Smack my bitch up

Закрытая вечеринка на Манхеттене – по определению событие с внушительным бюджетом. Средний чек готов довести до инфаркта тех, кто не привык разбрасываться деньгами. Джиен не привык. Он только что переехал в Штаты, акцент не стал меньше ни на йоту. Сейчас идея переехать в другую страну, чтобы укрепить позиции компании на новом рынке, не кажется такой уж перспективной. Квон стойко держится в толпе, вписываясь в контингент богачей. У него даже есть огроменная подвеска на шее, блестит и сверкает. Шею непривычно тянет вниз, но Джиен выпрямляет плечи, тянет алкоголь из стакана и улыбается, улыбается, улыбается. Ему надо улыбаться. Где-то здесь его начальник. Он все еще улыбается, когда в зал врываются грабители в масках, окружают немногочисленных присутствующих и начинают вытряхивать из них все ценности и деньги, как из мешка. Один из грабителей снимает с Джиена цепь с подвеской. Он отличается от остальных белыми шнурками на кроссовках – Джиен запоминает специально. Возможно, в розыске преступников это никак не поможет, поэтому тот парень и не поменял их на черные, как у всех. Когда приезжает полиция, спецназ врывается в зал точно так же, как и эти горе-Робин Гуды, и банда бросается наутек. А Джиен подрывается вслед за кроссовками с белыми шнурками. Квон мало весит, а без подвески чувствует себя так, будто летит. Он врезается со спины в парня и оба падают на пол. Коридор для персонала, в ближайшем дверном проеме виднеется металлический стол и ряд десертных чашечек. Джиен с размаху садится на спину парня и, пользуясь чужим замешательством, цепляется пальцами за лыжную шапку. Захватывает в кулаки волосы, скрытые под трикотажем, и оттягивает голову грабителя от пола, тут же прикладывает об кафельную плитку. Все происходит за жалкие секунды, но удар об пол оттягивает момент, когда парень очухается и скинет с себя мальчишку весом не более шестидесяти кило. - Верни. Подвеску. Козел! – времени у Квона хватает на три удара. В момент, когда он понимает, что сидит на рюкзаке с «уловом» и может просто расстегнуть и достать, бандит оживает. Парень все еще держит за волосы. У Сынхена в глазах калейдоскоп из кафельной плитки, и он не уверен, что давит именно на ту точку, на которую надо давить, чтобы человек отрубился. Все-таки он не видит нападающего. На нем сидят как на коне и приятного в этом мало. Вроде все правильно, чувствует ладонью ключицу, даже слишком явно. Этот пацан чем-нибудь питается? Времени нет, чтобы нежничать. Чхве плюет на безболезненный способ отвязаться от гражданского и резко взбрыкивается к стене. Джиен видит звездочки в глазах. От силы удара может даже размноженную звездочку в кепке, которую у него украли. В его руке остается лыжная шапка, он видит бандюгана в профиль довольно четко. Грабитель успевает от него оторваться, выбегает через черный ход. Квон отталкивает дверь, вываливаясь в переулок. Его встречают три красные точки на груди и один обычный пистолет. - Он побежал туда! – зачем-то орет Джиен. В глазах не двоится, но регулировать громкость голоса он не в силах. Закрытая тусовка на Манхеттене перемещается в полицейский участок. Джиен сидит в маленькой переговорной с пакетиком льда, который почти растаял. Он единственный пострадал физически и получил VIP-место – скрипучий диванчик в тихой комнате. Он ждет около часа, лениво перекладывая лед на затылке. Наконец, один из полицейских освобождается и подсаживается к нему с чистым протоколом допроса. - Что у вас украли? - Звезду в кепке… - грустно бубнит Квон, вспоминая, как еще недавно она веселенько покачивалась на его груди при движении. Подарок наставника. Такое терять нельзя. Пока полицейский выпытывает подробное описание украшения, его ценность, размер и прочее, Джиен прикидывает в уме: есть ли у него право высказать недовольство? После того, как он чуть не носом уперся в дуло пистолета, защитники закона встали как вкопанные и пялились на него, не сразу опустив оружие. И не погнались за преступником, хотя того можно было догнать. Квон приходит к выводу, что ему просто не хватит словарного запаса высказать все претензии. Джиен на всякий случай уточняет – есть ли в участке корейцы, чтобы те перевели его гневную речь. Но таких не оказывается. А без переводчика пламенная речь на корейском, даже с английским акцентом, не будет иметь никакого эффекта. Он просто покричит, выпустит пар. А копы продолжат лажать на операциях. Не стоит траты сил. - Хорошо. Теперь опишите внешность того грабителя. Квон вспоминает еще один пункт к претензиям – не он должен сейчас на словах вырисовывать гладкий лоб, прямой нос и красивый подбородок. Хоть в переулке и было темно как в подвале. Это те трое спецназовцев должны были разглядеть лицо. Они были вооружены до зубов, сложно было надеть очки ночного видения? Джиен прикладывает лед другой стороной и коротко вздыхает. Недолго прикидывает что-то в ушибленной голове и решает, что скажет что-нибудь от балды, а они уж пусть сами займутся дешифровкой. Это копам в качестве наказания. - Симпатичный такой. Волосы черные. Нос еще вот такой вот, - Джиен кривляет свободной рукой у себя перед глазами. - И бровастый. Черные брови. Глаза тоже темные, кажется. Не то, чтобы «кажется», но точно не голубые. У корейцев вообще генетически голубых глаз не бывает…. – Квон осекается и ровнее садится на диванчике. – Он кореец! Переваривая озарение, Джиен облокачивается обратно на спинку дивана и недолго молчит. Такой потрясающий потенциал для модели! И это несмотря на то, что Квон далеко не все разглядел. Разрастающееся желание встретиться с тем бандитом еще раз и разглядеть его в лупу пугает экстазом. Желание следует сразу за надеждой на такую возможность. Заодно он получит обратно подвеску, это само собой. Джиен надеется, что, как только череп перестанет скрипеть, картинка с грабителем прояснится. Он молчит, полицейский молчит тоже, все больше сомневаясь в адекватности показаний. Конечно, азиатам легче распознавать национальную принадлежность друг друга, но каков шанс такого совпадения? Чтобы кореец на корейца не в Корее? Джиен странно дергается, набирая воздуха в грудь. И вовремя, потому что коп уже собирался пуститься в грезы про великую державу Америку, где исполняются мечты и встречаются одинокие сердца. И у них все так офигенно и зашибись, что статуя Свободы и мертвые президенты полным составом должны рыдать от гордости. - Боже, я только сейчас понял. С таким, знаете, сексом заняться не жалко. …Ну, то есть, будь Вы девушка – Вы бы поняли. Такие на дороге не валяются. …Я это с профессиональной точки зрения. Полицейский смотрит на него нечитаемым взглядом, не записывая последние фразы в протокол. Джиен затыкается еще на секунду, оценивая свое состояние в целом, и тянет в пространство: - Кажется, у меня шок… - Что-то ты расслабился, работая под прикрытием. Тебя чуть обычный парень не повязал. - Бери папку и вали.