Хотелось бы

— Ну тогда что, до воскресенья? — Нет. — Не можешь? Опять в учебе зароешься? — Нет, Дим, просто нет. Чаще Саша сам зовёт, если вот так, чтоб культурный отдых, а не «у меня тут ключи есть на неделю от двушки» и прочее. Там, конечно, тоже приятно и отдых присутствует, но атмосфера, когда каждый сам по себе, видимо, привычкой Диминой с общаги осталось. Обособленно, со всеми прелестями личного пространства, нарушаемого физиологическими позывами. На улице хоть беседы. Ни о чем, конечно, но хоть друг с другом. Попытки говорить друг о друге быстро в шутки за триста или молчание сводятся. Впрочем, это же нормально: нечего в чужую жизнь лезть. Нечего к чужой жизни все причастным быть пытаться, утомительно это. В парке спокойно: ровненько все так от газонов свежескошенных до воды застоявшейся. Стабильность, друг от друга независящая. И утки полезные, вроде как, огурцы есть отказываются, но об усилиях в пустую жалеть, вроде как, и не эти овощи заставляют. — Хорошо с тобой, на самом деле. Приятно так, отдыхаешь сразу. Ты с нами б ещё чаще ходил, Серёжу ж знаешь. Саша молчит. Саше с Биланом тоже хорошо, можно сказать, но это сиюминутно, как если на ожог холодной водой: не вечно же, да и все равно до комфорта далеко. Но нужно очень, не привычно, но необходимо будто бы. Вот и у него зависимость, получается. Саша на реплику так и не отвечает, потому что взаимности конкретно тут нет. Неприятно. Ходить в мыслях своих, когда тебе иногда шею носом щекочут и какой ты милый говорят — неприятно, потому что первое не даёт лёгкости поддаться. Тем более, второй поддатым сам выгляд (или привычка просто?). Но не приходить неприятнее было бы, обиднее в разы, недостачей в своем графике «образцового и продуктивного». Может, и неважно, как там к тебе относятся, если сам с пренебрежением даже в глаза смотришь? Так проще было бы. И в любовь заодно не верить, а ещё лучше не ощущать. Ну или хоть ошибиться на этот раз, и чтоб Дима только для галочки и взгляды, и слова, и подъемы в полчетвертого, чтоб рассвет. Злит, что любовь, видимо, универсальным фильтром от всех других чувств не является, потому что на приглашение уже отвращение лёгкое всплывает. Разочарование? В себе разве что. Наслаждаться прогулками, когда смирился, приоритеты пересмотрел и понял, что сказки сказками останутся — проще, только смысла нет. Отдыхать Саша в одиночестве умеет, и совсем не обязательно это одиночество рядом с, вроде бы, близким чувствовать. — Ну тогда до воскресенья. Саша сразу же подбородок в куртку прячет, чтоб без поцелуев и прочего. — Нет. Хотелось бы хоть тут взаимности или понимания стремлений. — Не можешь? Опять в учебе зароешься? Хотя бы попытки понять дальше формального интереса, чтоб как заботливому партнеру дальше все разрешалось. Хотелось. — Нет, Дим, просто нет. Билан плечами пожимает, видимо, на усталость списывая. Никаких вопросов, никакого интереса. Значит и правильно, а чему «да» говорить, если самому в одиночестве лучше без посторонних о любви думается. И сказки эти перерасти пора бы.