у тебя на шее? Римус ничего не ответил, но сделал робкий шаг навстречу. Сириус не отступил, и Римус осторожно взял его за руку. — Бродяга, — сказал он, — я… каждый месяц, с тех пор как мне исполнилось пять лет, я думал, что любое полнолуние может стать последним для меня, и я смирился с этим. Я не могу вспомнить, какой была моя жизнь без этого бесконечного страха смерти. Сириус крепко сжал его руку, но ничего не сказал. — И ты пугаешь меня, — продолжил Римус, — потому что только ты один — не Пит, не Джеймс, не Лили — только ты заставляешь меня так сильно хотеть жить. И теперь мне просто невыносимо думать о том, что каждое моё полнолуние может стать последним. Я в десять лет был готов умереть, я сомневался, стоит ли мне вообще жить, но сейчас я умирать не хочу — и всё из-за тебя. — Лунатик… Римус покачал головой. — Просто дай мне договорить, — сказал он. — Ты… ты потрясающий, ты это понимаешь, Сириус? Ты просто, блять, удивительный. Я и хочу, чтобы ты был рядом — мне всё равно, в какой форме, даже если не в той, в которой я сам бы хотел. Рядом с тобой я хочу жить, у меня нет никаких сомнений. — Значит, у нас всё нормально? — нерешительно спросил Сириус. — Мы попробуем начать снова? Римус слегка улыбнулся ему. — Я хочу попробовать. Сириус острожно вытянул руку и провёл пальцами по щеке Римуса, останавливаясь на подбородке, как бы говоря — иди сюда. Римус поддался, наклоняя голову, и Сириус мягко поцеловал его. — Хорошо, — прошептал он, — всё хорошо. Римус снова улыбнулся — совсем легонько, но его глаза сияли. — Тогда расскажи мне побольше об этом реестре, — сказал Сириус. — Я никогда не планировал регистрироваться, — вздохнул Римус. — Но отец… Он лично разрабатывал этот проект ещё до того, как меня укусили, добился, чтобы регистрация стала обязательной, чтобы ввели санкции за уклонение. И он всё ещё считает, что это необходимая мера для общественной безопасности и всё такое. Никаких исключений. И он дал понять, что будет очень разочарован, если я буду уклоняться, и фактически я стану для него преступником. Ну и, конечно, он боится, что меня поймают рано или поздно. — Но ты не хочешь регистрироваться? — Нет. Моя жизнь станет невыносимой. Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом, понимаешь? Это личное. Сириус кивнул. — Если ты не хочешь регистрироваться, тогда не регистрируйся. Это твоя жизнь, ты сам должен принимать такое решение. К тому же ты будешь совершеннолетним, отец уже не будет иметь никакого права решать за тебя. — Я не хочу, чтобы у него были неприятности. Его сын и так оборотень. — Забей, — прямо сказал Сириус. — Я очень долго пытался сделать так, чтобы у родителей не было неприятностей из-за меня, но забить на них было лучшим решением в моей жизни. — Твоя ситуация была немного другой, — улыбнулся Римус. Сириус пожал плечами. — Принцип тот же. Это твоя жизнь и она принадлежит только тебе. Не позволяй никому распоряжаться ею. Римус запустил руку в волосы Сириуса. — Я подумаю, — сказал он. — Но спасибо. Можешь пока никому не говорить об этом? — Конечно. Римус поцеловал его. — Мне нравится, что я могу сделать это сейчас, — пробормотал он. — Как думаешь, сколько времени они нам дадут? — ухмыльнулся Сириус. — Хм… ну, минут десять точно. — Тогда можешь заткнуться на девять минут и просто поцеловать меня? Римус ухмыльнулся, притягивая его ближе.

; ;;;

Следующим утром Сириус проснулся раньше всех. Он решил не терять ни минуты — на цыпочках рванул к кровати Римуса и проскользнул за полог. Римус безмятежно посапывал, свернувшись комочком. Невыносимо, просто невыносимо всегда выглядеть так идеально, подумал Сириус. Он быстро наложил заглушающие чары и улёгся рядом, разглядывая спящее лицо Римуса. — Лунатик, — прошептал он, — Лунатик, Лунатик, Лунатик… Веки Римуса затрепетали, и он на секунду замер, когда открыл глаза, а потом снова расслабился, его губы растянулись в улыбке. — Что ты тут делаешь? — сонно спросил он. — Все спят, — сказал Сириус. — О, правда? — Да, — Сириус придвинулся ближе и начал покрывать шею Римуса поцелуями. Тот одобрительно хмыкнул, рассеянно поглаживая Сириуса по спине. — Можешь всегда меня будить? — протянул он. — Гораздо приятнее воплей Сохатого. Сириус ухмыльнулся, перекинул ногу через Римуса и улёгся на него сверху. — Могу, конечно, — сказал он. — Я всегда об этом мечтал. Это просто несправедливо, что по утрам ты выглядишь так горячо, кто вообще разрешил тебе просыпаться сразу вот таким? — Каким таким? — фыркнул Римус. — Идеальным, — просто сказал Сириус, поднимаясь поцелуями к его подбородку. — Волосы нечёсаны. Зубы не чищены. И всё равно. Выглядишь. Идеально. Римус расхохотался, но притянул Сириуса за щёки к себе, чтобы коротко поцеловать в губы. — Ну, спасибо. Ты тоже очень хорошо выглядишь по утрам. — Ещё бы. Я всегда хорошо выгляжу. Римус хлопнул его по руке, но не оттолкнул. — Какие планы на сегодня? — Никаких. Только маггловедение с Марлин, уже предвкушаю. — Тебе нужно поговорить с Фенвиком. Сириус поднял бровь. — Ты хочешь, чтобы я поговорил с Бенджи? Римус нетерпеливо кивнул. — Да. Скажи ему, что все кончено. Или лучше возьми меня с собой, чтобы я видел, как ты ему скажешь, что всё кончено. Я могу мантию взять. — Ну уж нет, — засмеялся Сириус. — Ты сам пожалеешь, что пошёл. Он всегда хотел, чтобы у нас с тобой всё получилось, так что будет только рад. — Он довольно странно это показывал, — скривился Римус. — Ты тоже вёл себя не слишком приветливо, — напомнил Сириус и заметил, как выражение лица Римуса стало виноватым. — Просто скажу ему, что всё. Никакого больше секса. Я всё равно уже придумал, с кем его можно свести. — Да? — Да. Его приятель Дирборн очевидный гей, мне кажется, они подходят друг другу. — Откуда ты знаешь, что Дирборн гей? — Я с ним целовался. Римус закатил глаза. — Если он отвлечёт Фенвика от тебя, я буду очень рад за них. — Я поговорю с Бенджи, — пообещал Сириус. — Спасибо. — Не за что. Нам, наверное, вставать пора, пока они не встали. Римус вздохнул, но кивнул. — Давай. Слезай от меня. Сириус поцеловал его ещё разок и разочарованно застонал, скатываясь на простынь. Римус встал и ушёл в душ, а Сириус так и остался лежать с глупой улыбкой на лице, слушая, как льётся вода в ванной.